И так, с мечтами о тишине, покое, свободе, прямо перед самым рассветом, когда уже буря подходила к концу и всё самое плохое было позади, перед новым, качественно другим наступающим днём я уснула, прямо там, на полу.
Выбросил меня из окна, толкнул в спину, не протянул руку, сказал – учись летать. Сама. И я полетела. Вниз. Я чуть не разбилась, я чуть не сломалась, я чуть не сдалась. Но я полетела. И научилась. Я, как Феникс, возродилась из осколков души и пепла сердца. Кто это только выдумал, что люди не умеют летать? Вот оно, мое новое утро. Утро, когда я родилась заново. Я сумела пройти через всё это. Я не потеряла себя. Пусть из последних сил, но я смогла. Я стала лучше. Проснулась от чьего-то прикосновения. Это был мой лечащий врач. Пришел сказать, что скоро принесут завтрак и потом капельницу. Пришел и увидел всё это. Меня, свернувшуюся комочком спящую на полу, вокруг эти рисунки, по стенам развешанные фразы, играющий, только теперь тихо телефон, распахнутое окно и промокшую кровать. Вчерашняя истерика была не только на улице. Он разбудил меня, я открыла глаза, села, оглянулась вокруг и затем внимательно смотрела на него, наверно в ожидании, что меня сейчас будут ругать за этот разгром. А он снова, как папа, по-детски тронул рукой мой лоб. И улыбался.
– Вижу, теперь тебе точно стало лучше, – он ведь психолог; и эта терапия, которую устроила мне ночь, действеннее всех таблеток и капельниц вместе взятых. Теперь мой реабилитационный период пойдет в гору.
Он сказал, что сейчас вернется и вышел из комнаты, а я пошла в ванную умываться. И через две минуты принес мне кружку зеленого чая с медом и лимоном и таблетку от простуды. С заботой о том, чтобы после сна на голом полу я не заболела. Потом сказал, что сейчас позовёт кого-нибудь убраться у меня в комнате, но я ответила, что уберу всё сама. Пришли только два молодых человека поменять мой промокший матрас на другой. Я перестелила постель, выбросила мусор и вымыла пол. Плакаты оставила висеть на стенах, а рисунки прикрепила на окно. Всё было убрано и мне принесли завтрак, снова мюсли и какао. Новый день. Буря, как и я, утихла. Дождь, как и я, перестал ронять слезы. Море, как и я, стало спокойным. И здесь на подоконнике, и там за окном светило солнце. А над заливом раскинулась радуга. Через стекло я дотянулась до нее рукой и загадала желание: «хочу быть счастливой».
Мое пребывание в больнице теперь стало… чем-то вроде санатория. Обычно ассоциации с больницей не очень хорошие, но только не в моем случае. Это время, когда я была сама наедине с собой и от этого было хорошо. По утрам мне всегда приносили мой любимый завтрак, а после я рисовала. Однажды зашел доктор и увидел как я рисую радугу, так и простоял рядом со мной у окна около часа. Сказал, что ему очень нравятся мои рисунки. Небо, облака и солнце красками, а портреты всех тех, кого я люблю карандашом. И я больше не плакала. Иногда, когда слушала грустную мелодию, одинокая слеза скатывалась по щеке… Но! Всё у меня хорошо! И я вставала, смахивала мокрый след с лица и делала зарядку. Как только становилось грустно, я меняла печаль на физические тренировки. Одна слеза – и пятьдесят приседаний. Вторая – и пятьдесят раз повторений упражнения на пресс. Хочется плакать – и час упражнений на растяжку. В итоге несколько часов в день я проводила за гимнастикой и за время пребывания в больнице я села на шпагат и получила идеальные линии живота. Я ела свои любимые яблоки, мороженное и шоколад и вскоре вернулась к своим родным сорока восьми килограммам. И снова включала музыку, надевала розовый спортивный костюм, красила ногти в цвет молодой зари, розовые сережки, два хвостика завязывала малиновыми резинками, себя и всю комнату душила любимыми духами и танцевала в ауре сладости, нежности и запаха счастья. По вечерам я читала, мои домашние вместе с яблоками и мороженным приносили мне книги на английском языке и за каждый вечер я разучивала по десять новых иностранных слов. Мой сон тоже пришел в норму. Перед этими всеми событиями я вообще почти не спала, ложилась около часа ночи и до трех лежала и размышляла обо всем, пытаясь понять. Только засыпала, как в семь звенел будильник. Затем наоборот я спала целыми сутками. И вот теперь сон нормализовался. Уже через неделю ощущение радости смешалось с моими клетками и меня выписывали. А моя радуга с пропитанным желанием о счастье осталась висеть в рамке на стене в кабинете у доктора.
