Молодой человек взял стоявшую на столике кружку.
– Я заместитель начальника криминальной полиции, отдел убийств, – быстро представился он.
– Заместитель начальника ОРБ вы хотели сказать? – поправила Ксения, бросив одну из разделанных рыб Снори.
Кот утробно заурчал и с довольной мордой, бросился к еде.
Молодой человек рассмеялся, тоже достаточно по-детски.
– Нет, у нас всё изменилось. Очень многое. Сплошные реформы, теперь больше нет Оперативно-розыскного бюро, мы называемся Государственным бюро расследований. И милиции нет – это слово слишком напоминает о временах разгула коррупции и власти олигархов, теперь мы входим в структуру национальной полиции.
Ксения вопросительно подняла бровь. Уже и слова мешают.
Кирсанов налил себе чай в большую жестяную кружку.
– Я приехал, чтобы попросить вас о помощи, – сказал он.
Ксения криво усмехнулась.
– Меня? – спросила она. – И в чём же конкретно я могу помочь, вашему Новому порядку?
Если колкость и не понравилась молодому человеку, то он не подал виду.
– Несколько дней назад, – сказал он, – мне на стол легло заявление о пропаже двух иностранных ученых. Профессор Мецгер и доктор Кропс. Они пропали неделю назад, при весьма странных обстоятельствах.
Ксения хмыкнула.
– Вы полагаете, что я к этому имею какое-то отношение? – ехидно спросила она.
– Я думаю, что никто кроме вас не сможет понять, что с ними произошло, – сказал молодой человек.
«Вот ещё… приехали… больно надо».
– Мне необходим свежий, профессиональный взгляд, – добавил Кирсанов. – Я бы хотел, чтобы вы ознакомились с материалами дела, вдруг мы что-то упустили.
Ксения покачала головой.
– Я, теперь лесничая, – сказала она, – и больше не занимаюсь уголовными делами, да и интереса признаться не вижу. А почему вы обратились именно ко мне?
Кирсанов насупился, он был явно растерян.
– Я… просто вы большой профессионал… и никого нет сейчас в действующей полиции, кто бы сравнился с вами.
Лесть – дешевый прием. На неё он никогда не действовал.
– Позвольте узнать, откуда же у вас такие сведения? – прищурившись спросила девушка.
Молодой человек тяжело вздохнул и протянул ей пистолетную кобуру.
– Когда-то, пять лет назад вы подарили эту кобуру маленькому мальчику, у которого убили сестру, – сказал он, – мальчик вырос и стал полицейским как обещал. И пытается ловить плохих парней, как та, что потрясла его тогда.
Ксения чертыхнулась. Как же она сразу не поняла? Не вспомнила? Эта же девочка всё время была у неё перед глазами. По-моему, она иногда бывает слишком черствой.
– Вы лучшая из всех, – продолжал говорить Кирсанов – вы прирожденный лидер!
О да, где-то она это уже это слышала. Детектив Авалова, вы прирожденный лидер, мы надеемся, что вы будете и впредь выполнять свой долг. Было уже, закончилось правда плохо.
– Нет, – коротко ответила девушка.
– Почему? – взвился Кирсанов. – Разве вы сильно заняты? Я видел вашу рутину. Походы по лесу с винтовкой? Это ли предел мечтаний Ксении Аваловой?
Ах вот как мы заговорили. Мальчик с характером, как и его сестра.
– А кого-ты рассчитывал найти здесь? – спросила Ксения. – Супергёрл?
– Я же сказал… – начал Кирсанов.
– Ты молод, – перебила его Ксения, – у тебя впереди вся жизнь! Зачем тебе гнаться по следам прошло и откапывать меня здесь?
Кирсанов потупил взгляд.
– Потому что только вы можете показать мне…
Ксения приподняла бровь.
– Показать что? – спросила девушка.
– Помочь мне, – произнес Кирсанов, – помочь разобраться в том, что происходит вокруг. С каждым днем становится всё тревожнее. Война эта, пропажа ученых, вирус. Всё это так странно. Я не понимаю… мне кажется, что что-то надвигается, и я боюсь встать не на ту сторону. Помогите мне разобраться!
