Валерий Карибьян "Паранормальный дзен. Том 1"

Иван в недоумении протер ладошками глаза и присмотрелся получше – это был не сон.

Ё-маё, – вымолвил он, приоткрыв рот.

Лучи иногда исчезали, как будто внутри кто-то перемещался, время от времени их загораживая, и пробивались снова, подсвечивая закуток возле сарая.

Натянув ботинки, Иван осторожно вышел на крыльцо. Шевеление в сарае на минуту прекратилось, а затем возобновилось. Ступая медленно и осторожно, он пошел к светящейся постройке. Подкравшись к боковой стене, Иван присел на корточки, примкнул одним глазом к щели между досками и от увиденного обомлел: на продолговатом столе посередине сарая лежало его бессознательное тело, а над ним кружили какие-то странные существа с большими головами, худыми туловищами и вытянутыми вдвое обычного человеческих пальцами. В руках у них были какие-то инструменты, похожие на хирургические приборы, которыми они ковырялись в голове подопытного. Существа не произносили никаких слов, но Иван почему-то слышал в своей голове их мысленный диалог между собой на непонятном языке, больше похожем на несвязное голубиное воркование. В ужасе Иван плюхнулся на пятую точку и нечаянно ударил ногой стену. Существа резко обернулись, и их огромные, заполненные сплошной чернотой глаза уставились прямо на него. Последнее, что Иван увидел перед тем как потерять сознание, была яркая вспышка.

Запел петух. Часы пробили 5:00. Иван открыл глаза. Охватываемый сильной головной болью, он окинул мутным взглядом свою комнату, сел на кровати, крепко зажмурился и еще раз огляделся вокруг, удостоверившись в реальности происходящего.

– Ну и сон, твою дивизию. Вроде не пил вчера.

Он надел ботинки, вышел на крыльцо и хлебнул водички. Почесав затылок, Иван сначала кинул недобрый взгляд на сарай, а затем направился к нему, глубоко и недовольно вздыхая. Открыв скрипучую дверь, он не обнаружил внутри ничего подозрительного: все инструменты висели или лежали на своих местах, а мотоцикл стоял целехонький в своем углу.

Спустя две недели.

Железнодорожный вокзал, Ростов.

Иван поставил сумку на ленту досмотра багажа и шагнул сквозь рамки металлоискателя. Прибор заверещал, заискрился и взорвался…

Странные дети

Адель выкатила коляску на улицу. На дворе стояла прохладная осень, был вечер, но еще не стемнело. Пожелтевшие листья, мокрые от прошедшего днем мелкого дождя, облепили тротуар перед жилой высоткой.

Навстречу шла соседка, живущая этажом ниже квартиры Адель, остановилась у дверей и поздоровалась.

– Ребенок у вас такой тихий, – сказала соседка, открывая магнитным ключом дверь подъезда. – Я даже ни разу не слышала, чтобы он плакал.

Адель промолчала и натянуто улыбнулась..

– А… это мальчик или девочка? – поинтересовалась соседка и кинула удивленный взгляд сначала на коляску, потом на выпуклый живот мамы.

– Девочка, – не сразу ответила Адель, поколебавшись.

– И как зовут вашу чудную малышку? – не унималась соседка, привстав на носки и пытаясь разглядеть в коляске неподвижный комочек, укутанный одеялами по самый нос. Она смогла рассмотреть только часть лобика и закрытые неподвижные веки.

– Мария, – недовольным голосом ответила Адель. – Она очень любит спать, поэтому и тихая. Все время спит. Поесть и спит.

– А… тот мальчик… с которым вы тоже гуляли?.. – Она опять покосилась на ее живот, держа дверь подъезда приоткрытой. – Вы говорили, ему всего лишь годик… Наверное, вы с мужем… счастливы… очень любите друг друга, раз такое… дело… Кстати, я ни разу не видела вашего мужа…

– Извините, мне пора. – Адель торопливо толкнула коляску вперед и сошла с ней по пандусу, скрывшись на детской площадке через дорогу.

Соседка проводила ее хмурым взглядом и вошла в подъезд. Дверь медленно закрылась и заблокировалась. Она поднялась на лифте к себе на шестой этаж и вошла в квартиру.