Я проснулась, открыла глаза и белые стены не моей комнаты. Вошел врач. Я чувствовала себя очень усталой. Через какое-то время пришли мама с папой. Что было на самом деле? Что снилось? О нем. О нем. О нем. Мысли.. Грустно. Злая. Ночь. О нем. Дом, кровать. О нем. В машине. Почти слезы. Он. Он. Разговор. По горлу опускается ком!!! Скорее всего меня сбила машина и все это мне приснилось. Он сейчас придет сюда. Пожалуйста!! Это все приснилось. Глаза наливаются слезами. Закрыла. Пожалуйста!!! Мама взяла за руку, папа гладит по волосам. Пожалуйста!! Слезы текут по лицу. Позовите его! Пожалуйста! Мне нужен он. В вену вкололи укол.
Снова я проснулась. «Только не надо плакать. Ана, не плачь. Все хорошо». Он привез меня домой. Объятия. На прощанье. Щека к щеке, ладонь в ладони. Залитые слезами ресницы. Расставание. Мой дом. Сброшенная на пол одежда. Кровать. Закрытые глаза. Только сон. Меня отвели в машину и увезли в больницу. А дальше я впала в кому. Это произошло около двух недель назад. Не плачь. Не плачь, Ана. Мы как-нибудь справимся. Главное – ни о чём не думать. Ни-о-чем-не-ду-мать. Всё. Не вспоминать. Ничего больше нет.
СТОП! Стоп-стоп-стоп!!! Враньё это все. Перемотка назад. На восемнадцатую страницу. Не буду больше выдумывать. Буду рассказывать. Просто мне хотелось добавить драматизма, что ли… Хотелось гиперболизировать текущие события для более яркого и красочного эффекта. В книгах тут и там описываются невероятные приключения героев, путешествия утром в Венецию, днем на Бали, вечером в Лос-Анджелес; полеты в космос под кокаин; распутывание криминальной истории, ценой в миллион долларов; борьба с тяжелой болезнью и непременно трагичная, но героическая смерть одного из главных героев, дабы заставить читателя обливаться слезами. Когда я начинала писать, в конце я тоже задумывала кого-нибудь убить, только не решила кого именно: её – для того, чтобы дать герою попытку оценить важность этой любви через ее потерю; или его, чтобы увековечить и воспеть эту любовь на небе. Я задумывала ввести в книгу детей, чтобы в конце семейство воссоединилось, все счастливы и хэппи-энд. Я задумывала.. в общем, много чего еще я задумывала. А потом,.. а потом пишу и всё не то. Это как-то нечестно. Либо полностью выдумать сюжет от начала до конца, либо уж говорить так, как было на самом деле. А на самом деле не было никакой комы. Ни врача. Ни больницы. Меня не увозили на скорой. Я правда сутками лежала, но всё это было дома, у себя в комнате. И буря была не такая уж суровая. Был просто дождь. Я открывала окно, мокла и слушала «Я тебя забыла» и «Твоя девочка ушла» – это правда. Я рисовала небо, ветер и дождь – это тоже правда. Из моего окна не видно море, я приходила к нему и просила, чтобы оно поделилось со мной своим спокойствием. В целом было всё, но не в таком утрированном виде. А так, как в действительности. И далее здесь не будет встреч с шаманами древних затерянных племен, частных вечеринок в пентхаусе небоскреба Нью-Йорка или жертвования легкого в обмен на жизнь. Здесь про двух людей. Про любовь. С переживанием каждого оттенка эмоций по этому поводу. С чувством о чувствах. И не обязательно читать о смерти, чтобы коснуться струн человеческой души.
