Светлана Шишлова "Жена в стиле милитари"

Выскочила из подъезда, обогнула дом и направилась на почту. Впереди меня на довольно приличном расстоянии торопливо семенила пьянчужка Оля. Видать, горючее закончилось. Вон как спешит. А курточка-то моя и вправду ей идет, складно сидит. Винный магазин находился через дорогу, как раз рядом с почтовым отделением. Так что, соблюдая большую дистанцию, мы двигались в одном направлении.

А дальше случилось ужасное. Как только Оля стала переходить дорогу, припаркованный поодаль джип сорвался с места и ринулся на нее. Я видела, как Оля прибавила шагу, и если бы автомобиль мчался по прямой, то трагедии бы не произошло, но он резко вильнул в ее сторону. Ольга нелепо взмахнула руками и, отлетев на пару метров, распростёрлась на асфальте. Автомобиль же, не сбавляя скорости, скрылся.

В несколько секунд вокруг тела Оли – я почему-то сразу поняла, что это было уже лишь тело – образовалось кольцо людей.

– Мариночка, вот горе-то какое! – запричитала стоявшая рядом тётка. В ней я узнала одну из тех, кто круглосуточно ведет дежурство на дворовых лавочках. Я не знала из какой она квартиры, не знала ее имени, но тому, что она знала моё, не удивилась. Такие всё про всех знают.

– Да, ужасно, – ответила я.

– Такая молодая еще, что за черти гоняют, бандиты, напокупали иномарок, чтоб людей давить…

Откуда-то появилась машина «Скорой помощи». Расторопные ребята положили тело на носилки и понесли в машину. В такт их шагов покачивалась свесившаяся рука в желтом рукаве. А на асфальте осталась лежать вязаная шапочка. Как завороженная, смотрела я на нее…

– Милая, всё уж, увезли. Ты чего замерла-то? Плохо тебе, что ли? – услышала я все тот же назойливый голос. – Пойди, милая, пойди. Ты куда шла-то?

– На почту.

– Какая ж тебе нынче почта? Сегодня же воскресенье – выходной.

В один из подъездов обычной многоэтажки зашел мужчина. Спустя пару минут сюда же вошла женщина в темных очках с длинными светлыми волосами. Как только за ней захлопнулась дверь, старичок, сидящий все это время на лавочке, задорно хлопнул себя по коленке и издал восторженное «Эх»! А все потому, что ему показалось загадочным появление этой парочки. Приехали на одной машине, потом как незнакомые разошлись в стороны и разными дорожками зашли в один и тот же подъезд. И воображение любопытного старичка уже рисовало их тайные любовные сцены, одна красочнее другой. Как бы хорошо было поделиться с кем-то своими наблюдениями, но увы… Двор абсолютно чист от потенциальных слушателей. Не везет!

А в это время в квартире на четвертом этаже происходил разговор, на любовный лепет совсем не похожий.

– Черт, черт, черт! Всё не так! Всё зря! – мужчина ходил по комнате как неприкаянный.

– Да успокойся ты! Что не так? Сейчас, по-моему, всё получилось. Что ты нервничаешь?

Мужчина остановился возле сидящей на диване женщины и с ненавистью посмотрел ей в лицо.

– Что я нервничаю? Да ничего! Абсолютно ничего! Ведь это не ты, а я был за рулём. А если меня кто-то запомнил? Вычислят тут же. Вот и будет все зря! – мужчина всплеснул руками.

– Я тебя не понимаю, – холодно сказала женщина, – ведь это не я, а ты все придумал. Я просто согласилась тебе помочь, потому что…. Ты сам знаешь, почему, – ее голос вдруг повысился, – но я никак не предполагала, что мне придется быть еще и нянькой! Хватит сопли распускать! Я сделала все, как ты велел. Будем ждать.

– Чего ждать? Полнейшего и скорейшего выздоровления?

– Я не знаю! Это ты мне впаривал, что вариант беспроигрышный, что от этого еще никого не откачали. Так, чего же ты ноешь?

Мужчина сел рядом с женщиной. Было видно, что его взрыв уже позади, осталась лишь дрожь в неспокойных пальцах.

