Владимир Александрович Еськов "Противостояние миров"

– А как они попали через реку, ты знаешь? Они пообещали изничтожить все мое владение, если я не окажу им помощь. Обещали задобрить, потом принести жертвоприношение, но оказалось, что они просто воспользовались моей добротой.

– Я прошу тебя. Сам сын бога.

– Мир-суснэ-хум, не проси меня больше. Я не буду мешать вам, но и помогать не буду. Да, не так давно через реку переправилась чья-то злобная душа, не то колдуна, не то шайтана какого-то.

– Давно переправился?

– Ночь и полдня. Вам нужно торопиться.

С этими словами голова духа исчезла в спокойной глади безмятежной реки. Зверь не лютовал и не радовался, понимая, что переправа через реку займет немало времени, но другого решения быть не могло. Медведь поднялся на задние лапы и, протянув свои передние конечности вверх, издал невероятно оглушительный рык. После он стал перевоплощаться в человека и спокойным шагом поплелся в сторону путников.

– Никто помогать нам не будет. Думаю, слегка поможет, конечно, но не более того. А, да, ваш колдун уже на том берегу. Пока еще его можно догнать.

– Скажи нам, как перебраться на тот берег?

– Теперь, наверное, мое время настало, – послышался голос Душебора, – только мне нужна будет ваша помощь.

– Это не то, о чем я сейчас думаю? – начал Добрыня. – Это опасно, дед. Повылетаем из малиц, как желторотики из гнезда. Ты в своем уме?

– Я предложил…

– Вплавь не добраться, – высказался шаман, – хотя бы одному нужно попасть на тот берег с веревкой.

– Колдун, беру свои слова обратно. Что нам нужно делать?

– Нужно немного помочь мне. Произнесете пару заклинаний над костром, и я доставлю трос на тот берег.

– Может, я смогу помочь? – обратилась старушка к Белобороду. – Ты же сам говорил, у меня большая сила, вот может сейчас смогу ей воспользоваться?

– Силы в тебе много, – с некой досадой ответил старик, – но нужно знать основы, иметь большой опыт, чтобы сотворить такие сложные вещи. Да, в тебе много силы, но без знания основ они попросту обычные трюки.

Достав из нарт заранее приготовленные веревки, Мир-суснэ-хум начал приготавливать их к будущей переправе. Между делом в стороне происходил небольшой, но уже всем знакомый ритуал. Душебор потихоньку перевоплощался в огромную птицу, немного впечатлив даже сына небесного божества. Еще немного поколдовав, колдун расправил свои крылья и взметнул в небо.

Каково же было наслаждение Душебора вновь видеть красивые пейзажи с высоты птичьего полета. Спокойствие, безмятежность и расслабление пришли вместо тяжести, усталости и настороженности. Но он поймал себя на мысли, что ему предстоит большая работа, и вообще, кто его знает, сколько он пролетает. Пролетев немного над рекой, он увидел несколько небольших паромов, спрятанных под еловыми лапами.

Филин спустился вниз и начал всем видом показывать, что неподалеку находятся паромы, даже Мир-сусне-хум немного опешил, но потом птичьим языком спросил, чего он хочет сказать, и, выслушав колдуна, передал всем остальным.

– Я ведь говорил, что Йинк-ики не оставит нас без помощи.

Вскоре нарты неслись в указанную сторону, а друзья между делом потихоньку распределяли обязанности, стараясь сэкономить драгоценное время. Прибыв на место, путникам предстала не самая радостная картина: вместо спрятанных паромов были сплетены между собой трухлявые гнилушки, а веревка оказалась обычной иллюзией.

– Это шутка была? – вырвалось у Мир-суснэ-хума в сторону Йинк-ики. – Шутить надо мной вздумал, старик?

– Не его это вина, – перебил его Белобород, – Вилард постарался, не гневись на своего сородича.

– Сгоряча получилось. Время теряем…

Неожиданно все обратили внимание, как Улуу пошел в сторону близстоящего леса, и сразу же вспомнили, насколько важно быть с холодным разумом, в нужное время в нужном месте. Ничего не говоря, мужчины поплелись следом, походу обнажая свои острые клинки.

– Это маленький будущий вождь, – тихонько поделился с Потапом Гуннар, – в нем нет ни жадности, ни тяготы к власти, он просто ведет, направляет.

