Поликсена. Что он?
Исидор. Он – главный Ирод.
Поликсена. А народ говорит, что по приказанию прежнего били тебя.
Исидор. Не верь.
Поликсена. Откуда ты это взял? Опять час умиления?
Исидор. Взял, да и только. Не говори никому. Боюсь я отца Иосифа. А прежний где?
Поликсена. Кто ж его знает. Уехал, и с ним пять монахов исчезли, как не было.
Исидор. Дела.
Поликсена. Дела всегда дельные. Не нашего ума все дела эти. Быть бы живу. Тебе подняться надо. Разрешаю тебе о Любушке думать. Лишь бы поднялся.
Исидор. Любушка – дело хорошее. Ты лучше о своем Ванятке расскажи.
Поликсена. Каком Ванятке?
Исидор. Таком. С ушами. (Показывает большие уши.)
– Оба смеются.
Поликсена. Вот встанешь, Исидорушко, окрепнешь, накажу тебя по-христиански, и за Любушку, и за Ванятку.
Исидор. Да я вроде уже наказанный.
Поликсена. Мало, видать.
Исидор. Не дури, любушка. Руку на мужа поднять?
Поликсена. Лежи, лежи, не вскакивай.
Исидор. Моя Любушка. Теперь я тебя Любушкой звать буду. Поликсена кончилась, да и я больше не ИсидОр, а ИсИдор. Время пустое прошло.
– Входит послушник от отца Иосифа.
Послушник. Фекла, требуют тебя. Отец Иосиф.
Поликсена поднимается и, обращаясь к Исидору: Лежи дружочек, я скоро.
Накидывает платок и зипун, выходит вслед за послушником. Исидор встает и идет к окну.
Картина двенадцатая
Просторная изба. Вводят Поликсену.
о. Иосиф. Ну, посмотри, какая красавица! Да за такую красоту настоящий мужик полцарства отдаст и не крякнет. Ну, что ты прилепилась к этому, прости господи, недомерку. Да как же с ним жить можно. Ни Богу свечка, ни кобыле хвост. Его же хлебом не корми, дай только что-нибудь соврать. Как ты его слушаешь, и уши не вянут. Небось, про меня напридумывал, аж в глазах потемнело. Не нужен он тебе. Он жидкий, как вода, в какой кувшин нальешь, таким и будет. Согласна?
(Поликсена молчит) Оставайся с нами. Увидишь, что такое жизнь настоящая. Мужика себе найдешь, детей нарожаешь, как сыр в масле будешь кататься. Жизнь свою с Сидором и вспоминать не захочешь. Ну, ты же умная баба! Останешься?
Поликсена. Лестно, конечно, о себе такое слышать. Только жена я Сидору, и перед Богом за него отвечаю. Он может и говорит всегда из-за угла, придумывает часто, да выходит-то всё правда.
о. Иосиф. А… значит, порассказал тебе обо мне!
Поликсена. Избави Бог, о тебе ничего.
о. Иосиф. А что же о жизни здесь? Всё-таки погостил он у меня.
Поликсена. Отпусти меня с Богом. Клянусь, ничего не знаю ни про вас, ни про игумена.
о. Иосиф. А про жизнь мужа последнее время? Где был? Что делал?
Поликсена. Ну, про жизнь рассказывал. Про Любушку.
о. Иосиф. Что это?
Поликсена. Изменил он мне с хозяйкой в том селе, где жил. Любовница там у него, прямо святая.
о. Иосиф. А… Сука! Меня надуть хочешь? Не выйдет! Будешь у меня щи пустые хлебать, пока дурь эта из головы не выйдет. Ведьма!…Увести.
Картина тринадцатая
Прошел месяц. Площадь в монастыре. Под деревом стоит Исидор и молится на кресты Успенского.
Исидор. Пресвятая Богородица, помяни душу мою грешную, помяни всех моих и Исидора, Царствие ему Небесное, помяни. Поворачивается на кресты церкви Иоанна Крестителя: Да, моя хорошая, твой ИсидОр жив и даже возвысился. Он теперь концом света заведует. Не подумай плохого. Пока я запрещаю конец света, ИсИдор не посмеет. Я объявляю начало. Начало света. И свет этот на порядке держится.
Из Успенского выходит о. Амвросий, прислушивается к последним словам Исидора.
о. Амвросий. Порядок-то не твой, а Божий, а, как думаешь, добрый человек?
Исидор. Это не моё заведение. Я концом света, а не порядком заведую. А конец света – это его хвост. Хвост тащится по земле, весь грязный, чего только на него не налипло. Боже мой, что я вижу. Отец Иосиф прилип. Господи помилуй. Концу света спокойствия не дадут. Так он никогда не пройдет.
От монастырских ворот подходит Поликсена, одетая во все черное. Оба ее не видят
о. Амвросий. Успокойся, Исидор, не плачь ты. Все пройдет, все образуется.
Исидор. Конец образуется?
