Прошлое. Спать, слать, сдать
Знакомый старенький дедок с сигарой в зубах слегка прищуренным взглядом оглядывал проекцию с документом на моё физическое состояние. Полицейского врача знали и уважали даже за пределами участка. Говорят, он служил в армии целых двадцать лет, год из года ловко манипулируя своим молекулярным скальпелем, прямо на поле боя возвращая в строй павших солдат, если их экзоскелет ещё не был выведен из строя.
Палата представляла собой скорей номер в отеле, нежели место отдыха пациента. Лишь огромное количество режущих и колющих предметом в единой системе над моей головой выдавало истинное предназначение помещения. В остальном обстановка тут была следующей: шикарный телевизор, встроенная система голосового управления, пара турелей в углах на случай нежелательных элементов, пара тумбочек и одна-единственная огромная кровать, на которой я сейчас и развалился.
Старик затянулся, затушил сигарету о средних размером стеклянную пепельницу, и только потом посмотрел на меня. Хмыкнул, глядя на моё сосредоточенное лицо, взмахом руки скрыл проекцию и рефлекторным жестом огладил седую бороду.
– Как самочувствие, боец? – с улыбкой произнёс он.
– Терпимо. Рука как новая, спасибо страховке. Остальное тоже ощущается словно родное. Оперировал ты лично?
– Я, кто же ещё. Не доверяю я наших спецов машинам.
При этих словах я вздрогнул, что не мог не заметить дедок.
– Что-то не так? Я в курсе, что ты не особо жалуешь андроидов, но… – сделал он многозначительную паузу в конце.
Его хриплый голос сразу же стал серьёзнее.
– Эмма, ну, мой напарник, не докладывала?
– Она молчит с того момента, как доставила тебя до больницы. Пара твоих коллег уже думала нарушить все договора и просто вскрыть черепушку этой девицы.
О, боги. Джон, теперь на твоей совести ещё и невинные жизни.
– Ребята в порядке?
– Побывали у меня, но уже в патруле, – кивнул врачеватель. – Просили передать, что ты должен им выпивку.
Одним резким движением я принял сидячее положение, прислонившись к тёплой и мягкой спинке кровати. Удивительный материал, честное слово.
– Проставляюсь, значит… – хмыкнул я. – Но если честно, то мне бы очень хотелось поговорить с шефом. Ещё лучше – с мэром столицы.
– Всё так серьёзно?
– В мою квартиру ворвался андроид. Женщина. Утверждала, что представляет некую «организацию», – выплюнул я последнее слово. – Которая якобы способна исправить всё дерьмо, в котором погряз город…
Весь разговор с моим недоубийцей был передан в деталях, с добавлением парочки грязных выражений уже лично от себя. Дед слушал внимательно, временами пощипывая бороду и напряжённо вздыхая на самых эмоциональных моментах. После он что-то пробурчал себе под нос, вновь открывая проекцию с документом.
– Прости, Джон.
То, что что-то не так, я заподозрил слишком поздно. Спокойно дремавшие турели вдруг напряглись и недобро взглянули на меня тёмными дырками крупнокалибренных дул. Врач вынул служебный револьвер, отливавший серебром, и направил его чётко на мою многострадальную голову. Рука старого вояки не дрожала – вот это здоровье.
– Инспектор Джонатан, вы задержаны по подозрению в террористической деятельности в международных масштабах, а также деятельности по подрыву работы полицейского бюро столицы, – мёртвенно-железным голосом произнёс дед, вынимая из кармана медицинского халата наручники.
– Смешно, – хихикнул я.
Затем слез с кровати, сопровождаемый молчаливыми орудиями убийства. Подошёл в упор к деду, примерно на полтора метра. Аккуратно протянул руку к револьверу и одним движением опустил его вниз.
– Я слишком хорошо знаю вес заряженного ствола этой модели, чтобы отличить его от того, в котором пустой барабан.
О боги, Джон! О боги пафоса и глупости, которые сейчас плачут в истерике, наблюдая за тобой. А ещё, кажется, где-то там, в уголке, плачет бог удачи. Потому что твои действия всё-таки сработали как надо.
Врач улыбнулся, убирая оружие. Вместе с этим турели также вернулись в спокойное состояние, разворачиваясь в сторону выхода.
– Могли бы ещё глупее проверку свой-чужой провести! – воскликнул я в потолок.
Мощный бас, раздавшийся из динамиков рядом с коробками турелей, заставил меня улыбнуться.
– А иначе никак, дорогой мой, – прогудел мой шеф. – Сам понимаешь, мы не можем отличать андроидов последних моделей от людей. А так – молодец, быстро сообразил, что к чему. Хвалю.
– Пошли вы, шеф, – вздохнул я. – Могли бы вскрыть черепушку той мадамы, что припёрлась ко мне домой.
