По обыкновению обмениваясь острыми подколами, мы с Наташей вошли в корпус и зарегистрировались на ресепшен, показав студенческие и получив пропуски, после чего приветливая, но незнакомая женщина указала нам направление дальнейшего движения.
В зале уже находились люди, но свободных мест оставалось много. Самым прекрасным было наличие сплит-систем. Ряды располагались, как в кинотеатре, полукругом возвышаясь от мини-сцены с интерактивным экраном. Разумеется, мы заняли места на самом последнем, верхнем ряду, откуда весь зал был как на ладони. Расположившись, мы с Наташей обсуждали почти каждого, кто входил в помещение и растерянно оглядывался, отыскивая себе место, точно так же, как и мы пару мгновений назад.
Народ все валил, зал наполнялся. Вскоре появились и знакомые лица. Используя всю силу человеческой жестикуляции (стало уже слишком шумно, чтобы докричаться), нам удалось привлечь на себя внимание Тимура. Заметив сигналы, он радостно поспешил в нашу сторону, где мы приберегли для него местечко.
Тимур был из тех парней, которых не воспринимаешь как противоположный пол. Безобидный, жизнерадостный, любвеобильный юноша. Многие в начале обучения считали Тимура геем, потому что вел он себя слишком не маскулинно. Он любил (да и до сих пор любит) с пристрастием обсуждать личную жизнь звезд и любимые сериалы, по большей части мелодрамы.
Несколько лет я, признаюсь, на дух его не переносила, даже не могла находиться с ним в одном помещении. Но на четвертом курсе мы совершенно случайно начали общаться, и довольно плотно. Как это часто у меня бывает при знакомстве с людьми, нас свела видеоигра, которая в то время как раз только что вышла на PC, и многие на YouTube снимали по ней летсплеи, которые я так любила смотреть (они заменяли мне сериалы).
Это была «Silent Hill: Alchemilla». Позже выяснилось, что у нас с Тимуром гораздо больше общих интересов, чем я могла предположить, ведь он увлекался видеоиграми, как и я. Целых три года этот факт оставался для меня тайной. Пришлось признать, что я недооценивала парнишу. Со мной такое часто бывает. Люди вынуждают меня ошибаться в себе, и, наверное, точно так же кто-то ошибается во мне.
Тимур горячо поприветствовал нас с Натахой, словно мы не виделись несколько лет. Обнял, поцеловал. Это так на него похоже. На самом деле весь этот кошмар с госэкзаменами и защитой дипломной работы закончился всего пару недель назад. С того времени мы и не встречались. Едва субтильное тело Тимура, обтянутое черными шмотками не первой свежести, привалилось рядом с нами, мы принялись теперь уже втроем (ведь Тимуру это было так же свойственно, как и нам) увлеченно обсуждать присутствующих и само мероприятие. Парень всегда был неряхой, но после того, как сильно похудел, терпеть этот недостаток стало значительно проще.
Публика действительно собралась «великолепная». Разномастная толпа напоминала поток людей, только что прибывших из провинции на электричке. Некоторые особенно выделялись. Все же многие люди даже в наше время не знают меры. Далеко не все понимают, что торжественное мероприятие предполагает вполне определенный дресс-код. Лишь единицы были одеты скромно или по-деловому. Кто-то выглядел, словно шел на пляж и случайно заскочил сюда, а кто-то, наоборот, вырядился и накрасился, как на школьный выпускной, когда надо на прощание показать всему классу весь лоск, на который способен. Из крайности в крайность. Но это забавляло. Ведь я обожаю наблюдать за разными людьми, и в такие моменты досыта утоляю свое пристрастие.
Пока на сцене шли последние приготовления к церемонии (которая, разумеется, уже должна была начаться), мы без умолку разговаривали о последних тяжелых проверках перед получением диплома.
– Безумный Киркоров! – воскликнула Наташа и засмеялась.
Смех ее всегда звучал тонко и заливисто, что придавало ему оттенок истеричности.
– Иисусе, где? – растерялась я.
Тимур захохотал, всхлипывая от удовольствия. Он всегда так смеялся.
– Вон, у сцены, смотри, – направляла мой взгляд подруга. – Носится туда-сюда.
Я увидела цель и не сдержала широкой улыбки.
– Лол, вы только посмотрите на его глаза. Поистине безумен.
Мы говорили о мужчине, который являлся профессиональным фотографом нашего вуза и посещал каждое мероприятие. Именно он потом выкладывал фото на сайт института. Мы хохотали над ним с самого первого курса. У него особенная внешность – он очень похож на Филиппа Киркорова, а все знают, как безумно выглядит самопровозглашенный король русской эстрады. Но вся суть в том, что этот фотограф выглядел еще безумнее. Нет, он не одевался в малиновые пиджаки, вышитые люрексом, не красился и не укладывал волосы. Безумие было в выражении его лица.
