– Ах, да, – спохватился ученый, – извините. Все просто – как только объект проявится на приемной площадке, столкните его оттуда или вырубите питание.
???
Скотт Беккер оказался на Большом Соленом Озере совершенно случайно, хотя из подобных случаев и состояла его настоящая жизнь. В аэропорту Атланты, а именно в таких оживленных местах ему чаще всего и улыбалась удача, он познакомился с отбывавшей на отдых испанкой лет пятидесяти со следами былой красоты на несколько обрюзглом лице. Система знакомств у Беккера была четко отработана, и дамочка впервые за последние годы почувствовала на себе восхищенный мужской взгляд. Она немного смутилась и удивилась, почему молодой очень смазливый парень вдруг так пялится на нее. Конечно, она еще вполне прилично выглядит, но для ровесников и старше. А тут…
Все эти нюансы женской психологии Скотт понимал до мельчайших деталей, он
извинился перед дамой, представился фотографом-портретистом и начал привычные объяснения, что его поразило лицо леди своими одухотворенными и яркими чертами, глазами, в которых угадывается грусть и нежность, затаенная страсть и умиротворенность… В общем, и т. д. и т.п. по накатанному проверенному шаблону.
Через полчаса оживленного разговора Скотт согласился составить Консуэле компанию на несколько дней, ну как же, он не простит себе, если не запечатлеет для выставки такой типаж! Жаль, на сегодня у него неотложные дела, но завтра он обязательно встретится с Консуэлой. А где? Прекрасно, он давно хотел посетить Большое Соленое, пейзажная съемка его тоже интересует, с этого он и начинал карьеру преуспевающего фотографа.
На следующий день он прибыл в отель к томящейся в розовых грезах и ожиданиях
испанке. Бурный роман длился неделю, Консуэла оказалась не жадной и благодарной за доставленные ночные удовольствия и дневные сопровождения. Когда она уехала, Беккер даже немного взгрустнул – как быстро привыкаешь к хорошему, когда за тебя все оплачивают. В этот же день позвонила мама Скотта и поинтересовалась, где ее блудный сын и что с ним. А в конце разговора вдруг неожиданно вспомнила, что в Огдене живет ее двоюродный брат по отцовской линии, этакий отшельник от науки, она с ним не встречалась лет десять, хотя они не забывают поздравить друг друга на Рождество.
– Загляни к Кенни, сынок. Думаю, дядя будет рад тебя видеть, потому что из дома он обычно никуда не выходит. А гости к нему приезжают редко.
У Скотта нашлось время встретиться с дядюшкой Кенни. Отшельник оказался бодрым здоровячком, и выглядел намного моложе своего возраста. Мать угадала или правда, знала, но профессор встретил племянника радушно. Поводил по своему трехэтажному жилищу, показал теннисный корт и, кстати, попросил Скотта потом сыграть с ним, наверное, с год профессор не брал в руки ракетку. Затем уговорил приходящую домохозяйку по такому случаю что-нибудь испечь к чаю. Даже провел в лабораторию, где долго рассказывал заскучавшему Беккеру над чем он работает.
Во время чаепития дядя выспрашивал у Скотта о его занятиях. В ответ племянник, не моргнув глазом, соврав, что он владелец небольшой, но доходной фирмы, фотобизнес, на него работают тридцать два человека, а он сам исполняет только важные и крупные заказы. В середине родственной беседы раздался сигнал вызова, и профессор переключил видеофон на настенный экран.
Появившийся на экране человек поздоровался с профессором и вежливо кивнул Беккеру.
– Я рад вас видеть, Брайан, знакомьтесь, – это мой племянник Скотт.
– Извините за беспокойство, профессор, наконец-то я вас застал, но вы вовремя не оплатили счета за страховку катера и за его охраняемую стоянку.
– Прошу прощенья за мою забывчивость, дорогой Брайан, я сейчас же переведу деньги, – засуетился Лейк.
– Но перевод сегодняшним числом у нас уже не пройдет. Вчера по условиям договора закончился годовой срок и с вас высчитают пеню за год, а там просто грабительские проценты.
– Что же, придется платить пеню, – вздохнул профессор.
– Я вас давно знаю, Кенн, и предлагаю вариант уплаты наличными в кассу. Мы ее сдаем два раза в неделю и можем оформить деньги вчерашним числом. Конечно, это не вполне законно, но и преступления нет, у вас же такая важная работа на правительство.