Глава 3
Мой дом! Мои стены, мои комнаты, мои окна и двери. Первое время мне было очень непривычно, странно и немного дико. Я не понимала, что должна здесь делать. Но как ни противоречиво это может звучать, всю первую неделю я вообще никуда не выходила. По-прежнему, что уже вошло в привычку, я непрерывно была чем-то занята. Различные домашние дела. Это было необходимостью – уйти в деятельность, как спасение от своих собственных мыслей. Должно было пройти немного времени, чтобы привыкнуть. Я так долго… Привыкнуть жить здесь. Привыкнуть жить без. И я привыкала. Я полюбила свою розовую комнату с моей и только моей большой кроватью. Я полюбила засыпать не с.., а с мурлычущей кошкой под одеялом. Мне больше не нужно было вставать по утрам в семь часов, я просыпалась во столько, во сколько хотела, кормила своих любимых домашних зверей, по которым раньше очень скучала, включала компьютер, готовила кофе с молоком и писала, писала, писала. Облекая мысли в физическую письменную форму, должно стать легче. И правда, становилось легче. День проходил за днем. Мне было нормально, даже хорошо.
Часто в гости к нам приходили мои малыши. Мы с ними играли в прятки, разукрашивали раскраски и рисовали, делали зарядку и танцевали под музыку, возились на кухне за приготовлением вкусняшек и еще множество других дел, во что могут захотеть поиграть дети. А поздно вечером ложились спать все вместе в моей комнате на моей кровати. И снова это ощущение: я сплю не одна, рядом со мной, греет меня, сколько не тело, а душу, человеческое тепло. И маленькая детская ладошка в моей руке. Это чувство, которое возвращает к жизни, заставляет по венам бегать кровь и биться сердце, что я еще кому-то нужна, что мне есть о ком заботиться. Конечно! Мир ведь не рухнул, Земля не остановилась без! У меня есть мама, папа и брат, мои малыши, мои кошки и собаки, они меня любят. Они меня любят! Да, мне было нормально, даже хорошо.
Действительно, если рассуждать рационально, не такое у меня тяжелое горе – расставание. Кому-то в этот момент было гораздо хуже. Люди действительно теряют из жизни своих родных и близких, случаются проблемы со здоровьем, инвалиды, бедняки. И тут я; распустила сопли. Жива, здорова, двадцати лет от роду и в придачу к этому красива и вроде бы умна (хотя об уме можно поспорить в свете последних событий). Прямо-таки умереть и не встать. Смешно на самом деле. Девочка любила мальчика, он тоже ее любил, пару-тройку лет жила, погруженная в перламутровую сказку, а потом бросил ее мальчик. Но это ведь не горе! Все живи, здоровы – вот главное! Остальное обязательно приложится.
…но плакать хочется. Я ведь его любила. Я ведь так сильно его любила. Почему мой сон не подействовал? Где это море с его спокойствием? Небо? Счастье? Почему космос до сих пор не возвратил мои слова обратно? Почему я думаю о нем? Почему эта линия так и не разделила нас на две отдельные истории? Столько мыслей! Столько много разных мыслей в голове! Только Анна, не плач. Не думай о.. Всё будет хорошо. Мы как-нибудь справимся.
