Полина Бунас "Тьма-2. Новая жизнь"

– Что? – Ларс поворачивается ко мне, – Мина?

– Вы знакомы? – нечисть уже и забыла про свой план.

– Мина, что ты здесь делаешь? – человек.

– Спасаю тебя, – громко отвечаю я, – Если ты не заметил, она – русалка. И судя по тому, что она сейчас делала, злая.

– Ты следила за мной?! – она взрывается криком.

– Я наблюдала.

– Как ты? – злится нечисть.

– У тебя шрамы от жабр, – поясняю я, начав раньше, чем она договаривает, – а рядом я нашла реку.

– Да кто ты такая, жалкая смертная? – угрожающе произносит она.

Я растворяю часть своей оболочки. Моё лицо и кисти становятся чёрными и неосязаемыми. А на груди скапливается дым.

– Жалкая смертная? – произношу я, намеренно раздваивая голос, – Сама-то давно умерла?

Русалка шарахается и делает несколько шагов назад. Она скалит зубы и нагибается, поджимает плечи, как люди.

Я не собираюсь нападать на неё, но она закрывается руками и дрожащим голосом орёт:

– Чудовище!

«Чудовище… Нечисть, а туда же. Я ж такая же нечисть, как и ты. Чего ж вы все меня боитесь?»

Я обратно достраиваю свою твёрдую оболочку, а затем отхожу в сторону. Стою, жду. Мне ведь некуда торопиться – меня никто нигде не ждёт. Всем своим видом я стараюсь показать русалке, что та может идти, если никого не тронет.

А она настырная – делает несколько шагов, но не в сторону реки, а в сторону Ларса. Осторожно тянет к нему руки.

«Вот же вредная… Ей дали свободу, а она за старое!»

Я даже не буду ничего говорить. Только тихо растворяю часть руки, а русалка, заметив это, всё же отходит от парня.

«Она хоть и мёртвая, а всё же умна, как живые люди. Среди славянской нечисти такое встречается крайне редко».

Закатив глаза и по-детски надув губу, она наконец уходит.

– Что это сейчас было? – Ларс стоит в полном шоке.

– Я ж не убила её, – что ему опять не нравится?

– Да, я не про это. Как ты узнала, что мне нужна помощь?

– Я нашла реку недалеко отсюда.

– И как это связано?

– Речка. Русалка. Да и к тому же вечер. Темно уже – вот нечисть всякая и вылазит.

– Кстати, про вечер…

– Сейчас займусь твоим костром.

«Молчит. Ему только это и нужно. Я его спасла, а он напоминает мне о работе, которую вообще должен был сделать сам – это же ему нужно, а не мне. Хоть бы раз кто-то „спасибо“ сказал».

Я молча начинаю заниматься этой работой, хоть и ужасно не хочется.

– Может поговорим? – предлагает Ларс, садясь рядом с огнём, когда я заканчиваю.

– Что ещё нужно? – спокойно спрашиваю я.

– Ничего. Я просто хочу поговорить с тобой. Как тогда на свидании.

– Не надо, как на свидании, – даже вспоминать этот позор не хочется.

– Ну да. Не лучший пример. Ну ведь… Нет. Это ещё хуже было.

«Я не удивлюсь, если он думал про тот случай, когда я его в туман сводила. Туман…»

– А что тебе нужно в Тэлакриссе? – я резко возвращаюсь к старой теме, – Если что-то стоящее я и подбросить могу. Через туман.

– Действительно стоящее, но тебе пока рано знать, что это. А через твой туман я больше никуда не пойду! Ни один живой не сможет через него пройти!

«Ни один живой? Но Ларс же тоже живой. И он прошёл. Какие же странные эти люди – сами себе противоречат».

– Почему ты это от меня скрываешь? – я – дура, думала, что хоть кто-то мне доверяет.

– Ну, тебе правда не надо знать об этом раньше времени, – опять оправдывается, – Ну это сюрприз.

– Если я тебе надоела так и скажи. А лучше сразу бросай. Я не хочу мешать тебе и быть обузой или камнем на шее.

– Ты мне не мешаешь.

– Но я надоела тебе? Верно? – не умею я долго быть нужной.

– Нет! Всё хорошо. И помнишь? Я же обещал, что никогда тебя не брошу.

– Люди нарушают обещания.

– Да пойми ты, это любовь.

«Это рабство. Добровольное рабство, как говорят люди. Я и так много лет добровольно прислуживала людям, но Ларс видимо научился пользоваться этим. Он просто пользуется моей любовью».

– Ну может всё-таки поговорим нормально? – а Ларс никак не унимается, – Чисто по душам.

– По душам? А у меня есть душа?

Не знаю, что такого я сказала, но Ларс чего-то начинает хихикать.

– Говорить по душам – значит болтать без темы. Просто о том, что хочется.

– Я не должна чего-то хотеть.