– Наличными, – Лейк немного растерялся, – да я их давно и в руки не брал. Но в принципе ничего сложного – снять со счета и оплатить.
– Постарайтесь это сделать до двух часов. До свидания, мистер Лейк.
– Надо же, – забормотал дядюшка, – и как я забыл.
– А кто это? – поинтересовался Скотт.
– Заместитель управляющего нашего городского банка, он неофициально курирует мои
финансовые дела.
– А что он тогда тянул до последнего момента? – недоумевал Беккер.
Дядя переключился на базу вызовов.
– Ну конечно, Брайан за последние пять дней девять раз напоминал мне об оплате, – огорчился профессор, – а я был так занят. Слушай, Скотт, если тебя не затруднит, не мог бы ты взять мою карточку, я сейчас скажу PIN-код, съездить в банк и сделать то, что сказал Брайан.
– Ну конечно, дядя Кенни, я прямо сейчас этим и займусь.
Сделав оплату наличными, Беккер не удержался и проверил сумму на карточке Лейка. Ого! Никогда бы не подумал, ахнул он про себя. Так дядюшка богатенький Пинноккио – семнадцать миллионов интерстерлингов! И, наверное, карточка у него не одна, а еще есть и основной банковский счет.
В этот момент у него и созрела мыслишка урвать кусочек от жирного пирога дяди. Тот, может и внимания не обратит, во всяком случае, в ближайшее время. Обидится дядя до конца своих дней, но вряд ли в полицию обратится, родня все-таки.
– Все сделал? Молодец, – дядя потрепал Скотта за плечо, взял карточку, положил ее в сейф и, захлопнув дверцу, небрежно сунул электронный ключ в ящик стола.
– Пойдем, Скотт, я тебе покажу кое-что интересное.
И профессор продемонстрировал ошеломленному племяннику действие установки времени. Кролик и мышь в клетках куда-то поочередно исчезали прямо на глазах и появлялись через несколько минут на передаточной площадке в светлом туманном облачке.
– А с человеком пробовали? – спросил Скотт, тайно надеясь, что профессор, предложив себя для эксперимента, тоже исчезнет.
– Конечно, но тут главное – рассчитать время. Допустим, мы здесь находимся уже более сорока минут, и, если я тебя отправлю в прошлое, ты, заглянув сюда, можешь увидеть, как мы с тобой готовим в путешествие кролика. Хочешь попробовать? Это безопасно, потому что кратковременно.
Нет уж, Беккер не хотел быть подопытным животным. Скотт спросил, где он может попить, признавшись, что от увиденного у него пересохло в горле. Лейк рассмеялся и сказал, на кухне в холодильнике он найдет и воду, и соки.
Забежав наверх в кабинет дяди, племянник достал из сейфа карточку и, введя ее номер, стал переводить десять миллионов на свой счет. В данных случаях такая большая сумма автоматически обращала внимание межрегионального финансового контроля, но место осуществления операции соответствовало домашнему адресу владельца счета, и она проводилась через его персональный компьютер, а большего и не требовалось. Еще несколько секунд и Беккер станет миллионером!
– Ты что делаешь, Скотт?! – раздался за спиной удивленный возглас дяди, хотя он и считался рассеянным человеком, но память на цифры у профессора была исключительной. На экране монитора он определил знакомый номер счета, откуда отправлялись деньги. Лейк потянулся к экрану, чтобы прервать операцию, а Скотт вскочил, стараясь придержать поистине дорогого дядюшку, который оказался крепким мужчиной, поэтому их борьба несколько затянулась. В конце концов, Скотт, уверенный, что деньги уже ушли, с силой толкнул родственника, избавляясь от его тесных и грубых объятий. Профессор, не сдержав равновесие, взмахнул руками и упал, ударившись при этом головой об угол дубового стола.
Через пятнадцать секунд Скотт понял, дядя мертв, одновременно сообразив, что должна сработать система «охранник» и ему сейчас не уйти незамеченным. В случае опасности мозги у Беккера включались на полную мощность, и он решил укрыться от подъезжающих к дому полицейских с помощью дядюшкиной установки. Конечно, страшно, но иного варианта не было, главное не пробыть в прошлом долго.
Возвращаясь из первого Выхода, он догадался, почему Кенни появился в кабинете – тот
увидел Скотта, появляющегося на передающей площадке, но разговаривать с ним не стал, а поспешил наверх, узнать, в чем дело. Главное для ученого причина, а не следствие.