Я люблю солнечные очки. Был у меня период, когда я носила их, не снимая. При том, что это была зима. На протяжении двух месяцев, когда мы с ним в очередной раз расстались – декабрь и январь. Это было не выражение своей новомодности и тем более не сокрытие расширенных зрачков после употребления запрещенных препаратов. Я носила очки, как защита от целого мира. Не важно в какое время суток, не важно в какую погоду. Возвращалась я от подруги в одиннадцать часов вечера, шла я домой из клуба в пять перед рассветом или в университет в девять утра, я выходила из дома и надевала солнечные очки. Дождь, снег, град, ветер, темнота, но я была в защитных очках. Как в маске, чтобы отгородить себя от других, чтобы никак не реагировать на внешние факторы. Чтобы ни с кем не разговаривать, чтобы никого не слушать. Чтобы никто ко мне не лез. Чтобы никто не видел отпечатка отчаяния на моем лице. На людях я практически не плакала и очки служили не как сокрытие слез. В очках я отделяла себя от всего мира. И притворялась невидимой. Уже дома, когда я снимала очки, мне хотелось выблевать из себя все внутренности, рассмотреть, как будет биться сердце в руках, как будут расширяться легкие; выплакать все глаза, выжать, прокрутить себя в центрифуге, чтобы поток воды наконец закончился. Но когда я выходила из дома, надевала солнечные очки и воздвигала вокруг себя непроницаемую стену, становилось всё нормально.
И всё же мне нужен был кто-то. Кто-то, о ком бы я могла думать взамен. Я не могу без этого, мне необходима любовь, я привыкла, что рядом со мной есть… Есть кого обнимать, уткнуться в теплое плечо и ладонь в ладони. Я скучала по этому ощущению: родство, связь, нежность, близость душ. Одним вечером взяла телефон и написала сообщение. Нет, конечно не.., другому парню. Спросила, погуляет ли он со мной сегодня. Секундный порыв, импульс, мгновенная эмоция. Потом тут же передумала: а зачем? Зачем мне нужно это «погуляй»?? Я отвыкла гулять с кем-то другим. Зря… Наверное… И следом написала: «Но если ты занят, тогда не нужно, забудь». А он сразу прислал: «Почему же, я думаю, сегодня получится». И смайлики в конце. Он всегда после текста ставит улыбки. Это очень мило. Сказал, что заедет за мной в восемь часов вечера. Я ответила: «Хорошо» и тоже смайлики. Мы разговаривали о многом, о разном, о прошлом и будущем, о философии, о жизни. О литературе. С ним интересно разговаривать о книгах. Люблю его литературный вкус. Раньше я зачитывалась детективами, которые со временем становятся все на один сюжет или женскими пересахаренными романами. А он приучил меня к «умным книжкам». Ник. Мы с ним знакомы… долго, не долго… около трех лет. Вернее, три года – это может и приличный срок, но за всё это время лично виделись и общались мы очень мало.
Нет, всё не то. Эти описания, бла-бла-бла, глупые, ненужные, уводят мысли от главной идеи. Вкратце: затем последовало ожидаемое и такое предсказуемое продолжение оборванной любви – череда замен. Первое и почетное место – Ник. А также Даниил, Марк, Анжей, Артур и другие его копии. Все эти отрывки не стоят большого внимания, поэтому в двух словах и от частного к общему. Ник – мы познакомились очень банально, в клубе, в один из очередных разрывов с ним. Даниил – на телеканале в один из очередных разрывов с ним. Марк – на тусовке в один из очередных разрывов с ним. Анжей – в кафе. Артур – на гонках. В моменты расставаний с ним. В толпах случайных прохожих мой взгляд всегда цеплялся за обрывки, которые были на него похожи. В социальных сетях я рассматривала их фотографии и обсуждала с подругой, какой Артур красивый. И Ник тоже. И Даниил – высокий, светлые волосы, отрощенная стрижка. У Марка рост. У Анжея манеры. И другие, другие, другие… Я ходила на свидания по два за вечер. С Ником пили горячий шоколад и смотрели кино. С Марком сутками напролет переписывались по телефону. С Даниилом – самбука в барах. С Артуром катались ночами по соседним городам. Я скачивала их фотографии и у меня был целый альбом под названием «Красивые». Однажды я показала их маме. А она сказала: «На Алекса похож. И этот похож. И этот тоже на него похож. Аня, они все на него похожи».
Они все на него похожи. Вглядывалась в их снимки и в каждом видела его. И как я раньше этого не замечала!? Они все, как на подбор, были высокими, светловолосыми, голубые глаза, отрощенная стрижка, четко очерченные линии скул, мягкие правильные черты лица, белозубая улыбка, спортивное телосложение. Что за бред – перебирала их фотографии – они все его копии. Он, он и он.