– В том-то и дело, Джон, что её там не было. Всё, что мы знаем – это наличие двух проникновений в жилище. Через главный вход и через окно. Первый – грубо, второй – так, что мы едва нашли следы. Эмма молчит, ты же только пришёл в себя, – проговорил дедок, пряча наручники. – Её мы можем мониторить через военных, те строго следят за автономностью своих моделей, а вот ты… Другой случай.
– Ты же меня, мать вашу, оперировал! – вырвалось у меня. – Что, живую плоть от искусственной так сложно отличить?
– К сожалению, мы не могли быть ни в чём уверенны, – добил меня шеф своим недоверием. – Ладно, переодевайся и заходи ко мне. У нас есть, что обсудить.
– Пошли вы, шеф, – повторил я, принимая из рук понимающе хмыкнувшего врача свою форму.
Тёмная куртка, в кармане – удостоверение и значок инспектора. Служебный пистолет не на месте, из всего, что было внутри – только зажигалка. Превосходно. Без оружия я сейчас как без рук. И ног. И головы. Штаны и кроссовки, всё по классике. Обычная одежда, казалось бы. Но дьявол, как известно, кроется в деталях.
Покинув уютное помещение, я прошагал по коридору до лифта. Двери приветливо отворились ещё на подходе, однако меня всё равно дёрнуло показать в камеру средний палец. Раскатистый смех шефа сопровождал меня, пока кабина не остановилась на сорок девятом этаже.
– Кабинет начальства, – проговорил электронный голос. – Удачи!
– Ага, спасибо… – буркнул я, проникая в кабинет. – А вот вам спасибо не скажу.
Шеф лениво перелистывал что-то на компьютере, подняв на меня глаза только после последней фразы. Улыбнулся, жестом приглашая занять место напротив своего.
Тёмная кожа кресел оказалась неожиданно холодной, но ощутил я это лишь слегка. Благо в куртке и штанах был предусмотрен свой собственный генератор тепла. Маленький чип крепился в самых широких участках ткани, к нему тянулись тысячи тоненьких проводов. Они и нагревались под действием инерции от движений пользователя. Гениальная и весьма полезная штука. Двигайся – и выживешь.
– Если то, что ты рассказал Петьке, правда, то мы в глубокой заднице.
Я вопросительно выгнул бровь.
– Мы подняли все данные о необычной активности андроидов, и кое-что вскрылось. Точнее, вскрылись. Несколько десятков нерассмотренных от слова совсем отчётов о воровстве, грабеже и прочих насильственных действиях. Согласно данным от свидетелей, всё это было совершено машинами, – вздохнул шеф, делая паузу. – Они были замечены на встречах глав кланов наших якудза, наших мафиози, да на всех мало-мальски важных мероприятиях, связанных с криминальной деятельностью! Неизвестные, немаркированные и неотслеживаемые модели.
– Потрясающе.
– У нас никогда не было такой чистки в рядах полицейских, Джон. Я лично вынес смертный приговор пятнадцати сотрудникам, намеренно скрывшим сам факт наличия этих отчётов! – просипел последние слова мужчина.
Крепкий, хорошо сложенный боец, суровый и беспощадный как к своим, так и к чужим – любой знакомый описал бы его именно так. Однако немногим друзьям шефа было известно, какой он на самом деле сентиментальный, идейный и искренний человек. И сейчас это было заметно наиболее отчётливо.
В его глазах стояло белое пламя ненависти. Это были его люди, те, кто погиб или мог погибнуть. Вся ситуация ставила под удар в первую очередь именно его, но этот человек беспокоился о городе. О людях, что могли пострадать. Конечно, не в его стиле рассказывать всё это. Однако взгляд моего шефа говорил о многом. И мне этого было более чем достаточно.
– Нас скомпрометировали?
– Да, к сожалению. Похоже, систему контроля давно пора пересмотреть. С НУЛЯ! – рявкнул шеф, а кто-то по ту сторону монитора его компьютера нервно вскрикнул. Ясненько, у нас тут общий сбор.
Неловкая пауза затягивалась.
– Пока что я не до конца уверен, но вы с Эммой – единственные «чистые» среди ближайших боевых единиц. А потому я поручаю расследование вам, – произнёс наконец шеф.
– Но, погодите-ка! Эта… Машина, она же может быть в сговоре с террористами!
– Говоришь, как ребёнок, Джон. Если бы она была заодно с ними, стала бы вытаскивать тебя, наплевав на задачи?
– Логично. Стоп, ни черта! Какие задачи? – вдруг дёрнулся я, едва не вскочив с кресла. – Она намеренно пробралась в мою квартиру? Какого..?
