Юрий Викторович Окольнов "Грязная Земля. Том 3"

– Ага. Для твоей пользы. Ты, значит, меня на них подсадила… А теперь без них и трахнуться не выходит.

Его лицо скривилось в гневе. Его крепкая волосатая рука метнулась вперёд и схватила её за горло. Кристина захрипела, её глаза расширились в испуге.

– Ах ты шкура, – прошипел мэр. – Я ж тебе доверял. А ты меня, значит, решила импотентом сделать. Чтобы потом на мои денежки с любовниками отжигать!

Лицо Кристины покраснело, она забилась на руке мэра, пытаясь своими тонкими руками разжать его пальцы. Лицо Василия тоже покраснело – но от гнева. Он посмотрел на окно, в которое вяло постукивали дезориентированные щупальца. Подхватил жену второй рукой в подмышке.

И потащил Кристину к окну.

Василий прижал её спиной к стеклу. Чуть ослабил хватку и девушка судорожно вздохнула, глотая воздух. Василий приблизил своё лицо к ней:

– Я тебя сейчас этим осьминогам деревянным скормлю, и никто ничего не узнает, поняла? И бабку твою поганую. И шкета ейного.

Глаза жены с ужасом скосились вбок. Она ощутила, как близко она находится к ужасным чужим тварям и задёргалась, рефлекторно пытаясь оттолкнуться от стекла.

– Я не виновата… – прохрипела Кристина. – Я просто очень тебя люблю… Это чтобы нам было хорошо вместе… Всегда…

– И возле сына моего крутишься тоже, чтобы нам хорошо было, да? – оскалился мэр, сжав хват на её горле. – Я-то думал, ты просто заботливая дура. Надеялся, материнский инстинкт у тебя. Всё сиську в рот хочешь сунуть. А ты ж не просто так его окучиваешь, да? Ты и на него целишься, шкура драная!

– Вася… – захрипела Кристина. – Нет…

«Сейчас он меня задушит. До смерти. Совсем» – осознала Кристина.

Эта мысль придала ей сил. Она снова задёргалась, пытаясь разжать руки мужа.

Драться Кристина не умела. Никто не учил её точным и ловким ударам в пах.

Всё, что она сообразила сделать ускользающим в темноту сознанием – это перестать бороться слабыми кистями с его крепкими руками.

И ударить ногтями по лицу, метя в глаза.

Её длинные ногти прочертили краснеющие царапины на лице Василия. Один из ногтей сломался и зазубренный ноготь погрузился глубже в кожу, вызвав крик мэра.

Он непроизвольно разжал руки, отдёргивая их к лицу, ощупывая себя. Кристина отвалилась назад, судорожно кашляя, пытаясь опереться на слабеющие ноги, чтобы убежать.

– Ах ты шкура! – заорал Лисюков.

Снова схватил Кристину за плечо – и отвесил ей оглушительную пощёчину. Голова его жены мотнулась, словно игрушечная.

– Иди в ад, тварина, – прошипел мэр.

И свободной рукой начал шарить по окну в поисках шпингалета.

Высший хищный агент

Старший специальный агент, подполковник ФСБ, руководитель специальной операции под кодовым названием «ИП-Бурильск», да просто сорокалетний мужчина без кризиса среднего возраста Григорий Александрович – обнаружил себя сидящим на заднице в гостевой комнате роскошного особняка. Он осознал, что с диким криком расстреливает пляшущие перед ним живые щупальца-ветви инопланетного дерева сразу с двух стволов спаренной установки – огнём и инфразвуком.

Щупальца-ветви корчились и обугливались под воздействием сразу двух стихий.

Григорий не успел среагировать на атаку щупалец перед дверью. Зато успело его обученное тело, закалённое множеством тренировок и спецопераций.

А вот когда мозг снова заработал и среагировала уже личность Григория, а не его задница— он выматерился, потому что стрелять из огнемёта, даже малого, в условиях закрытого помещения – это самоубийство. Конечно, эти огнемёты не тянули на почётное звание настоящих полевых огнемётов. Это были просто мощные горелки.

Но Григорий всё равно поднялся, подошёл к огнетушителю в углу комнаты, вернулся и потушил начинающийся пожар.

– Уроды, я же чуть инфаркт не словил!

И он сплюнул на обугленные застывшие деревяшки.

Зато теперь вопрос – одеть или не одеть? – имел только один ответ.

Конечно же, одеть!

Одеть свою последнюю надежду.