Всегда, когда бы мы его ни встретили, он выглядел изумленно, будто не понимал, где находится и зачем. Комичный эффект усугубляли его глаза навыкат. Кто-то из нашей компании однажды случайно заметил сходство и, не задумываясь, произнес ключевые слова «Безумный Киркоров». Мы с удовольствием подхватили.
Безумный Киркоров, как всегда, выглядел так, словно не понимал, что это за люди вокруг него. А учитывая то, что при этом он буднично выполнял свою работу, происходящее вызывало безудержный смех.
– Смотри-ка, кажется, сегодня он будет ведущим, – заметила Наташа, когда Киркоров в очередной раз вышел из рубки, но теперь держал в руках папку с текстом и беспроводной микрофон. Кто-то заговорил с ним, и мужчина испуганно выпучил глаза.
– Черт возьми, если он будет вручать мне сертификат, я ведь не удержусь, – засмеялась я.
– Я тоже буду ржать, – призналась Наташа.
– Сорвем мероприятие, но нам не привыкать.
– Он такой странный, – заметил Тимур, будто видел его в первый раз.
– Не более, чем всегда.
– Смотри-смотри-смотри-и, – зачастила Наташа. – Гранин! Какие люди.
– Вижу. А вон и Стрелецкий. Фу, меня сейчас вырвет.
– Крепись, это же твои будущие одногруппники.
– Два напыщенных индюка. Жаль, что вы выбрали другое направление, ребят.
Я, Тимур и Наташа учились раньше в параллелях, но многие пары у нас были совместными. В отличие от моих одногруппников, это были люди, которые не успели мне надоесть за несколько лет, и не сумели бы надоесть и впредь. Мы поступили на три разных направления, и теперь видеться будем только на перерывах.
– А как же Марго, кстати?
– Марго? – переспросила я с кислым выражением лица. – Она меня кинула. Будет поступать в другом городе.
– М-м. Понятно.
– Лизочка, не расстраивайся, – воспрянул Тимур, уловив грустные нотки в моем голосе. Он всегда очень остро реагировал, если меня что-то печалило, и стремился как можно быстрее развеселить меня. – Ведь мы будем учиться в параллельных группах, как и раньше! Будем видеться каждый день, не грусти.
Воспоминание о Марго подпортило мне настроение, как червивое яблоко. Совсем недавно эта девушка называлась моей лучшей подругой. С первого курса мы были не разлей вода, даже жили вместе на квартире, пока Кирилл не забрал меня в конце второго курса. На парах сидели вместе, в магазин, в столовую, в библиотеку, прогуляться – вместе. А потом, к концу последнего курса, Марго испортилась. Большой город повлиял на нее губительно, на что я слишком долго закрывала глаза.
Разрыв с ней был очень болезненным, но только для меня. Я старалась не вспоминать об этом. Больше мы с Марго никогда не увидимся, и к этому стоило относиться, как к отмершей коже или вырезанному аппендициту.
– Ладно. Скорее бы все это кончилось, – сказала я и принялась наблюдать за окружающими, чтобы отвлечь себя.
Я отыскала глазами Гранина. В местном театре абсурда этот парень – мой излюбленный персонаж. Представьте себе длинное худое тело с легким намеком на мужское сложение. Висящая мешком тонкая джинсовая рубашка, обтягивающие темные брюки на тощих ногах, модные кеды. Смазливое лицо, бородка, выбритые виски, светлые глаза и длинные женские пальцы. Гранин отчаянно косил под хипстера всем своим внешним видом и поведением. Он участвовал со мной в одной олимпиаде, и именно его я воспринимала как своего самого сильного соперника.
На протяжении нескольких лет я слышала отовсюду, что Гранин – парень очень умный и неординарный, практически гениальный. Я ожидала, что он порвет всех в пух и прах и займет первое место, но по баллам я его обошла (сюрприз, безусловно, но приятный). За Граниным всегда было любопытно понаблюдать. Он кинул несколько безразличных взглядов в нашу сторону и сосредоточился на своем телефоне.
Я перевела взгляд чуть левее и увидела Стрелецкого. Еще один персонаж, вызывающий во мне презрение, но достойный быть героем (второстепенным) художественного текста. Он всегда напоминал мне червя – любителя кофе – из «Люди в черном». Такой же сутулый и изогнутый. Бледная кожа, длинные черные курчавые волосы, вытянутое в немом вопросе лицо, кривоватый нос, и самое главное – пафос. Пафос, с которым он носил свое тельце по планете Земля.