– Ты прав, друг мой, но у меня есть королева.

Вековые деревья падали на белоснежное покрывало одно за другим под натиском величественного медведя. Острые клинки занимались не своей работой, разрубая деревья вместо мягкой плоти, но как всегда справлялись со своей безумной задачей. Работа шла беспрерывно, но все же таилась большая опасность, бревна были из свежей древесины и могли легко пойти ко дну, если не угадать с весом. Девушки занимались своей работой, распаривая березовые прутья в горячей золе, олени подтаскивали к берегу отесанные бревна, а мужчины стягивали их между собой. Душебор готовился перенести веревку на тот берег и закрепить её там, ну а Верный поддерживал друзей своим веселым присутствием. Только раненый Ульф лежал под оленьими шкурами и потихоньку восстанавливал силы.

Но затеянная идея оказалась намного сложнее. Веревки оказалось мало, и друзьям ничего не оставалось, как переправляться своими силами. Даже Мир-суснэ-хум был не в духе, понимая, сколько труда потребуется для преодоления реки. Пока работа шла своим чередом, никто не заметил, как одна девушка тихонько спустилась к берегу и, присев на край припая, начала нежно водить рукой по тихой глади реки. Девушке было что предложить местному духу, но бросив на чашу весов свою жизнь.

Вскоре из воды появилась знакомая голова и, ничего не говоря, стала рассматривать девушку.

– Я не знаю местных обычаев, – сквозь слезы начала Берегиня, – но у меня есть то, что даст тебе власть над водами теплых земель, и будешь ты намного могущественнее, чем сейчас. Только прошу тебя, помоги нам перебраться. Великий царь, ты могущественный, а мы простые люди, которые хотят обычной мирской жизни. Идет зло, ваших земель тоже коснется эта напасть.

– А тебе какой резон? – задал вопрос Йинк-ики, а затем продолжил, – у тебя в руках великая сила, зачем меня просишь? Ты сама можешь помочь своим друзьям. Я богу отказал в помощи, а почему тебе должен помочь? Но я ему сказал, что не буду мешать. Я вижу, ты добрая душа, поэтому мне не нужен твой дар.

– Благодарю тебя, мудрый владыка.

Немного уродливая голова опять исчезла в свою родную стихию. Берегиня не могла поверить себе, что сейчас вся переправа зависит от неё, самим друзьям будет очень тяжело перебраться на тот берег. Подойдя к мужчинам, она рассказала о разговоре с местным духом воды и его ответе на её просьбу.

– Если он даст мне немного воли в его владениях, то я быстро переправлю вас на тот берег.

– Он сказал, что помогать не будет.

– Но и мешать не будет, а это для меня много значит. Вам нужно одно, как можно крепче сделать плот, а дальше моя забота.

После этих слов девушка пошла в сторону реки, Виктор хотел было кинуться за ней, но друзья окрикнули его, попросив не отвлекаться от уже слаженной работы.

– Не забывай, что у тебя муж на берегу остается, – прокричал Виктор и продолжил вагой стягивать бревна, чтобы Добрыня натянул на них свитые березовые прутья.

Возле водоема девушка оголилась и с грациозной легкостью вошла в воду, шаловливо или радуясь, играя ладонями по тихой глади реки. Затем в одно мгновение исчезла из виду, и вокруг от нее остались лишь убегающие друг от друга плавные волны, которые исчезали вникуда. Её долго не было видно, Виктор стал сильно нервничать, каждый раз оборачиваясь в сторону реки, и не заметил, как его нога попала между бревен, а отвлекшийся Гуннар, работая жердиной, прижал его ногу другим бревном так, что Виктор завопил немыслимым голосом от боли. Добрыня тут же освободил ногу своего соратника, но Виктор понимал, что теперь он больше не работник. Улуу и Мир-суснэ-хум тоже подбежали выяснить, в чем дело, и, увидев раздосадованного приятеля, начали успокаивать его. Вскоре подошла Благослава и попросила оставить её с ним наедине. Добрыня с Гуннаром отнесли Виктора на нарты, а сами пошли доделывать оставшуюся работу.