– Тише, тише. Не кипятись. Да, в её задачу входит сбор всей информации, способной помочь избавлению города от преступности. Это её основная директива. Сотрудничество с нами, и, конкретно, с тобой – второстепенная. Делай выводы.
И тут я задумался. Что же получается, Джон? А получается, что Эмма должна была бросить меня умирать, а самой забрать трупик убийцы и принести его прямо в бюро. Звучит рационально, прямо в духе армейских моделей. Но на деле мы имеем совершенно противоположную историю, в которой бездушный андроид спасает мою задницу после одной коряво выполненной вместе операции.
Верно, будь она заодно с убийцей – я бы не сидел сейчас в этом кресле с новенькой рукой. Но на кой ей спасать не нужного человечишку? Я не строю из себя мачо, на поведение которого может клюнуть модель андроида женского пола. Не пытаюсь проявить сочувствие или ещё что-то человеческое, что также приветствуется машинами в стандартных случаях. Так в чём смысл выбирать второстепенную директиву вместо главной? Думай, Джон. Где-то здесь лежит ответ.
– Хорошо, я согласен работать с Эммой, – проговорил я, глядя в глаза шефу. – С одним условием – вы закроете ей доступ к моему досье.
– Уже сделано, – улыбнулся мой начальник, поудобнее устраиваясь в кресле. – Уж слишком хорошо я тебя знаю, Джон.
– Спасибо, – кивнул я, не обижаясь. Такой уж человек мой шеф.
– К работе приступаете сегодня же. Ворох отчётов, которые нужно перепроверить, пришлю к вам на почту в течение часа. И, Джон. Джон! А ну, стоять!
– Да? – обернулся я уже в дверях. Никогда не любил долгие разговоры.
– Постарайся не оказаться снова вытащенным из задницы напарником, окей?
Я выругался прямо под раскатистый смех начальства. Бросил, оказавшись прямо у лифта.
– Пошли вы, шеф.
Лифт мерно загудел, отправляя меня вниз, на первый этаж. Бюро, а точнее, основные офисы, предстали передо мной родным гудящим муравейником. Сновали туда-сюда IT-специалисты, то и дело сквозь массивные турникеты пробегали мужчины и женщины в похожих на мою куртках. У некоторых на правом рукаве был пришит опознавательный шеврон. Это патрульные, отличные бойцы и порой излишне прямолинейные ребята. У небольшой части входивших и выходивших шевронов не было, но они выделялись одной или двумя единицами вооружения, от среднекалибренных винтовок и пистолетов до миниатюрных пистолетов-пулемётов и экзотических клинков, мерно покоившихся в ножнах на поясе или за спиной.
Такие ребята редко ходили группами. Мы вообще не любим общество, противно становится, когда смотришь в глаза тем, кто рядом с тобой зачищал какой-нибудь район от сотен бандитом и террористов. Простая человеческая природа, и остальное бюро понимало инспекторов, не выделяя им в напарники больше одного человека. Или машины, как в некоторых случаях.
Отдельные рабочие места, примерно четыре на четыре квадратных метра, были огорожены металлическими заборчиками, превращая весь этаж в подобие неправильной шахматной доски. Чёрными были точки, где проводили время чистильщики вроде меня, белыми – те, в которых отсиживались патрульные и любые другие члены бюро. Мимо подобных «клеток» и сновали люди, переходя от одного угла помещения к другому.
Там находились отделы, подобные рабочим местам, только раза в четыре больше по площади. Всего их было три, каждый со своей юрисдикцией и обязанностями.
Логистика, что логично при нашей деятельности. Данные сотрудников, объектов наблюдения и опасных личностей, всё хранилось в электронном архиве. Прямые приказы начальства поступали сначала туда, а уже затем происходило распределение сотрудников на задания и патрули. В целом, там трудились опытные психологи, в чьи задачи входило грамотное определение нужной личности на нужную должность или мероприятие, если вы понимаете, о чём я.
Технический отдел, который был самым посещаемым. Оборудование, разрешение на применение огнестрельного летального и нелетального оружия, всё выдавалось и контролировалось там. Само оружие, естественно, тоже. Обычно складом заведовал один из замов шефа. Разрешение же получалось с запросов в логистику, но обычно там не смотрели на личность спрашивающего – новичков в нашем деле давно не было, все друг друга знали.
И медицина во главе с Петром Васильевичем, тем самым дедком с посеребрённым револьвером. Наркотики, установка имплантов, необходимые стимуляторы, всё, что связано непосредственно с телом или деятельностью, направленной на его изменение. Простите, внутренний бюрократ ликует. Здесь контроль был куда строже, чем в двух предыдущих. Всё-таки порой сотрудники сами не знали, на какие риски идут. Любое действие со складом этого отдела делалось с запросом и в технический, и в логистический. Первый – чтобы уточнить, с каким оборудованием будет использован стимулятор или имплант. Второй – для подтверждения того, что сотрудник вменяем и ни на что не подсел, а то, что он попросил, необходимо для задания.
