Она, подрагивая, глядела, как вокруг копошились и потирали свои жала педипальпами и передними лапками от грязи, клочков паутины, через коконы которой высасывали своих жертв, и остатков своего недавнего пиршества страшные членистоногие существа. Глаза полуэльфийки от ужаса даже наполнились слезами, столь сильно сейчас заставлял ей робеть страх смерти, который она всеми внутренними силами пыталась побороть.
Лишённые мимики пауки выглядели враждебными и любопытными. По всем тонким колебаниям своей обильной паутины они слетались целым роем поглядеть, кто же сегодня попался им на обед. Несмотря на то, что пауки в большинстве своём не живут семьями и колониями, не роятся, как пчёлы или муравьи, но эти, похоже, заинтересованы жрать не друг друга, а вот таких путников. Видимо, добычи на всех хватало.
Милена была готова визжать, но горло сдавило от ужаса. Казалось, её уже парализовало на дистанции, никакого укуса не надо. Девушка так опешила, что теперь не могла вымолвить ни слова и даже пошевелиться. У Дианы и вовсе сердце было готово выпрыгнуть из груди. По сравнению с тем пустынным тарантулом, с которым она как-то столкнулась, эти создания и вправду были гигантскими. Способными убить в один пронзающий укус, и это для жертвы будет наивысшей наградой, ведь в противном случае токсичный яд парализует и будет растворять мышцы и внутренности, доставляя неимоверные страдания. Мысли о бесславной и ужасной кончине так и крутились у Ди в голове.
Она заметила немало скелетов в одежде среди всей этой паутины, а также подвешенные на ветвях коконы. Многие из них по форме свидетельствовали, что там внутри какой-нибудь кабан или олень, а вот некоторые заставляли всерьёз сомневаться, что содержат в себе дикого лесного зверя. В самых маленьких из них, Диана надеялась, находятся пойманные гоблины, а не какие-нибудь заблудившиеся деревенские детишки.
– Так-так, какие интересные гостьи сегодня у нас, – раздалось мягким, но зловещим голоском откуда-то сверху, однако не с дерева.
К целому рою огромных пауков, разбегавшихся прочь, вышагивая гладкими хитиновыми лапками, выбиралось нечто ещё более огромное. Переливающееся сине-чёрным с примесью фиолетовых и красных узоров на брюшке паукообразное было размером с небольшую избу или хижину.
От остальных оно отличалось не только отсутствием волосков на крупных гладких лапках, но и тем, что у него впереди поднимался бледный женский торс. Половина туловища с оголённой грудью, худощавыми руками и головой с чёрными длинными волосами и такими же глазами без радужки и белков. Диана в мыслях назвала это «паучьим кентавром», ибо никакого иного названия и сравнения в голову не приходило.
Вытянутое женственное лицо существа выглядело молодо, и, если б не прочая внешность, его можно было бы даже назвать красивым. Нежные черты, едва выраженные скулы, мягкость бледной кожи, лишённой всяческих морщин. А ещё у неё были длиннющие верхние клыки наподобие вампирских, видневшихся во всплывшей улыбке и во время речи.
– Мошки-мошки-мошки… Нуси не жалуют проходимцев в этих краях. Как же вас угораздило-то попасть в самое сердце логова Арахны? – произнесла богиня пауков, не очень-то и требуя внятного ответа от изумлённых её размерами и внешним видом девушек.
В паутине страха
У женщины-паучихи были невероятно длинные пальцы, меж которых постоянно виднелась паутина, словно железы, её вырабатывающие, находились не только на задней части паучьего брюшка, но и где-то на ладонях. Там и вправду красовались какие-то тёмные пятна, напоминавшие ожоги, но, конечно же, руки этой особы попавшие в окружение к паукам девушки разглядывали меньше всего.
Вот только сами лохматые пауки бежали прочь, уползая в кусты и залезая на деревья повыше, явно остерегаясь свою владычицу. Видать, могла и сожрать кого-то из них ненароком. Милена и Ди таким образом получили путь к отступлению, но почему-то каждая из них осознавала, что удрать от этого возвышавшегося над ними создания просто так не получится.
