– Нет. Но ОН об этом не знает.
Зак знал, кто этот ОН, кого столь справедливо опасается Алана, и предпочел не брать греха на душу:
– Алана, если вы по какой-либо причине не хотите ехать или не можете – я не настаиваю. В другой раз…
Алана посмотрела на дочь, на ее взгляд, полный надежды, и поняла, что решение уже в общем-то приняла:
– Я поеду. Мне только нужно переодеться и…
Зак засуетился:
– Да, конечно. Мне тоже нужно сделать пару звонков в клинику. Я жду внизу.
Только вновь оказавшись во дворе, доктор Митч понял, что так и не осмотрел свою пациентку.
Сассекс, поместье Солсберри, 9 ноября, 11:35
Позвонив в клинику и договорившись о замене, Зак решил вернуться к машине и сменить туфли на кроссовки. Каково же было его изумление, когда у машины он обнаружил ожидающего его Питера Девенпорта! Облокотившись на пассажирскую дверцу и скрестив руки на груди тот загорал, подставив лицо неожиданному солнцу. Зак встал рядом, в точности повторив позу нежданного визитера.
Так они простояли чуть больше минуты, когда Питер наконец сорвался:
– Как прошло?
– Вы можете дать мне слово, что не причините Кристине вреда?
– Даю. То есть все окей?
– Девенпорт, я ведь набью вам морду и не посмотрю на ваш…
Питер с интересом посмотрел на доктора:
– На мой что?
– На ваш титул.
Питер рассмеялся:
– Ах, вот как…
Зак встал перед Питером, загораживая тому солнце. Питеру пришлось задрать подбородок:
– Не давите на меня, Митч. Я вам уже сказал. Если этого мало, я даю вам честное слово, что с Кристиной не случится ничего. Мы просто поговорим.
Доктор кивнул и сделал шаг назад, после чего протянул Питеру руку:
– Я вам верю.
Питер кивнул и пожал руку доктору. Посмотрев на дисплей мобильного телефона, он поспешил к дому.
– Удачи, док!
– И вам, – ответил Зак, но Питер этого уже не услышал.
Сассекс, поместье Солсберри, 9 ноября, 11:40
– Детка, обещай, что будешь умницей!
– Ну, мама, не отдамся же я ему на этом ковре!
Кристина улыбалась, сидя на диване:
– Иди уже, тебя доктор ждет!
– Подождет.
Алана переоделась в элегантные черные брючки, салатовый джемпер и черную укороченную куртку. Черные ботиночки и рюкзачок завершали образ. Кристина знала, что, надев солнцезащитные очки, мать будет выглядеть не старше двадцатипятилетней девушки, и очень гордилась этим.
– Ты знаешь, что не дает мне покоя?
Кристина состроила забавную мордочку:
– Кроме моего пикника с Питером Девенпортом?
– Именно! Пикник! Как все это будет?
– В смысле?
– На пикнике едят, Крисси! Ты сидишь на диване, он в кресле напротив – что это будет?
Обладающая хорошим воображением Кристина окинула комнату взглядом и поняла, о чем говорит мать:
– Ты имеешь в виду его…
– Да, дорогая, его рост. Учитывая стол, ему будет некомфортно.
– Но еще неделю назад ты говорила, что ему не должно быть комфортно!
– Это не тот случай!
– И что делать, мама?!
Алана задумалась:
– Ну есть один вариант… Перебирайся на пол!
– Что?!
– Если ты сядешь на пол, то у него появится больше возможностей для маневров, а значит, ему будет комфортней.
Отлично! Кристина была в восторге!
Она села на пол, облокотившись спиной на диван – столешница маленького столика оказалась чуть повыше ее груди. И если Питер сядет напротив, то он сможет спиной облокотиться на кресло, и ему будет так же…
– Нет, не пойдет.
Алана возвышалась над Кристиной, критически осматривая мебель.
– Почему?
– Потому что этот стол между вами… Он тебе по ключицу, дорогая. Да и ему тоже будет… Убираем его!
И Алана принялась оттаскивать столик к стене.
Кристина попыталась помочь, но мать только отмахнулась:
– Не мешай! Времени почти не осталось.
Отпинав столик, Алана посмотрела на дочь. Теперь на месте для пикника остался диван, напротив него два кресла и между ними – ковер, на котором и сидела Кристина.
– Все прекрасно, но тебе надо переодеться.
– Зачем? Все же хорошо.
– Нет, надень мою длинную широкую юбку – она закроет бандаж на ноге, все же это неэстетично.
Дочь кивнула, и Алана понеслась в спальню. Вернулась она с темной юбкой в мелкий цветочек, в которую помогла переодеться дочери:
– И ради бога, Крисси, не разувайся! Твою любовь к хождению босиком не все одобрят.
Кристина кивала, запоминая все наставления матери.
В дверь постучали. Они посмотрели друг на друга. Ответила Алана:
– Войдите!
В комнату, еле волоча большую корзину, вошла горничная.
Алана облегченно выдохнула:
– Боже, Рози, я и забыла о тебе! Спасибо, дорогая! Поставь у дивана, да, там, под окном.
Кристина казалась искренне удивленной:
– Мама? Это что?
Алана дождалась, пока Рози покинет комнату, и только после этого ответила:
– А это твой запасной парашют, детка.
Дочь непонимающе смотрела на мать.
– Если пикник окажется лишь предлогом для… чего-нибудь, чего тебе не захочется или не понравится, ты всегда сможешь достать эту корзину и заткнуть ему рот – в прямом и переносном смысле. Не возьмет же он тебя силой!
Кристина была потрясена:
– Мама, ты невероятная!
– И звони, пожалуйста, если что не так, ладно?
– Все будет хорошо, даже не сомневайся!
Алана подошла к дочери и поцеловала ее:
– Я люблю тебя, Крисси.
– И я тебя, мам!
Алана побежала к двери и быстро скрылась за ней.
Кристина посмотрела на старинные часы, висящие на стене, – они показывали без пяти двенадцать.
Сассекс, поместье Солсберри, 9 ноября, 12:00
Питер подошел к двери, ведущей в покои Кристины. Позади него стоял Беннет с корзинкой. Питер постучал, услышал «Войдите!» и забрал корзинку.
– Но милорд…
– Я сам.
Беннет поклонился, Питер вошел один.
Первое, что бросилось ему в глаза, – отсутствие стола. Вернее, стол был, но не на привычном месте в центре комнаты, а у стены. Кристина же сидела на полу, раскинув широкую юбку цветком по ковру. С распущенными волосами она была похожа на цыганку.
Он остановился.
– Добрый день, милорд.