Немного в стороне начались небольшие чудеса от Благославы, которые не остались без внимания от глаз волкодлака. Старушка присела рядом с больной ногой Виктора и начала что-то нашёптывать себе под нос, при этом глаза пострадавшего потихоньку начали закрываться. Далее целительница стянула с пострадавшей ноги кису и приложила свою руку. Она слегка водила по больной ноге своими ладонями, не переставая нашептывать какие-то странные словосочетания, выдуманные ей еще в родной деревне. Но вспомнив недавнюю учебу от Белоборода, она решила впервые совместить магию и свою силу для быстрого выздоровления Виктора. Оставив ненадолго своего подопечного, она неторопливо сорвала небольшой прутик березки и, вернувшись к больному, обвязала вокруг потерпевшей ноги. Когда Виктор открыл глаза, то увидел, как рядом с ним собрались его закадычные друзья и смотрели на него немного удивленными глазами. От его множественного перелома не осталось и следа, Благослава так искусно провела магический обряд, что даже Белобород изумился юной целительнице. Тут же в его руки прыгнула Берегиня и стала целовать своего мужа без ума, понимая, что из-за неё случилась такая оплошность. Виктор не верил своим глазам, когда увидел результат их кропотливой работы. Он соскочил по привычке с нарт и был немного удивлен, вспомнив, какая боль пронизывала его некоторое время назад. Пару раз потоптавшись на месте и убедившись в полном отсутствии боли, он подошел к Благославе и обнял её, как родную маму.

– Ну хватит, – послышался голос Мир-суснэ-хума, – время переправы, вскоре начнется пурга.

Переправа была непростой, тяжелые бревна уходили под воду даже с небольшим грузом на своей поверхности. Берегиня вместе с филином перетягивали плоты с одного берега на другой, изрядно растрачивая свои силы, но делали свое дело, пока полностью не лишились сил. Старик первым упал рядом с берегом и оставался лежать в образе птицы, а измотанная русалка вцепилась в плот и висела на нем, пока сильные мужчины гребли веслами и жердями. Последний заход был самый сложный, толстая кромка льда сверху и сильно впитавшие воду бревна тянули плот ко дну.

– Верееевку дайте, – не останавливаясь, кричал сын местного бога, – мне нужна верееевка.

Но его слова летели в пустоту, пока в воду с веревкой в зубах не прыгнул обычный пёс и, преодолевая невыносимую боль, плыл к орущему человеку, который потихоньку стал перевоплощаться опять в медведя. Уставший Верный чуть ли не ценой своей жизни приволок конец веревки к берегу реки и обессилевший, у самого берега начал потихоньку захлебываться, но веревку из зубов не выпускал, но когда силы были уже на исходе, почувствовал, как огромная мохнатая лапа загребла его из воды, а затем выкинула на берег.

– Надо же, смельчак, – подумал про себя божок и, схватив трос зубами, попятился назад.

Пёс лежал на краю берега и не шевелился, полностью отдав все свои силы. Добрыня, не дожидаясь, пока плот пристанет к берегу, бросился к своему верному другу на помощь, зная, что если его не отогреть, пёс попросту замерзнет от холода. Взяв своего любимца на руки, воин отнес его к Ульфу, который с удовольствием забрал его к себе и вместе с ним укутался в шкуры.

– Потерпи немного, – проговорил тихонько волкодлак, – сейчас согреемся, дружок, главное, чтобы ты не простыл.

– А что с нашей птицей? – выкрикнул Белобород. – Он то живой? Поработал колдун неслабо, где он лежит?

– Вижу его, – послышался голос Гуннара, который бежал в сторону шевелившегося бугра, – здесь наш дед, живооой.

Виктор, аккуратно накинув на супругу малицу и натянув кисы, понес её на руках к нартам. Улуу между делом запрягал оленей, мужчины собирали все снаряжение и аккуратно укладывали на сани. Вскоре все было готово к поездке. Душебор принял обычный облик и постоянно бубнил, что в этих краях силы расходуются намного быстрее, чем в более теплых. Берегиня его поддерживала, рассказывая, насколько быстро её покинули силы, когда она плавала в леденящей воде. Событий было много, и за свежими рассказами друзья не заметили, как свет потихоньку сменился непросветной темью, и им ничего не оставалось, как устроить небольшой ночлег. Как и предупреждал сын бога, началась пурга, которая все больше и больше наметала и так не маленькие сугробы.