Фэбс отошёл подальше от двери – и поближе к излучателю инфразвука в стене – и начал натягивать хазмат.

Через пять минут Григорий с лёгкой опаской вылез из своей комнаты по обугленному ответвлению дерева. Он держал спарку наперевес – но живое дерево на него больше не реагировало. Как и было обещано.

– Молодец, доцент, – пробормотал Григорий. – Надо было сразу тебя главным профессором ставить.

Он осторожно вышел на лестницу и спустился в гостиную.

Что делать теперь?

Очевидно – спасать цели в порядке приоритетности.

Изольда.

Потом мэр.

Потом его сын.

Потому что, хотя мэр и просил за своего сына – без своего отца отпрыск ценности не представляет.

Раздумывая обо всём этом, Григорий осторожно ступал вниз по лестнице. По ней змеился древесный ствол, и агент не хотел оступиться и грохнуться.

Впрочем, сами живые деревья его уже не пугали. Григорий привык к своей безнаказанности. Он уже проверил, что может пройтись по стволу, или пнуть его, или даже поджечь – и деревья всё равно не определяют его как цель.

Даже серебристая трава, покрывшая пол особняка, словно рыбацкая сеть – лишь слепо поводила острыми травинками, не находя фэбса.

Григорий спустился в гостиную и бросил на пол сумку с вещами. Пульт, оружие, смена одежды… Незачем бежать с голыми руками, когда можно «всё своё носить с собой».

Древесный ствол лежал на кожаном диване, безжалостно взгромоздившись на дорогую мебель. На стволе было утолщение размером с полтора человеческих измерения. Григорий вздохнул. Кто это был? Прислуга? Телохранитель? Теперь уже не угадаешь… Разве что МРТ делать. Но кому теперь это надо?

Из коридора сзади него раздался громкий шум. Григорий резко обернулся, вскидывая спарку.

По полу с треском извивался очередной ствол. А точнее – несколько деревянных ветвей-щупалец, слепо ползущих в гостиную, словно клубок змей.

«Однако неудобно тут с ними будет, если я народ соберу» – с досадой подумал Григорий. Вслух говорить не стал, сдержался – кто их знает, вдруг засекут.

Он нажал обе кнопки на спарке. Струя огня вылетела вперёд. Щупальца задергались – оглушённые инфразвуком и горящие. Но и фэбс поморщился от неприятного ощущения.

Хорошо, что на спарках есть обратная вибрация. Инфразвук гасится встречным инфразвуком. Возникает интерференция и стрелок почти не ощущает ужаса, давления, аритмии и всех прочих радостей.

– Молодец, доцент, – прошептал фэбс одними губами.

Он выудил из сумки огнетушитель и подошёл к слабо подёргивающимся, обугленным щупальцам. Дал пенную струю. А потом не удержался и презрительно пнул ветви:

– Ну и кто здесь теперь царь хищников, а?

Щупальца дёрнулись, по стволу пронеслась судорога, и дерево резко изогнулось, словно в последней агонии.

Или в последней атаке.

Ствол мощно и широко размахнулся и смахнул Григория, словно веник таракана.

Он ощутил мощный удар в грудь, а потом ударился спиной о пол. В его глазах потемнело, а дыхание вышибло из груди.

Теперь Григорий был прижат к полу тяжёлым стволом.

Взрыв из прошлого

Алиса непонимающе смотрела на зелёную женщину, которая вела себя так, словно знала Алису. И не только знала, а ещё и в чём-то обвиняла. В голове у девочки начала смутно брезжить догадка, но ей не дали соображать.

– В машину, быстро! – прошипела мать, толкая Алису к двери авто.

Отец же как раз открыл багажник, закидывая внутрь сумки.

Зелёная… Инопланетянка? Ну конечно, это же инопланетянка! Так вот, зелёная после кувырка и обвинительной фразы вскочила на ноги и сделала резкий пируэт в сторону. Из под полога тента вырвался военный в респираторе и с автоматом в руках, нацеленным вперёд. Но зелёной там уже не оказалось.

– Стоять! – крикнул он, оглядываясь в стороны.

Но зелёная, спрятавшаяся резким пируэтом за краем тента, сейчас напала на него сбоку. Она двигалась очень быстро и ловко. Но при этом – она не дралась как мастер боевых искусств. Скорее, это была звериная сила и ловкость.