– Мы загоняли гоблинов к вам в ловушку попировать, – первой нашлась всё-таки Милена, чья хитрость пересилила страх оцепенения. – Но они всё-таки перепугались, похоже, – оглядывалась она, не то якобы выискивая зеленокожих, не то в поисках какого-нибудь для себя укрытия или же пути сквозь паутину.
А вот Диана как раз дрожала, как осиновый лист на ветру, и никак не могла собраться. Может, даже не видела, что другие пауки расползлись, замерла на месте с кинжалами в руках и с ужасом в своих сиреневых глазах уставилась на громадную паучиху. Барсук тихо скулил, поджав уши, и жался к ногам полуэльфийки, поглядывая на приближавшееся к ним создание.
– Я думала, Арахна – это миф… Вы же сами были когда-то… – забормотала Ди.
– Миф?! Я покажу тебе миф! – гневно наклонилась к ней паучиха. – Неужели те самые ключи… – склонилась Арахна к Диане, поглядывая на блестевшие предметы, болтавшиеся у той на шее: похоже, они выскочили из-под одежды за время бегства или пряток в зарослях папоротника.
Мягкий ангельский голосок никак не сочетался с внешним обликом его обладательницы. Хотя, быть может, именно он был её главным оружием. Крики о помощи или какие-нибудь песни из чащи служили приманкой для охотников, грибников, путешественников и пеших торговцев. Храбрые люди и эльфы откликались на зов… и находили где-то здесь свою смерть.
Лишь сейчас Ди немного «ожила» и прикоснулась к ключам, проведя по ним пальцами. Судорожно сглотнула, хотела явно что-то сказать, но так и не смогла. Зато слышала, как на полшага по хрустящей сухой листве отшагнула от неё Милена, готовая помчаться в гимнастических прыжках прочь, если страшное создание отвлечётся на полуэльфийку.
– Отдай их мне немедленно, глупое дитя, – протянула вперёд паучиха ладонь с отметинами и невероятно длинными тонкими пальцами.
– Да что вы на них все так помешались… – наконец выдавила из себя Ди, подав голос.
Преодолеть объявившийся недавно страх пауков было крайне непросто. Глаза были влажные от слёз, холодный пот прошибал на спине и в ладонях, что казалось, кинжалы вот-вот выскользнут из рук. Ноги тряслись, а она всё равно пыталась не сдаваться и не собиралась здесь умирать. Раз уж эта страшная тварь решила первым же делом пойти на диалог, может, не всё ещё потеряно?
– Ненавижу богов, – зловеще сверкнула своими чёрными глазами Арахна, ничего не объясняя.
– А они тут причём? Что открывают эти ключи? – пропищала перепуганная Диана так, словно набралась смелости и буквально требовала ответы от жуткой собеседницы.
Нечто подобное с ней уже случалось в нижнем городе с Нитт, прозванной Королевой Воров. Но эта особа казалась ей гораздо страшнее той ледяной правительницы всего криминального мира. Длинные чёрные пряди спадали по контуру бледного лица, как струйки растёкшегося дёгтя, глаза напоминали изделия из обсидиана – вулканического стекла, и полуэльфийка из Стеллантора видела в них лишь своё отражение. Фиолетовый язык Арахны облизнул заострённые клыки в жесте явной угрозы.
– Да чёрт с вами, берите, если вам они так нужны. Плевать мне на них, – схватила Ди оба ключа, не выпуская рукоять кинжала, готовясь уже сорвать с шеи цепочку и бросить этой паучихе, лишь бы самой унести отсюда ноги.
Один из кинжалов она опустила, направив руку в карман, другой всё держала возле ключей, не зная, как действовать, если руки собеседницы туда потянутся: позволить сорвать артефакты с цепочки или же поранить и всё-таки сохранить эти таинственные и явно драгоценные железяки на будущее.
– Ай, как жаль, – в хищной улыбке расплылась Арахна. – Я уже передумала.
Девушки заметили, как с разных сторон от неё, вдали, среди опутанных паутиной кустов возникают фигуры похожих на неё созданий с человеческим торсом и паучьим телом. Изрядно меньше, чем их королева, но всё же не менее пугающих, чем она.
