Адриана. Звездопад
2014, мне пятнадцать лет
Сидя на подоконнике и рисуя рисунки на запотевшем окне, я понимала, как одиноко без мальчишек. Иниго сегодня на тренировке, как и Корвин. Осень. Начало учебного года у них свои интересы, а я всё ещё не знала, что мне по душе. Кем хочу быть? Кто я? Как единица, отдельная от остальных, казалось, пустое место. Я тоже хотела заниматься чем-то важным и интересным для меня. Тем, от чего моя душа не будет чувствовать себя в плену. Тогда не я бы ходила на соревнования, а они ко мне. Они бы болели за меня и даже если не первое место, уверена, получила бы приз в виде двух улыбок и сладких шоколадок.
В наушниках долбила «Demons» Imagine Dragons. Эта песня, её слова, отражение моей души.
Когда почувствуешь моё тепло,
Посмотри в мои глаза.
Там таятся мои демоны.
Там обитают мои демоны.
Не подходи ближе,
Здесь слишком темно!
Здесь прячутся мои демоны.
Со временем моя любовь к той группе только росла. Я слушала их всегда и подпевала остро ощущая, как каждая строчка откликается с тем, что твориться в моей душе. Сомнения. Взлёты и падения. Если я огорчалась, то это сильно било по мне. Душа будто готова была разрушиться на кусочки. Иногда мои проблемы казались мне просто гигантских размеров, и я думала, что их невозможно решить. Слишком всё глобально и глубоко. Если чувства, то саднящей раной таились на сердце. Если злость, то кровожадная. Вены кипели от того, как сильно я могла разозлиться.
Вглядевшись в запотевшее окно, я грустно улыбнулась, поняв, что пальцами снова рисовала сердце и две буквы, которые были выбиты внутри меня. Корвин. Всегда только он. Первая любовь. Да, теперь я понимала, как это чувствовать непреодолимую безумную тягу к кому-то. Он всё ещё был рядом. Защищал и изредка целовал в лоб, когда я грустила. Корвин просто чувствовал моё состояние, дарил своё молчание и маленькие, но такие значимые для меня поцелуи. Чем старше мы становились, тем сильнее меня тянуло к нему. Корвин играл со мной. Провоцировал. Как делала я, проводя время с Иниго. Они две половинки меня. Только Корвин – это неистовая буря. Смерч, в котором я умирала. Иниго – тихая гавань. Стальная стена, которая никогда не падёт.
В ту ночь я почти не спала, поэтому на занятиях проваливалась в сон.
– Снова допоздна сидела у окна? – Тихо спросил Корвин записывая что-то в тетрадь.
Я повернулась и не смогла не насладиться тем, каким он стал. Казалось, каждый день Корвин получал очередную порцию красоты. Эти высеченные скулы платиновые волосы и сапфировые глаза, в которых сейчас застыл вопрос, сводили с ума многих девушек. Я видела, как за ним бегали. Замечала взгляды, прикосновения, но знала наверняка, Корвин не интересовался ими. Его внимание было сосредоточено на тренировках. И на мне.
Корвин был таким высоким. Я доставала ему до плеча, но в те редкие моменты, когда обнимал меня, чувствовала, что мой мир нерушим. Никакие войны не страшны. Что бы ни ждало меня впереди в его объятиях я маленький защищённый котёнок.
Протянув чёрную ручку посмотрела вниз и нарисовала нолик. Впервые он сделал это, когда нам было по тринадцать. С тех пор это стало какой-то нашей и только традицией. Корвин часто играл в крестики нолики на моих ногах используя сетчатые колготки как поле. И он выигрывал каждый раз, потому что я тонула в его глазах и ничего не соображала. Он всегда был моим крестиком, а я его ноликом. Корвин никогда не играл по-другому, а я даже не подозревала, что однажды он поставит тот самый крест на моей жизни.
– Снова проиграла, котёнок.
Помню, что впервые он назвал меня котёнком, когда я вымазалась в грязи и была похожа на маленькую зверушку непонятного происхождения. Корвин смеялся и говорил, что я похожа на маленького котёнка. Злого неприступного котёнка, который шипел на всех. Но в тот момент, встретив его взгляд, я просто утонула. Даже маленькой девчонкой я позволила Корвину пустить корни в моей душе.
– Я хочу тебе кое-что показать.