Ник. Я непременно должна рассказать, как именно мы с ним познакомились. Лето. Четыре лета назад. Помню, той весной мы снова расстались с ним и наступающие май и июнь я проводила со своей двоюродной сестрой. Каждую ночь субботы мы ходили в клубы. Одна из таких суббот. Мы с ней и друзьями сидели за столиком открытого бара на пляже, скоро собирались заходить в клуб. Я отстраненно, где-то в себе, пила какой-то коктейль, скользила взглядом по окружающему и тогда заметила его. За столиком напротив. Сидел, смотрел на меня. Улыбался. Черная рубашка, слегка отрощенные светлые волосы. Я тоже улыбнулась. Это всё его черная рубашка, у него была похожая, моя любимая, она ему так шла, я обожала, когда он ее надевал. И эти волосы. Загорелая кожа, белая улыбка. Один и тот же образ. Время за полночь, и мы пошли в клуб. Он с друзьями тоже вышел из бара. Высокий, такое же телосложение. Или я схожу с ума. Пока мы стояли возле входа, я взглядом в толпе искала его. Того, кто так похож на него. Мы замечали друг друга и снова улыбались. Это был почти он. И вдруг он подошел ко мне и поцеловал. Спросил мое имя и снова поцеловал. Он был так похож на него…
И мысли уносятся в прошлое. Те же четыре лета назад. Вскоре после этого случая, через пару недель, мы с ним помирились. Но перед этим был один Ооочень памятный для меня разговор. Момент, который дал огромную трещину нашему будущему. Честно сказать друг другу всё что было у нас за время разрыва. Мы сели на лавочку и я слушала. Его рассказы. Во всех подробностях. Одна ему слала сообщения, что стоит на балконе и очень его хочет. Инна. Через пару дней он прокатил ее на мотоцикле, а потом привел домой и занялся сексом. Другой он делал массаж. Очаровательное совпадение, ее тоже звали Инна. Третья была опытная, поэтому он с ней и спал, Алина, танцовщица из клуба, сто пудов она классно трахается, по крайней мере лучше, чем я. Виктория, на даче у друга. До сих пор помню имена всех этих сук. Приводил их домой, в нашу спальню, занимался с ними сексом на нашей кровати. А мое воображение тут же рисовало красочные картины: вот они поднимаются по лестнице.. стоят в комнате и целуются.. он и ее губы.. стягивает ее майку.. лапает грудь.. они ложатся на постель.. она стаскивает с него рубашку.. она раздвигает ноги.. он лезет пальцами под трусы.. она откидывается на подушку и часто дышит.. они полностью раздеты.. он.. Я не заплакала. Потому что он сидел рядом и смотрел на меня. А внутри будто воробей залетел в клетку, бьется о прутья, ломает крылья, течет кровь и он мертвый падает на дно. Я маленькая, мне всего восемнадцать лет, еще минус три/четрые года – мой внутренний возраст, он мой первый, это было всего полгода назад, я была не готова выслушивать такие истории, я верила в любовь с большой буквы, где нет места такой грязи. А он открывал мне дверь в реальную жизнь, где есть секс и ничего больше. Я не могла вообразить, что у него могло случиться вот так. Конечно я задумывалась, как он, что он без меня; наверно целыми днями катался на мотоцикле и гулял с друзьями, может быть целовался с какой-нибудь девочкой, пару раз, как я, может быть провожал ее домой. Дальше этого мыслей в голове просто не существовало! Какой секс, вы о чем! Нет, нет и нет!! Он же сам говорил, что меня очень любит и я самая лучшая. А как можно спать с кем-то, когда ее даже обнимать не хочется и все мысли о другой!? Но тогда я сидела и слушала, как он всё это делает с ними, а мысленно: «Заткнись, урод». У меня пальцы на руках леденели. Она опытная – эти его слова впиваются в мозг – она опытная, она опытная, она опытная. Она не то, что я, малая, отсталая от современного ритма жизни, медленный старт, первый секс в восемнадцать лет, ничего делать не умела, никаких глубоких глоток, никаких супер приёмчиков, один партнер; так вот почему он бросил меня, потому что она опытная. И делала ему минет, он наклонял ее голову вниз, сука так же, как и мне, кончал, а она бежала в ванную. Господи, заткни мне уши, не хочу ничего этого знать и слушать!! Хотелось разрыдаться, слёзы текли не по щекам, а внутри по горлу и проваливались в желудок; он занимался сексом с какими-то другими девочками. Как, скажите мне, это могло произойти? Может быть он наврал?? Нет, это всё не он, это не мой Алекс! Это какой-то его злой двойник. Он не мог. Он меня любит, Анечку свою. Господи, как я могла быть такой наивной, как я могла быть такой идиоткой, верить, что у него в это время никого не было! Такая глупая, такая дура! И клянусь, я была уверена в этом!! А я глотала. И вопрос выплевывать или проглатывать даже не стоял у меня в уме. Потому что очень его любила. Ничего кроме этого не имело значения.
