Валерий Павлович Рыжов "Былое"

Разумеется, не успел я, опечаленный, доволочь ноги

до дома, как маманя моя уже всё про утопленника знала.

Реакция мамы была однозначной – иди и достань! Легко

сказать!

В колодце примерно по колено было той самой дурно пахнущей жижи, в которую мы с отцом не так давно

заныривали вместе с мотоциклом. Отца, слава Богу, дома

не было, я знал, что до него эту историю лучше не доводить, одел сапоги и полез в колодец. Дневник, помню, достал, а что было дальше не припомню, НО что с дневни-ками впредь обращался более лояльно – это точно!

Следующий жизненный этап, который стоит выделить это учёба в 5-м – 8-м классах.

Много чего происходило в эти годы подростково-юношеского возраста. По-моему, именно в эти годы что-25

то выковывается в человеке, что потом с ним остаётся

навсегда. Я благодарен судьбе, что не разделил участь

многих моих сверстников, которые именно в эти годы

свалились в криминальный штопор и выйти из него уже

не смогли. Многие и многие из них попали за решётку

задолго до совершеннолетия, и я не припомню ни одного

из таких, чтобы когда-нибудь, хоть много позже, кто-то из

них стал приличным человеком.

Я не помню, в каком году родители мои достроили, наконец, новый дом, но это произошло, по-моему, одновременно почти с приобретением тяжёлого, как тогда говорили, мотоцикла М-72М Ирбитского завода. Ещё задолго до этого батя сделал заявление, что К-125 достанет-ся мне в наследство и я с вожделением этого ждал.

Но как же вскоре меня батяня обломил! Если не

ошибаюсь, произошло это перед началом учебного года, в

котором мне предстояло идти в 6-й класс. Вернувшись

как-то домой, я застал отца в компании незнакомого мне

мужика, они с батей гулеванили. Увидев меня, отец принял вид заговорщика и заявил, что меня ждёт сюрприз. Я

не очень-то любил разговаривать с ним, когда он был

подшофе, уклонился от расспросов и ушёл от греха подальше. Когда незнакомец ушёл, отец показал мне на

приличных размеров чемодан: «Посмотри на сюрприз!».

Я открыл футляр. Внутри покоился баян «Армавир».

Тоном, отсекающим возражения, отец сказал: «Будешь

играть!».

К тому времени многие мои сверстники кто где обу-чались игре: кто на баяне, кто на аккордеоне и, можно

сказать, это было модным поветрием на нашем посёлке. В

принципе, я был не прочь научиться игре на баяне. К то-му времени я уже и сам сделал попытку записаться в ду-ховой кружок при клубе шахты Южная, где руководитель

тут же определил мне играть на самой здоровенной трубе, от дутья в которую у меня, что называется «губы свело» и

я поставил крест на духовых инструментах.

26

Но утром следующего дня я узнал горькую правду о

«сюрпризе»: отец променял на баян вожделенный мною

мотоцикл! Горечь утраты «козлика» была так велика, что

потом я так и не прикипел к игре на баяне, хотя учителя

меня обучавшие считали, что я подаю надежды.

Позже, когда я подрос и счёл что могу спорить с батей, отстаивая свою позицию, я при первой же возможности забросил баян на чердак и практически больше не

брал его в руки. А произошло это, когда я учился в вось-мом классе. Мой учитель игры на баяне узнал, что я сов-мещаю баян с занятиями боксом и выставил ультиматум:

«Или то, или это! Совмещение недопустимо!»

Собрался в его присутствии семейный совет, батя по

обыкновению, попытался применить против меня огол-телый авторитарный нажим, но я уже умел «держать

удар» и категорически выбрал занятия боксом. Видимо, в

этом решении выразился мой давний протест против от-цовского диктата в вопросах решения моей судьбы. Надо

отдать должное бате: после того семейного совета я уже

практически не испытывал его давления как раньше. Он

понял: «Сын вырос!» НО до этого момента по хронологии

моего повествования ещё долгих два года.