– Чего так долго? – буркнул из комнаты недовольный мужской голос.

– Да я это… на работе задержалась, – отмахнулась Елена Петровна, снимая ботинки.

– Умм… – промычал голос.

Итак, судья назначает пенальти!

– Опять футбол смотришь, Сеня?

– Да ну их, – раздраженно бросил Семён Иваныч и от злости выключил телевизор. – Дебилы! Три меча уже пропустили. Сейчас и четвертый прилетит в ворота, сто процентов. Даже смотреть не хочу.

После душа Елена Петровна переоделась и пошла на кухню, где Семён Иваныч сидел с газетой в руках под самопальную настоечку.

– Чего пишут? – спросила она.

– Да ерунду всякую, – пробурчал он, сложил газету и опрокинул стопку.

– Слушай… – Елена Петровна пыталась подобрать слова. – Соседка наша, сверху которая…

– Че?

– Ты когда-нибудь видел ее мужа?

– Оно мне надо?

– Тебе ничего не надо.

– Зато тебе свой нос везде засунуть требуется, – с пол-оборота завелся Семён Иваныч.

– Ну ладно, ладно тебе. – Она погладила его по плечу, и Семён Иваныч сразу остыл. – Просто это… она год назад мальчика родила…

– И?

– Теперь у нее девочка…

– И?

– И пузо.

– И?

– Что ты все «и» да «и»?

– А тебе чего? Пусть плодятся – их проблемы. Слышала, как она кричала на весь дом от удовольствия? – Семён Иваныч ущипнул жену за бедро, та хихикнула и убрала его руку.

– Кричать-то кричала, да только он не кричал.

– Кто?

– Муж.

– Чей? – Семён Иваныч налил настойки и опрокинул еще одну стопку.

– Ну не мой же, Сеня! Может, она притворялась вообще.

– А чего ты, собственно, до этой соседки докопалась?

– Я никогда не видела ее мужа и не слышала, чтобы их дети шумели или плакали…

– И че?

– И то, Сеня! Судя по тому, что я вижу, она рожает беспрерывно. Это во-первых. Во-вторых, я ни разу вживую не видела ни ее мальчика, ни ее девочку.

– Так они ж маленькие еще. Она их, наверное, в коляске выгуливает.

– Выгуливает. Но они должны хотя бы, там, сопеть, шевелиться… плакать, в конце концов. Да и год если пацану, пора ему топать уже по потолку…

– Хм. – Семён Иваныч встал, взял со стола графин с настойкой и спрятал его в шкаф. – Не знаю, что сказать.

– Вот и я не знаю.

Елена Петровна вернулась с мужем в комнату и прилегла на диван, а он уселся в кресло с пультом в руках.

Ночь настала как-то очень быстро. Она отключилась прямо в халате.

Семён Иваныч спал под одеялом в супружеской постели, а Елена Петровна так крепко заснула на диване, свернувшись калачиком, что он не решился ее будить. Неожиданно сверху раздались громкие шаги. Топот усилился. Казалось, по квартире соседки этажом выше ходили несколько человек. Через потолок даже пробивались невнятные слова: мужские и женские вперемешку.

Елена Петровна встала с дивана и застыла прислушиваясь. Луна светила прямо в окно, прохладный ветер дул через открытую форточку. Голоса стали шумными, а потом донесся звук захлопнувшейся входной двери, и шаги переместились на лестничную клетку.

Елена Петровна накинула кофту поверх халата и прошла в коридор. Семён Иваныч громко храпанул, почавкал и перевернулся на другой бок. Примкнув к глазку двери, Елена Петровна обомлела: ее соседку, Адель, под руки вели по ступенькам две женщины полицейские, а впереди и сзади них шли еще по сотруднику в форме. Через несколько секунд, когда Адель с конвоирами исчезла из виду, на лестнице появился мужчина в штатском с папкой в руке.

Елена Петровна спешно отворила замок и вышла ему навстречу.

– Здравствуйте, – полушепотом поздоровалась она.

– Доброй ночи, – сердито ответил мужчина.