Утром послышался негромкий лай Верного, пытающегося вырваться из своего укрытия к любимому хозяину. Ульф всячески пытался придержать еще ослабленного пса, но слабость и глубокие раны не могли сдерживать натиск преданного животного.

– Отпусти его, – выкрикнул Добрыня, – вижу, что он хочет побыть рядом со мной, потом опять придет к тебе. Поглажу его, он и успокоится.

– Быть по-твоему, – послышался быстрый ответ от волкодлака, – иди, чертяка, к папе, он пожалеет тебя.

Верный, почувствовав небольшое ослабление, быстро выскочил из теплого места и радостно вприпрыжку побежал к своему хозяину. Как только пёс не пристраивался улечься рядом с ним, но холод и леденящий ветер загнали Верного назад к Ульфу.

На рассвете уже почти все стихло, кружила небольшая позёмка, но снега уже не было. Мало-мальски виднелись кончики небольших кустарников, говоря собой о больших непрерывных снегопадах, скрывших их от будущих скрипучих морозов. И все же в округе виднелась красота, но больше всего радовал приближающийся Пик Прорицателя. Мощь, красота и какая-то непонятная духовная сила скрывались в этом огромном горном массиве.

– Все готовы? – послышался знакомый командный голос. – Легкий перекус – и в дорогу.

Немного погодя нарты неслись по заснеженной равнине, огибая встречные таёжные леса. Мир-суснэ-хум ехал только ему понятной дорогой, ибо даже Улуу смог бы заплутать в этих краях. Десять лун насчитали друзья в дороге, пока не показалась одна очень необычная деревня с очень своенравными жителями. Как только нарты заехали во владения Нумто, у ног оленей приземлились несколько копий.

– Кто вы? – послышался грубоватый мужской голос. – Здесь священная земля, и вам тут не место. Убирайтесь отсюда, пока живы.

В ответ не последовало ни одного слова. Даже сын бога выжидал дальнейшего события.

– Кто вы? – еще раз последовал вопрос.

После этих слов возле ног оленей приземлились несколько стрел. Но друзья ждали, пока в эту историю не вмешается Мир-суснэ-хум.

– Кто вы? Здесь не рады чужакам, – прокричал тот же голос.

И только после третьего вопроса с нарт поднялся сын бога и стал перевоплощаться в медведя. Отовсюду стали появляться люди, полностью вооруженные до зубов и явно не желающие впускать чужаков в свои владения. Увидев зверя, люди упали на колени и стали благодарить его за то, что он посетил их скромную деревушку. Мужчины потихоньку начали вставать с колен и медленно подходить к своему божеству. Кинувшие копья и выпустившие стрелы люди ползли на коленях к Мир-суснэ-хуму и громко просили его о пощаде, даже не представляя, насколько он был добр к своему народу. Сидевшие в нартах друзья немного расслабились, предчувствуя будущую баталию, но местное божество и Улуу были рады такому приёму.

Приняв облик человека, богатырь направился в сторону деревни, оставив нарты с оленями на местных аборигенов. Несколько человек из небольшого числа подошли к путникам и стали осматривать незнакомцев. Увидев женщин, они отпрянули в сторону, но, вспомнив, что сам сын бога привёл их к ним, стали провожать своих гостей к священной деревне.

Поселение стояло на самом берегу озера Нумто, посреди которого имелся небольшой остров. Никто и никогда из незнакомцев не посещал это место, даже хорошо вооруженные люди из других земель оставались навсегда в этих краях, как только оголяли свое оружие. Те, кто оставался в живых, все равно не избегали божественной кары либо попадали в лапы хищников, либо замерзали в суровых условиях Севера или погибали с голоду. Местные мужчины впервые в жизни увидели добравшихся до них чужих женщин, да еще в присутствии Мир-суснэ-хума.

– Зачем женщин привели, – спросил один из охотников у Улуу, – это священная земля, сам Нум-Торум ступал здесь. Не место здесь чужакам.

– Нас привел сюда сын бога, Мир-суснэ-хум, – ответил Улуу, – и не нам решать, кому можно, а кому нет.

