Лия Роач "В твоем плену"

"Профессиональные тайны, ясно", – думаю, кисло улыбаясь в ответ.

Мне очень хочется узнать, на чем основана его уверенность, что это "дерьмо" его. Ведь машину обстреляли папину, и место для нападения выбрано весьма странно, но спрашивать его не в моих интересах. Вряд ли он не заметил этих нестыковок, а значит, у него есть на них ответы. А если нет, то не я стану той, кто ему на них укажет. Не дура же я, в самом деле?! Или дура?..

Поэтому я не возражаю ему, не желая давать повод думать и копать куда не нужно. И с готовностью соглашаюсь, когда он предлагает:

– Тебе нужно уехать на некоторое время.

– Хорошо. Я могу поехать к отцу.

– Нет, Хэвен, не к отцу. Туда, где тебя никто не будет искать, а значит, не найдет, и где ты будешь в полной безопасности. Я не оставлю тебя с Вандербилтом, он не сумеет тебя защитить.

С моим отцом у мужа отношения тоже натянутые. Но корни их неприязни тянутся еще со студенчества. Что они там не поделили, ни один, ни второй не сознаются, как я ни спрашиваю.

– А кто сумеет? – спрашиваю с подозрением.

В отношении безопасности у Раса критерии очень высокие, и я боюсь, что ехать мне придется на какую-нибудь конспиративную квартиру в сопровождении его агента или сразу нескольких.

Но муж и тут меня удивляет.

– Есть один человек… – отводит взгляд. – Я тебя отвезу. Собери необходимые тебе вещи. Только быстро, Хэвен.

– А сколько мне придется там отсиживаться?

Я так рада тому, что имя брата пока никак не фигурирует в разговоре, что даже не возражаю. Лишь уточняю. Потребовать себе сокращения срока я могу и позже. Когда все окончательно прояснится и уляжется. А пока побуду испуганной и послушной.

– Пока я во всем не разберусь, – следует очень неопределенный, но категоричный ответ.

Колеблюсь всего минуту, задумавшись, как же помогу брату, если сама буду взаперти. Но решение находится быстро – позвоню Хайдену из своего "убежища" и скажу, чтобы он сам связался с отцом. Мое личное присутствие совсем необязательно, буду на связи по телефону.

Кивнув мужу, быстро кидаю вещи в сумку. Много не набираю, потому что надолго в заточении оставаться не собираюсь.

Когда мы выезжаем, перед нами и позади следуют еще две бронированные машины – охрана. Но в нашем броневике только я и Рассел. Все вместе долго колесим по городу. Я глупых вопросов не задаю – фильмы про шпионов смотрю и знаю, что так избавляются от слежки. Серьезность и масштабность операции по моему спасению немного даже пугает, как бы не огрести мне от мужа, если правда о перестрелке когда-нибудь вскроется.

Но и на миг допускаю мысль, что Рассел не ошибается, и те ребятки были, действительно, по его, то есть, мою, душу. И даже чувствую что-то похожее на облегчение. За себя боюсь меньше, чем за Хая.

Когда охрана, мигнув фарами, пропускает нас и отстает, я начинаю необъяснимо нервничать. Место моего заточения, получается, секретно даже от подчиненных Раса. Что же это за место такое?..

Уже в темноте мы въезжаем в городок в пригороде Вашингтона и останавливаемся у двухэтажного коттеджа. Крайнего на недлинной улице и стоящего в отдалении от других домов.

Уединенно, ничего не скажешь.

Но безопасно ли?..

– Не похоже на крепость… – делюсь своим сомнением с Расом.

– Внешность обманчива… – уклончиво отвечает он и ведет меня к крыльцу.

Едва он ступает на первую ступеньку, как дверь дома широко распахивается. В открывшемся проеме возникает молодой парень, примерно мой ровесник, с неприветливым и едва ли не злым выражением на по-мужски красивом лице.

– Ну, здравствуй, мамочка, – тянет он, скривив губы в презрительной насмешке.

Глава 3 Знакомство

От столь сомнительного радушия меня бросает в дрожь. По позвоночнику табуном бегут мурашки, и мне приходится напрячь мышцы, чтобы не содрогнуться всем телом, не выказать своей реакции на этот холодный прием. Непонятно чем вызванный, оттого вдвойне неприятный.