– А… простите… что с моей соседкой сверху? Куда ее забрали? Кто с детьми остался? Там же двое малышей: мальчик и девочка…

Мужчина с папкой остановился, посмотрел на Елену Петровну и бросил:

– Нет там никаких детей. И не было никогда. – Он посмотрел вверх, на мгновение замер, помотал головой и пошел дальше.

Стоя в дверях, Елена Петровна ошалелым взглядом проводила его спину. Пребывая в некотором шоке и страшных догадках, она вернулась в комнату и всю ночь не сомкнула глаз.

Спустя неделю.

Елена Петровна находилась в кабинете вместе с еще тремя сотрудницами отдела претензий ЖКХ. Она перебирала какие-то бумаги за своим столом, другие женщины занимались своими делами.

– Про липовую маму, убийцу детей, слышали? Вчера целый сюжет по новостям показывали, – заговорила коллега за соседним столом, не отрывая глаз от монитора и клацая по клавиатуре. – Еленочка Петровна, по-моему она жила в вашем доме…

У Елены Петровны отвисла челюсть, а глаза увеличились:

– То есть… Как это?..

– Вот так. Помните, год назад на другом конце города какая-то женщина под видом сотрудницы управляющей компании проникла в квартиру одной доверчивой молодой мамы, и пока хозяйка отвлеклась на кухне, преступница тихо придушила в кроватке ее трехмесячную девочку. Ни фоторобот, ни камеры, ни свидетели не помогли. Убийца маскировалась: парик, одежда и все такое. Через полгода у другой мамаши угнали коляску возле маркета, пока та лицом щелкала среди полок с продуктами. Двухмесячного мальчика через полтора часа нашли придушенным в коляске в парке неподалеку. И опять убийцу не поймали. А недавно какая-то особа прямо из роддома новорожденного украсть пыталась, но замешкалась и сбежала – кто-то из персонала ей помешал. Сестра быстрее к охраннику, тот в органы позвонил. Приехала полиция, давай все проверять, камеры смотреть, опрашивать… Опять тишина. Установить личность невозможно: на видео лицо не разберешь, приметы расплывчатые, маршрут ухода тоже отследить не смогли… Но следователь дела прошлых убийств детей решил связать с этим эпизодом в роддоме и стал докапываться. Просмотрел он видео с камер еще несколько раз и обратил внимание, что горе-похитительница обронила какой-то предмет, когда металась по коридору. Увеличили кадр – вроде на карточку какую-то похож. В общем, рванул следак в этот роддом, охранников заставил шариться и сам принялся искать по углам да под койками в коридоре. И что вы думаете?

У Елены Петровны челюсть так и не закрывалась, а глаза еще больше округлились.

– Нашел-таки рабочий пропуск в театр с именем и фамилией. Барышню эту установили, быстро разыскали и выяснили очень жуткие подробности. Больная она оказалась. Мужик ее бросил когда-то, потому что детей иметь не могла, и на этой почве у нее крыша поехала. От злости, что называется, чужих стала убивать. Но это еще не все. Сама она притворялась, будто беременная: пузо искусственное себе делала, коляску по двору катала и все в этом роде. Да только вместо детей в ее коляске куклы лежали, которых в ее квартире немерено при обыске нашли. А еще парики, косметику всякую, одежду разную… Она, кстати, гримером в местном театре работала. В этой криминальной передаче еще какой-то психиатр выступал, говорил, что она психопатка, что слышала голоса, которые ее заставляли убивать, и прочую дребедень рассказывал…

Елена Петровна выронила из рук все бумаги, и они разлетелись по полу.

Когда женщина вернулась с работы домой, то застала Семёна Иваныча на кухне в привычном положении: за газетой и настойкой. Она все ему рассказала.

– Ё… – выдавил лишь один звук Семён Иваныч.

– Я ведь тоже не могу… это… ну… детей иметь. Ты ж меня не бросил…

– А причем тут это? – непонимающим, хриплым голосом спросил Семён Иваныч и недоуменно задрал брови. – Вообще-то я тебя полюбил без всяких там условий. Ты че, Ленка? Хех! – Он улыбнулся, накатил стопку своей настойки, любя хлопнул Елену Петровну ладошкой по попе и пошел смотреть футбол.

Не плюй в колодец