Мне рассказывали, что парень очень любит себя и во многом ставит выше других. Эгоцентрик. Интересный факт: люди с нормальной внешностью зачастую терпеть себя не могут. Но не такие, как Стрелецкий. У него есть множество поводов считать себя пупом земли. Например, синдром Наполеона, свойственный всем людям маленького роста.
Наконец-то церемония началась. Молодой фотограф, пришедший на смену Безумному Киркорову, бегал вдоль сцены и щелкал отдельных людей. Когда он целился на нас, мы начинали безудержно смеяться и закрывали лица от стыда. Сам же безумный Киркоров стоял с микрофоном прямо напротив и объявлял фамилии, временами стараясь пошутить как можно более несмешно. Забавно, что несмешные шутки веселили нас еще больше, чем смешные. Это звучало и выглядело настолько тупо, что у нас не было ни единого шанса остаться хладнокровными.
– Судя по всему, награждать нас будут в числе последних.
– Да, это точно. Надо было приходить под самый конец.
– Еще и вай-фая нет, да они издеваются. Что я тут буду делать все это время?
– Ой, да ладно вам, посидим, посмеемся. Когда еще увидимся в следующий раз?
– Ты права, нескоро.
Машинально хлопая, мы смотрели, как выходят на мини-сцену будущие магистранты, забирают свой сертификат, пожимают руку незнакомой женщине, замирают на секунду, чтобы фотограф запечатлел их, и возвращаются на свое место, очень взволнованные и покрасневшие.
Происходящее казалось мне чем-то далеким и не касающимся меня. Объявления прерывались громкими фанфарами, которые обычно включают во время подобных церемоний, и все было каким-то… словно игрушечным. Будто я не находилась здесь, а смотрела шоу по телевизору.
– Все бы ничего, если бы я так не хотела в туалет. Еще и вода кончилась, блин.
Это была моя извечная проблема – постоянный сушняк и непредсказуемый мочевой пузырь, не имеющий строгого графика. В жаркое время года эта особенность организма была наиболее ощутима и болезненна. Близкие друзья, такие как Наташа и Тимур, знали об этом.
– Будь у меня с собой вода, я бы поделился.
– Ты очень добр.
– Потерпи немного.
Я обреченно вздохнула, скрестив ноги для надежности, и устроилась поудобнее, рассматривая присутствующих.
– Опа, смотри-ка, – кивнула Наташа, подбородком указывая направление.
– Надеждина Ольга Анатольевна! – продекламировал Безумный Киркоров, вклиниваясь в наш диалог. Грянули аплодисменты и оглушительно дешевые фанфары.
– Куда? – я приблизилась к подруге, чтобы лучше слышать сквозь шум.
– Вон там.
– Те трое «фэбээровцев», что ли?
Наташа хихикнула с легким прихрюкиванием.
– Что ты сказала? – подлез к нам Тимур, упустивший шутку.
– Говорю, те трое мужчин похожи на агентов ФБР.
– Да, действительно.
Я жадно рассматривала новых жертв. Как это я сама не заметила их? Теряю сноровку. Мужчины сидели вместе впереди слева от нас, почти у входа, и изредка перекидывались короткими фразами со скучающими лицами. Расположение позволяло нам видеть три полупрофиля – иногда лучше, иногда хуже.
– Интересно, кто они. На преподов не слишком похожи.
Насколько можно было увидеть с нашего места, мужчины были строго одеты, выглядели официально и производили самое серьезное впечатление. А еще им явно не терпелось поскорее отсюда уйти. В этом я их очень понимала.
– Да кто-нибудь из министерства образования на местном уровне. Или типа того.
Эти трое были отличны друг от друга, словно три ипостаси. Брюнет, рыжий и блондин. Их словно специально подбирали. Разобрать цвет глаз с такого расстояния было невозможно, но черты лица аналогично различались.
– Может быть, представители прессы, – неуверенно предположила Наташа.
– А мне кажется, просто преподы с других факультетов, – пожал плечами Тимур. – Для массовки пригнали.
– Не, слишком официально выглядят. К тому же, взгляни на их выражения лиц.
Троица зацепила нас, потому что мы умирали от скуки, но возраставшее желание посетить туалет перебивало мой наклюнувшийся интерес. В очередной раз, когда мы с Наташей перешептывались, глядя в сторону «фэбээровцев», как мы стали их называть, один из них – рыжий – слегка повернул голову и посмотрел строго мне в глаза. В этом взгляде было такое осуждение, словно мы были единственными, кто производил звуки во всем этом зале.
– Видали? – спросила я удивленно.
– Посмотрел целенаправленно.
– Вот именно. Хотя ранее на нас не оборачивался, а слышать и вовсе не мог.
– Это да. Мы бы заметили, обернись он хоть раз до этого.
– Откуда он знал, куда смотреть?
