Брадис и Белкин – космические миротворцы
Наталья Бекенёва
Что эта книга?Космические приключения двенадцатилетних подростков в поисках родителей-учёных. Такие маленькие, а уже путешествуют? Да! Ведь взрослые уже не могут этого делать. Все, кому исполняется сорок лет, видят на клавиатурах и экранах гаджетов лишь одну цифру – ноль. Они утратили способность управлять техникой.С Максом и Гариком на корабле: старшие брат и сестра – учёные, странный робот- контролер и любимый питомец Гарика – дракономур.
Наталья Бекенёва
Брадис и Белкин – космические миротворцы
Брадис и Белкин – космические миротворцы
Фантастика, приключения.
Пролог
Будущее. Люди осваивают далёкую Галактику «Живодон». Теперь к звёздам летают космонавты до тридцати лет. Старшие не могут управлять техникой после синдрома Ноль. Все, кому исполняется сорок лет, видят на клавиатурах и экранах гаджетов лишь одну цифру – ноль. Неразгаданный нейросиндром настиг человечество внезапно, как и родителей двенадцатилетних подростков – Макса Брадиса и Игоря Белкина.
Экстренно созданная Межпланетарная миротворческая служба спасения – «МирС» посылает к звёздам экипажи, чтобы в дальнейшем люди могли переселиться на другие планеты и, возможно, избежать воздействия загадочного синдрома.
Установки «Горыныч» передают сигнал бедствия от кактусонов с Нумибуса.
Глава 1. Брадисы и Белкины
– Собирайся! – Услышал Макс голос Родона.
Лицо старшего брата было красным от холодного мартовского ветра.
– Снова ехал с открытым окном автолёта? – спросил Макс и продолжил проходить бродилку в залипаторе.
Радон включил умный дом и робохозяйку, и во всех уголках квартиры запустились бытовые процессы: стирка, глажка, упаковка вещей в чемоданы.
– Отбрось игры. Это срочно. Нас экспедируют! Наконец-то я прошёл эмоциональный контроль в «МирС». Ты летишь со мной, конечно, так как я – единственный опекун, тебе уже исполнилось двенадцать и разрешён медисон. Но сначала – испытания.
Макс отбросил гаджет и резко вскочил на кровати. Водный матрац вспыхнул алым неоном.
– Класс! – подпрыгнул он.
– Осторожно, – ухмыльнулся Родон. – Порвёшь матрац, а у нас ещё ночь дома. Завтра едешь на экзамены, а послезавтра, если сдашь, и мы все пройдём комиссию – летим.
– А куда? Тумуркан? Блада? Мажарон? Не, там опасно. Да хоть куда! – лепетал младший Брадис, шныряя по шкафчикам. Он уже собирался в полёт.
– Да, погоди ты. Тебе нужно ещё сдать ОГО[1 - ОГО- особый государственный опрос.].
– Ай, – отмахнулся Макс. – Я всю электронику и гаджеты на Земле знаю, как свои пять пальцев. Так куда мы летим?
Он потащил брата на кухню.
– Пойдём, я приготовил суши с робохозяйкой.
Как только они зашли на кухню, умные стулья по-паучьи выползли из-под стола навстречу хозяевам. Родон съел порцию суши, выпил стакан любимого виталимонада для улучшения работы мозга. Максу не лез в горло кусок, и он разжевал успокоительный бубльгум.
– Так куда? – нетерпеливо спросил он.
– Вроде летим на Нумибус.
– М-м-м-, – недовольно промычал Макс.
– Ты – один из лучших инженеров Земли – и на Нумибус, к этим кактусонам. И что там с ними стряслось?
– Не знаю, но что-то случилось. Заболели может…
– Кто? Эти колючки?
– Макс! Нам и так долго не доверяли! – нервно пресёк его брат и тронул мочку уха.
Микрочип вспыхнул зелёным, пошёл звонок.
– Иди, читай учебники. И чтоб от зубов отскакивало. Комиссия церемониться не будет.
Макс вальяжно махнул рукой:
– У меня по гаджетологии пятёрка, а электроноведение вообще – мой любимый предмет. Даже Белкин у меня списывает.
– Алё, Варя? Привет. Ты уже знаешь? – сказал Родон по громкой связи. – Нас экспедируют на Нумибус!
На другом конце провода что-то булькнуло, затем мяукнуло, следом нечто опрокинулось.
– Да, Родон, знаю. Чёрт! Минерал снова слизал всю микстуру! Если его стошнит, то наш дом превратится в хамам с ароматом валерьяны. Пена будет повсюду!