о. Амвросий. Поликсена твоя вернется.
Исидор. Откуда вернется?
о. Амвросий. Молись, Исидор, и вернется она.
Исидор. Отец Иоасаф, Христом Богом прошу, душу ее пожалейте. Не насильничайте. Она хорошая. Хорошая она. Я ей завещал деньги. Она вернется, богатой будет. Конец отпразднуем.
о. Амвросий. Пить тебе нельзя.
Исидор. Ох, прав ты, прав окаянный. Пропил я завещание. Всё как есть пропил. Даже дудку свою пропил, (вздыхает) а полушки у тебя не найдется?
о. Амвросий. Нету.
Исидор. И у меня нету. Дудку-то я сделаю. А хочешь, я твои денежки до конца света спрячу, а после конца отдам.
О. Амвросий качает головой.
Исидор. Спроси у братии, может желающие найдутся.
о. Амвросий. Так ты Поликсену не дождешься.
Исидор. Не дождусь. Думаешь легко конец света внутри носить? То ничего, а то от живота холод идет, слева, как не мое все – лёд. Там уж Он правит – Конец.
Из церкви, после службы выходят прихожане и несколько монахов, все останавливаются, прислушиваются, замечают Поликсену.
Один монах другому: Да это Фекла, а я ее за упокой читал.
Прихожанин первый. За упокой уж лучше бы Сидора.
Стоят, не приближаясь к Исидору.
о. Амвросий. Ты дьявола концом называешь. Очиститься надо, ступай в церковь, отстой заутреню, покайся. Полегчает.
Исидор. Там Ирод.
Прихожанин второй. Креста на нем нет.
Прихожанин первый. А еще бесстрашным его называют.
Люди начинают креститься и понемногу уходить.
о. Амвросий. Это и есть дьявол внутри. Мерещится тебе Ирод в Церкви.
Исидор. Ну, Ирода ты не видел, а ИсидОра? Эта гнида ИсидОр беспорядок сеет. Что в конце, что в начале света, ей нигде не след людей в хавос… Поликсена от этой гниды и погибла. Кровоизъявлением заболела.
о. Амвросий. Опомнись Исидор.
Исидор. Да, да, я-то знаю. Ну, ничего. Завтра начало света начнется (шепотом) и нас всех повесят, (громко) чтоб не мешались. Распоряжение такое вышло. Начало очищения.
Поликсена весь разговор стоит молча, ее не видят ни Исидор, ни о. Амвросий.
Во время последних слов Исидора о. Амвросий в ужасе, закрыв голову руками, поворачивается и видит Поликсену.
о. Амвросий (всплескивает руками). Посмотри, кто к нам пожаловал. Откуда ты?
Поликсена кланяется в пояс. Народ постепенно расходится.
Исидор. Матушка, Богородица, заждались мы тебя. (Бухается ей в ноги).
Наконец-то ты с нами… Мы об этом, не помню с каких, лет десять молимся. Мы тебя так любим, уж так любим, заступница наша. А ты, было, нас забыла. Ох, прости, прости дурака. Исидор мутный. Мутный, да помнит, что ты меня в заведующие началом света поставила. Заведенье, по правде сказать, неказистое, да другого нет. Свет того и гляди, начнется, а кто к нему готов? Не монахи, нет. (встает) Одна моя Поликсена готова. Она тебя знает, вы с ней вместе в Горенках жили. Женщина она безобидная, так что ты за свою подругу похлопочи. Будь добра, Матушка, посмотри, чтоб не обидели. (Поликсена робко поднимает руку, как бы протягивая ее Исидору, Исидор пятится) Погоди, матушка, погоди. Я не все дела здесь сделал. Тот ли свет, этот, мне все равно, а дела я не сделал, не могу уйти. Прости, матушка, прости.
Не выдерживает взгляда Поликсены, начинает крутить головой. Робко, бочком Исидор подходит к ней. Она берет его голову и кладет себе на грудь.
Поликсена. Ну, Бог даст, теперь заживем в спокойствии.
Исидор. Кто тебе сказал?
Поликсена. С новым настоятелем-то?
Исидор. Ах ты, моя красавица. (Обнимает ее) Любушка. Новый, значит лучший?
Поликсена. Ты радоваться разучился.
Исидор. Бабий ум цепок, да короток, до конца не дотягивает.
Поликсена. (улыбаясь) Считаешь, конец нам понадобится?
Исидор. Теперь вижу, это ты, Любушка. А как без конца? Не знаю только как.
Занавес
Выходит Настоятель, и обращается к публике.
Настоятель. Желающие застраховать сбережения от конца света обращайтесь к Исидору Бесстрашному.
Конец
Крылья по графику
Действующие лица:
Шар – фамилия у него Шаров, но все говорят Шар. Тридцать лет. Астроном, окончил МГУ, женат, живет в Алма-Ате. Жена находится в психиатрической клинике.
Василий – астроном. С женой три года назад приехал работать после окончания физфака МГУ.