– Здесь произошло горе, – поделился один из аборигенов, – на людей, оленей, даже рыб напала какая-то проказа. Еще немного и в мир иной отойдут несколько наших старейшин, мы обращались к местному шаману, но он сошел с ума и до сих пор не может вернуться в нормальное состояние.

– А давно началось?

– Здесь недавно проходил один человек, – начал северянин, – попросился переночевать, мы не отказали ему. Угощали всем, что у нас было. Отвели его в чум с лучшей хозяйкой. На следующий день поутру он решился идти дальше, через священное озеро, но мы не пустили его, показав ему, чтобы он шел в обход. Все его просьбы, доводы и даже угрозы летели в пустоту, тогда он навлек на нас проклятие и ушел своей дорогой. Вечером того же дня начались странные болезни, о которых я тебе уже говорил.

Потихоньку-помаленьку друзья оказались в небольшом поселении со своими правилами и обычаями, но с весьма гостеприимным народом. На слегка вытоптанный снег повыходили из чумов местные хозяюшки, встретить гостей своим наивным радушием. Добрые, слегка прищуренные глаза всматривались в незнакомцев, а скромная улыбка говорила о их покорном характере. С одного из шатров вышел Мир-суснэ-хум и сказал:

– Вилард пошел вокруг озера, срезать не сможет, иначе его убьют охотники. Поэтому мы можем отдохнуть и поправить силы, ну а если получится, то нужно избавить народ от страданий.

– Как это сделать? – послышался вопрос от Улуу. – Этот человек – сильный колдун. Знать бы, как он это сделал? Тогда можно попробовать найти какое-нибудь противоядие, антимагию, что-нибудь, что поможет людям и природе.

– Вот этими проблемами вы и займетесь, пока местные хозяева готовят нам еду и ночлег. Тогда ты для чего называешь себя шаманом?

В голове Улуу все перевернулось вверх дном, он перестал быть героем, он когда-то стал обычным человеком, молящим богов о помощи, помогающим людям простой подмогой и просто ведущим обычную мирскую жизнь. Было, что пару раз разговаривал с бабкой, непростой конечно, но чтобы противостоять колдунам, шаманам, духам, божествам и прочей силе, он просто остерегался. Шаман не боялся за себя, он переживал за последствия, которые могли бы навредить людям после его вмешательства в другой, очень опасный мир. Он даже не представлял, с чего начать, но помогла обычная случайность, с которой началась небольшая загадка. До его слуха донёсся один разговор женщин, из которого он узнал, что гость воткнул иголки на рукодельные маленькие фигурки, а затем выкинул их куда-то на улицу.

Он подбежал к ним и, расспросив все до мелочей, пошел искать злосчастные фигурки. Долго он копался в снегу, но попытки были безрезультатны, даже подбежавший любопытный пёс ничего не смог унюхать в чистом толстом покрове. Присев на корточки, он взялся двумя руками за голову и стал думать, где он упустил нить к разгадке. Вскоре к нему подошли Душебор с Белобородом и, расспросив его все до мелочей, стали вместе раздумывать, пока старый оборотень не проговорил:

– Скорее всего, он спрятал их при помощи колдовства. Нужно, чтобы кто-то расколдовал это заклятье.

Душебор вспомнил пару каких-то заклинаний, но на его то ли счастье, то ли беду появились многочисленные кости и скелеты животных, обглоданных местными жителями.

– Ну, я хотя бы попробовал…

– Я не колдун, – печально произнес шаман,– это не в моих силах. Мне нужно еще многому учиться, но я могу спросить духов, кто сможет помочь нам?

Улуу вспомнил свои первые фокусы, которые вытворял в детстве. Его отец при помощи дара сына выигрывал у своих друзей шкурки пушных зверей, а дело было так. Кто-то из мужчин прятал стрелу или нож в одном из нескольких чумов, и маленький Улуу должен был найти или указать на нужное место, где они лежали. Он брал в руку тонкую верёвку, свитую из оленьих кишок, привязывал небольшой камушек и, раскрутив, ждал, пока маленький комочек не начнет раскачиваться в нужную сторону. Затем, сменив место, он опять проделывал то же самое, результат всегда был положительный, и отец забирал свой выигрыш. Так и здесь решил попробовать свои детские фокусы, надеясь на простое везение или удачу. Вытащив откуда-то припрятанную верёвочку и обвязав ей небольшую оленью косточку, он начал пробовать свою идею в деле. Сколько бы он не пытался выявить спасителя среди них, косточка показывала на соседний чум.