– Расскажи о своих проблемах, например.

«Если я расскажу о всех своих проблемах он точно меня бросит».

– Не нужно. У меня всё в порядке, – если б только.

– Ну ты же должна желать чего-то! – он начинает злиться, будто я виновата в чём-то.

– Я не знаю.

«Если б ты только знал, чего я желаю…»

Глава номер 20

Буду молчать…

(1,5 года назад)

– Поэтический конкурс? Анастасия, о чём вы? – я и так сильно отличаюсь от людей, а там я ещё и растрескаюсь у всех на глазах.

– Мина, я зашла десять минут назад, и ты так прекрасно читала стихи! – она совсем не понимает о чём говорит.

– Анастасия, я умоляю вас. Я же читала Пушкина. Ну кто может плохо его читать? А на конкурсе просят написать стихотворение самостоятельно.

– Да ладно тебе, – блондинка вообще меня не слушает, – Ну что тебе стоит написать эти два-три столбика?! А с тем, как ты читаешь, ты точно выиграешь.

– Послушайте, Анастасия Аркадьевна, конкурс через два дня, а я даже темы не знаю. И к тому же…

– Тема: «Тайное желание или давняя мечта», – перебивает меня женщина, – ты обязана принять участие. Ты такая тихая – тебя не видно и не слышно. А это твой шанс выйти в свет!

«Это люди хотят выйти в свет! Меня и так все знают. Мне не нужно славы – я и не хочу этого. Я же просто тень. Разве я не должна быть в тени?»

– Анастасия Аркадьевна, мне это не нужно.

– Нужно! Ещё как нужно!

– Меня вполне устраивает моя жизнь.

«Если б ещё жизнь была, а мучения…»

– Ради меня хотя бы поучаствуй, – говорит блондинка, – Я всё ровно тебя сегодня запишу!

Она уже не желает меня слушать. Анастасия радостная уходит, оставляя меня одну.

«Я точно выдам себя и мне опять придётся пересчитывать трещины. А после и новое пристанище искать. Вечно меня выгоняют из-за таких человеческих глупостей. Надоело…

Тайное желание… Я желаю любви. Хотя бы глоточек. Чёрт с ним, с этим глоточком, хоть полкапельки любви я должна была заслужить!

Есть люди, которые говорят, что за каждую каплю слёз нужно получать по две капли любви. А я наплакала Мёртвое море, а любви так и не получила!

Я хочу, чтобы меня любили. Просто любили и всё. Как остальных».

– А может я и приму участие в этом конкурсе.

***

Я сажусь писать стихотворение этой же ночью. На это уходит не больше пятнадцати минут – строки льются сами. Но я сорок раз перечитываю.

Я ведь должна написать от слов Мины – человеческой девушки, которой я притворяюсь. Но на самом деле я же Тьма. И скрывать это очень трудно. В какой-то момент я просто выкидываю половину текста. Именно эта часть от слов только Мины.

«И всё-таки мне что-то не нравится. Разве люди мечтают о таких вещах? Нет… на сколько я знаю, многие люди мечтают о каких-то совершенно не понятных и не всегда нужных им вещах. Большинство людей мечтают о славе, богатстве, красивой одежде или дорогих украшениях. Они думают о том, как на них посмотрят другие. Но никто не хочет думать о том, что было бы им полезно. И почему никто не хочет думать о том, какие она и как они смотрят на других?

А есть люди, которые, наоборот, так заняты собой, что на остальной мир у них нет ни единой свободной минуты. Но может есть и другие люди? Люди, у которых всё наоборот. Хотя, когда ты отстрадаешь жизнь, а после отдаёшь всё время и силы миру, а на себя у тебя не хватает времени тоже очень плохо. Особенно, когда у мира нет времени на тебя».

После этих мыслей по мне пробегает ещё одна огромная трещина. Ну всё хватит! Пора учить.

***

На конкурсе было очень много участников. Здесь собралось около сотни людей для выступления и ещё больше зрителей.

«Сколько же здесь людей. Я точно тресну и всё. По-другому быть не может. Кошмар…»

– Эй, ты готова? – Анастасия неожиданно подходит ко мне сзади, – Не волнуйся.

– Зачем ты меня записала?

– А что ты не готова?

– Я готова, – готова опозориться и сгореть от стыда на глазах всего города.

– Вот и прекрасно! – радостно восклицает женщина, – У тебя есть ещё время повторить. Ты будешь последняя. Сразу после меня.

«Она тоже участвует? Тогда зачем же она меня сюда позвала? У Анастасии и так полным-полно конкурентов. Зачем же ей лишние соперники? Какие же странные эти люди».

Перед Анастасией человек сорок. Я уже услышала множество красивых, но довольно коротких стихов. Люди выходят так уверенно и так уверенно читают свои стишки, будто бы каждый день выступают на сцене по сто раз.