– Что значит «передумала»? Хотела ключи, так забери их, а мы пойдём, – отшагнула Диана, мельком глянув на барсука, чтобы не остался тут на месте, сжавшись в комочек, но тут же подняв опять взор на Арахну.
– Я тут поразмыслила и решила, что нуси могут просто пообедать вами и забрать ключи с мёртвых тел. Зачем отпускать добычу, которая сама пришла в моё логово? – продолжала улыбаться та, произнося своим мягким ангельским голоском. – Нам ведь не обязательно предлагать сделку. Ничего не стоит схватить и вас, и ключи, и заодно наведаться к подуставшим гоблинам, нагоняя их сочные тушки, – вновь облизнулась она.
– Огонька поешь, – нащупала Диана второй рукой в кармашке огниво – подарок Милены.
Протянув руку к ближайшему кусту, она сразу же зажгла там вспыхнувшую факелом паутину. Огонь переходил на опутанную траву, распространяясь дальше, а Ди сделала ещё несколько выпадов назад и вбок, подпаливая паучьи угодья. Арахна при этом попятилась, а вот её воинство людей-пауков наоборот, ринулось в атаку.
Все такие же бледные, с оголенным людским торсом и чёрными глазами. По большей части мужчины, словно королева пауков не терпела никакой конкуренции в лице других самок. Вирбий заставлял Диану читать книги о природе и животном мире, где говорилось, что самцы у пауков всегда мельче, а теперь она воочию могла в этом всём убедиться.
А вот клыки у них были покрупнее. Казалось, было бы даже тяжело закрыть рот, не пронзив себе нижнее нёбо: видать, они как-то подгибались, были подвижными, но вряд ли втягивались или уменьшались – всё-таки перед ней сейчас были не вампиры, а совершенно иные создания.
Прогоравшая паутина обнажала там и тут кости людей и животных, без белёсой завесы место вокруг выглядело ещё более страшным и отталкивающим, чем ранее. Милена и Ди с барсуком бросились наутёк от подчинённых Арахны, но те нагоняли на своих многочисленных лапках столь стремительно, что казалось, никакие прыжки и сальто здесь не помогут.
И вдруг помощь пришла, откуда не ждали. На пару людей-пауков, что сзади уже лохматыми педипальпами схватили девчонок, с деревьев обрушились другие пауки-гиганты, жаля именно их, а не пойманных жертв. Это выглядело как противоборство двух паучьих племён, словно у них здесь явный и давний конфликт, ведь вокруг, несмотря на пожар, разоралось не только пламя, но и побоище между членистоногими расами.
Высвободившиеся от хватких, подобных людским рук девушки ринулись прочь, стараясь не налететь на спускавшихся с ветвей пауков-гигантов. Те тоже, угрожающе задирая свои лапки и клыки, неслись не на Диану с Миленой, а обогнув их, ринулись налево и направо, в бой на войско Арахны.
Барсук еле успевал петлять между цокающих лап, то мохнатых, то гладких, переплетающихся в смертельных схватках там и тут. Место быстро обращалось бойней, в которой верх одерживало воинство людей-пауков. У дерева, возле которого Ди притормозила и обернулась, чтобы схватить на руки барсука и не дать ему стать случайной жертвой, она мельком смогла оглядеть поле боя, охваченное огнём. В том числе загорались и лохматые крупные пауки, но также вспыхивали волосы и у их противников.
– Что ты встала-то? Давай-давай! – вернулась за полуэльфийкой Милена, пытаясь схватить на руку, но крупный паук с ветвей схватил её первой, начав быстро-быстро под девичьи визги опутывать коконом.
Диана в ужасе отшагнула, собиралась отпустить зверька и опять полезть за кинжалами, чтобы гимнастку освободить, но не успела и моргнуть, как её постигла та же участь. Цепкие лапки задрали в воздух и начали опутывать по всему телу затвердевающим в эластичную нить жидким шёлком.
Барсук оказался прижат и примотан к её животу, а сама полуэльфийка связана по рукам и ногам. Сердце забилось в панике, страх пронзил таким морозом по коже, словно её окунули в ледяную прорубь где-нибудь в Норде. Она каждую секунду ждала самого страшного: как два лезвия-клыка смоченных ядом хелицер пронзят её тело.
