– Нет, а о любви мне есть с кем поговорить, с одним парнем. Он мне всё расскажет о любви и не только расскажет, – улыбаясь, Мила навалилась на него. – О любви я могу говорить только с ним.
– Да? И что же это за парень такой?
– Это самый лучший парень из всех парней, – Мила легла на спину. – Умный, чуткий, внимательный, заботливый, нежный, образованный, воспитанный, жутко симпатичный, не пьющий и не курящий и я думаю любящий музыку и танцы, как принц из сказки.
– Да ты что! Прямо принц? – Грант привстал, улыбаясь, посмотрел ей в глаза.
– Да, принц.
– Ты о нём мечтала? – тихо, понизив голос, спросил он.
– Нет, я о нём не мечтала вовсе.
– Совсем не мечтала?
– Нет, не мечтала, представь себе. Я вообще о парнях не мечтала. Мечтала только о музыке, я тебе рассказывала.
– Тогда откуда ты знаешь, что это принц?
– Сердце сказало и ещё сон приснился и сказал, что он мой принц, мой единственный и на всю жизнь.
Взгляд Гранта затуманился: «И как имя того принца?»
– Не скажу. Это тайна, моя тайна.
– Мила, ну скажи, – насупился Грант.
Мила отрицательно покачала головой.
– Значит у тебя от меня есть тайна? – Грант потрепал носом по её носу.
Она утвердительно покачала головой. Он лёг на спину, посмотрел в потолок, помолчал, потом спросил: «А кто тогда я для тебя? Я?»
– Ты? Ты любимый, самый пресамый любимый и дорогой мне человек. Ты мне так дорог, что даже молвить страшно. Так, что даже думать больно, вот, как ты мне дорог, – тихо произнесла Мила.
Грант, довольный, привстал, посмотрел ей в глаза: «Правда? Самый пресамый?»
– Самый, пресамый, – улыбнулась Мила.
– А ты, ты самая, пресамая любимая, очаровательная, замечательная, прекрасная, милая, самый дорогой мне человек. И хоть я и не дотягиваю до прынца, но я им стану, я стану твоим принцем.
– Грант, – засмеялась Мила, – почему ты так решил?
Он поцеловал её, не дав сказать ни слова…
И счастьем засветилась их взаимная любовь,
Задуманная и благословенная самими Небесами.
Восторг и нежность он дарил ей каждый день.
Вдыхая радость нежной близости с любимой.
Чувства героя скрытой страстью полыхали.
Он так влюбился в ту, что Небеса ему послали,
Что выразить словами он не мог те чувства,
Что скрывал он ото всех, и даже от неё самой.
Мила хитро посмотрела на Гранта: «Рабиновича спросили: Что такое счастье? – Это, когда ты имеешь красивую жену. – А что такое несчастье? – Это когда ты имеешь такое счастье!»
Грант рассмеялся.
– Ещё хочешь послушать? Пока помню, – смеялась Мила.
– Мила, уже поздно, – сквозь смех произнёс Грант.
– Ты, что приехал сюда спать, что ли? Кстати, ты говорил, что у нас не будет времени на разговоры и, что даже перерывов не будет. И, что? Сдулся? – посмотрела на него, быстро продолжила: «Армянское радио спрашивают: Какая часть речи кровать? – Ответ: – место имения».
Грант, сдерживая смех, посмотрел ей в глаза: «Что? Я сдулся? – хохоча в голос спросил. – Ну, держись, хулиганка моя», – навалился на неё…
– Я не хулиганка, – смеялась Мила, – это анекдоты и не я их сочиняла.
Его пламенные чувства горели и взывали к ней
И тот огонь любви его передавался тут же ей.
От маленькой искры разгорался тот костер любви,
Что грел их влюблённые сердца, тела и души.
Глава 2. Второй день.
Мила открыла глаза. Грант нежно смотрел на неё.
Она потянулась, перекатываясь с одного бока на другой: «Доброе утро».
– Доброе утро, любимая, – поцеловал её в лоб, протянул стакан сока.
Мила с удовольствием выпила, потом произнесла с хитрой улыбкой: «Правильное утро молодой девушки. Проснулась в прекрасном настроении. Выпила свежий сок. Сделала легкую гимнастику, приняла освежающий душ, выпила чашечку кофе и пошла начинать день». Сравним мое утро – Настроение хорошее. Сок выпила. Так, маленькая пауза, на гигиенические процедуры, жди меня здесь», – вскочила, побежала в ванную комнату.
Грант с сияющим лицом, посмотрел ей вслед, закрыл глаза.
Вскоре она вернулась и плюхнулась на кровать: «Теперь приступим к лёгкой гимнастике», – с улыбкой посмотрела на Гранта и навалилась на него…
Он засмеялся, прижав её к себе: «Я от тебя балдею. Мне итак от тебя крышу сносит».
– Хочешь ещё анекдот? Девушка готовится к выходу из автобуса, мужчина её спрашивает: «Девушка, вы выходите?» – «Выходят только замуж. – «Девушка, вы сходите?» – «Сходят только с ума». – «Ну, а что же вы делаете?» – «Вылезаю!» – рявкнула девушка. – «Ну тогда с днём рождения».
Грант рассмеялся: «Мила, откуда эти анекдоты из тебя прут?»
– Не знаю, сами валятся, наверное, они скапливались в кладовке моего мозга, а сейчас наступила разрядка от моей напряженной учёбы, особенно после истории КПСС, кладовка открылась, и они попёрли, – засмеялась Мила. – А ещё мне сон приснился, что мы сидим с тобой в ресторане и рассказываем анекдоты, там ещё какие-то дядьки важные были, представляешь, какая дурь снится.