Лишь после этого медицинский отдел выдавал нужную вещицу. Пётр Васильевич слыл суровым, но честным человеком, а потому обманывать его никому не хотелось. Для меня его отдел был уже не нужен, но дед первым заметил меня, приглашающе махнув рукой из-за стекла.
И когда он только успел начать работать? Вон, его ребята уже вовсю перебирают бумаги и запускают медицинские дроны. Железный человек.
– Диагностику проходить будем, молодой человек? – шутливо произнёс он, стоило мне пройти турникет к его отделу. Широкое помещение выглядело как живое полотно – двигались механические руки, передвигая или собирая что-то на конвеерах, которые уносили ящики на склад.
– Нет, я в порядке. Нейроинтерфейс барахлит, но такое часто случается, – покачал я головой.
– Не в этом случае, – ухмыльнулся врачеватель. – Шеф тебе не рассказал? По его распоряжению я установил парочку обновлений.
Я раздражённо вздохнул, принимая поражение. Начальство просчитало всё, вплоть до моих слов и мыслей. Ладно, хрен с ним. Главное – выполнить поставленную задачу. Если новые импланты смогут мне в этом помочь, то флаг нашему Петьке в руки. Только в киборга меня не превращайте, пожалуйста.
Эх, Джон, Джон. Ведь мог бы потянуть время в своей квартире, может, и не пришлось три дня отлёживаться, пока террористы-андроиды творили свои грязные дела. Но нет, ты у нас главный герой романа, надо же повыпендриваться стрельбой. Попал, убил. Вот только сам едва копыта не откинул. Хватит уже быть таким импульсивным! Ты же не такой, Джон.
Ты спокойный, методичный, хладнокровный. Совсем не тот, кем тебя описывает досье бюро. Пора перестать играть в детские пафосные игры.
– Ладно, рассказывайте, – буркнул я, падая в свободное белое кресло для посетителей.
– Начну с самого простого. Система усиления импульса удара, пока стандартная модель. СУИУ, или, как её ещё ласково называют, Суи, дарит тебе возможность ломать кирпичные стены без особого напряжения. Усиление происходит в ньютонах, от плюс ста до плюс десяти тысяч. Продвинутая версия – вплоть до плюс ста тысяч.
– А как же обратный импульс? – поинтересовался я. – При таком ударе меня должно расплющить.
– Амортизация, – пожал плечами дедок. – В мышцы и кости конечностей и корпусы вживлён титан и наноботы. Вижу, что сложно. Они делают твою руку похожей на желе, или, наоборот, на бетонный блок, в зависимости от обстоятельств. Таким образом обратный импульс гасится, как о резину. А второй режим позволяет провести именно удар.
– Гениально, – прошептал я, представляя себе такую картину. Жуткое зрелище.
– Привыкнешь, как попользуешься пару месяцев. Прочие пользователи не жаловались, наоборот, паре ребят Суи спасла жизнь. Вот например…
– Ладно, принято. Давай дальше, – оборвал я в зародыше очередную «старую и поучительную историю».
Дед пожал плечами, крикнул что-то своим сотрудникам, а затем снова повернулся ко мне.
– Нейроинтерфейс был снабжён новыми функциями. Поиск, сканирование, даже разбор и конструирование произозошедших событий. Ну, и модуляция боя, которая слегка прихрамывала в твоём стареньком мозгу, теперь способна на куда большие подвиги, – улыбнулся с последними словами Пётр Васильевич. – Ты теперь почти как тактическая кукла. Ну-ну, не смотри на меня так.
– Не смотрю, – опустил я взгляд, пытаясь сдержать рвущийся наружу мат. Плохое сравнение, уважаемый врач, очень плохое.
– «Почти как», заметь, – продолжил дед. – Потому что у твоей Эммы, например, я уверен, все импланты работают как минимум в три раза лучше, чем твои обновки.
– Он не моя, – не смог не огрызнуться я. – И не будет.
– Не напрягайся, – со сталью в голосе произнёс врач. – По факту, она твой напарник. И, последнее, по твоим усилениям…
– Да?
Я думал, что это всё.
– Твой «боевой режим», как ты сам его называешь, давно устарел. Я знаю, ты бы хотел оставить это в тайне, но я не могу не наложить свои культяпки на военную разработку. Это же она? По глазам вижу, что она. Не будем рассуждать, как ты её получил. Одно скажу – теперь эта система работает в несколько раз эффективнее.
– Ты смог усовершенствовать… Боевой режим? – с недоверием в голос спросил я. – Но как?