– Да, ты права, я что-то расклеился, не бери в голову, – он примирительно положил руку на колено женщине, а та немедленно взяла ее в свои ладони.

– А может, эта баба еще не успела его прочитать? А? Может, на воду дуем? – опять заволновался мужчина.

– Может, и дуем. Но так-то оно спокойней, милый.

Женщина все пристальней смотрела в лицо мужчины, затем сняла темные очки и приблизила свое лицо к нему, пристально заглядывая в глаза.

– Игорь, – сказала она, – мы так давно не виделись…

– Неужели? – нервно усмехнулся он.

– Ты понимаешь, что я имею в виду, – тихо, но настойчиво произнесла женщина.

– Если бы ты знала, как я устал! – мужчина попытался встать, но женщина не выпустила его руку из своей.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Я выпью чего-нибудь. Тебе налить?

Женщина отрицательно покачала головой, не сводя с него взгляда. Мужчина подошел к шкафу, открыл дверцу и выбрал одну из открывшегося ряда бутылок. Медленно налил себе на донышко и так же медленно выпил. И лицо у него было таким, с каким идут на казнь. Но оно вмиг сменило выражение, стоило лишь ему повернуться на сто восемьдесят градусов.

– Ну, иди ко мне! – сказал он. – Только сними этот чертов парик!

Моя голова перестала что-либо понимать. Ноги донесли меня до машины, благо, она была недалеко, а ключи были с собой. В надежде успокоиться, собраться мыслями, я села за руль. Моя машина на данный момент оказалась одним из самых ближних плацдармов моей, доселе спокойной и благополучной, жизни.

Видеть, как на твоих глазах погибает человек – это ужасно. Еще страшней, если понимаешь, что он не случайно погибает, а становится жертвой неизвестного убийцы. А уж если предположить, что Ольга умерла вместо меня, то… Неужели это, действительно, так? Да, скорей всего, так. И надо себе в этом признаться. Убийцу сбили в толку моя желтая куртка и шапка, которые вчера были подарены мной несчастной Ольге.

И вчерашнее происшествие, когда я чуть не оказалась под колесами неизвестного автомобиля – не случайность. Кто-то задался целью меня убить. Как это нелепо, страшно. Но если я сейчас буду отрицать очевидное, буду словно страус прятать голову в песок, то этим я не обеспечу себе безопасность. Надо попробовать в этом разобраться. Где, когда, кому я принесла такое зло, что меня хотят сжить со свету? Кто мой враг? А прежде всего, у кого из моих знакомых черный джип? Марку и номер, я, конечно, не разглядела, да и они были в грязи, просто визуально запомнила очертания машины.

Я мысленно перебрала в голове знакомых. Нет, именно такой машины, вроде, ни у кого не было. Да и кому я могла навредить? С моего последнего места работы из областной газеты я ушла полгода назад. Вроде. Все мои бывшие коллеги остались приятелями. Дальше. Личная жизнь. Здесь никакой враг не может появиться по той простой причине, что личная жизнь отсутствует, ведь, под личной жизнью у нас принято понимать интимные отношения вне брака. А у меня они только в браке. Это называется семейная жизнь, а не личная. Есть еще, конечно, чисто теоретическая возможность того, что какая-то особа влюбилась по уши в моего мужа и по этой причине хочет лишить меня жизни. Но к чему такие сложности? Предприимчивые дамы запросто уводят мужей от любящих жен и безо всякого криминала.

Итак, выводы? Никаких. Но зато в процессе размышления я успокоилась и даже обрела некоторую уверенность. Что будет, то и будет. Разберемся. Будем надеяться, что эта сволочь, кто бы он не был, покушается на человеческую жизнь не чаще раза в сутки. Поэтому визит в парикмахерскую никто не отменял. Я взялась за ключ зажигания… Но нет, на самом донышке моей души остался ледяной комочек страха, как я ни хорохорься. Не, я не поеду на своей «Ладушке». Вдруг, убийца где-нибудь рядом, и я не хочу быть красной тряпкой для быка. Кстати, моя машина действительно красного цвета, и я ее обожаю. Я любовно провела рукой по обивке, глянула на заднее сиденье. Как это я о нем забыла? Купленный мною вчера журнал. Надо все-таки прочитать. Он такой приятный на ощупь, глянцевый, но главное его достоинство – чудная обложка. Интересно, как называется этот цветок? Возьму с собой, рук не оттянет. И если в парикмахерской очередь – я ведь без записи – будет что почитать. Я закрыла машину и направилась в сторону ближайшего дамского салона, это недалеко, только дорогу перейти. Движение не очень большое, но в свете последних событий… Я стояла и собиралась с силами, чтобы преодолеть это расстояние, как вдруг возле меня остановилась симпатичная иномарка. Тонированное стекло плавно опустилось, и я увидела знакомую мордашку. Леночка, моя бывшая коллега по редакции, вернее, стажерка. Она улыбнулась мне и приоткрыла дверцу машины.

– Мариночка Ивановна, здрасьте, – проворковала она, – Вас подвезти? Садитесь!

Леночка была как всегда обворожительной. Возможно, поэтому никто не называл ее в редакции просто Леной. Только Леночкой.

И что должна была сказать ей? Что я стою здесь как соляной столб, потому что боюсь дорогу переходить, а вовсе не потому, что ловлю такси. Да и как приятно, в конце концов, хоть несколько минут посидеть рядом с человеком, который так улыбается!

В машине было уютно и пахло какими-то дивными духами.

– Леночка, что за духи? Чудесные какие!

– Французские какие-то. Я с названиями путаюсь. У меня их теперь целая коллекция.

– Ого! Давненько же мы не виделись. Тебе так сильно повысили зарплату или…

– Да я с работы ушла. Я замуж вышла.

– Поздравляю!

– Спасибо! Вас куда подвезти?

– А ты куда сама едешь?

– Я в центр, на Февральскую.

– Вот чудненько! И мне там рядышком, – соврала я. А впрочем, не так уж соврала. Я куда собиралась? В парикмахерскую. А что, их в центре нету?

– Ну рассказывай! Что за муж, чем занимается? Судя по машине и духам, дела у него идут неплохо, да?

– У него? У него все в ажуре, все прекрасно! – в голосе Леночки вдруг проявился сарказм. Я была удивлена.

– Девушка, ты хоть понимаешь свое счастие: и любовь тебе, и деньги. Как говорится, в одном флаконе…

– А я что-то говорила про любовь? – в голосе Лены уже чувствовались слезы.

– Нет, но вообще-то это как-то подразумевается. Ты вышла замуж… Леночка, извини меня, пожалуйста, я совсем не хотела тебя обидеть. Прости, я такая бестактная дура…

– Да ничего, Марина Ивановна, просто я вся на нервах. Ума не приложу, что и делать… Вы, я знаю, никому не расскажете, я Вас всегда уважала за это… А я хоть выболтаюсь, может, легче станет. А то в наше время подругам-то доверять нельзя.

– Не волнуйся, я никому не расскажу.

– Мариночка Ивановна, я не знаю, что мне делать. Я не люблю своего мужа. Ну и что, не у всех же эта самая любовь! Он, все-таки, человек достойный, состоятельный. Я честно хотела стать ему хорошей женой. Ведь, ни у кого из моих подруг не было такого богатого мужчины, как было упустить, не выйти? Я даже, представляете, не знаю, сколько у него денег, недвижимости всякой. Думала, здорово! А сейчас даже неинтересно. Все мысли о другом. Только об Артуре.

– Что за Артур?

И тут Леночка поведала мне такую историю.

Где-то месяц назад, кстати, сразу после ее медового месяца, познакомилась она с художницей. Дело было на корпоративной вечеринке у мужа. Вот там она и познакомилась с этой Ланой.

– Ты сказала «Лана»? – прервала я ее рассказ.

– Ну да, я же говорю – художница. Мы с ней разговаривали, то, сё, а потом она и говорит, что я такая необычная, интересная… Ну прямо прошусь на полотно. Портрет, в общем, предложила мне написать, дала свою визитку и просто умоляла позвонить. Ну я и позвонила дня через три. Приехала к ней, а у нее в мастерской… Кстати, у нее так классно! Представляете, кругом драпировки, штучки всякие античные, ковры… Ну вот, захожу я, а она рисует, и ей мужчина какой-то позирует. Он почти обнажен, только вроде набедренной повязки что-то, а так – считай, голый. И мужчина этот… Ну как Вам его описать? Ну, у Наташи Королевой мужа видели? Так вот этот Тарзан ему и в подметки не годится. Ну, Лана мне сразу его представила, это Артур, брат ее.

Потом он вышел, а Лана стала меня готовить к позированию, образ создавать. Пришлось почти совсем раздеться, простыней какой-то обмотаться. Как древнегреческая женщина типа. А тут Лане звонок, срочно надо куда-то бежать. Ну, она, конечно, сильно извинялась. Сказала, что раньше, чем через пару часов вернуться не сможет. Ну ладно, думаю, приду в другой раз. Уже и правда настроилась портрет собственный заиметь, уже и место в доме наметила…, и только я хотела одеваться, а Лана эта кричит: «Артур, угости мою гостью кофе, а то мне так неловко ее оставлять…». Что-то в этом роде…, и он опять входит. Ой, ну Вы бы его видели! А взгляд! А я стою как дура, будто столбняк напал. Потом, правда, опомнилась. И ничего такого я все равно не собиралась, честно! Ну хорош мужик, нечего сказать, ну и что? Что я, мужиков красивых не видела? А после кофе не знаю, как и получилось. Как в тумане. И вот теперь целый месяц как привязанная… Но это еще не все. Три дня назад Лана меня чуть не убила.

– Что? – я открыла рот от удивления.

– Да нет, не в этом смысле. Просто, она мне открыла одну вещь… Оказывается, Артур серьезно болен, очень серьезно. Опухоль головного мозга. Он не хочет мне говорить, чтобы не расстраивать, а сам держится только на обезболивающем.

– Это все Лана тебе сказала? – уточнила я.

– Да, представляете, он может умереть, – Леночка подавила рыдания, – и ему для операции нужны деньги, очень большие. У меня деньги, конечно, есть, но не столько. Я могу попросить у мужа, но чем я буду мотивировать: дорогой муж, дай мне денег, у меня любовник заболел? Даже не знаю, что и делать. Вот сейчас отдам, сколько есть. А потом еще что-нибудь придумаю.

– Да, – задумчиво произнесла я, – интересная история.

– Не то слово!

Тем временем мы уже были на Февральской. Мы вышли из машины, попрощались, и перед тем, как Леночка забежала в парадный подъезд какого-то старинного здания, я ее окликнула:

– Лена, а портрет-то хороший получился?

– Какой портрет? – не сразу поняла она. – А, портрет! Да мы его забросили, вернее, и не начинали.

Леночка скрылась, а я все переваривала услышанное. Интересно!

Проводив Лену взглядом, я поняла, что в парикмахерскую мне расхотелось. Тогда куда? Если бы дома был Сергей, то, конечно, я полетела бы туда пулей. Но изнывать от дурных мыслей в одиночестве, запершись в четырех стенах? Нет, увольте! Ленкино щебетанье меня немного успокоило, но совсем немного. И пока я не расставлю все свои расшатанные нервы по местам, домой сегодня не пойду. Здесь, в центре города, среди ярких витрин, доносящейся откуда-то музыки и просто среди людей чувствуешь себя более защищенной, чем дома за замками.

Не зря пословица гласит: «На миру и смерть красна». Короче, где будем нервы укреплять? А вот в этом прелестном кафе, как раз напротив здания, в которое вошла Леночка.

Я открыла дверь, вошла. Довольно мило. Почти все столики свободны. Сразу же подошел приветливый официант, подал меню. Приятно. Выбрала то, что еще никогда не пробовала. Говорят, если ешь что-то новое, то надо загадывать желание, и оно сбудется. А у меня столько нереализованных желаний, что можно лопнуть этаким-то образом.

И с этим журналом как с писаной торбой… Зачем я его взяла? Даже сумочки с собой нет. Ладно, буду таскать…

Мой заказ еще не принесли, и прекрасно. Если бы они знали, что в моем случае, чем дольше, тем лучше, то, наверное, удивились бы. Так хорошо сидеть под тихую приятную музыку и рассматривать сквозь невесомые занавески улицу, прохожих. Вдруг мне показалась знакомая фигура. По-моему, это Лана, та самая художница. И вышла она из тех самых дверей, в которые вошла Леночка. Вышла и столкнулась с шедшей ей навстречу полноватой, солидно одетой дамой. Они стали о чем-то беседовать. Хотя, слово «Беседа» было слишком невинно для развернувшейся сцены.

Солидная дама все больше и больше стала жестикулировать. Похоже, она уже не говорила, а почти кричала. Лана же старалась сохранять невозмутимый вид, и всеми правдами и неправдами пыталась как-то обойти особу. Но это было непросто. В какую бы сторону не направлялась художница, разгневанная дама вставала на ее пути и махала руками в перчатках перед самым лицом художницы, как и в прошлый раз одетой в какие-то живописные отороченные мехами лохмотья. Это было весьма комично, слишком уж наряд обеих дам не соответствовал их базарному поведению. Будь они обе одеты попроще, как две обычные женщины, никто бы не обратил на них особого внимания: подумаешь, бабы ругаются! Но здесь были явно не бабы, а именно дамы с полным набором соответствующих аксессуаров: сумочки, перчатки, шляпки. Просто так встретишь – и то взглядом зацепишься. А уж как не посмотреть, как они полощутся! Вот уже и публика стала собираться.

По-видимому, главные участницы представления нашли в себе силы оглянуться вокруг. И сразу их пыл иссяк. Дама в солидном костюме уверенно прошагала к стоявшему рядом автомобилю и села на заднее сидение. Автомобиль сразу тронулся. Интересно, кто же сидел за рулем? Как он мог не вступиться за свою пассажирку? Впрочем, кто их знает… А Лана, минуту спустя, уехала в противоположном направлении на такси.

Мне принесли мой заказ. Ничего. Вкусно. Но, честно говоря, название этого блюда обещало большее. Впрочем, обычная история.

Зазвонил мобильник. Ирина! Ну, наконец-то! И сразу безо всякого «Здрасьте»:

– Маринка, давай быстро ко мне. Не спрашивай. Ничего не случилось. Я тебя кое с кем познакомлю. И давай не задерживайся. Всё!

Послышался сигнал от входной калитки. Виктория взглянула на экран камеры наблюдения. Рая! Очень кстати. Вика нажала кнопку.

В калитке что-то щелкнуло, и тяжелая дверь приоткрылась. Теперь Рая беспрепятственно вошла на территорию, окружавшую особняк своего босса. А приветливо улыбающаяся Виктория уже стояла в проеме дверей дома.

– Картина Репина «Не ждали»! – провозгласила Рая, прежде чем приблизилась к старой подруге.

– Давай заходи, выдумщица, – укоризненно сказала Вика.

Оказавшись в просторной гостиной, Вика жестом пригласила гостью пройти.

– Как хорошо, что ты приехала! А то я тут в одиночестве уже с ума схожу, – устало произнесла она.

– В одиночестве? А скажи на милость, что ты тут такого делаешь в одиночестве, что звонков не слышишь? Я сегодня тебе раз пять звонила. Глухо! – Рая вопросительно посмотрела на подругу.

– Да? Не видела… В общем, я отлучалась ненадолго проехалась до центра, прошлась по магазинам. Знаешь, хорошо действует. А что ты стоишь? Устраивайся, где тебе удобно.

– Да мне удобно, удобно, – Рая плюхнулась на ближайший диван, – слушай, а зачем столько диванов в одной комнате? – и сразу без перехода спросила, – Ну как ты вообще, держишься?

– Да, а что же еще остается? – рассеянно ответила Виктория.

– Ну а что врачи говорят? Неужели все так серьезно?

– Да ничего они не говорят. В том-то и дело! Просто в реанимации его держат, и никого к нему не пускают. Я – в абсолютном неведении! Странное такое ощущение, как в вакууме.