– Беги! Быстро беги! – явственно услышал я, и ноги мои начали двигаться скорее.
Какая-то сила вытолкнула меня наверх. Я закашлялся, поперхнулся, и в следующий миг изо рта хлынул поток.
– Нажрался, – долетело до меня откуда-то издалека.
– Может человеку плохо, а вы… Мужчина, что с вами? – Кто-то поддержал меня под руку.
– Со… со мной… – открыл я глаза, и новый толчок изнутри вызвал вторую, более мощную струю прозрачной жидкости. – О-о-ох, – простонал я и сделал, наконец, глубокий вдох.
Зрение стало проясняться, и я увидел молодую женщину, поддерживающую меня за руку.
– До лавочки дотянете?
– Спасибо, мне уже лучше, – ответил я ей и сделал несколько шагов.
– Сидите, а я врачей позову.
– А вот этого не надо.
– Почему?
– Долго объяснять. Минутку посижу и поеду домой… Да не смотрите на меня так…
– Давайте тогда я вам такси вызову?
– Ну, если вам не трудно… – согласился я. – Честно, лучше, – скорчил улыбку, больше походящую, видимо, на гримасу.
– У меня такое впечатление, что вы залили в пустой желудок литра три воды.
– У меня тоже… Только в… – осекся я.
41. Когда я вышел из машины у своего дома, то уже был в норме, вроде бы, физически. А в голове чавкала даже не каша – настоящий кисель. За сутки, за какие-то сутки все так перемешалось, что я действительно ощущал себя заблудившимся в «трех соснах».
Казалось, что мои родные и близкие, коллега Мишка, врач-реаниматолог, медсестры и, естественно Артем устроили мне какую-то мистификацию, жестоко разыграли меня. Но в сумме это не укладывалось ни в какие логические объяснения. Ошибся-то этажом я. К тому же многие задействованные лица не знали друг друга. А Артем просто испарился. И запись на диктофоне, моим голосом, по заверению Михаила.
Выходило, что история замыкается на мне… Или начинается с меня… Или… И если каким-то непонятным образом я «нащебетал» тридцать часов на диктофон… Но когда?! Неужели я схожу с ума. Ведь тот, у кого «поехала крыша», не замечает этого, не отдает себе отчета, что, мол, вот, до, скажем, пятнадцати тридцати я был абсолютно нормальным человеком, а в пятнадцать тридцать одну – принимайте «неадеквата» в «палату номер шесть».
И если со мной это произошло, то когда?.. Неужели когда вчера поднимался в больничном лифте? Ну, может чуточку раньше… Ладно Артем, но родная дочь… И раз я все это осознаю и даже, хрен с ним, допускаю, что я зашизил, то вряд ли сошел с ума я. А если со мной все в порядке, то…
Нет, этого не может быть, чтобы столько людей одновременно… И почему, собственно, «белое» или «черное», «да» или «нет»? Бывает, что и парадоксально складываются обстоятельства, не имея однозначного ответа, – и «да», и «нет», и… беременна, и не беременна… Это, конечно, загнул…
Так, спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон, который живет на крыше. Начать осторожно разматывать клубок, с первого взгляда, противоречий. И не поддаваться на провокации. Ничему не удивляться и ничего никому не доказывать. Плоская Земля? – пусть будет плоской. Хоть квадратной… хоть круглоугольной, блин…
И не торопиться. Прояснится, не сейчас, так потом. Просто пока зацепиться не за что, точнее, эмоции мешают и… да, дурацкие аксиомы, вдолбленные в детстве – «не пересека-аются»…
Я сделал три глубоких вдоха-выдоха и направился в подъезд. Преспокойно поднялся на лифте, вышел, достал ключи от квартиры и… ни один не пролез в замочные скважины – за-ме-ча-тель-но-о!!! Зашибись!!! Но стало интересно. По-настоящему, черт побери!
И чего я тыкал ключами, когда все дома? Вот, олух! Я улыбнулся и нажал на кнопку звонка.
42. – Ой, ну наконец-то! – воскликнула моя жена, открыв дверь. – Мы так волновались. Что так долго? Я тебе звонила, а ты не отвечал.
– Е-мое! – воскликнул уже я и стал хлопать себя по карманам. – Точно. Сразу видно, что давно в метро не ездил. Стибрили, наверное, мобильник.
– Как же так?
– Бывает, – ответил я, хорошо зная, что «аппаратик» преспокойненько лежит себе во внутреннем кармане вместе с диктофоном. – «Отключить надо, чтоб не проколоться на пустяке. И спрятать понадежнее. Выкинуть…»
– И правда, чего по пустякам расстраиваться?
– Проголодался я, однако. Съел бы чего-нибудь…
– Это мы мигом устроим. Тебя ждали, не садились еще ужинать.
– Вот и славненько, – потер я ладошку о ладошку.
– Только руки как следует вымыть.
– Могу даже искупаться для пущей стерильности, – пошутил я.
– А-а, зятек дорогой вернулся, – выглянул Даниилыч.
– Куда ж я от вас денусь.
– Да и от нас не так легко избавиться, – хмыкнул тесть. – Кира, да оторвись ты от телевизора. На стол пора чего-то поставить.
– А?
– Ага…
– «Ага» хватит тебе.
– Я ж в гостях и на пенсии, Кирочка. Ира, ты слышишь, что мать твоя говорит?
– На ваше поведение посмотрим, – ответила моя жена.
– А чего на него смотреть?.. Мишка твой звонил, – заговорщически тихо бросил мне тесть, оказавшись рядом. – Вы что, поссорились?
– Это ему так показалось, наверное.
– Так ты ж ему, плотоядному, бананов принес, да еще и на меня с Иркой сослался, будто мы его знаем, как закоренелого вегетарианца.
– Уж и пошутить нельзя, – подморгнул я тестю.
– А-а, так… Слышали?!
– Ничего никто не слышал, – сказала Ира. – Ты еще руки не вымыл.
– Момент, – исчез я в ванной. – «Куда б тебя запихнуть? – подумал я, нащупывая мобильник и оглядывая ограниченное пространство. – Сюда… Нет… Во-от твое временное убежище, дружок… А sim-карту мы из тебя вытащим, на всякий случай…»
43. Не успел выйти из ванной, как услышал звонок в квартиру…
– Здравствуйте, здравствуйте, мои милые друзья, – услышал я. – Решил зайти мимоходом. Извините, что без приглашения, но я ненадолго.
– Лев Измайлович, мы всегда рады вас видеть. Вообще-то вы не так часто балуете нас своими визитами, – голос жены.
– Ирочка, это минус или плюс?
– Скорее, минус, чем плюс.
– Уклоняетесь, уклоняетесь…
Потом какое-то быстрое шушуканье.
«Ясно», – улыбнулся я и открыл дверь.
– Семен! – театрально выкинул руки в мою сторону психиатр.
– Лев Измайлович! – в том же духе ответил я.
– Я тебя вот таким помню.
– А я вас нет.
– Это почему же?
– Никак не получается преодолеть разницу в двадцать пять лет.
– Логично.
– Не хами, – тихо одернула меня жена. – Проходите, мы как раз ужинать собирались.
– Значит, я вовремя… Саша, Кирочка… И Юлечка здесь… Как славно…
44. Мы сидели за столом, и я невольно ощущал, что так или иначе, хотя неумело-скрытно, все внимание было сосредоточено на мне.
«Игра началась, – отметил я про себя. – Ну, что ж… Главное – ничему не удивляться».
– Юлечка, кто-нибудь уже занял место в твоем сердце? – спросил Лев Измайлович.
– Пока ничего серьезного, – улыбнулась моя дочь.
– А у меня есть один кандидат на примете. Могу познакомить. Папа, думаю, будет не против. А, Семен?
– Папа с удовольствием переложил бы этот вопрос на плечи самой Юли, – ответил я. – Как-то не очень мне нравится совать свой нос в такие деликатные вещи. Если бы я вдруг узнал, что моя дочь вышла, не оповестив меня, замуж или ждет ребенка, то принял бы это как должное.
– Обалдеть, – комментарий моей жены.
– Моя школа, – гордо заявил тесть.
– Твоя, – несколько скептически подтвердила теща.
И все дружно засмеялись.
– Кстати, как поживает твой друг Михаил? – спросил психиатр.
– Давно я его знаю, но он в моих списках числится до сих пор в разряде хороших знакомых, – ответил я.
– Ну, и… – подтолкнул меня Лев Измайлович.
– Извините, пусть Ира расскажет, а мне на минуточку надо выйти. Она в курсе. А я после дополню, если что. – И я встал из-за стола и вышел, заметив скрыто-растерянные взгляды.
45. В ванной комнате я «покашлял» от души так, что у меня по-настоящему запершило в горле.
– Все нормально? – спросила Ира, когда я снова вернулся за стол.
– Что-то не туда попало, хм… хм… – ответил я. – Итак, про Мишку, – напомнил тему.
– Да, да… Ирочка немного уже…
– А сам Михаил? – пристально посмотрел я в глаза психиатру.
– От тебя, Семен, разве что-нибудь скроешь, – развел руками Лев Измайлович. – Но это, наверное, и к лучшему – не будем ходить вокруг, да около, а попытаемся прояснить некоторые моменты, связанные… э-э-э… с неким Артемом. Если ты не против, конечно? И отнесись к этому, если можешь, как к…
– Профилактическому осмотру, – подсказал я.
– К дружеской беседе, но пусть будет по-твоему.
– А что, есть симптомы? – покрутил я пальцем у виска.
– Есть некоторое беспокойство родных людей, Семен. И чтобы его развеять…
– Навскидку, Лев Измайлович, какой бы вы дали предварительный диагноз моего состояния?
– Я… я…
– Не стесняйтесь, прошу вас.
– Семен, ну пожалуйста, – попросила меня Ира.