Ксения вздохнула. С этого и надо было начинать. Она закрыла глаза на две секунды. Открыла. Разве этот парень виноват, что всех его начальников разом уволили, и он остался один поддерживать порядок в меру своих возможностей. У него убили сестру. Он мечтал во имя её памяти нести справедливость Ему понарассказывали, что нужно идти в полицию, бороться за родину, за порядок, против проклятых сепаратистов, разве он лично виноват в том, что реальность оказалась не такой? Он ведь не знал, что это Директория и убила его сестру. Она знала. Наверное, она действительно должна ему показать. Может это её судьба?
Её взгляд непроизвольно упал на сервант, на стеклянной полке которого стояла небольшая коробочка. Там лежал тот самый изумруд, выпавший из перчатки охотницы. Некоторое время он занимал её внимание. Она пыталась понять, какой смысл был в том, что охотница его носила. Но так и не поняла, оставив камень себе в качестве напоминания.
Интересно, почему она сейчас вспомнила о нём? Как странно. Что-то как будто заставило её обратить внимание на шкатулку, где лежал камень.
Девушка подошла к серванту и достала шкатулку. Камень был на своем месте. Зеленый и тусклый. Иногда, когда ей было тоскливо, она брала этот камень в руки и начинала его рассматривать. Удивительным образом её тоска проходила и наступало спокойствие. Впрочем, Ксения всегда относила эту метаморфозу на счет своего характера. Девушка торопливо сунула изумруд в карман. Его было небезопасно оставлять здесь. Она не понимала до конца что это за камень, но считала, что за ним лучше приглядывать одним глазом, а лучше двумя.
Сзади раздалось покашливание. Ксения обернулась.
Подпиравший балку дома Кирсанов шутливо отсалютовал ей кружкой. Она даже забыла о нем из-за этого камня.
– Спасибо за чай, – сказал он, – и за то, что выслушали, я, пожалуй, пойду.
Молодой человек вышел на крыльцо.
Авалова философски вздохнула и посмотрела на Снори.
– Что думаешь? – спросила она.
Кот посмотрел на хозяйку выразительным взглядом, встопорщив усы и красноречиво мяукнул.
– Предатель, – констатировала Ксения – на юга захотел!
Девушка бросила взгляд на молодого человека, который на секунду задержался и наблюдал за ней с короткой улыбкой.
– Знаете, а вы ему понравились, – сказала Ксения, потрепав Снори по загривку, – поэтому я поеду с вами, но только при исполнении двух условий…
– Каких? – спросил Кирсанов, его вид говорил о том, что, если она его сейчас попросит прыгнуть в ледяную прорубь и просидеть там часов этак восемь, он это сделает.
– Чтобы не случилось, – сказала Ксения, – вы всё время будете слушать только то, что говорю вам я, и делать будете только то, что говорю вам я, – девушка впервые за время разговора протянула руку. – Идет?
Кирсанов с облегчением сжал ладонь Аваловой.
– Идет. – улыбнувшись, сказал он – А второе?
Девушка секунду помолчала, после чего белозубо улыбнулась.
– Вы подружитесь со Снори, – сказала она, не убирая улыбки, – это главное условие.
Молодой человек смущенно кивнул. Наверное, он ожидал всё-таки чего-то более серьезного.
* * *
Ольвия встретила ярким майским солнцем и легким морским бризом, тем самым что приятно освежает лицо и дарит прекрасную прохладу, что особенно полезно во время отдыха. Старинному городу, казалось, было всё равно до тех событий, что делались вокруг. Город жил, жил и всё, его не интересовало, какой у кого образ мыслей, кто какие мысли хочет вернуть, хорошо быть городом или деревом. Растешь себе и растешь.
Флориан запарковал желтый Citroen Activa возле красивого двухэтажного здания фисташкового цвета, выходившего окнами на старинный оперный театр.
Его спутница мирно спала на пассажирском сидении. Штильхарт потряс её за плечо.
– Эй, мы прибыли, – сказал он, – пора просыпаться.
Ноль реакции.