Варя Белкина – космоветеринар и фармацевт, носилась за своим водяным котом Минералом по дому, безуспешно пытаясь поймать тягучее домашнее животное. Его туловище моментально стекало с поверхностей, как прозрачный кисель, оставляя лишь мокрые следы.
– Игорь! Помоги мне! – позвала она младшего брата. Тот уже час играл в мутогенаторе, скрещивая семена различных овощей и фруктов.
– Сейча-а-с! – нехотя отозвался брат и вытащил из остановившейся мини-центрифуги-миксера ананас морковного цвета. – Класс! Морковнанас! Дай зафоткать, сейчас же наверняка завянет и сгниёт!
– Гарик! – гаркнула Варя. – Родон, я тебе перезвоню, – оборвала связь она, нажав на мочку уха.
Минерал уселся на комод и принял форму вазы.
Варя подкралась сбоку, но кот стёк в лужицу.
– Элементарно! – сказал Гарик.
Он подставил под комод мусорное ведро, нажал на педаль и резко хлопнул в ладоши. Кот испугался, вытянулся, взвыл и стёк в ведро. Гарик убрал ногу с педали, и крышка захлопнулась.
– Вот и всё! – довольно объявил укротитель.
– Да, умеешь ты найти подход флоре и фауне, – усмехнулась Варя. Она запустила щётку-заколку в непослушные кучерявые волосы, та послушно зажужжала, расчёсывая тёмные локоны, и укладывая их гребнем в хвост.
– Это у нас семейное. Мама меня учила, будто знала, что…, – он запнулся, – что они бросят нас.
Варя остановилась посреди комнаты с чемоданом и взглянула на брата. В свои двенадцать он уже перегнал её в росте. Да и, в общем, назвать его младшим можно было с натяжкой – плотного телосложения, плечистый, с крепкими руками и широкими ладонями. А взглянешь в лицо – всё понятно, добряк.
– Они не могли знать, Гарик. Произошёл нейронный сбой по всей Земле, у всех людей средних лет. И с Брадисами случилось то же самое.
– Я знаю, они летели в Галактику Живодон, как и наши родители, – ровно ответил он. А сам словно смотрел в душу большими серыми глазами отца.
– Да, Ноль не пощадил никого из тех, кому за сорок. Даже выдающихся учёных, – участливо сказала Варя, вспомнив то утро.
Синдром «Ноль»
Человечество постиг необъяснимый синдром. Разом все люди старше сорока лет перестали понимать электронику. Просто все кнопки на любых гаджетах, пультах управления и прочих электронных устройствах – вмиг по всему миру вызвали только одну реакцию: «Здесь ноль», – произнёс 15 сентября в 10:52 учитель математики, с ужасом глядя на клавиатуру ноутбука. Гарик помнил, как он хватался за телефон, пульт телевизора, снова с ужасом всматривался в клавиатуру, экран и лепетал: « Здесь ноль, только ноль».
Позже, когда все смирились и поняли, что синдром Ноль у сорокалетних и старше неизлечим, Леонид Макарович сказал: « А, это даже и неплохо! Я стал много читать, установил проводное радио и мой единственный гаджет – это калькулятор».
Но были и те, кого синдром застал в момент важной работы: в самолётах, на испытаниях, в поездах и на межпланетарных шаттлах. Как родителей Гарика и Макса. Они следовали в Живодон на сигнал бедствия планеты Нумибус. Их корабли бесследно исчезли, перестав подавать сигналы. В тот день было много несчастных случаев, но дети Брадисов и Белкиных теплились надеждой однажды найти родителей, когда их всё-таки допустят к полётам. «МирС» не спешил с этим решением, боясь, что дети знаменитых учёных изменят курс полёта в поисках родителей.
– Ведь может быть так, что папа и мама успели включить автопилот? – спрашивал Игорь сестру, иногда в день по нескольку раз. – Что они как-то приспособились к жизни? Они же очень умные, их отобрали из тысяч учёных!
– Да, Гарик, может! Конечно, может! Мы будем на это надеяться, – говорила Варя. – А пока ты должен отлично учиться, ведь срок карьеры теперь сокращён, и после сорока лет на работе, связной с электроникой, теперь нечего делать.
Действительно, синдром Ноль очень осложнил жизнь на земле, вернее, она стала иной. Многим понадобились тьюторы, то есть помощники, чтобы привыкнуть к новой реальности. Сотни инженеров и нанотехнологов кинулись на создание новых мобильных устройств, которые можно было бы включить только голосом в ответ на вибрацию. Такой девайс был создан. Он монтировался как серьга в мочку уха, вибрировал и включался командой – «слушаю». Следом понадобился микрофон, который мог читать речь по губам, поскольку всеобщее говорение уже давно вышло из быта людей и действовало большинству на нервы, а отправить смс сорокалетние уже не могли. И наномикрофон- преобразователь был создан в кратчайшие сроки. Через несколько месяцев часть человечества напоминало глухонемых – люди общались по телефону, беззвучно шевеля губами.