Но было лишь ощущение, что их куда-то тащат. То ли от пелены паутины вокруг, то ли реально от удаления с места схватки звуки пламени и борьбы постепенно стихали. Опутанными конечностями она то и дело ощущала, как задевает ветки и кусты: несли её не шибко-то аккуратно, но ни обо что реально твёрдое больно не ударяли. И судя по крикам Милены, ту тащили где-то неподалёку вместе с ней.
А потом кустарники вокруг сменились каменистым эхом от топота и запахом разрытой земли. Заодно и потемнело всё вокруг довольно резко. По ощущениям Дианы, её потащили в какую-то пещеру. Может, в ту же самую, где жили гоблины, но скорее всего в другую, хоть тоже не близко расположенную к месту их встречи с Арахной после такого пути в коконе.
Снова даже сквозь паутину ощущалась лёгкая сырость, запахи плесени, но в этот раз доминирующим вместо ноток костра и дыма был аромат гнилой плоти, резко ударивший в нос на определённой глубине. По злой иронии именно тут их бросили, покатив по полу пещеры, после чего скрежет паучьих лапок начал отдалятся.
– Ты жива там? – спросила Диана свою спутницу, ёрзая в паутине.
Барсук пытался разодрать пелену когтями, а Ди – вытащить хотя бы один из кинжалов, что сделать в пути у неё не вышло. Теперь же можно было извертеться, попробовать сесть или хотя бы приблизиться к сидячему положению. Так или иначе ухватиться за рукоять.
Можно было и спалить её снова, достав огниво, но, чтобы добраться в карман, надо было сложить руку в локте – а вот это сделать бы уже не вышло вообще никак, сколько тут не извивайся. Впрочем, если бы удалось хоть где-то трением порвать нити паутины, это бы тоже облегчило попытки высвобождения.
Через какое-то время получилось достать изогнутый кинжал-полумесяц и разрезать проклятый кокон. Барсук выбежал наружу, но далеко из пещеры убегать не стал. Свет сюда проникал откуда-то сверху через небольшую щель, так что окружение было более-менее видно. Ди, впрочем, времени осматриваться для себя не находила. Заметила кокон с Миленой и потянулась той помогать.
Лишь высвободившись, девушки, слыша неистовое сердцебиение друг друга, попробовали кое-как прийти в себя и глянуть вокруг, где же оказались. Людские скелеты, обилие паутины, всяческие разбросанные вещицы: колпаки, мечи в ножнах, музыкальные инструменты… Никаких рисунков на стенах, пучков трав, углей костра и признаков цивилизованного обживания. Видно было и тот ход, по которому их принесли.
А потом сзади в темноте раздалось какое-то грузное шебуршание. Будто что-то большое и лохматое приподнималось и разворачивалось, чтобы посмотреть, кого это принесли ему на съедение. Встать на ноги у девушек не получилось. Едва на свет из темноты показалось нечто с обилием глаз и крупными паучьими хелицерами, как они могли лишь в панике отползти, спиной упершись в стену пещеры.
Мохнатый паук-великан разминал свои ворсистые толстенные лапы, приближаясь к освободившимся от коконов гостьям. Он выглядел немного не так, как те, что их схватили. У него как будто и лап было больше, а ещё их окрас чередовался то тёмным, то светлым участком. Глаз было неистовое множество: десятки, может быть, сотни… и все сейчас смотрели на двух перепуганных девушек и скулящего барсука.
– Полуэльф, – низким шипящим голосом, подхваченным эхом пещерного грота, вдруг раздалось от огромного паука.
– Я… я… не съедобная, не вкусная, ядовитая… – забормотала Диана, сжав кулачки и в одном из них ощутив рукоять едва не выброшенного здесь от страха кинжала.
– О, сколько таких со мной торговалось! Предлагали две жизни, десять заместо одной, золото, гаремы, армии… Ваш разум не представляет, насколько тщетны обещания. Редко же сюда забредают полуэльфы, давно мы их с Арахной не видели, – вновь с заспанной хрипотцой гулким тоном проговорил паук.
– Так у вас тут это… романтика, – нашлась и Милена, оглядываясь, успеет ли к выходу из пещеры, если существо накинется на Ди.