Вернув голову в прежнее положение, рыжий фэбээровец что-то сказал брюнету, брюнет коротко усмехнулся, но головы не повернул. Зато, услышав, видимо, диалог коллег, чуть откинулся в кресле блондин, чтобы повернуться в нашу сторону максимум на десять градусов. Его лицо не выражало эмоций, но я отчетливо видела, как он задержал взгляд на Наташе.
– О-о, кажется, на тебя глаз положили, – поспешила сообщить я.
Подруга засмущалась и отвернулась.
– Слушайте! – сказал Тимур, чуть не вскакивая. – Кажется, до нашего факультета дошли.
Сначала Безумный Киркоров назвал полное имя Наташи, затем Тимура, чуть позже – меня. Я оказалась единственной во всем зале, кто отказался от снимка. Надо было задержаться на сцене на лишних две секунды и сделать нормальное выражение лица, чего я себе не могла позволить, находясь в радиусе всего лишь метра от Безумного Киркорова. К тому же фото требовало позировать на глазах у всего зала, а у меня серьезная боязнь сцены.
Смущенная и красная, я быстро вернулась на свое место под громкие аплодисменты. Вручение заняло несколько секунд, но сердце у меня колотилось, ладони взмокли, а лист сертификата дрожал в руках, уже на треть скомканный. Я ощущала себя окаменевшей, словно комар в капле янтаря. Откуда-то я знала, что те трое смотрят на меня, и от этого становилось не по себе. Я вскинула голову, чтобы проверить свою догадку. Никто из мужчин не смотрел в нашу сторону. Их уже не было.
– Отлично, ребят, а теперь давайте свалим под шумок? – предложил Тимур, словно читая мои мысли. – Не собираетесь же вы сидеть тут до самого конца?
– Мне нравится эта идея! – весело заявила я, чувствуя приливающий азарт.
Во время очередных продолжительных аплодисментов мы проявили заслуженную наглость и потеснили Безумного Киркорова, который стоял на пути к выходу. На глазах у всего зала мы поднялись и выскочили из помещения. Раньше я бы никогда не решилась на такую дерзость, но четыре года обучения, госы и диплом сделали из меня другого человека. Ветерана Чечни, как минимум. Держу пари, со смехом выбегая из зала, каждый из нас вспоминал свои самые счастливые деньки на первом курсе, когда было весело и беззаботно, как никогда уже не будет…
Мы бежали по этажу, как нашкодившие подростки, довольные и свободные, смеялись от того, как вытаращился на нас Киркоров в последний момент, и Тимур выронил свой телефон на пол, и стало еще смешнее. Несмотря на раздавшийся грохот, он даже не заметил потери, и в этом был весь Тимур.
Я знала, что запомню этот момент на всю жизнь. Настолько сильно меня окутала светлая печаль, хорошо замаскированная под безудержным смехом. Этот краткий миг свободы и безграничного счастья больше никогда не повторится. Оттого он и ценен.
Мероприятие в целом вышло крайне забавным, от смеха у меня болели скулы, но я была счастлива выйти оттуда и попасть в туалет. Наташа и Тимур решили меня подождать. Впереди было целое лето разлуки, и нам не очень хотелось расходиться. Покинув корпус, мы сразу же зашли в магазин, где я купила себе бутылочку воды (как всегда, без газа). Затем мы отправились на книжный развал неподалеку. Жара немного спала, и можно было поискать какие-нибудь интересные книги.
Я обожала здесь бывать. Я обожала эти старые букинистические издания. Мы обошли все стеллажи, и я, как обычно, набрала себе целую стопку в отделе «Мистика, ужасы, фантастика», где каждую неделю появлялось что-нибудь интересненькое.
Вскоре настал миг, который мы оттягивали до последнего – миг расставания. Крепко обнимая товарищей напоследок, я ощутила так редко посещающее меня чувство светлой привязанности к хорошим людям. Теперь у нас не будет совместных пар. Теперь уже ничего не будет, как прежде. Мы тепло попрощались и разошлись, осознавая, что в наших жизнях с этого момента начинается новый период.
Мечтательно разглядывая безоблачное небо над головой, вдыхая сладкий аромат сахарной ваты, продающейся где-то поблизости, я направилась в сторону дома, осчастливленная покупкой. Пакет с книгами приятно отягощал руку. Кое-кто будет очень рад пополнению коллекции общей библиотеки. Кое-кто, кому я собиралась сейчас позвонить.
– Ита-ак, – я улыбнулась, едва услышала в трубке любимый голос, – и где же находится самая красивая девчонка на свете?
– Понятия не имею, но лично я иду домой, – отозвалась я.
– Как все прошло?
– Ну, как тебе сказать. Я от души посмеялась, забрала сертификат и сбежала.
– Моя школа! Как твое самочувствие?
– Очень жарко, но пойдет.
– Воду купила?