Да уж! Уау! Вот так история. Потом он спросил, что было у меня. А мне и рассказывать особо было нечего. Только то знакомство с Ником. И я сидела и судорожно придумывала, что бы ему такого насочинять, а то как-то неудобно получалось, он со своими суками и я с его отпечатком в каждом лице. «Был Ник» – начинала рассказывать я. «В клубе, мы сидели за столиками напротив, смотрели друг на друга, улыбались, потом он подошел ко мне и сразу поцеловал. Потом..» – что еще, думай! «Потом мы ушли на пляж..» «Что было на пляже?» – спрашивал он. «Там мы целовались, он меня обнимал». И так хотелось наговорить ему самые ужасные вещи, чтобы и у него воробей сдох в груди. «Мы с ним сидели на пляже, долго целовались, обнимал меня.. Еще снял с меня платье, а я расстегнула его рубашку, снял джинсы, с меня снял лифчик, и вс» это время мы целовались, потом снял с меня трусы и с себя, мы продолжали целоваться, обнимались, лежали на пляже голые, целовались, целовались, целовались..» Он напряженно спрашивал: «Рассказывай, что было дальше». А что было дальше? – сидела я и раздумывала: занимались ли мы сексом или нет? Как правильно?? «Дальше мы снова обнимались и целовались». Он: «Дальше!». Я: «Он обнимал меня», – с трудом проговаривала каждое слово. Он серьезным тоном: «Было это или нет?!» Я: «…………», – проглатывала воздух. Было или нет, было или нет, не знаю я! Господи, подскажи мне, было это у меня или нет? Сказать ему точно так же, как он мне? Пусть почувствует, как это приятно? Не знаю, что ему ответить! «НЕТ». Дебил, я ж не ты, я не трахаюсь с кем попало. И как я могла сказать ему, пусть даже наврать, что это было? Есть моменты, когда определенные слова определенному человеку просто застревают в горле и их невозможно произнести. Вот так грустно всё получилось… Мы еще немного там посидели, он вроде бы меня обнял, уже не помню точно, в общем опять помирились. Но эти его суки надолго вцепились в мою память.
Стряхиваю с себя пыль прошлого и возвращаюсь к действительности. Его двойники и череда гулянок. Единственный, кого я могу выделить – это Ник. Остальные – так, толпа похожих. А Ник действительно стал мне близким. Я словно подменяла эти два образа и переносила на него всё то, что не могла отдать другому. Мы гуляли вместе, приезжали к нему домой и по ночам смотрели фильмы в прямом смысле этих слов. За окном развивался ветер, холод обволакивал опустевшую ночь, а мы валялись на диване, обсуждали кино и он меня просто обнимал. Под утро мы шли на кухню и пили кофе с шоколадом, обмазывали друг друга малиновым вареньем, а потом шли в ванную, где он держал мои волосы, пока я умывалась. И оставалось только пару часов до зимнего скупого рассвета. Мы возвращались в комнату, не спали, а просто лежали. Для меня было бы непростительной ошибкой уснуть даже на такое короткое время и безвозвратно упустить эти два часа, возобновляющие любовь к жизни. И мелодия в унисон с действительностью:
Нежность…
Наши тени на стене,
рисуем нежность на телах.