Как ледяной душ.

Улыбаться я себе сразу отсоветовала и старательно пытаюсь сохранить на лице прежнее чуть подавленное, чуть любопытное выражение.

– Это мой старший сын Сойер, – подтверждает Рассел мою догадку. – Думаю, самое время вам познакомиться.

– Тот самый Сойер, который "попал под влияние неправильных людей"? – не удерживаюсь я от вопроса.

Глядя исключительно на мужа, напоминаю ему, что именно так он ответил мне, когда я спросила, почему он не общается с сыном.

Парень сдержанно усмехается. Но молчит.

Рассел бросает на него странный взгляд и коротко кивает мне. Берет меня за руку и вводит в крохотную прихожую, где кроме лестницы на второй этаж и изрядно удивившей меня трёхъярусной полки для обуви – это же чисто русская привычка разуваться в доме, – ничего нет.

Только оказавшись с блудным сыном на одном уровне, понимаю, какой он на самом деле высокий и мощный, хотя исполинским телосложением похвастаться не может. Но сила от него исходит колоссальная. Сила и опасность. Они окружают его, они осязаемы, как электромагнитное поле. Оно фонит и притягивает. Я чувствую.

– И ты оставишь меня с ним? Теперь? – спрашиваю громким шепотом, кивком указывая на двойную темного дерева дверь, за которой скрылся мой потенциальный телохранитель.

Мне сразу стало легче дышать – под его взглядом я ощущала себя мухой, которая добровольно лезет в паутину. Хотя о моей доброй воле тут речи не идет, но этот факт несущественен.

– Так будет лучше. С ним ты в безопасности, – убежденно говорит Рас, ничуть не понижая голоса.

– Я в этом не так уверена. Ты же видишь – я ему не нравлюсь!

– Это первое впечатление, – возражает с нажимом. – Оно изменится. Ты тоже не сама приветливость, Хэвен.

– Я это учту, – поджимаю губы, принимая критику.

– Я надеюсь. К тому ж, цель не в этом. Ты не должна подружиться с ним. Он обеспечивает твою безопасность. Ты здесь прячешься.

– И как долго я буду тут прятаться?

– Пока я не разберусь со всем.

Как всегда – минимум информации, ноль ясности.

– Это я уже слышала. И мне не нравится такая неопределенность, Рас. Я хочу знать точнее: день, два… Может, ты запрешь меня тут на неделю?..

– И на больше, если понадобится, – следует сухой категоричный ответ.

– Я что, пленница? Я арестована?! – автоматически повышаю голос, возмущенная его тоном.

– А есть за что? – слышу позади себя безэмоциональный голос бесшумно появившегося блондина.

Резко развернувшись на звук, впиваюсь в него уничижительным взглядом.

"Мы точно не подружимся", – думаю с удивившим меня разочарованием.

Разозлившись на себя, отворачиваюсь обратно к мужу:

– Я с ним не останусь! – заявляю твердо.

– Это решено, – спокойно парирует муж.

– Рассел, пожалуйста, давай вернемся домой, – решаю я сменить тактику и тон и, взяв его ладонь, прикладываю к щеке. – Я обещаю, что не буду никуда выходить, не буду путаться у тебя под ногами. Если ты хочешь, чтобы я сидела взаперти, я буду, но я бы предпочла находиться среди привычных вещей. Запри меня дома. Пожал…

– Хэвен, в тебя стреляли. Я видел, что стало с машиной твоего отца. Эти люди не шутят. И они совсем не дураки. К нам домой, равно как и к твоему отцу, они придут в первую очередь. Твоя жизнь слишком дорога, чтобы ей рисковать, – большим пальцем он поглаживает меня по щеке.

Нежно и с умыслом. Желая убедить если не словом, то лаской.

– Ты не пленница, но ты останешься тут, даже если мне придется применить силу. И задержишься на столько, сколько понадобится. Я сам не смогу и заботиться о тебе, и пытаться найти тех, кто за всем этим стоит. Пожалуйста, побудь с Сойером…

– А он сумеет обо мне позаботиться? – перебиваю, не позволяя ему заболтать меня, загипнотизировать, как удав глупого кролика. – Сумеет защитить? Он что, опытный телохранитель?