Корвин склонился ко мне и, как всегда я перестала дышать. Костяшками он задел мою щеку, убирая локон волос за ухо. Вот такие моменты я бережно складывала в ту самую драгоценную шкатулку, которую открывала каждый день перед сном и вспоминала все моменты, когда он целовал меня в лоб. Когда обнимал. Прикасался вот так словно, нечаянно не понимая, как моя душа замирала от его близости.
Он отстранился с лёгкой усмешкой на губах, когда прозвенел звонок. Корвин взял мою ладонь и потянул за собой. У нас оставалось ещё два урока, но кого это волнует? Не пытаясь противиться его тёплой руке, я шла вперёд по коридорам школы, пробираясь среди учеников. Корвин толкнул меня под лестницу, сел рядом на корточки и приложил палец к губам. Кивнув, я услышала звонок. Буквально через несколько минут коридоры были свободны. Учебный день продолжится, только вот нас уже не будет. Это первый раз, когда я сбега?ла с уроков, но он не стал последним.
Чувство адреналина, постоянно пульсирующее в венах оттого, что нас могут поймать, заставляло меня быстрее бежать. Корвин направился не к городу, а в лес, что непробиваемой стеной стоял позади школы. Я думала, нас кто-нибудь увидит в окно и организует погоню. Крикнет: «ага, попались!». Накажет. Отведёт к директору, наших родителей вызовут в школу и…
– Слишком много думаешь, котёнок, – хохотнул Корвин, когда я споткнулась о корень дерева.
Он удержал меня и в том месте, где его руки коснулись моей кожи, остались ожоги. Кожа в том месте пульсировала, покрылась мурашками, а дыхание, как всегда спёрло. Да я ушла так далеко в своём страхе, что уже готова была понести наказание за пропущенных два урока.
– Мы ведь не убийство совершаем, а всего лишь сбега?ем с уроков. Перестань. Тебя не накажут.
Я закусила губу, позволив тому моменту проникнуть так глубоко, что слышала в голове стук сердца. Кровь пульсировала. Вены вздулись. Кожа горела. Корвин склонил голову ниже. Наши губы разделяло всего несколько миллиметров, когда я перестала дышать. Его глаза, в них, как всегда, было слишком много тайных чувств, которые вливались в мою душу, поднимая цунами. Ураган, который готов был снести меня с ног.
– Адриана… – шёпотом по моей коже прошёлся его хриплый голос.
Я хотела в тот миг стереть те миллиметры и коснуться его губ. Попробовать. Сделать то, о чём жаждала так давно. Каждую ночь. Каждый день. Во снах. Ведь он снился мне так часто и отчаянно, что я скулила как щенок, которого, бросили в одиночестве.
Корвин прикрыл глаза, словно боролся с собой. Я чётко видела тени на его лице, когда он принял решение. Горький привкус разочарования разлился во рту, когда его губы коснулись моего лба. Корвин отстранился и как ни в чём не бывало, направился дальше. Я готова была упасть на колени и завыть от досады. Сердце подскочило к горлу и душило. Пульс стучал в висках, пока я пыталась взять себя в руки смирить вспыхнувшую ярость и отпустить те горькие чувства. Вдох. Меленый выдох. Открыв глаза, я сцепила зубы заметив его удаляющуюся фигуру и последовала вперёд.
Мы шли около двадцати минут. Шум леса то, как склонялись над нами деревья то, как разговаривали листья на ветру, а живность пряталась, заслышав наши шаги, наводило жути. Загадочно. Необъяснимо. И если бы не знала Корвина с самого детства, подумала, что он хочет совершить какой-нибудь плохой поступок.
– Эй, я не обижу, – коснувшись моей руки, прошептал. Поймав сапфировый взгляд, я закусила губу.
– Расскажешь куда мы идём? Или мне стоит волноваться?
– Что не доверяешь, котёнок? – Сощурился Корвин.
«Доверяю. Своё сердце. Душу. Жизнь. Всю себя. Всегда», – в голове тут же пронёсся честный слишком откровенный ответ, но я только кивнула, иначе открой рот, всё вышло бы наружу. Корвин узнал бы мои истинные чувства, а это не вариант. Я слишком сильно дорожила нашей дружбой и не могла его потерять. Корвин всегда вёл себя со мной как старший брат. Кроме тех редких моментов, когда между нами искры летели. Химия. Да именно она была, но иногда мне, казалось, я всё придумываю, потому что жажду большего. Его всего. Первый поцелуй, я мечтала, чтобы он был с ним.
