Константин Лосев "Маленькие облака"

Вскоре мы вышли из кафе и гуляли под желтым зонтом, заменяющим нам солнце. Вышли на набережную и шли так долго, что дошли до отражения неба. Мы спустились к самой реке, смеялись и держались за руки.

Я поцеловал её на берегу реки, над звездами, луной и целой вселенной, которая искажалась волнами наших чувств. Я прикасался к её плечам, шеи и волосам, смотрел в светло-зеленые глаза и говорил, что хочу быть с ней всегда.

С нашей первой встречи она всегда была рядом, всегда помогала и поддерживала. Я верил ей, а она верила отражению своего чистого взгляда.

– И снова мы это сделали – сказала она, опустив голову.

– Нет, я правда этого хочу, слышишь? – я взял её за руку.

– Да? – она подняла голову и крепко поцеловала меня.

– Я хочу быть с тобой – прошептал я для неё.

– Я тоже – тихо ответила она.

И мы безмолвно стояли, смотрели друг на друга, до тех пор, пока не стало совсем поздно и нужно было ехать домой. Она, как и всегда, крепко обняла меня и удалилась, а я медленным шагом пошел домой.

Глава 12. Кошмар / Человек

Кошмар

Все в огне, крик, она кричит, она горит.

Этот крик полон отчаяния, которое наполняет каждый кусочек большого пространства ужасом. Человек пытается ей помочь, но все бесполезно. Он стоит за стеклом и не может ничего сделать, его руки связаны, он совсем маленький, беспомощный глупый ребенок, он плачет и не может ничего сделать, он убегает, но бежать некуда. Он видит дверь, но за этой дверью новая дверь. Этот бесконечный тоннель пронизан криком и болью.

Последняя дверь открывается и он падает в пропасть. Кричать уже бесполезно, можно только лететь. Уходить, пока никто не видит, бежать, пока не остыл последний лоскуток её красного платья, и никогда не оборачиваться.

– Почему я лечу? – спросил человек у облака.

– Сейчас это уже не важно. – последовало в ответ.

– И правда…

Пока человек летел, от него уже ничего не зависело. Все его надежды и страхи исчезли, все перестало иметь смысл. Сейчас важен только полет, только движение. И ничего больше. Словно человек уже умер, но еще не растворился.

Человек открыл глаза, но не мог пошевелиться.

Лежал и плакал от пронизывающей боли внутри. Словно это бесконечное падение все еще продолжается и он все еще не может упасть.

Он встал и достал черный блокнот, наточил карандаш и стал выводить буквы:

Мне снился кошмарный сон,

У тебя была главная роль,

Ты, наслаждаясь моментом,

Причиняла мне ужасную боль.

Ты резала меня лезвием слов,

Рвала мои губы взглядом,

Гладила ударами кулаков,

Сделав мою жизнь адом.

Я принимаю твою боль,

Я принимаю твои шрамы,

И разожги вокруг огонь,

Сыпь соль на мои раны.

Я не смогу забыть твой крик,

Он навсегда со мной внутри,

Когда закончится полет,

Я не смогу тебя спасти.

Он положил карандаш.

Глава 13. Рейс / Мечтатель

Рейс

Весь вечер я думал об этой открытке.

Случайность это или знак? Что это за рейс?

Увижу ли я когда-нибудь эту девушку?

Если хоть бы одна деталь этого вечера пошла немного по другому, то эта встреча никогда бы не состоялась.

Если бы я сел в другой поезд, или Софи не поцеловала меня на прощание, то этого бы никогда не случилось.

Это казалось мне очень важным и волнительным.

В моих руках была эта маленькая открытка с поездом и парой слов, которые были написаны синей ручкой.

Я сидел за столом и разглядывал поезд, прикасался пальцами к синим чернильным следам и думал о той девушке.

Возможно ли, что она оставила это специально?

Возможно, она хотела мне что-то сказать?

Сейчас на этот вопрос никто не может дать ответ.

Если это знак для меня, то я обязан принять его, должен узнать про этот рейс. Я взял в руки телефон и позвонил в Московский вокзал. Раздались гудки.

– Добрый вечер, вокзал – женский голос раздался с другого конца трубки.

– Здравствуйте – бодро произнес я, радуясь ответу – я хотел бы узнать по поводу рейса 143М.

– Повторите пожалуйста – прерывисто ответили мне.

– Сто сорок три эм – разборчиво продиктовал – в 20:00, двадцать первого апреля.

– Сто сорок три эм, точно?

– Да-да

– Такого рейса не существует, вы точно не ошиблись? – я посмотрел на открытку. Я точно не ошибся.

– Это Московский вокзал? – я точно не ошибся? Этого не может быть…

– Да, все верно. – не может быть…

Конец ознакомительного фрагмента.