Парень недобро сверкает глазами, а Рассел морщится – ему однозначно не нравится такая формулировка.

– Нет. Но он – единственный, кому я могу доверить твою жизнь.

– А твои подчиненные? – еще раз закидываю я эту удочку без особой надежды на успех.

Просто не хочу сдаваться и оставаться в этом доме. С этим… пасынком.

– Они нужны мне для дела. И я не хочу, чтобы кто-то еще знал, где ты. Это может быть опасно. Что ты здесь, известно лишь трём людям в этой комнате. Я хочу, чтобы так и оставалось. Дай мне, пожалуйста, свой телефон.

– Что?! – не верю я ушам.

– Телефон, – повторяет до противности бесстрастно.

– Ты не оставишь меня без связи! Ты…

Я не договариваю, потому что не знаю, что сказать. Коварство мужа лишает меня способности говорить, а глаза предательски пощипывает. Я не верю, что Рассел может так поступать со мной.

– Я буду звонить Сойеру. От общения с остальными тебе лучше пока воздержаться.

– Это абсурд! Я… Как… Это… – я снова не могу найти правильных слов.

Да и кому они нужны? Рассел решил все за меня, у меня нет права голоса.

– Это необходимые меры в нынешней ситуации. Поверь. Я знаю, что делаю.

Пытаюсь отвернуться, чтобы не видеть этой спокойной собранности, деловитости в его взгляде. Я словно очередное задание, которое ему нужно успешно выполнить. Рас останавливает меня и протягивает руку.

Забрав телефон, смазано целует меня в щеку, и, пообещав:

– Позвоню, – уходит.

Блондин отлепляется от стены, которую подпирал все это время, и шагает ко мне.

Улыбается миролюбиво.

– Мы, и правда, не с того начали. Может, попробуем еще раз? Я – Сойер.

– Я Хэвен, – отвечаю настороженно, не понимая, с чего вдруг такие перемены.

Только что волком смотрел, и вдруг предлагает начать с начала.

Но, в принципе, я не против. Судя по настрою Рассела, мозолить глаза друг другу нам предстоит долго, и лучше, если мы не будем лаяться по любому поводу.

– Имя у тебя… красивое. И многообещающее, – неожиданно делает он мне комплимент. – Но если бы я не обещал себе, что должен вести себя хорошо, то позволил бы заметить, что твое второе имя подходит тебе больше.

– Хм… – плоские шуточки про мое не совсем обычное второе имя, и о его сочетании с первым уже давно меня не удивляют и даже не обижают. – А ты, значит, мной интересовался? Анкетные данные изучил или не поленился всю биографию проштудировать?

– Не поленился, – он открывает дверь, за которую удалялся на несколько минут, приглашая меня войти. – Я знаю о тебе все, что мне нужно знать.

– И как много тебе нужно? – спрашиваю, проходя к широкому дивану, стоящему спиной к двери и сажусь на его край.

– Всё, – он усаживается в кресло напротив и, поставив локти на колени, склонятся максимально близко ко мне.

– Дерзко, – усмехаюсь, откидываясь на спинку, чтобы увеличить расстояние между нами.

Не хочу попасть в его поле действия его мощного магнетизма. Но угол наклона спинки оказывается очень некомфортным, она слишком откинута назад, и я практически лежу перед Сойером. Что не остается им незамеченным – я вижу это по тому, как он на миг расширяет светлые глаза, и хоть сразу возвращает им прежнее ленивое выражение, тут же краснею и резко выпрямляюсь. Он прячет усмешку.

– Дерзко – мое второе имя.

– Вот видишь, и я тоже его узнала. Безо всяких усилий.

– И то правда… – он тоже откидывается на спинку кресла, но обходится без неловкостей. – На самом деле, у меня нет второго имени.

– Как нет? У всех есть.

– Ну, допустим, не у всех. У твоего русского имени ведь нет второго? Имя отца таковым не является.

– Ты и о русском имени знаешь…

– Конечно. Я же сказал: я знаю всё.

– Окей, – киваю. – Тогда и мне расскажи, что там с твоим вторым именем?

Он медлит. Заметно, что не хочет отвечать, но все же открывает тайну: