Кэтрин Болфинч "На грани"

Линда умолкла, что-то активно выписывая. Так что единственным фактором отвлечения и шума был гам в коридоре.

Маркер то и дело соприкасался с бумагой в клетку, подчеркивая нужные цитаты и термины. Медицина была полна сложностей и ответственности за жизни людей. Было страшно поступать на этот факультет, но это было моей мечтой с четырнадцати лет. С того момента, как отец попал в аварию. В свои сорок. Это было тяжело. Его смерть стала для нас сильным ударом. Для меня особенно. Он учил меня ездить на велосипеде, защищал от рассерженной двойками мамы, потом мирил нас, шутя по поводу и без. Он был нашим лучом света и опорой в этом мире. А потом он ушел, оставив дочь подростка и жену. Мама не сломалась. Сначала плакала по ночам, чтобы я не видела. Выпивала за ужином бокал вина, а иногда и целую бутылку. Но быстро взяла себя в руки. Вспоминала, что у нее есть дочь, которая тоже огорчена потерей. Так и получилось, что мы стали вдвоем против целого мира. А потом она заболела. Не знаю, как это произошло, но в один день ей просто поставили неутешительный диагноз и настояли на стационаре. Пришлось продать дом, а мне найти работу. Так я и оказалась в той точке, в которой находилась сейчас.

Телефон брякнул. Я машинально глянула на засветившийся экран. А потом он зазвонил, подсвечивая имя главной медсестры корпуса. Сердце вмиг рухнуло куда-то на пол, привычно холодные руки заледенели до такой степени, что пальцы перестали шевелиться, будто бы я вошла во льды Антарктиды полностью раздетой. С хорошими новостями из больницы еще никогда не звонили.

– Да? – я ответила, пытаясь скрыть проступивший в голосе ужас. Он оковывал льдом все внутри, садил душу на цепь, не позволяя даже двинуться.

– Мисс Эттвуд, вы указаны как доверенное лицо миссис Эттвуд, мы звоним сообщить о том, что несколько часов назад ей стало хуже, сейчас ваша мать находится в реанимации. – ответил женский голос на том конце провода. А у меня внутри все оборвалось, словно пласт снега сошел с вершины горы, заметая собой все остальное. От ужаса, страха и облегчения одновременно. Она была жива, но была на грани всего пару часов назад.

Я сбросила вызов, подорвалась с кровати, накидывая кожаную куртку на плечи. Линда выпучила глаза, наблюдая за тем, как быстро я надела кроссовки и выскочила за дверь. Обойдется без объяснений.

Улица встретила порывом холодного ветра. Не помня себя от ужаса, запрыгнула в первое попавшееся такси. Сжимая руки в кулаки до побелевших костяшек. Все вмиг стало неважным. Деньги, учеба, работа. Все. Просто пыль, приправленная имитацией жизни. Единственное, о чем я могла сейчас переживать – мама. Пусть с ней все будет хорошо. Только пусть она поправится.

Такси остановилось около больницы. Я кинула несколько купюр водителю, брякнула тихое спасибо и выбежала.

Наверное, я никогда в жизни не бегала так быстро. Казалось, что смерть наступала мне на пятки. Я боялась не успеть. Медсестра по телефону так и не сказала о состоянии. Стабильное? Критическое? Нормальное? Как долго она пробудет в реанимации? Выберется ли из нее вообще? Вопросы съедали меня, словно голодный волк заблудшего в лесу путника, приправленного зыбким страхом, разрастающимся по телу. Дыхание сбивалось, грудь то и дело поднималась и опускалась от тяжелого дыхания, а я бежала по пустому дворику больницы к нужному корпусу. Ветер порывами набегал, трепал завязанные волосы в хвост, словно подгонял меня, заставляя бежать быстрее. А я была бы и рада выжимать из себя все возможные силы, вот только их становилось все меньше с каждым шагом.

Я остановилась около дверей в приемную. Тяжело дышала, пытаясь прийти в чувство. А затем вошла внутрь, сдерживая чувства где-то глубоко внутри.

– Мисс Эттвуд! – воскликнула Анна за приемной стойкой.

– Что произошло? Как она? – я вцепилась в столешницу пальцами, сжимая до такой степени, что казалось, еще немного, и она вовсе треснет под моим натиском.

– Сейчас в реанимации с ней лечащий врач. – мягко ответила девушка, пытаясь успокоить меня.

– Что произошло?

– Показатели подскочили, легкие перестали пропускать воздух, медсестра вовремя проходила мимо. – Анна вышла из-за стойки, коснулась моего локтя в поддерживающем жесте.

– Можно к ней?

– Боюсь, что нет, состояние все еще нестабильное. Но ты можешь подождать здесь. – она кивнула на кресла позади меня. – Мадлен, все худшее уже позади. – я вяло кивнула, будто на меня только сейчас опустилось осознание всего происходящего. До этого я словно смотрела фильм и сопереживала героям, а сейчас поняла, что это моя реальная жизнь. Маме реально было плохо. А я могла реально ее потерять.

Я опустилась на железное кресло. Запустила пальцы в волосы, сжав их у корней. С превеликим удовольствием выдернула бы себе их все, лишь бы уменьшить боль. Что-то внутри с треском рушилось. Вся та смелость и холод, которые я возводила много лет в себе. Все это падало вниз, пропуская чувства. И слезы. Они лились, кажется, нескончаемым потоком. Хотелось рвать и метать, кричать, набрасываться на врачей за то, что они ничего не делают. Просто ходят и сочувственно смотрят на сгорбленную спину молодой девушки. Одну из многих. А большего они и не могли дать. Только сочувствие и жалость, которые мне были не нужны даже бесплатно. Худшее чувство в мире – жалость. Его чувствуешь обычно перед тем, как раздавить паука или отнять жизнь у несчастного комара. Вот только я не была насекомым. Мне жалость была ни к чему.

Я откинулась на спинку неудобного, впивающегося в позвоночник кресла. Господи, почему ты забираешь у меня и ее? Чем я заслужила твое неудовольствие? Твой гнев? Скажи, за что ты меня наказываешь? Где я так согрешила, что ты отнимаешь у меня двух родителей сразу? Смогу ли я прожить без нее? Говорят, что ты не посылаешь тех трудностей, с которыми человек не справится, но я точно знаю, что уйду вслед за ней.

Помогут ли маме мои молитвы? Помогут ли они мне? Ведь этим занимаются родственники больных? Надеются на чудо и вездесущего щедрого Бога, а получают только горе и отчаяние. Вот такая жизнь – не то, что счастья не чувствуешь, а лучше бы ее и вовсе не было. Может, проще было просто не родиться никогда.

Глава 5

Всю ночь не могла сомкнуть глаз. Не из-за неудобных железных кресел, а из-за страха, сжимающего внутренности до такой степени, что откушенная акулой нога оказалась бы легкой болью. Отчаяние впивалось занозами под кожу, оставаясь на виду, но причиняя дискомфорт. И достать его было нельзя. Оно только глубже уходило внутрь, прячась от покрасневших и опухших глаз. Будто бы дразнило, заставляя упиваться своим состоянием и болью. А время текло так медленно, издеваясь, играясь со мной как с маленькой букашкой, сотканной из страха быть раздавленной. Наверное, именно такой я в этот момент и была.

Уже утром меня нашла Анна, сочувственно сжала мое плечо и отправила домой. Наверное, она видела сотни таких, как я. И каждый раз одни сменялись другими и ничего не происходило. Все та же боль. Все то же отчаяние. Все тот же страх и конец.

Я поддалась, явно не совсем соображая, чего от меня хотели. Улица встретила промозглой сыростью. Весна как-то резко сменила теплую погоду на дождь и молочный туман, разливающийся по улицам.

Шесть утра. Город все еще спал. Я куталась в кожаную куртку, тщетно пытаясь согреться. Дымила сигаретой и будто бы просто была не здесь. Давно я в такое состояние не укатывалась. Давно не было таких потрясений. Жизнь давно не встряхивала, а тут решила сразу да посильнее. Да и ладно. Пофиг. Переживу. Главное, что с мамой все хорошо.

До кампуса оставалось всего пара улиц. Я поплотнее закуталась в тонкую кожу куртки. При такой погоде она вовсе не грела, только сильнее холодила тело. Да и было все равно. Зубы стучали. Тело трясло. Изо рта вперемешку с дымом выходил пар. Отличная весна. Ударила в живот, завалила на лопатки и оставила все как есть.

Рядом с тротуаром припарковалась машина. Я прошла дальше, даже не обращая внимания на темный внедорожник. На месте этого человека я отправилась бы спать. Глаза отчаянно требовали отдыха.

– Мади, постой. – воскликнул позади голос, заставивший вздрогнуть всем телом. Лиам. Господи, только не это. Не хватало только его для полной картины, сотканной из жопы.

Я не обернулась, только стала быстрее переставлять ноги. Может быть, если проблему игнорировать, то она совсем исчезнет?

– Мадлен, подожди! – он снова окликнул меня. Я сжала руки в кулаки, едва ли не срываясь на бег. Но даже если бы побежала, то ослабленное после ночи без сна тело не сыграло бы на моей стороне.

Лиам опередил, останавливаясь передо мной. Я успела вовремя затормозить, чтобы не врезаться в его грудь.

– Чего тебе?

– Я хотел извиниться. – проговорил мужчина, подавшись вперед. Я благоразумно отступила на шаг. – Мне нужно, чтобы ты сопровождала меня сегодня вечером.

– Лиам, о мероприятии сообщают минммум за два дня, понимаешь? Я не успею подготовиться.

– А ты успей.

– Думаешь так легко собраться и выглядеть на все сто?

– Мне все равно, я плачу тебе деньги и хочу, чтобы ты сегодня меня сопровождала. – мужчина сжал мое плечо до острой боли, я дернулась, но Лиам только сильнее нажал на ключицу. Он подтолкнул меня к машине. – Я даже готов тебе помочь. – усмехнулся Лиам, сделав еще шаг вперед. Я отступила, запнувшись о камень. Черт. Вот так все и закончится? Еще никогда мой день не начинался настолько паршиво.

– Думаю, я справлюсь сама.

– Ты же боялась, что не успеешь. – ухмыльнулся парень. Я нервно сглотнула, пытаясь сдержать подступающую панику. Хрен там. – Хочешь денег лезь в машину.

– Иди нахуй, Лиам. Не так сильно я в них нуждаюсь. – устало выдохнула я, ступив в бок. Все это настолько заебало, что больше просто внутри не помещалось. Хотелось послать весь мир куда подальше. Убрать все.

– Вот как ты заговорила, Мади? – Лиам приблизился, я отступила, а затем он поймал меня за запястье, приблизив к себе. Страх заклокотал где-то в горле. – Я твой клиент, а клиент всегда прав.

– Ты больше не мой клиент, я отказываюсь от сопровождения. – я подняла взгляд, рассматривая растерянное лицо Лиама.

– Готова потерять столько денег, продажная шлюха?

– Да. – я кивнула, выдернув плечо из его хватки. Лиам отступил, кивнув. Я еще несколько минут смотрела вслед его машины. А потом закурила, затягиваясь так сильно и глубоко, будто проверяла объем легких.

Минус клиент. Минус деньги. Маме хреново. Жизнь, которую я выстраивала долгое время, рушилась. А я стояла посреди улицы, курила и думала о том, что сегодня чертовски хреновый день. И мне придется нарушать правила, чтобы не лишиться матери.

Внутри все переворачивалось от понимания того, что мне придется согласиться на предложение Дэмиана Вуда. Лиам приносил основной мой доход, но он зашел слишком далеко. При всем моем стремлении к деньгам и заработку я просто не могла рисковать своей жизнью, физическим и моральным состоянием. Не станет меня – не станет мамы. Я была единственным светом в ее тьме. А потому все, что выходило за рамки приличий, уходило из моей жизни.

Оледеневшие ладони достали телефон из кармана. Я попыталась разблокировать его, но ни с первой, ни со второй попытки экран не сработал.

– Блять, ну какого хрена! – я выдохнула, пошевелив холодными пальцами. Затем еще раз тыкнула в цифры на экране. Душа, если она у меня была, переворачивалась из-за осознания того, что мне сейчас придется сделать. Отчаяние дикой кошкой царапалось в груди, буквально крича о том, что выбора больше нет. Все стало настолько хреновым, что хреновее некуда.

Я выдохнула, сглатывая слезы и ком в горле. Нашла номер телефона Вуда. Палец дрожал над кнопкой «позвонить». Может, не все так плохо? Точно ли мне это нужно?

Сколько можно себе врать, Мадлен? Лжешь напропалую. Причем самой себе. Как обреченная. С веревкой на шее. Может, пора или прыгнуть или снять ее? Пора оставить это без страха. Как говорят? Где твой самый большой страх, там самый большой рост? Может, Дэмиан Вуд и был моим ростом? Очевидно, денежным.

***

Вуд ждал меня в том же кафе, за тем же столиком. На мужчине красовались черные брюки и рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. На столе перед ним стоял стакан, заполненный янтарной жидкостью.

Он ответил почти сразу, как только я позвонила. Несколько выкуренных сигарет, залитых кружек кофе в пустой, словно бензобак, желудок и можно было жить. Страх и паника улеглись на дне океана чувств. Этого достаточно для того, чтобы осуществить задуманное.

– Долго будете там стоять, Мадлен? – неожиданно произнес мужской голос. Я зажмурилась. Так хотелось развернуться и убежать прочь. А вместо этого шагнула вперед.

– Добрый вечер, мистер Вуд. – Дэмиан оценивающе оглядел меня. Наверное, выглядела я сейчас немного иначе, чем в первую нашу встречу – грязные волосы, зачесанные в низкий хвост, брюки, лоферы и неизменная куртка поверх толстовки.

– Выглядите не очень. – припечатал мужчина. А то я не знала! Будто у меня зеркал в комнате нет! Ну, уж что есть, то есть. Не успела переодеться. Жизнь жизнью, а учеба по расписанию. Вот я и не успела навестить душ и шкаф.

– Я умею смотреться в зеркало.

– О! А я то думал у вас с этим какие-то проблемы. – ядовито заметил Вуд, осушив стакан наполовину. Я закатила глаза, едва сдержав порыв цокнуть языком. – Итак?

– Я подумала над вашим предложением. – оповестила я, махнув официантке. Дэмиан безразлично откинулся на спинку стула.

– Что же изменило ваше мнение?

– Много чего, но это уже не ваше дело. – прогрессирующая болезнь мамы, придурок клиент, недостаток денег. Еще перечислять или уже хватит?

– А что если я уже нашел девушку?

– Не нашли.

– С чего вы взяли?

– С того, мистер Вуд, что вы бы не согласились на эту встречу. Вам нужна именно я, и, подозреваю, вы решили выждать определенное время, пока жадность меня сломает. – я подалась вперед, едва ли не нависнув над столом. Мужчина ухмыльнулся, повертев стакан в руке.

– Ладно, и что же вы хотите?

– Того, что вы предложили.

– Вы ведь понимаете, что нужно будет отказаться от остальных клиентов? – спросил мужчина. Да, это игра в долгую. Либо риск и большие деньги, либо привычная жизнь.

– Да. – он прищурился, рассматривая меня. Я же глядела в ответ, не отводя глаз. Не знаю как, но мне абсолютно точно был нужен Дэмиан Вуд. Жизненно необходим. Точнее его деньги. Точнее те деньги, которые он мне заплатит.

– Хорошо. – сдался Вуд. – Начнем с офиса.

– С офиса? – непонимающе переспросила я, ткнув в меню напитков подошедшей официантке. Мужчина поймал мой взгляд, будто нарочно пытался меня смутить. Я открыто посмотрела в ответ, сложив руки на груди. Это хорошее предложение, с ним я могла осуществить все, что хотела. Но теперь для меня добавилась еще одна задача – как бы об этом не узнало руководство.

– Я заеду завтра, сплетни очень хорошо распространяются среди подчиненных, а мне нужно, чтобы как можно больше людей узнало о том, что я не один.

– Можно было появиться со мной всего на одном вечере, и слухи обеспечены.

– На светские приемы все приходят с сопровождением, это не новость. А вот в офис их не приводят. Личный кабинет – показатель того, что все серьезно. – ответил Дэмиан, подбирая слова.

– И никто ведь до сих пор не додумался поступить как вы. – ухмыльнулась я.

– Конечно, додумался. Мне просто нужно, чтобы от меня на какое-то время отстали с расспросами о женитьбе. Я хочу побыть один. Без мыслей о том, что мне пора делать наследника. – мрачно разоткровенничался мужчина. В какой-то степени его было даже жаль. Хотя нет, ни капли. У него денег куры не клюют, куча возможностей. Было бы желание! Мне бы его деньги, моя жизнь приобрела бы совсем другой оттенок – не пришлось бы заниматься всей этой грязью. Спокойно бы доучилась, зная, что маме помогут, а я не останусь на улице. Но у меня его денег не было, поэтому было то, что было. И ладно.

– Ясно.

– Будьте готовы к пяти. – неожиданно переключился мужчина, я кивнула.

– Не прописывайте в договоре ту сумму, что назвали мне.

– Решили нарушать все правила? – Дэмиан усмехнулся, но кивнул. Сайт забрал бы внушительный процент с этих денег, а мне дорога каждая копейка. Да, он мог кинуть меня и заплатить только ту сумму, которую укажет в договоре, но я надеялась, что все будет нормально. Я не могла делиться с сайтом. Мне самой было мало. А они наживались просто отлично на девушках и клиентах.

– Играть будем так, как я скажу, не хочу, чтобы руководство узнало об этом. – отрезала я, допивая кофе. Третья кружка за день. Еще немного и я начну состоять из него на все сто процентов.

– Я буду очень рад, если меня не втянут в какой-нибудь разбор интересов или полицию нравов.

– Я что проститутка, по-вашему? – воскликнула я, не сдержавшись. Благо, столики рядом были пусты. Вуд надменно выгнул бровь.

– А разве вы не этим занимаетесь?

– Нет.

– Впрочем, меня все равно это не интересует. – отмахнулся мужчина, будто это ничего не значило. Он ведь только что назвал меня проституткой! Но я ведь не торговала собой! Ни разу в жизни! Вот ведь! Вот она вся сущность таких мужчин – все, кто ниже их значения не имели, у нас не было чувств, свобод, семьи. Только пешки, которыми они управляли, чтобы достичь желаемого. Хотя меня это тоже не особо интересовало. Справедливость – справедливостью, а деньги решали.

– Мне пора. – я встала из-за столика, накинув куртку на плечи. Мужчина кивнул, а затем обхватил мое запястье, как в первый раз. Притянул ближе.

– И, кстати, я Дэмиан. – прошептал мужчина, склонившись к моему уху, я почти отпрыгнула, но его рука по-свойски лежала на моей. – Не забывай, мы играем. – на какой-то момент мне показалось, что он понюхал меня. Вот так просто и без стеснения, но когда я глянула на него, Дэмиан как ни в чем не бывало вертел стакан с виски.

– То есть Дэм? – ядовито спросила я, наблюдая за выражением лица Вуда. Он дернул уголок губ, а затем поправил.

– Дэмиан.

Глава 6

– Как ты думаешь, шести страниц хватит? – спросила Линда, лежа на кровати и болтая ногами в воздухе. Я посмотрела на нее поверх телефона. Фотография Дэмиана Вуда глядела на меня с экрана. Да, я не нашла ничего лучше, чем загуглить его.

– Наверное. – я безучастно пожала плечами, возвращая внимание к статье о том, как в шестнадцать лет Дэмиан с друзьями разгромили дачный домик родителей. Конечно, восстановить его не составило труда – у Вуда на плечах целое состояние родительской империи. И судя по всему, он уже перенимал управление над компанией. В остальном же ничего интересного не было – возраст, дети, жены и так далее. Почти то же самое, что и в анкете на сайте. Может быть, он просто ее отсюда скопировал?