– Была когда-то… – перевёл на неё своё внимание паук-великан. – Мы давно в ссоре, наши народы враждуют. Нуси и обычные пауки не ладят со времён нашей размолвки. Два паучьих народа не уживаются, как и мы с Арахной не ужились…
– Да, мы видели, – произнесла потрясённая Диана.
– Вы нам поможете, – заявил им членистоногий гигант.
– Мы? – переглянулись Ди и Милена.
– У-ук? – даже барсук подал свой голос, втиснувшись между ними.
– Вы станете отличным подарком для примирения. Точнее, она, – развернул свою тушу паук-великан вновь к Диане. – Роскошный дар для самой прекрасной ткачихи… Второй же можно полакомиться самому.
– Какие ж вы пауки непостоянные-то! О боги! – возмутилась Диана.
– Боги? Да что ты знаешь о них? Что ты можешь знать? – прогремел паук. – Я был богом, был героем, меня почитали, уважали, боялись… Потомок самой Атлач-Нача… А теперь только боятся. Мои времена прошли… Больше ни ритуальных плясок, ни жертвоприношений, я даже забыл, какими силами мог повелевать. Изгнание сделало меня чудовищем.
– Так не будьте им и отпустите нас! – предложила Ди, осознав, что здесь и сейчас паук убивать её не собирается. – Вы же не чудовище, вы вроде разумный, говорящий, зачем подчиняться одним лишь инстинктам?
– Арахна не поймёт, скажет, я совсем свихнулся, – прохрипел паук-великан, потирая свои клыки друг о друга.
– Она поначалу хотела нас отпустить… – припомнила полуэльфийка, но про ключи ничего добавлять не стала, лишь коснулась их, так и болтавшихся у неё на шее не под одеждой.
– А потом началось сражение… Пауки против э-э-э… людей-пауков… – добавила Милена.
– Нуси, малочисленный народ арахнидов-гибридов, выведенных когда-то эльфами… От пауков им досталась страсть к охоте и каннибализм. Предпочитают селиться в лесах, у омутов, у водоёмов и в таких вот пещерах, – слегка ввёл гимнастку в курс дела хозяин грота.
– После сегодняшней битвы ещё более малочисленный… А вы… – робко поинтересовалась Диана.
– О скольких богах-пауках ты слышала? Ананси! – гордо прогремел членистоногий гигант, считая, что все должны его помнить и знать. – Столько помогал людям, от таких бед защищал их, а теперь вынужден ютиться в пещере после того, как они восстали против богов.
– Тот самый Ананси! Надо же… Вам нужно прогнать гоблинов и освободить дороги от разбоя, забрать себе весь лес, и тогда опять будете героем, – заявила Ди.
– Увидев меня, люди сюда не сунутся, даже если я им, как кошка, стану приносить по гоблину, насаживая на частокол или шпили заборов, – не согласился Ананси.
– Ну, вы хоть пробуйте, – предложила Милена. – Если бы вы им людей так приносили, они бы точно с огнём и вилами на вас пошли. А если вы им всяких троллей и эттинов из леса дохлыми покажете…
– Какой прок? Чтобы столько еды пропадало. Если уж охотиться на них, то кормить свой народ! – перебил её паук-великан.
– Ладно-ладно, не спорю, божечки-кошечки! Вам виднее! – замахала перед собой гимнастка руками.
– И какой прок мне слушать две верещащие закуски, которые что угодно сказать готовы, лишь бы спасти свои жалкие жизни. Таких как вы – тысячи, может быть, уже миллионы! Сколько людей и эльфов расселилось по Иггдрасилю! – восклицал Ананси.
– Пауков по миру, знаете ли, тоже немало, – всё вспоминала Ди с содроганием свою встречу с тарантулом.
– Мы слишком разные, я понял это за годы своего изгнания и уединения. У меня было время подумать и поразмыслить надо всем… – бормотал бог-паук.
– Вам не надо, чтобы люди сюда совались. Вам надо, чтобы они чувствовали безопасность на дорогах. Нам в каждой деревне твердили про банды гоблинов, люди и жившие тут эльфы в страхе. Помогите им! А в лесу уж охотничьи угодья распределите. Паутиной пометите, куда соваться нельзя, а где можно грибы да ягоды собирать. А в каком-нибудь соседнем лесу – охотиться на дичь, – пояснила Ди. – Тут, возможно, война намечается. У эльфов проблемы, орки шастают с запада, а имперцы сюда повадились войска переводить. Будете защищать дану, они вас снова прославят.