Впереди лес немного поредел, и я начала замечать очертания чего-то похожего на дом. Мы вышли из леса и оказались на огромной просторной лужайке. Не ухоженной. Со старым пересохшим фонтаном, который зарос плющом. Тропинка из камня усеяна блёклыми листьями. А дом этот огромный просто гигантский казался одиноким. Он не был ужасен. Не вызывал страх. Он будто живой смотрел на окружающий мир и грустил, как я, сидя у окна и смотря на запотевшее стекло.
– Ничего себе.
– Впечатляет, да? – Усмехнулся Корвин, услышав моё восхищение.
– Как ты нашёл его? Никогда не думала, что за школой можно найти нечто подобное.
Корвин хитро прищурился, он явно не собирался открывать мне свой секрет.
– Пойдём.
Внутри мы нашли красивую антикварную мебель, укрытую белыми чехлами. Потрясающую люстру в гостиной. Половицы скрипели под ногами, когда Корвин поднимался по лестнице. Он показал мне то, что нашёл, это не был сам дом, а то что находилось внутри. Огромная красивая спальня с большой кроватью и потрясающим видом на озеро.
– Сегодня ночью будет самый крупный звездопад за последние пятьдесят лет, – позади услышала голос Корвина.
Он прошёл мимо и открыл балконные двери. Там на полу было расстелено одеяло. Рядом стоял термос с моим любимым мятным чаем. А ещё вкусная выпечка, которую, несомненно, испекла тётя Оливия. Я смотрела на Корвина и понимала, насколько мы близкие столько всего пережили, и он был в каждом мгновении моей жизни. Вся моя жизнь построена, тесно сплетена с его. Сейчас, сидя рядом с ним на одеяле, я чувствовала странную робость. Корвин всегда вызывал во мне нечто более яркое. Эмоции, связанные с ним, всегда переполняли меня через край. Не просто было находиться рядом, хотелось прикосновений, более глубоких разговоров о том, что мы чувствуем. Поцелуй. Моя мечта. Первый поцелуй, чтобы подарил мне Корвин.
Уже смеркалось, и мы смотрели на небо в ожидании того самого зрелищного звездопада. Я держала его ладонь в своей и показывала на маленькие облака, словно лёгкая дымка на темнеющем небе. Подул ветер, по моим рукам побежали мурашки. Корвин усмехнулся и укрыл нас тёплым пледом. Всё это казалось чем-то нереальным. Фантазия. Иллюзия, которая так часто вертелась в моей голове. Корвин потянул меня к себе, уложив на свою руку, сплёл наши пальцы и всё это без единого слова. Продолжая наблюдать за небом, я чувствовала, как сердце бешено стучит. Пульс ускорился и мне пришлось замедлить дыхание иначе велика вероятность, что, когда придёт время ответственного момента, я просто отключусь.
– Смотри, – выдохнул мне на ухо Корвин.
На небосводе показался мерцающий огонёк и тут же погас. Позабыв о тёплых объятиях, я наблюдала за тем, как появляются и снова исчезают маленькие светила. То тут, то там они мерцали, вызывая во мне дикий восторг.
– Загадывай желание, котёнок.
Наблюдая за тем, как сверкает тёмное небо, я от всей души пожелала единственного чего хотела. Я. Корвин. Вместе. Навсегда. Под той счастливой звездой я загадала нас. А ещё поцелуй.
Я знала, что мне влетит, когда вернусь домой потому, когда пришло время уезжать, почувствовала разочарование. Моё желание попробовать вкус его губ пропитаться тем ароматом дыма и соли сильным было. Оно ломало меня. Пульсировало.
Когда мы спустились, Корвин велел мне ждать. Услышав гул, я не смогла скрыть удивления. Он приехал сюда на мотоцикле. Выгнув брови, я с вопросом посмотрела в глаза Корвину, когда он протянул шлем.
– Я всегда на два шага впереди, котёнок. Давай же ты знаешь, что с каждой минутой наказание твоё становится всё более изощрённым.
Схватив шлем надела его и села позади. Мои руки, словно лозы лианы обвили его торс, сердце пропустило удар. И так каждый раз, когда касалась его кожи. Когда рядом просто была. С ума сходила.
