Надо бы сказать, что мне пора домой. Выдумать что-то. Мне страшно. Я не знаю, чего ожидать от этого мужчины. Но вряд ли он сделает со мной что-то непоправимое. Не убьет ведь за пролитый суп?
– Чудесная, – отвечает Белецкий.
Мы проходим мимо консьержа. Дверь в дом открыл Игорь магнитным ключом.
Лифт. Последний этаж. У него пентхауз. Голова кружится от стоимости подобной квартиры.
Только входим в квартиру, куда Белецкий пропускает меня первой, как он тут же берет меня за руку. Притягивает меня к себе.
Без слов, его губы опускаются на мои. И вопреки всей логике – я отвечаю на поцелуй. Это не идет ни в какое сравнение с теми поцелуями, которые у меня были раньше. Губы Белецкого сминают мои. Жестко и властно. Он прижимает меня к стене и наваливается всем телом. Чувствую его возбуждение, упирающееся мне в живот.
Куртка слетает на пол. Обе наши куртки. Его руки скользят по моему телу. Жадно мнут грудь. Спускаются ниже, задирают свитер. Пальцы проводит по чувствительной коже, вынуждая меня втянуть живот. А потом ныряют за пояс джинсов.
Я судорожно выдыхаю.
Страх заставляет оцепенеть.
Белецкий ничего не замечает, продолжая меня целовать. Его пальцы воюют с застежкой моего ремня.
Сама не понимаю, почему не останавливаю его, почему не отталкиваю.
– А ты горячая, – шепчет Белецкий, на секунду отвлекаясь от моих губ.
Я могу только кивнуть.
– Мне понравилось, как ты передо мной на коленях стояла, – слышу хриплый шепот. – Давай повторим в моей спальне. Только ты будешь голой…
Щеки заливаются краской.
Понимаю, как это выглядело и к чему это может привести. Попала я по полной. По мужчине видно, что так просто меня отсюда не выпустят. Как я вообще такое допустила – сама не знаю.
Горячее дыхание скользит по коже возле моего уха. Белецкий как змей-искуситель целует меня, проводит языком.
Меня трясет от эмоций. От страха и возбуждения.
Может, уже и пора, но я не хочу. Не могу. Не вот так, с первым встречным, пусть он и нравится мне.
– Хватит, – пытаюсь остановить мужчину.
Упираюсь ладонями ему в плечи.
И Белецкий останавливается. Лишь сжимает меня в своих объятьях.
– И почему же я должен остановиться?
– Не знаю. Но я не могу, простите. Давайте я как-то по-другому отработаю ваш ужин. Хотите, приготовлю что-то? – предлагаю с мольбой.
Мы оба тяжело дышим. Мои губы болят от поцелуев.
Смотрю в темные глаза мужчины. Уж явно не такой ответ он хотел услышать.
Сердце неистово бьется в груди.
– Что вы любите? – спрашиваю хриплым голосом.
А сама покрываюсь мурашками от одного его взгляда. Так и хочется, чтобы он продолжил меня целовать.
– Люблю, когда женщина снизу, – хрипло выдыхает он.
Смущенно отвожу взгляд.
– Я девственница. И моих навыков будет недостаточно, – признаюсь тихо.
И ведь говорю правду. Хотя понимаю, что такому как Белецкий не отказывают.
Его рука ложится на мою щеку.
Игорь проводит большим пальцем по моим губам, слегка приоткрывая их. Совсем как в ресторане. И от этого тяжесть внизу живота усиливается.
Нужно было сбежать от него. Надо сбежать. Ну действительно, что ему делать с девственницей?
В глазах мужчины появляется лед.
– Ладно, не так я хотел провести этот вечер, – даже голос меняется. Становится ровным, холодным: – Свободна.
Я вздрагиваю, а он отпускает меня:
– Дверь за собой захлопни.
Затем разворачивается спиной и просто проходит мимо.
Глава 5
Я в полной прострации хлопаю ресницами, глядя на массивную фигуру, направляющуюся вглубь квартиры. Все еще стою, не решаясь сдвинуться с места.
Он отпускает меня?
Вот так просто? Может, я его неправильно поняла…
Мою неуверенность можно списать на общую усталость после тяжелой смены.
В глубине квартиры хлопает дверь.
Значит, это не шутка. Он меня отпустил.
Решившись, разворачиваюсь к выходу. Это самое лучшее, что я могу сейчас сделать.
Как же стыдно, что Климшин видел, как я садилась в машину. Наверняка уволит. И куда мне идти? Без образования никто не возьмет. На рынок еще можно пойти торговать, но там не те деньги, что были в ресторане.
Машинально сажусь на банкетку рядом с дверью. Плечи опускаются под грузом невеселых мыслей. Вздохнув, зажимаю ладони между колен и просто сижу, устремив невидящий взгляд в рисунок напольного покрытия.
Меня накрывает тоска.