Когда я сам стал отцом, дети мои, вы помните, я

ослабил свой отцово-авторитарный нажим по достиже-нию вами возраста 16-ти лет. Так что некая преемствен-ность поколений здесь просматривается.

Итак, в нашем доме появился мотоцикл с коляской!

Кроме того, примерно в это же время в доме появилась

малокалиберная винтовка, которую отец вместе с ружьём

брал, когда выезжали на охоту. В общем-то, она при этом

была практически бесполезна, но по окончании охоты мы

обычно стреляли из неё по каким-либо мишеням, и это

развлечение мне очень было по душе. Помню, однажды

на охоту выехали довольно большой компанией, на нескольких мотоциклах, а по окончании охоты предполагалось устроить соревнования по стрельбе из мелкашки.

27

Моя задача была сторожить мотоциклы. О соревнованиях

я не был оповещён и, когда обнаружил в коляске кроме

винтовки, целых две пачки патрончиков к ней я, естественно, решил развеять скукотищу быть часовым

стрельбой по мишеням. Мужики ну очень долго не возвращались, и за это время я расстрелял львиную долю бо-езапаса. Дальнейшее лучше не вспоминать. Тяжёлого физического насилия я избежал только потому, что сотова-рищи отца, видя в какое негодование он пришёл, дружно

за меня заступились.

В этот же период с малокалиберкой связано ещё несколько эпизодов. Был у меня одноклассник Миша Яроцевич. Авантюрного характера был тип. Вечно он сам

влипал в разные истории или втягивал в них меня.

Узнав, что в нашем доме есть винтовка, он однажды

предложил мне сделку, от которой трудно было отказаться: Миша брал на себя обязательство добывать патроны к

мелкашке, моя же задача была умыкать из дома винтовку. Далее мы уходили бы с глаз подальше и стреляли в

своё удовольствие. Мы поладили, и очень скоро Мишка

объявил, что патроны у него на кармане.

Дело было то ли летом, то ли ранней осенью, но бы-ло ещё совсем тепло. Я умыкнул винтовку, завернул её в

какую-то тряпку, и мы с Михаилом подались на небольшой пустырь. Там мы набрали обломков кирпичей, буты-лок сколько-то нашли, выставили всё это в рядок на бу-горке и залегли от мишеней метрах в 50-ти. Линия

стрельбы проходила вдоль жилых домов, что были слева

от нас метрах в ста. За мишенями тоже были дома, до них

было метров 500, что мы тоже сочли безопасным удале-нием. Сделано было, может выстрелов десять, когда я обратил внимание на странное поведение бабушек и женщин на боковой от нас улице. До этого они мирно сидели

на лавочках почти у каждого дома и лузгали семечки, а

тут лавочки вдруг опустели; затем я увидел, что возле некоторых лавочек, находящихся в створе мишеней и

28

дальше вниз по линии стрельбы, бабушки легли наземь, а

некоторые по-пластунски заползают в свои калитки. Чуть

позже я понял причину такого поведения старушек: они

ещё хорошо помнили Великую Отечественную и как виз-жат рикошетные пули! Через минуту-другую из калиток

выскочило несколько мужиков, и мы с Мишей пошли в

жестокий атас! За нами долго гнались, но мы точно знали, чем может кончиться догонялка и драпали гораздо

быстрее, чем фашисты под Москвой!

Уже уйдя от погони и слегка очухавшись, мы обсу-дили ситуацию и проанализировали допущенные ошибки. Мы поняли, что стрелять в непосредственной близости от жилья опасно не столько тем, что можно кого-то

застрелить, но что могут догнать, избить и отобрать винтовку.

Во-вторых, мы вспомнили, что убойная дальность

винтовки около 800 метров, а до домов напротив, когда

мы стреляли, было не более пятисот. Нам и в голову не

пришло вовсе отказаться от авантюрного проекта, и мы

осуществили с Мишкой ещё несколько вылазок для