– Не может быть, – с некой досадой вырвалось у шамана, – ни разу не подводил, а теперь отворачивается от меня удача.

Улуу хотел было все бросить, но увидел, как из-за чума выходят Добрыня с Благославой, а за ними веселые вояки. «Не все потеряно» – пролетело в голове шамана, теперь ему надо было найти нужного человека, но догадка сама напрашивалась.

– Благослава, – выкрикнул шаман, – можно тебя ненадолго?

Старушка, сопровождаемая своим спутником, подошла к трём мужчинам и с детской простотой указала рукой на то место, где могли бы находиться фигурки. Улуу, не мешкая, поплёлся в ту сторону и, немного покопавшись, нашел четыре фигурки с воткнутыми в них иглами.

– А что дальше делать? – последовал закономерный вопрос. – Наверное, нужно обряд провести какой-то.

– Как думаешь? Ему мы сможем навредить ими?

– Успокойтесь, черти, – послышался голос Белоборода, – как бы хуже не сделать. Давайте избавимся от них, а там уже потом разберемся.

– Ну и как это сделать? – опять вставил свое слово Душебор.

Но дальше опять произошло невероятное событие. Старушка, взяв в руки небольшой березовый прутик, стала водить им по лежащим в куче фигуркам, и вскоре они вспыхнули невероятно красивым пламенем, с многочисленными искрами, разлетающимися от железных иголок. Огонь мгновенно проглотил колдовские чары, а вместе с ними и все наложенные проклятия.

Неожиданно на плечи шамана легла чья-то тяжелая рука и крепко прижала к себе.

– Я знал, что ты сильный шаман, – проговорил Мир-суснэ-хум, – теперь я уверен, что не ошибся в тебе.

Улуу поднял голову и впервые посмотрел ему в глаза, стараясь выразить свою искреннюю благодарность за его веру. Маленький, добрый человек стоял в полной растерянности, ведь его обнимал сам Мир-суснэ-хум, сын верховного бога, который выбрал именно его, но только ради чего? Вера шамана в свои силы пошатнулась, но чем дальше продвигался поход, тем он чаще стал вспоминать своё непростое детство, соперничество с охотниками, борьбу за девушку, затем борьбу за право быть шаманом, ну, а после и борьбу за власть. Шаман почувствовал, как к нему возвращаются силы, уверенность и главное, его интуиция. Теперь ему не нужно было крутить веревку, сжигать кучу дров и накидывать гору трав в костер, чтобы быть услышанным всевышними духами и богами. Он настолько расслабился и наслаждался своим телом и разумом, что не заметил, как его аккуратно проводили в ближайший чум.

– Улуу, – послышался голос Душебора, – очнись уже, присаживайся за стол. Посмотри, что нам приготовили местные хозяйки. Ты раньше ел такое? У меня желудок сейчас наизнанку вывернется.

На невысоком столе лежали запеченная рыба, сырое мясо оленя с большой чашей свежей крови, также лежала строганина из оленя, муксуна и нельмы. У шамана аж слюна потекла от обилия такой кухни. Он давно уже забыл настоящий вкус родной национальной кухни, даже простая оленина с кровью казалась вкуснее, чем поджаренный на костре кролик от Добрыни или поджаренный им карп, но они и близко не могли сравниться с настоящими местными лакомствами.

– Вот смотри, как нужно кушать, – подсказал шаман и дружески подтолкнул старика, – берешь кусок мяса, окунаешь в свежую кровь, прикусываешь зубами, а потом отрезаешь ножом снизу вверх. Скажу я тебе, безумно вкусно. Или от рыбы отрезаешь тоненький кусок и ешь.

Селина, увидев местные яства, чуть было не лишилась чувств и, потихоньку встав из-за стола, вышла из чума на свежий воздух. Яркая полная луна, хорошо освещавшая местные владения северян, скрасила собой одиночество девушки. Осмотревшись, она увидела неподалеку от соседнего домика очертания знакомой одежды и окрикнула:

– Кто здесь?

– Это я, Агап.