– Хватит спать!.. – тряхнул девушку Флориан.
«Арнис» открыла глаза и воззрилась на него недовольным взглядом. Теперь на ней красовался длинный белый жакет с вкраплением черного, тонкие брюки и черные лаковые туфли.
– Нет, не хватит, – пробурчала девушка, – обязательно поднимать меня среди ночи?
С этими словами она положила голову на дверной подлокотник и вновь закрыла глаза.
– Среди ночи? – опешил Штильхарт. – Вообще-то уже позднее утро…
Флориан резко открыл дверь автомобиля, и девушка чуть не полетела кубарем из салона.
– А утро, – добавил Штильхарт, – известно, как часть дня. А когда оно такое прекрасное, как сегодня, то и весь день пройдет отлично.
«Арнис» приоткрыла один глаз.
– Что в нём интересно прекрасного? – пробурчала девушка. – Подлинно прекрасное утро, – это мягкие перины и яичница с тостами, на завтрак.
Флориан затянулся морским воздухом.
– Прислушайся, – сказал он, – утренний хор уже звучит во все свои голоса. Разве не прекрасно?
Девушка села на каменную балюстраду, протирая глаза влажной салфеткой.
– И все в здравом уме, кроме сумасшедших почтальонов и молочников, до сих пор спят, – язвительно произнесла «Арнис». – Куда ты меня хоть привез?
Штильхарт всплеснул руками.
– Великий космос, – возмутился он, – эта женщина ещё и жалуется. Здесь находится квартира одного лионского адвоката. Он любезно согласился одолжить её нам.
Девушка широко зевнула.
– Это тот, который разговаривает на только на три темы: как удержать деньги? как уйти от налогов? как избежать наказания за отмывание денег? – зевая произнесла она.
– Ну, не стоит быть такой категоричной, – сказал Штильхарт пальцем, прикрыв девушке рот, – зато через него всегда можно достать билеты на Лигу чемпионов.
– Зачем доставать билеты на то, что можно посмотреть по телевизору? – покачала головой девушка.
Квартира, которую имел в виду Флориан находилась на мансарде дома и представляла собой типичный просторный лофт, состоящий из гостиной, совмещенной с кухней и спальни. Квартира имела чистый и изящный вид: свежеокрашенные нежным синим цветом стены, дорогой паркет на полу, в половину которого лежал ковер в виде шкуры медведя. На стенах висели небольшие пестрые картинки. Мебель соответствовала интерьеру. Коричневый кожаный диван стоял придвинутым к одному из окон, перед диваном стоял стеклянный стол, заваленный журналами, а два мягких кресла стояли чуть поодаль. В комнате имелась небольшая плазменная панель.
– Надо же! – удивилась «Арнис», беря в руки один из журналов. – Последний номер «International Affairs». Между прочим, здесь опубликована моя статья – «Проблемы и перспективы глобальной устойчивости». Я, однако, становлюсь популярна.
Штильхарт улыбнулся.
– Не ты, – напомнил он, указывая на журнал, – скорее твое альтер-эго – Кристина де Леон – молодой профессор из университета Аликанте и успешный политтехнолог великорусского происхождения.
«Арнис» пожала плечами.
– Я – это всегда я, – сказала она, – мои статьи и работы живут самостоятельно, своей жизнью. Я надеюсь, что люди, читающие мои статьи поймут необходимость устойчивости. А чье имя стоит в заглавии – совершенно не важно. Я не гонюсь за индексом Хирша.
Штильхарт похлопал девушку по плечу.
– Я тебе верю, – сказал он, – ты известна как истинное воплощение скромности.
– К счастью для тебя, – буркнула девушка, заглядывая в холодильник, где лежали кое-какие нескоропортящиеся продукты. Не бог весть что, но нехитрый ленч сообразить было можно.
Помывшись и быстро проглотив, как говориться, что бог послал – два бутерброда с полутвердым сыром и пару яблок («Арнис» опять посетовала на отсутствие яичницы с тостами), запив это быстро заваренным чаем, они сразу отправились по адресу, указанному в записке. Рассиживаться было некогда.