– Научи меня, – попросила, когда Корвин оглянулся посмотреть всё ли в порядке.
Он ничего не ответил, и я не знала, потому ли что не услышал или не знал, как отказать, чтобы не обидеть?
Езда с ним словно прыжок в про?пасть – сумасшедшая, но захватывающая дух. Кровь билась в венах, пульсировала в голове от скорости, с которой нёсся по трассе Корвин. Мои руки вокруг его торса сжимались все крепче, я смотрела на проплывающие быстро деревья и думала только о поцелуе. Губы покалывало от тех мыслей. Он зародил во мне желание ещё там в лесу, когда наши губы разделяло всего несколько миллиметров и теперь, словно назойливая мысль я не могла избавиться от жгучего желания, которое полыхало по венам. Птицей яростной в мыслях билось. И пульсировало в такт биения сердца.
На мотоцикле. Он поцеловал меня на мотоцикле. По крайней мере, я мечтала об этом. Корвин остановился возле моего дома. Вокруг темно. На небе сияют, словно бриллианты, звёзды. Он слез с мотоцикла встал рядом и смотрел. Обжигал меня теми мрачными серьёзными глазами. Я пошевелиться не могла от его стоп-взгляда. От безумных эмоций, которые плескались на дне сапфировых глаз. Сейчас во тьме они казались чёрными омутами. Будто кто-то впрыснул ему чернила, такие мрачные они были.
А потом Корвин сел на байк лицом ко мне. Он потянул шлем, открыв моё лицо положил его между нами и смотрел. Я вообще не соображала захваченная каждым его движением. Он не отпускал меня. Он ничего не делал. Не говорил. Его руки пламя, которое обожгло меня. Каждое прикосновение – это ожог на моей коже. И даже сейчас я могла показать каждое место, которого он коснулся в прошлом.
Его руки на моих щеках. Его взгляд пожирал мой. Его большие пальцы по моим скулам. Мои приоткрытые губы. Его зубы, прикусившие нижнюю губу. Корвин склонился. Я подалась вперёд. А потом услышала грубый слишком резкий звонок телефона. Мама это она звонила. Разочарование не то слово, которое я испытала, когда Корвин склонился и коснулся своими губами моего лба, а потом отпустил. Взгляд больше не цеплял мой. Не приказывал. Он просто позволил туману безумия, которым мы были окружены покинуть наше пространство.
Саднило у меня на душе оттого, как всё закончилось. Больно было так, словно я заражена и единственное лекарство безжалостно отобрали у меня. Моё противоядие. Мой психоз. Мой друг.
Корвин. Ревность
Я смотрел в окно на дом напротив и злился, крепко сцепив челюсть. Она снова с ним. С Иниго. Тот, кто заставлял Адриану делить свои мысли на нас двоих. Тот, кто ставил её перед выбором, кому она будет принадлежать.
– Сын, пора на тренировку. Я подвезу тебя, – послышался снизу стальной голос отца.
Шон Скалли не просто человек – он робот. Машина, которая работает на износ. До последнего. Несмотря ни на что. И вопреки всему. Моя жизнь полностью в его власти. Каждый шаг. Каждый выбор, всё контролировал отец. И это не могло не бесить. Я хотел проводить время с той, что сейчас хохотала над словами Иниго. Я хотел быть тем, кто сможет заставить её смеяться вот так открыто на весь мир. Но моё путешествие – это мечты отца, который хотел, чтобы его сын стал тем самым чемпионом. Тем, кто отобьёт это право у врагов Шона Скалли. Это нечестно, но кого волнует подобная чепуха? В обмен на моё согласие отец потакал тем небольшим слабостям, которые у меня были. Свободное время иногда с той, которая значила для меня… не знаю. Точнее, нет, знаю. Даже сейчас подросток я был уверен, она это всё в чём я нуждаюсь. Если бы Адриана была солнцем, она не сожгла бы меня. Если тьмой, то поглотила, превратив меня в чёрную бездонную мглу, которая сможет ходить с ней рядом.
Я провёл пальцем по губам, которые так отчаянно жгло, что хотелось всадить кулак в стену. Боль возможно остудит мой пыл. Тот голод, то чувство, когда я готов был попробовать её вкус, но, как всегда, поцеловал в лоб. Это единственное, что я позволял себе. Единственное, что она разрешала. А теперь она с Иниго, а я снова далеко. Вне досягаемости. И только вечерами или на занятиях в школе напоминал о своём существовании. Я не был уверен кто я для неё. Друг? Привязанность? Защита? И как бы мне ни хотелось намного большего – всего – Адриана молчала.
Тишина в машине. Мой взгляд в окно. Я представлял, как она сидит на своём любимом дереве, болтает ногами в воздухе, а Иниго веселит её. Как она смотрит на него. Как смеётся…
– Так не терпится ввязаться в драку? – Кивнув на мои кулаки, нахмурился отец. Он припарковался возле зала и повернулся ко мне с самым мрачным и решительным лицом. – Ты знаешь правила. Никаких драк. Если увижу хоть один синяк, мы поговорим по-другому. Не будет никаких привилегий, сын.
Именно поэтому я не всадил кулак в стену. Одно неверное решение, шаг навстречу и меня собьёт собственный отец. Деспот? Нет. Просто тот, кто хочет громкой карьеры своему сыну. Успеха. Но для чего? Деньги? Его они не волновали. Но я не знал пока его истинную цель. Должен быть мотив. Всегда есть. Просто я ещё не нашёл его.
Кивнув, вышел, позволив себе расслабиться, только когда увидел Садио. Он уже ждал меня на ринге в полной амуниции. Я видел только его глаза те бездонные невероятные глаза и знал, что сегодня случится отличный бой. Он тот, с кем я мог молчать ничего не объясняя. Тот, кто не осудит. Садио вообще мало говорил. Я привык. Я мог рассказать ему о том, как бесит всё происходящее и увидеть в глазах понимание.
– Готов? – Стукнув друг о друга кулаки в боксёрских перчатках нагло ухмыльнулся.
Я поднял руки и нагло ухмыльнулся в ответ. Он бросал мне вызов и, пожалуй, Садио единственный кому я позволял это делать.
Он моргнул. Я отключил голову заперев все свои психозные мысли о девчонке с глазами цвета дерева и отдал каждую частичку себя своим движениям. Отец наблюдал. Его взгляд, всегда я чувствовал на своей фигуре, он заставлял меня оттачивать удары. Маневрировать. Двигаться, а не стоять. Лепил из меня победителя. И я видел, как он наполняется триумфом после каждой моей победы. Меня злило то, как он распоряжался моей жизнью, но пока я зависел от родителей не мог ничего сделать. Бунт приведёт только к ухудшению ситуации. Но придёт время, когда я больше не буду его послушным сыном, пойду против и не оглянусь.
Я любил бокс то, как моё тело постепенно из мальчишеского превращалось в мужественное, сильное, непоколебимое. Тренировки всегда помогали прогнать мрачные мысли из головы, но отношение отца то с каким упорством он заставлял меня каждый день оттачивать удары, тренироваться, идти наперекор своим желаниям, бесило. Он хотел для меня успеха не потому, что в деньгах нуждался, а потому, что не смог осуществить свои мечты, когда был мальчишкой. Теперь ту участь возложили на мои плечи, и я медленно тонул под её весом.
Сегодня моя голова была забита ненужными коварными мыслями, которым я позволил заразить себя. Это отразилось на тренировке. Садио надрал мне задницу, уложив на лопатки. Лёжа на ринге, я смотрел в потолок чувствуя на себе острый жалящий взгляд отца и не хотел поворачиваться, чтобы не позволить его ярости и недовольству вылиться на меня. Садио выглядел как всегда спокойно, но, когда протягивал мне руку, я заметил в его глазах тревогу. Он не спросил. Не пытался уязвить, но от его чувств я крепче сжал ладонь и едва заметно кивнул, давая понять, что всё в порядке. Он принял мой ответ. Вместо того чтобы посмотреть на отца, который ждал моего взгляда, я бросил отчаянный полный тоски взгляд направо туда, где Адриана любила стоять и наблюдать за мной, когда я находился на ринге. Её сегодня не было, и я так отчаянно скучал. В груди ныло что-то тёмное и кровавое. Тряхнув головой, направился в душевую, когда почувствовал на локте руку отца. Я не стал оборачиваться, всё ещё неготовый принять его злые чувства.
– Мне следует напомнить тебе, чем чреваты подобные падения? – Его голос полон злобы. – Перестань вести себя как мальчишка и возьми себя в руки. Через месяц большой бой ты должен положить все силы, чтобы оправдать мои ожидания.