Потом Скотт три раза, едва успев возвратиться, нажимал кнопку «пуск», не сходя с площадки. На четвертый раз в лаборатории никого не было, осторожно поднявшись по ступенькам, он глянул в приоткрытую дверь и, заметив людей в холе, бросился назад.
«Вот гаденыш, – злился про себя Соумс, – игры с нами затеял. Значит, выходил в настоящее время и, заметив посторонних, снова нырял в прошлое. И так несколько раз. Выжидал, когда все уберутся отсюда. А что, может быть это и прокатило?»
Прошло шестьдесят две секунды, и когда над племянником Лейка исчезла энергетическая оболочка, оперативники, следуя всем советам Шикела, столкнули Скотта с площадки и нажали красный рычаг.
?
Директор Департамента и Соумс приступили к обсуждению общего хода операции. Первоначально возникало два основных вопроса: кто из генеральных инспекторов и когда отправится на завод №7.
Недаром Джемс Рэтбоун уже десятый год возглавлял спецслужбу – не прошло и суток, а Соумс держал в руках флеш-карту с досье генерального инспектора «Юпитера» Даниела Страйдома и стереовидеосъемкой его персоны на работе, отдыхе и даже в домашней обстановке. Здесь было все о нем: походка, жесты, выражение лица, мимика, голос, манеры поведения и т.п. За кадром озвучили краткую биографию сына владельца нескольких гипермаркетов из Дейтройта. Привычки, склонности, знакомства, личные связи, данные об особых приметах: рост, размер обуви, отпечатки пальцев и копия лечебной карточки личного стоматолога Страйдома (да, с Рэтбоуном шутки плохи), и, наконец, точное время его вылета на завод. Спецслужба, несомненно имела подробные материалы такого характера на многих людей, занимающих высокие посты в системе частного бизнеса. Да и только ли там? Это всегда тревожило Соумса. Система сбора досье на всех важных лиц при определенных обстоятельствах может перерасти в систему тотальной слежки и инструмента давления на неугодных правительству. История знает такие примеры, и в совсем недавние времена.
Вместе с этим Соумс получил и общие данные о руководящем и научном персонале завода № 7. Были приложены и некоторые необходимые для роли Соумса сведения о WС-06А.
Что ж, этой информации Соумсу вполне хватало. Он позвонил в лабораторию и там ответили, что «вторые руки» для него готовы. Это были простые, но тончайшие силиконовые перчатки, имитирующие человеческую кожу с рельефной копией отпечатков пальцев Страйдома – Рэтбоун торопил подготовку. Тем лучше. Соумс забрал флешку и пошел в отдел медкриминалистики.
Мучили его там долго. Часов семь специалисты превращали Френка в двойника генерального инспектора. Сейчас и родная мать Страйдома не сразу бы обнаружила подмену. Особенно была болезненна операция по изменению тембра голоса. Но, а такие мелочи, что оригинал немного худощавей и на три сантиметра ниже Соумса, при помощи костюма и обуви на низких каблуках будут незаметны. Правда, приходилось тренироваться в копировании походки и манере поведения объекта.
Вечером Соумс зашел к Рэтбоуну.
– Здравствуйте, господин генеральный инспектор, – директор оценивающе оглядел Френка. – Однако здорово вас… Садитесь. Нам надо решить, где сделать подмену. Есть три варианта: во время следования Страйдома на аэродром «Юпитера», на самом аэродроме и на самолете. Страйдома до самолета сопровождают три человека – помощник и два агента
секретной службы корпорации. Первый вариант очень проблемен. Мы не можем даже на время вывести из строя троих. Это неизбежно сразу же вызовет подозрения и быстрое, интенсивное расследование. Теперь самолет. Очень неплохой вариант, в принципе, самый подходящий. За полтора часа полета вы бы поговорили с инспектором вдоволь. Но для обработки летчиков и охраны у нас не хватит времени. Остается аэродром. Давайте подумаем, Френк, как мы разыграем наш первый акт.
Закончили они далеко за полночь. Соумс собрался уже уходить, но Рэтбоун остановил его:
– И последнее, Френк. Свежая информация. На пятьдесят четвертом километре шоссе 37 при очень странных обстоятельствах исчез армейский лейтенант Хогард, сопровождающий машину с боеприпасами из окружного арсенала в свою часть. Водитель ничего вразумительного сказать не может. Груз цел. Военная прокуратура ведет расследование. Знаете, Френк, где это произошло? В двадцати метрах от территории завода №7.