«Эхо» – так назвали новый роботизированный телефон-переводчик – произносил техноголосом речь абонента.
Такова была плата человечества за повальное оцифровывание мира. Медики и нейробиологи отозвались о синдроме Ноль, как о естественном ходе событий, неком сбое в генной системе взрослого человека, отказывающейся воспринимать информацию от электронных девайсов. Не исключалась вирусная теория происхождения синдрома. Но кто запустил этот вирус? Факт оставался один – сорокалетние видели на экранах и кнопках только ноль. Конечно, это была проекция нервной системы, зрительный обман, хотя многочисленные исследования глазного дна не подтверждали никаких отклонений.
У дверей в кабинет сдачи Особого Государственного Опроса стояли двое – высокий Родон Брадис и его брат Макс. Оба были кучерявые, но, судя по всему, это нравилось только Максу. Его причёска напоминала расплывшейся чёрный дым, волосы вились куда вздумается смешными завитушками.
Родон стригся коротко. Как и у его отца астрофизика Богдана Брадиса, характер Родона был твёрдым, целеустремлённым, лишённым сантиментов. Внешне братья были схожи лишь строгими орлиными носами, да тонкими цепкими пальцами. Особенно ловко старший Брадис чинил электронику, управляясь даже с мельчайшими схемами современных гаджетов. Впрочем, молодое человечество придумало массу микро-роботов для ремонта современной техники, и почти в каждом доме уже завёлся свой «жучок»,робот, умеющий по команде хозяина обнаружить, например, любые мелкие потеряшки в труднодоступных местах или починить их.
– Привет, – жизнерадостным голосом выкрикнула Варвара Белкина с середины коридора.
– Привет, привет! – поддержал её жизнерадостный тон Родон.
Варя нравилась ему оптимизмом и, в то же время, способностью переключиться на работу, целиком отдавшись трудным и порой опасным исследованиям непознанных животных с других планет. Да и сама она немного походила на инопланетянку. Раскосые голубые глаза с тёмной обводкой вокруг радужки придавали лицу таинственность и некую хищность, однако полные губы и немного курносый и пухлый нос – обнуляли это впечатление. Русые волосы Варя всегда убирала в плотный, строгий хвост. Рост её был выше среднего и космодоктор могла позволить себе носить длинную косу. К тому же Белкина любила стать на светящиеся лебутены – летающие туфли на толстой неоновой платформе и широком каблуке. В них были вмонтированы воздушные пневмо-движки, поднимающие человека на несколько сантиметров от земли.
– Сегодня в красных, – шепнул брату Родон, окинув яркие туфли, в которых Варя парила на полом.
– Ага, настрой решительный, – улыбнулся Макс.
– Волнуетесь? – повысил голос Родон.
– Немного, – ответил Гарик и первым протянул руку Родону, затем Максу.
– ОГО – это тайна. Никто из тех, кто его проходил, не проронили ни слова. Проболтаешься, и никогда не возьмут в службу межгалактического спасения, – напомнил Родон.
Большой чёрный ящик на стеклянном столе – это первое, что увидел Макс, зайдя в капсулу для опроса.
– Просуньте руки в углубления и ожидайте команды «отвечать», – произнёс роботизированный голос.
Макс был удивлён! Поражён! Да нет же! Он был ошарашен! Он рассчитывал увидеть огромный плазменный экран с множеством быстро меняющихся вопросов – о первом мобильном телефоне, телевизоре, и даже подготовился к рассказу о принципе действия космического двигателя «Улиус», который десять лет назад вывел к новым планетам челноки с людьми. Сила двигателя была основана на взаимодействии сверхмощной энергии минерала с Луны и обычного магнита.
В свои двенадцать лет Макс был куда как неплохо начитан! Но это?! Чёрный ящик с отверстиями?! Смехота.
– Сейчас вам в руки попадёт предмет, работающий от электричества или от батареек. Вы должны узнать его по конфигурации, включить и выключить. Затем вы расскажите комиссии всё, что знаете об этом устройстве. На распознавание вам даётся одна минута, – произнёс голос.
Раздался короткий скрипучий сигнал, в ладони упёрся длинный пластиковый предмет с множеством кнопок. Выскочил, словно чёрт из табакерки.
Макс размышлял:
– Предмет вытянутый, прямоугольный, маленькие овальные кнопки, вверху стеклянное окошко. Слева большая круглая кнопка.
– Это – пульт дистанционного управления от первых телевизоров, – произнёс Макс.
Конец ознакомительного фрагмента.