Я крепко сжал зубы, чтобы не рыкнуть в ответ. Хотелось огрызнуться. Послать его ко всем чертям и заставить увидеть меня настоящего того, от которого отец всегда отмахивался, но сдержался. Слишком хорошо знал, что его ответом будет ярость. Она коснётся меня наказанием. А я не мог допустить подобного.
Вырвал руку всё ещё не оглядываясь и скрылся в душевой. Пар поднимался плотным занавесом, когда я разделся и встал под тугие струи воды. Тело ломило от хорошего боя, Садио никогда не притворялся и если бил, то сильно. Он не жалел никого даже меня, и я был благодарен, но всё равно болела каждая мышца. Тело пульсировало, кожа горела, когда вышел, обмотав бёдра белым полотенцем. Садио уже переоделся и смотрел за мной, явно ожидая объяснений.
– Ты не захочешь знать. Поверь.
Он промолчал. Вздохнув, я повернулся и встретил его взгляд. Пустой. Холодный. Тёмный. Да он всегда был той мглой, что в ночи крадётся и похищает души младенцев.
– Боюсь тебя разочаровать, дружище, – усмехнувшись бросил. Садио не улыбнулся, но по его глазам прочёл, что принял мою шутку. – Брось, всё в порядке. Просто сложности.
Он знал слишком многое про меня так же, как понимал его я. Мы как два коршуна кружили над душами, но никогда не решались взять то, чего желали больше всего. Марита Гровано – одержимость Садио вне досягаемости. И чем больше проходило времени, тем больше мне казалось, что Адриана всё дальше. Она рядом всегда, живёт напротив, но я не мог взять её и оставить себе.
Нечто неприятное наполнило меня изнутри. Отвернувшись, схватился руками за шкафчик, желая стереть все мысли о ней, убить ту одержимость девушкой, которая не принадлежит мне, но не смог. Слишком глубоко она вошла в мою жизнь, осела внутри и убить те чувства, которые с каждым годом росли, я не представлял как? Но, больше того, не хотел, даже когда сильно болело внутри.
***
Не думал, что всё изменится в один момент. Не мог предположить, что может стать только хуже. На следующий день в школе я снова играл в крестики-нолики на коже Адрианы используя её колготки в сеточку как клетки и выиграл. Как всегда. В такие моменты мне нравилось думать о том, что она надевает их только ради меня. Ради нашей игры. Ради этих интимных моментов между нами.
В тот день я узнал, что весь класс уедет на месяц в лагерь. И понимал, меня не будет там. Отец не позволит пропустить целый месяц тренировок. Месяц без неё. Без наших вылазок к озеру. К заброшенному дому, который стал нашим убежищем. Ничего. Целый. Чёртов. Месяц.
– Пойдём со мной, – взяв меня за руку, Адриана вышла и повела к той самой лестнице. На моих губах расплылась озорная улыбка, когда я понял, что она задумала.
– Охренеть, как я испортил тебя, котёнок.
Она вскинула брови, залезая под лестницу. Дождавшись, когда прозвенит звонок, мы вылезли и побежали вон из школы. Сегодня остался один урок, но я был впечатлён тем, насколько, смелой она могла быть. Ради меня. В тот момент я не сомневался в этом. Всё, что делает сейчас Адриана только для меня. Она ведь тоже понимала, что шансы нам вместе поехать в лагерь, ничтожны. Их просто нет.
Это был невероятный день. Она держала меня за руку. Смеялась над моими шутками. Целовала в щеку. А я впитывал её, позволяя себе эту слабость. Адриана моя сила, но в ней же и слабость. Те чувства, которые всегда были заперты, сейчас оплетали меня изнутри, заставляя желать большего. Не просто дружбы, которая связывала наши жизни с самого детства. А намного глубже. Ярче. Опаснее.
– Целый месяц, – выдохнул я, покачав головой. Без неё. Адриана будет с Иниго. Один на один. А я далеко. Настолько, что даже не смогу напомнить о себе. Прикоснуться. Заставить чувствовать себя моей.
– Я писать буду. И фотографии присылать. Каждый день, – быстро затараторила она.
«Этого охренеть как мало», – думал, но вслух ничего не сказал.
А потом она, как всегда, позволила мне поцеловать её в лоб. Адриана обняла меня и тихо на грани срыва шепнула:
