Они спустились к реке и побрели вдоль берега. Хранитель был не доволен Ее поведением и не скрывал этого.
– Хватит делать всякие глупости! Я же объяснял, мы не должны ни во что вмешиваться.
– Ну ладно, не бурчи. Мужика этого надо было проучить. Может быть, ему пойдет это на пользу. И этот из-за черной стены потеряет к нему интерес.
– А к нему-то ты зачем полезла?! Это уж вообще верх безумия! – продолжал негодовать он.
– Я просто спросила. Что здесь такого?
– Поражаюсь я твоему безрассудству! – всплеснул он руками.
– Что значит конец? Он сказал, там конец всего.
– А то и значит. Когда преступника приговаривают к смерти, у него все же остается надежда на помилование, на смягчение наказания, даже когда его ведут на казнь, он все же может утешать себя мыслью, что это не конец, что душа его не умрет. Так вот, там такой надежды нет.
Они шли какое-то время молча. Ночь была тихой, безлунной. Ветер о чем-то шептался с камышами, река, натянув на себя одеяло тумана, погрузилась в сон.
– Ну что, понравилось тебе здесь? – спросил хранитель.
Она ответила не сразу. Огляделась по сторонам, тяжело вздохнула.
– Как гнилое яблоко.
– Что? – не понял он.
– Мир, говорю, как яблоко, снаружи сочное, румяное, так и хочется съесть, а откусишь, а там червяк. За прекрасной безупречной картинкой непременно обнаружится какая-то червоточина. Смотришь, тишина, красота, покой… А отдернешь занавесочку, заглянешь в щелку, а оттуда гнилью и плесенью на тебя повеет…
– Ты драматизируешь. Не стоит из-за одного пьяницы делать такие выводы.
– Да так везде, – отмахнулась Она. – Нет на земле места, не знающего слез. Ошибся Он, полагая, что я примирюсь с порядком вещей. Хоть я и благодарна Ему за отпуск, все же на этот раз Он был не прав.
Возразить на это ему было нечего. Оба вздохнули и продолжили путь. Пройдя немного, Она вдруг остановилась.
– Давай вернемся. Погуляли и хватит. Здесь надо быть слепым и глухим, чтобы не замечать слез и горя. Трудно любоваться красотой, когда рядом боль и страдание.
– Ты что правда хочешь вернуться? – Ее решение было очень неожиданным.
– Да.
– Но мы не можем. Нас позовут, когда будет нужно.
– Когда?
– Когда Он решит. Он редко ошибается. Зря ты ему не доверяешь.
– Так давно уже гуляем. Может, Он вообще про нас забыл? – невесело предположила Она.
– Нет, – решительно отверг он такую мысль. – Будь уверена, нас позовут. А пока не думай о плохом и несмотря ни на что наслаждайся отдыхом. Это приказ! – приняв притворно строгий вид погрозил он ей. – Это не обсуждается! Так что покоритесь, сударыня, и следуйте за мной.
Выражение его лица при этом было очень комичным. Ему удалось ее развеселить.
– Слушаюсь командир, – с трудом сдерживая смех, встала Она по стойке смирно. – Приказывайте!
*
– Ух ты! – воскликнула Она. – Класс! Аж дух захватывает!
Они стояли на обрывистом скалистом берегу. Внизу морские волны яростно и безрассудно бросались на камни то ли в порыве гнева и злости, то ли в остром приступе горячей безудержной страсти. Сложно было понять, что там происходит, что между ними, между двумя неукротимыми стихиями, между водой и сушей, любовь ли, борьба? Но этот вечный диалог, эта нерушимая связь у стороннего наблюдателя неизменно вызывали трепет и восторг.
– Ты чувствуешь? – зажмурившись, подставив лицо соленым брызгам, спросила Она.
– Что именно?
– Запах. Чувствуешь, чем пахнет?
– Морем, – ответил он, но Она покачала головой.
– Свободой. Это запах свободы. Если и есть на земле место, где человек может ощутить это пьянящее, пусть и иллюзорное чувство, то оно здесь.
Внезапный сильный порыв ветра чуть не сбил их с ног.
– Да, да! – прокричала она, раскинув руки, распугав при этом дремавших на берегу нахохлившихся чаек.
Она не стала сопротивляться, расслабилась и отдалась подхватившему Ее воздушному потоку. Его объятия были крепкими и страстными. Он закружил ее в своем неистовом танце, подбрасывал и ловил, отпускал и притягивал вновь. Горячее танго, фламенко, вот на что это было похоже.
– Эй, – донесся до Нее голос с земли. – Не улетай слишком далеко.
Замученная, зацелованная, заласканная неукротимым, порывистым морским ветром, накружившись, наплясавшись с ним допьяна, Она, наконец, вернулась на сушу.
– Вижу, ты насытилась, – окинув ее оценивающим взглядом, удовлетворенно сказал хранитель.
– Да, – слегка уставшим голосом ответила Она. – Глоток свободы… Что может быть лучше?!
– А взгляни-ка вокруг. Разве это не достойно твоего внимания?
– О Боже, – всплеснула Она руками. – Это же маяк!
Маяк возвышался на крутом берегу, мысом врезающимся в море. Будто суша стремилась проложить себе здесь дорогу сквозь водные просторы, смело шагая навстречу волнам и ветрам.
Землю застилал мягкий пушистый ковер из цветов и травы, чьи краски были так сочны и ярки, как будто художник только что положил их на холст, и они, не успев высохнуть, еще не утратили своей первозданной свежести.
Пара низкорослых деревьев в окружении кустарников пригнулась к почве, пытаясь укрыться от вездесущего ветра. Небольшой домик, выкрашенный в тон маяка белым и красным, огородик с ухоженными грядками и клумбами, двор с беседкой и качелями.
– Здесь кто-то живет? – спросила Она, разглядывая постройки.
– Да, семья смотрителя маяка. И судя по всему, у них все хорошо. А больше здесь никого нет. И нам не надо ничего опасаться.
– Хорошо, – улыбнулась Она. – Как хорошо! – прокричала она в небо. – И не жарко, не холодно, но тепло и свежо. Простор, свобода, ты, небо и море! Как легко здесь дышится. Счастливые люди – эта семья. Интересно, понимают ли они это?
– Думаю да. По крайней мере, она – точно, – кивнул он в сторону.
Там на зеленой лужайке маленькая девочка лет пяти играла в куклы. Вокруг нее кругами ходил большой черный кот, то и дело тыкаясь ей в руки и заглядывая в глаза. Она гладила его и смеялась:
– Ну Барсик, перестань. Ты не даешь мне играть. Садись рядом, давай играть вместе.
– Какая прелесть! Умилительная картинка! – улыбнулась Она.
Девочка, как будто почувствовав на себе чей-то взгляд, обернулась и… помахала им рукой.
Она непроизвольно ответила на приветствие, но потом спохватилась:
– Она что нас видит? -удивленно спросила Она.
– Да.
– Но как такое возможно? Я не принимала земную оболочку!
– Она еще совсем маленькая. С детьми это иногда бывает. Их чувства тонки, восприятие обострено, – пояснил хранитель.
А девочка, привлеченная появлением неожиданных гостей, оставила свои занятия и в сопровождении кота, направилась в их сторону.
– Привет, – поздоровалась она. – Я вас здесь раньше не видела. Вы туристы?
– Да, детка, туристы, – не стали они опровергать ее предположение.
– Ты очень красивая, – девочка с интересом разглядывала Ее лицо.
– Спасибо, милая, ты тоже.
– Как здорово, что вы приехали. А то гости у нас бывают очень редко. А у нас здесь очень хорошо. А это Барсик, кот мой.
Кот сел впереди, заслонив собой хозяйку и смотрел внимательно и настороженно.
– Какой серьезный кот.
– Да нет, он веселый, поиграть любит. Просто редко других людей видит. Ну, Барсик, чего ты, это же наши гости, – девочка наклонилась к коту и погладила его по спине. – Они добрые, – тот в ответ мяукнул, видимо, согласился.
– А вы надолго? Пойдемте в дом, мама обед готовит.
– Нет, детка, мы не надолго. Нам уже надо уходить, – сказала Она, хотя уходить Ей совсем не хотелось.
– Жалко, – расстроилась девочка. – А то поиграли бы вместе. Я прошу у мамы сестренку. А ее все нет и нет. А я хочу, чтобы у меня была сестренка, такая как ты, – подняла она на Нее свои большие голубые глаза. – А ты еще приедешь?
У нее отчего-то защипало в глазах. Детское простодушие умиляло и подкупало. Как можно сказать этому очаровательному созданию нет? И Она ответила:
– Да, конечно, обязательно приеду.
– На, возьми, – ребенок протянул куклу. – Возьми на память.
– Ну что ты? Я не могу принять такой дорогой подарок. Это ведь, наверное, твоя любимая игрушка?
– Да. Но я хочу чтобы ты взяла. Ты посмотришь на нее и вспомнишь обо мне, и приедешь. Возьми, – она сунула куклу Ей в руки.
Она не стала отказываться.
– Спасибо, – но почему-то не смогла удержать игрушку, и та упала на землю.
Она попыталась поднять ее, но опять ничего не вышло. Ее руки проходили сквозь материал.
– Что это? – удивленно спросила Она у хранителя. – Что происходит?
– Отпуск заканчивается.
– Я не чувствую запахов, не чувствую ветра, тепла, – прислушалась Она к себе. – О Боже, – пришло, наконец, понимание. – Я ничего не чувствую! Это и значит, что нас позовут?
– Да, дорогая. Это значит, что нам пора.
– Неужели все? Почему именно сейчас? Так резко.
– Еще недавно ты сама хотела вернуться, – напомнил он Ей.
Она оглядела себя и заметила, что очертания фигуры становятся расплывчатыми, стираются, размываются, Она превращалась в серое облако.
– Куда ты, не уходи, – крикнула девочка, наблюдая, как исчезает ее новая знакомая.
– Прости, детка, мне пора, – прошептал ветер.
– Ты вернешься? – голубые глазки наполнились слезами. – Обещай, что вернешься!
– Я вернусь! Я скоро вернусь!
На высоком крутом берегу стояла маленькая девочка, с грустью вглядываясь в синюю даль, и махала рукой. Кому предназначалось ее приветствие? Соленому ветру, неукротимым бушующим волнам, чайкам, парящим в небе?
Но будто получив ответ, она серьезно кивнула, вытерла ладонью глаза и прошептала:
– Я буду ждать.
*
Переполненная эмоциями, девочка вбежала в дом.
– Мама, мама, – позвала она.
– Что такое, дочка? – испуганно спросила женщина, увидев своего ребенка в странном возбужденном состоянии. – Что-то случилось?
– Нет, да, – малышка откинула со лба соломенные кудряшки. – Там, – указала она рукой на улицу, – там была девушка. Такая красивая! Я звала ее в гости, а она не пошла. А потом исчезла.
– Ох, – успокоенно вздохнула женщина. – Какая же ты у меня фантазерка!