??
Лимузин корпорации, чуть притормозив у пропускного пункта аэродрома, понесся к стоящему на взлетной полосе самолету с эмблемой «Юпитера», но вдруг дернулся, завилял и, заскрипев тормозами, остановился. Из него выскочили два человека и засуетились вокруг машины. Один из них – водитель, присел и, посмотрев на спустившее колесо, откуда с глухим шипением выходил воздух, присвистнул. Компрессор автомобиля для самоподкачки камер здесь был бессилен.
– Ну что там? – недовольно спросил, вышедший из машины Страйдом.
– Лопнула камера, наверное, заводской дефект, – распрямился водитель.
– Плохо работаете, – раздраженно отрезал Страйдом и невольно поморщился от резкой боли в желудке. Что же он такого съел? Утром только сэндвич и стакан апельсинового сока, которые ему принесли из ресторана дирекции.
До самолета оставалось метров полтораста, а небольшое здание аэродромной службы было совсем рядом.
– Я сейчас, – через силу произнес Страйдом и зашагал к зданию. Помощник с кейсом бросился следом. Один человек из охраны остался у машины, а второй, цепким взглядом заметив невольное движение руки генерального инспектора, все понял и не спеша тронулся следом.
Пройдя маленький уютный зал для отдыха, Страйдом направился к туалету. Помощник только сейчас догадавшийся что к чему, растерянно присел на краешек кресла. Агент секретной службы остановился в дверях, попыхивая сигареткой. Со второго этажа быстро спускался встревоженный начальник аэродрома.
Страйдом дернул дверь кабинки. Она распахнулась, и в лицо ему ударила струйка аэрозольного препарата.
– У нас всего три минуты, Рич, – торопил Френк своего напарника, когда они вдвоем вытряхивали генерального инспектора из костюма. Тот равнодушно и вяло помогал им.
– Где в вашей одежде электронные метки, модуль часточной идентификации? – поинтересовался Соумс, быстро просматривая документы Страйдома.
– В брюках, – прикрыв глаза, тихо отвечал Страйдом.
– Шифр замка кейса?
– 327541.
– Кто работает на «Юпитер» в Институте темпоральных исследований? Отвечайте!
– Не знаю.
– Хотя бы отдел, сектор?
– Он занимает там ответственный пост. Псевдоним «Руфи», – прошептал Дэниел.
– Срок вашей командировки?
– Не больше двух дней.
Стив поднес диктофон вплотную к губам Страйдома:
– Какова главная цель поездки на завод?
– Выяснение причин внезапного изменения границ внутренней зоны, подвергающейся электромагнитному воздействию при работе установки времени. Что-то вроде клинообразного выброса за пределы площадки…
– На каких предприятиях «Юпитера» имеются установки времени? Для чего они вообще корпорации? Отвечайте быстро и кратко!
– Заводы номер четыре и семь. Корпорация осуществляет переброску золота из прошлого на уровне 19 века в наше время.
– Проклятье! – изменился в лице Соумс и рой новых вопросов закружился в его голове. – Вы что, с ума сошли?! Вы же измените настоящее. Последствия могут быть непредсказуемы!
– Ничего подобного, – прошептал Страйдом, – это не наше прошлое…
– Разберемся, – пробормотал Соумс и взглянул на часы. – Заводская система контроля для генерального директора?
– Обычно неполная. Отпечатки пальцев, электронная метка, радужная оболочка глаз…
Зачем… меня прекрасно знают. Генеральный инспектор – полномочное лицо. Он может остановить завод, он может… – Страйдом стал понемногу приходить в себя и удивленно осматриваться.
– Все, – с сожалением выдохнул Рич, и прыснул в лицо Страйдома из другого баллончика усыпляющим газом.
– Переодевай его в мою робу, – Френк кивнул на комбинезон работника обслуги аэродрома. – Подожди, пока улетит самолет, и поскорее сматывайся с этой спящей красавицей. Охранник на выезде уже сменился, он здесь недавно и еще не знает всех в лицо. Посади Страйдома на заднее сиденье. Скажешь…
– Не надо, Френк, все будет о`кей, – Рич хлопнул ладонью о ладонь Соумса. – Удачи!