Мелькнула мысль, что зря она упоминала «живших» эльфов. Если сейчас её начнут допрашивать и как-то выведают, что туман забрал половину, если не большую часть жителей из каждого села и городка, то пауки могут и вовсе войной пойти под таким предводителем, ну или под той черноглазой предводительницей…
– Меня чествовали, меня помнили… но поколение за поколением, и о славном Ананси сохранились лишь сказки… Во многих из них уже даже не упоминают, что я паук. Пересказывают, будто местный герой. Не то эльф, не то человек, – недовольно произнёс бог-паук. – Народы начинают забывать, кто когда-то были истинными хозяевами мира. Нуси, вермины, минотавры, фелины…
– Которых вывели эльфы? – уточнила Ди, не понимая, с чего тогда они вдруг «хозяева».
– Которые расселились по этим землям! Пространства и еды хватало всем, пока жадность вдруг не начала брать своё… пока зависть не поселилась в сердцах и не начались бесконечные войны! – рявкнул Ананси.
– Прекратите хотя бы войну пауков с Арахной, чем вы лучше древних разногласий между дану и фоморами, – хмыкнула на это Ди, словно страх её больше не сковывал.
– Почему мне не сожрать вас, а потом не разделаться с гоблинами, чтобы и героем стать, и пообедать, и Арахне в дар принести такую наглую девчонку? – злобно кряхтел бог-паук.
– Потому что нас хватятся и всё узнают. Кому нужен такой герой?! – возмутилась Диана. – Тогда и вправду что гоблины, что пауки, будет всё одно: монстры и чудовища. Так вы мир с людьми и эльфами не построите.
– Людская жизнь коротка, тем и ценна для нас самих. Поколение за поколением, и вот уже многое забывается. Нельзя злиться, что легенды о вас исковеркали или забыли, – произнесла Милена. – Помогите Лонгширу, и хотя бы ещё несколько поколений будут вас помнить и чтить. А там и новые пересказы о победе против имперцев появятся. У них-то такого героя Ананси не будет, – пыталась она звучать как можно красивее и убедительнее.
– Зубы мне заговариваешь, – постукивал хелицерами друг о друга бог-паук.
– Да нет, она права. Вы ведь бог, видели смену эпох и власти, все те войны, о которых рассказываете. Битвы эльфийских племён… – проговорила Ди.
– А они все обо мне позабыли. Я здесь столь давно, что уже сам начинаю забывать, богом чего я был и чем владел! Мои славные подвиги сливаются с грёзами, вымыслом и искажёнными воспоминаниями… – гулко кряхтел Ананси.
– Прослывёте героем, и Арахна вас непременно заметит. Покажете, что вы не дряхлый старик в маразме без памяти, а ого-го ещё какой славный воин, способный защитить свои леса и земли от вторженцев, будь то орки или имперцы, – всё убеждала его Милена.
– Мы вам нужны живыми, – кивнула Ди. – Мы всем расскажем, что великий Ананси нас спас, зачистил лес от банд зеленокожих…
– Нет… они узнают, что я жив, и придут сгубить меня, – отвернулся от них бог-паук.
– Такой здоровенный, а трусишка, – хмыкнула Милена. – Перед Арахной вам надо показать свою доблесть и храбрость. При ней там знаете, сколько мужиков бегает? Надо стать лучшим из лучших, сильнейшим!
– Грр… И где я найду этих чёртовых гоблинов? – развернулся вновь к девушкам Ананси.
– Мы покажем, – пообещала Милена фон Рейг. – И заодно похороним того генерала, – повернула она голову в сторону Ди. – Вытащим из пещеры.
– Не уверена я, что помню дорогу… – справедливо отметила ей тихонечко Ди, с учётом, что сюда их несли в коконах.
– Опять начинаешь, – толкнула Милена её плечом и сделала тот самый взгляд, как тогда, когда пыталась стражника убедить, что барсук – это енот.