Что я буду делать без работы? Даже думать об этом страшно…
– Еще не ушла? – раздается хриплый голос Белецкого.
Поворачиваю голову в его сторону. Внизу живота вновь тяжелеет. А все дело в том, что мужчина стоит передо мной без футболки. Босой. В одних джинсах, перехваченных широким ремнем.
Он так тихо подошел, что я даже шагов не услышала. Или слишком задумалась.
Смотрю на его мускулистое тело. Кубики пресса будто высечены из камня. Вот это рельеф. Я даже рот невольно открыла.
Он усмехается:
– Нравлюсь?
– Извините, – нервно сглатываю и поднимаю взгляд выше.
А то как-то неудобно вот так пялиться на хозяина квартиры. Но он в ответ тоже смотрит на меня. Пристально, нагло. Бесцеремонно. Будто оценивает.
Надо переключиться. Поэтому быстро встаю. Все. Я готова. Ой, куртка…
Подхватываю ее с пола и комкаю в руках. Потом надену, когда выйду.
– Все. Я пошла, – делаю шаг к дверям.
Игорь подходит еще ближе. Его запах окутывает меня. По телу пробегают мурашки.
Зачем он это делает? Неужели не понимает, как действует на меня?
Дыхание сбивается.
Он передумал и хочет, чтобы я осталась? Нет-нет, мне пора домой.
Раз все так сложилось, то и ладно. Еще успею на метро. Наверное. Не знаю.
Вот теперь меня начинает захлестывать паника.
Я кидаюсь к двери.
– До свидания, – бурчу под нос, не оглядываясь, и вылетаю из квартиры.
– Стой! – слышу в спину, но не реагирую.
Он меня отпустил? Отпустил. Вот и все. С чего мне останавливаться?
Сердце бьется где-то в ушах. Дверь с грохотом закрывается у меня за спиной.
Жму на кнопку лифта. Благо тот стоит на этаже, так что створки открываются очень быстро.
Влетаю туда и жму на первый этаж. Сквозь закрывающиеся двери вижу Белецкого, замершего у входа в квартиру.
Мои щеки горят. Кажется, что я сейчас что-то упускаю. Я же могла остаться с ним. Нет, это точно нет. Нельзя с ним оставаться. Это опасно. Для меня. Для моего сердца. Вот все было хорошо, пока я его просто любовалась им издалека в ресторане. А сейчас мое тело так и горит от его прикосновений. Будто его руки все еще сжимают меня. Будто он все еще жадно вдавливает меня в стену…
Вылетаю из его дома и направляюсь к выходу с придомовой территории. Благо она тут небольшая. Вот это меня, конечно, заносит.
В ушах лихорадочно стучит. Я сбежала от Белецкого. Обалдеть. Мне точно никто бы не поверил, если б я от рассказала. Да и кому рассказывать? Разве что девчонкам в ресторане. Но и то я бы не стала. Это же неприлично. Хотя у нас до сих пор работает Кристина, которая умудрилась залезть в койку к Климшину. Но у босса есть правило: те, кто с ним спал – сразу на увольнение.
Вот только Кристину не уволил. И то не пойми почему. Но мне кажется, там проблема в нашем администраторе Ольге.
Ох, ладно. Не о том думаю.
Несусь по улицам, спеша домой. Даже не стала искать метро. К тому же час ночи, метро не ходит.
Да тут и не далеко. По картам час ходьбы. Хоть и страшно, что уже так поздно. Да ничего. Я частенько после работы домой пешком хожу, экономлю.
Элитный район заканчивается. Его сменяет частный квартал со старыми домиками. Затем идет мост, а за ним – обычный жилой массив. Знакомые "хрущевки", где некогда пацанчики на районе стояли у подъездов и спрашивали у запоздалых прохожих, не будет ли прикурить. Утром их сменяли бабушки, клеймя каждого, как бог на душу положит.
Но главное, что сейчас никого нет. Я влетаю в свой подъезд и поднимаюсь на второй этаж.
Замираю у старой двери, обитой потертым дермантином. Так, ключи.
Начинаю рыскать по карманам.
Уже немного успокаиваюсь. Хоть на несколько секунд перестаю анализировать произошедшее. Нахожу ключ и вхожу внутрь.
В квартире темно. Щелкаю выключателем. Свет озаряет коридор. Старенький, немного обшарпанный, с выцветшими обоями. После квартиры Белецкого знакомая с детства убогость режет глаза.
Снимаю сперва обувь, а затем и куртку.
Раздается детский плач.
Ох, Сонечку разбудила – самую младшую сестру.
Слышится шуршание.
Мать выходит в коридор с младшей сестрой на руках.
– Ты чего так поздно? И что, не можешь потише? Не видишь, что разбудила малую, – говорит она гневно.
М-да, ожидать, что меня спросят о том, как мой день прошел или где задержалась – было бы глупо.