– И что? – смеясь, Грант смотрел на Милу.
– Не помню, помню, что играла красивая музыка, мне не известная и в воздухе летали карты, представляешь? Помнишь, как у тебя в комнате на мой день рождения, летали шары, а здесь летали карты, игральные карты, так было красиво. Мы вначале с тобой не хотели, а потом помню, что уже рассказывали анекдоты с тобой на пару. Да ну, глупость какая-то.
Грант, улыбаясь, смотрел на неё: «Сказка ты моя, встаём?»
– Вылезаем, гимнастику сделали, теперь душ и кофе, – Мила вскочила, побежала в ванную комнату.
Грант рассмеялся, потянулся и принялся заправлять кровати.
Грант и Мила шли к лифту, около лифта стояло несколько человек, все посмотрели друг на друга, улыбнулись и поприветствовали подошедших Гранта и Милу. Постояв немного, Мила слегка нахмурилась, потрогала свой живот, подъехал лифт. Грант вошёл в лифт вслед за Милой, она, быстро сказав ему что-то на ухо, вышла из лифта, обернулась, махнула рукой: «Езжай, жди меня на улице», – двери лифта закрылись.
Мила быстрой походкой пошла по коридору в номер. Издали увидела, что около номера Андрея стояли два бакинца, разговаривали с ним, до неё долетел обрывок их разговора: «… сегодня последний день, парень, мы тебе напоминаем, не отыграешься или не вернешь долг, тебе крышка…», – парень провёл рукой по горлу, заржал. Увидев ее, они переглянулись между собой, что-то сказали по-азербайджански, посмотрели ей вслед. Мила ускорила шаг, вбежала в свой номер, быстро вошла в ванную комнату…
Вскоре она вышла из номера, посмотрела по сторонам, пошла к лифту. Издали увидела, что двое бакинцев отходили от номера Андрея, увидев её, они ускорили шаги и скрылись за поворотом коридора. Мила подходила к номеру, дверь была открыта. Андрей стоял бледный, держась за ручку двери, на лице застывший взгляд, глаза широко распахнуты, она прошла мимо, мельком посмотрев в его сторону, потом приостановила шаг, задумалась, оглянулась и подошла к номеру. Андрей всё также стоял и держался за ручку двери.
– Андрей, что с вами? – участливо спросила Мила. Он молчал. – Андрей, ку-ку, очнитесь, что с вами?
Андрей посмотрел на неё отрешенным взглядом: «Я влип и, кажется, серьёзно, какой же я идиот», – схватился за голову, вошёл в номер, прислонился к стене.
– Куда влип? – нахмурилась Мила. Вошла в номер: – Андрей, куда вы влипли?
– В карты проиграл… крупную сумму, отдавать нечем.
– В карты? И много?
– Да.
– Зачем вы играли?
– Спьяну, с дуру, мне теперь крышка, а у меня больная мать, я у нее один, – бормотал Андрей и медленно вошел в комнату.
Мила налила в стакан воды, протянула ему. Андрей залпом выпил воду, посмотрел на неё осмысленным взглядом: «Здравствуй, Люда. Ты как тут, по поводу сумки?»
– Нет. Андрей зачем вы играли на деньги в карты?
– Откуда ты знаешь? – растерянно посмотрел на неё, увидев её удивленный взгляд, нахмурился, потёр лоб. – Ах, да я сам сказал. По дурости. В начале Антон, так для настроения предложил, а потом там в ресторане сел играть с одной компанией ну, и затянуло, – Андрей говорил медленно и тихо, смотря в одну точку.
– И кто они? Неужели настолько всё серьезно? Что… я видела их этот жест, – Мила показала, проведя рукой по шее. – И что будет дальше, если вы не отдадите?
– Карточный долг обязателен к возвращению, если не верну, – Андрей показал тот же жест.
– Не может такого быть. Надо обратится в милицию, – глаза Милы расширились.
– О чём вы, Люда, в какую милицию и с чем я обращусь туда, где у меня какие доказательства и это Кавказ! Здесь живут по своим законам. Я даже не мог такое предположить. Это знакомые Антона, и он сказал, что эти люди сделают всё, что угодно, если не вернуть долг или если я не отыграюсь сегодня.
– Так значит надо отыгрываться!
– Не могу. Меня страх сковал, как вспомню какой у меня уже долг, да и не отыграю я его.
– Андрей, возьмите себя в руки. У вас другого выхода нет, раз так всё серьезно, значит надо идти и отыгрываться, и быть стойким. Вы же мужик, вы, что? О матери подумайте. Вы один играли?
–Нет, с Антоном.
– А почему долг только на вас?
– Он всегда выходил, всегда.
Андрей и Мила задумались.
– Андрей, а вы ему верите? Вы Антону верите? Он вас затащил в эти игры, а он всегда выходил, и большой долг повис на вас. И зная, что это за люди и как всё у них серьёзно с этими карточными законами, он вас, всё-таки, затягивает в эти игры. Как-то это всё не сходиться с порядочностью друга, – Мила говорила медленно и задумчиво.
Помолчали.
– А вы правы, – нарушил молчание Андрей, задумался.
– Андрей, надо идти и отыгрываться, другого выхода нет.
– Это ничего не изменит в моём положении.
– Это последний шанс и его надо использовать. Попробую вам помочь.
– Вы? Каким образом?
– Будем отыгрываться, другого шанса ведь у вас нет.
– Будем? Вы хотите сказать… что… вы умеете играть?
– Немного.