Инопланетянка подскочила к охраннику тента, схватила руками за автомат, а ногой лягнула его по ступне. Солдат же оказался подготовлен лучше. Он охнул от удара по ноге, но автомат не выпустил. Попытался выдернуть – и осознал, что девушка очень сильна. Тогда он сразу закрутил оружие быстрым движением, выворачивая противнице руки, а одновременно подсёк ногой её ступню.

Зелёная вскрикнула и упала, а солдат навёл на неё автомат.

Точнее – она начала падать, но извернулась, опять кувыркнулась – и снова бросилась на солдата. Тот нажал на курок. Прогрохотала ещё одна короткая очередь.

Но инопланетянка уже снова схватилась за автомат, и выстрелы ушли мимо. А она теперь полностью повторила движения солдата – вывернула автомат и подсекла его ногу. Солдат упал. Зелёная схватила автомат за ствол, размахнулась, словно дубиной – и врезала по солдату. Хрустнули рёбра, он вскрикнул, закрываясь руками и ногами. Она замахнулась ещё раз – и ударила автоматом ему по руке.

Одновременно хрустнули кости руки – и приклад автомата. Солдат закричал от боли и попытался одновременно прижать к себе больную руку и отползти. Зелёная опустила испорченное оружие и огляделась.

Вся эта драка заняла секунд десять-двадцать. За это время Гусечкины погрузились в машину. Алиса прилипла к заднему стеклу, а папа завёл мотор. И начал подавать назад

Зелёная, разобравшаяся с солдатом, пристально глядела на неё. На её лице появилась ехидная ухмылка.

– Глафира Семёновна! – наконец-то сообразила Алиса. – Ну конечно!

Бабка, которую схватило дерево, превратилась в инопланетянку! Очень при этом похожую на человека. Фактически, если бы не зеленоватый оттенок кожи вместо розоватого… И не странные татуировки… Это была бы очень подтянутая, спортивная и пропорционально сложенная молодая женщина. С острыми ушками.

– А ну стой! – закричала бабка, то есть не бабка, а тётка. – Хулиганка малолетняя! Это из-за тебя всё!

– Милый, гони! – резко сказала мама.

– Я разворачиваюсь, – сквозь зубы ответил отец.

Как и все, он не любил, когда ему под руку указывают, как водить. Пространство вокруг было действительно ограничено – два тента перед подъездом, все машины остались стоять с ночи…

Зелёная рванулась с места к машине. Прыгнула на крышу. Мама и Алиса вскрикнула, когда зелёные пятки ударили в металл над их головой.

Папа развернулся вдоль улицы и начал набирать скорость. Глафира же соскользнула на капот перед ним, держась одной рукой за решётку багажника на крыше, а другой рукой всё ещё удерживая погнутый автомат. Машина дёрнулась, зелёная потеряла равновесие и прижалась голой грудью к ветровому стеклу.

– Ого, – нервно засмеялся отец. – Что-то не пойму жанр этого фильма!

– Я всё слышу! – возмущённо сказала мать.

– Хватит трепаться, надо её сбросить! – закричала Алиса.

Глафира замахнулась автоматом и мощно ударила по ветровому стеклу. Все закричали. На стекле осталась трещина и оно прогнулось. Папа дёрнулся, машина вильнула – но выровнялась и снова начала набирать скорость.

Алиса, сидящая сзади, краем глаза отметила, что по стене дома рядом медленно извивается ствол живого дерева. Что-то было с этим не то, но она не могла как следует обдумать эту мысль.

Папа ускорился. Глафира занесла автомат для нового удара.

Папа резко нажал на тормоза.

Машина резко затормозила. Папа, мама и Алиса были пристёгнуты. Безопасность на дороге превыше всего! И их лишь бросило лбами вперёд. Но на такой скорости даже подушки не стали срабатывать.

А вот Глафира не смогла удержаться одной рукой – её унесло вперед. Она потеряла в падении автомат, её пронесло по асфальту и распластало в десяти метрах впереди. Она медленно поднялась – вся в царапинах и вся без одежды. Та не выдержала подобных трюков.

Голая зеленокожая женщина гордо выпрямилась перед ними. Правда, одна нога у ней была подвёрнута. Прыгать больше не сможет! Зато она вызывающе выставила вперёд грудь.

– Дави её! – свирепо потребовала мама. – У нас дети смотрят!

– Дорогая, я не могу так, – пробормотал папа, но его нога легла на педаль.

А Глафира не спешила атаковать. По её губам зазмеилась торжествующая улыбка.