За окном ветер, а в глазах лето.
Жаль, что этот ветер не умеет так нежно.
И до рассвета как-будто в любовь одеты.
Ночь нас укрывала.
Жаль, наверно, ветер так не умеет…
Я лежала у него на коленях, он гладил мои волосы и мы шепотом разговаривали. Или вовсе молчали. Такое состояние, когда молчание не напрягающее, а сближающее. Уловить волны друг друга, телепатия. Будто и без слов всё ясно. И не было никаких разводов на секс или приставаний, не потому что он робкий, наоборот, он красавчик еще тот и своего не упустит, просто наверно он всё понимал. Он понимал, что моё сердце разбито вдребезги и сейчас мне нужна была нежность, забота, объятия, теплота. Любовь. А в моих мыслях – как мне этого не хватает, как я скучаю по «спать обнявшись». Как мне нужна перламутровая энергия, которая раньше жила в груди. Как дома пусто. Верни мне всё! Верни взамен! И это оставшееся время он отдавал мне теплые частицы, а я наполняла мерцающим светом шкатулку, чтобы потом в холодном доме одинокими вечерами потихонечку ее открывать, снова перебирать в памяти теплую ночь и помнить, что кому-то я еще хоть чуть-чуть нужна. Это были часы нежности, когда кажется, что не всё так плохо и есть еще на свете человек, который меня обнимает. К слову, в последствии мы с Ником стали хорошими друзьями. Ему я могла и до сих пор могу рассказать если не всё, то очень многое.
Что еще было той зимой? Приближался Новый год. Его я отмечала с Маленой и друзьями брата. Я ожидала худшего, но было нормально, даже весело. Это моя подруга. Она меня спасала. Знаете, говорят, что люди, внешне похожие друг на друга, подходят и в жизни друг другу. Мы с Маленой похожи. Примерно одного роста, она чуть-чуть выше меня, обе светловолосые и светлоглазые. Обе худенькие. Мы с ней подружились буквально с первого дня в университете на первом курсе, как только увидели друг друга. И нас очень часто принимают за сестер. Так что могу сказать, что правило про схожесть действительно работает. После праздника мы поехали к ней и всю новогоднюю неделю провели вместе. Смотрели фильмы, ходили по магазинам и по клубам, устраивали пижамные вечеринки, фотографировались, танцевали, смеялись и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Я любила наши с ней утра. Прохладно в комнате, так, что кончик носа совсем холодный, но под одеялом оранжево, мягко и уютно. Эти ощущения, когда просыпаешься и не хочется выбираться из постели, но время позволяет, спешить некуда и можно смело еще полчаса поваляться. В обнимку с плюшевым медведем, где-то в заворотах простыней мурлыкала кошка и рядом под боком спала моя Малена. Прикрыла глаза и несколько минут мечтаний, когда чистые мысли прямым потоком отправляются в космос, чтобы в самое ближайшее время вернуться обратно и стать реальными. Утро. Как-будто даже выспалась. И настроение было хорошим – если еще не совсем счастье, то по крайней мере путь к этому самому счастью. Открыла глаза, окончательно проснулась. Сколько времени? Да какая разница! Встала с кровати. Теплый душ, сладкий запах пены, прозрачность мыслей, мятная свежесть головы. Укуталась в полотенце. Вернулась в комнату, где всё ещё был сон-час. Подружкин халат и кухня. Утро и кофе. Мой рецепт: темная большая кружка желательно синего цвета, чайную ложку растворимого (я не могу пить натуральный молотый кофе из кофеен, мне он кислый, невкусный и вообще бэээ, а растворимый из супермаркетов – самое то) кофе залить горячей водой, добавить молоко на глаз, так, чтоб цвет от темно-каштанового стал нежно-бежевым; и важная деталь: конечно никакого сахара, а для сладости иногда добавляю немного мёда на кончике ложки – вот он, мой любимый кофе. Солнце в окно, не смотря на январь. И по телу разливалась теплота: в ладонях, на улице, укутанная халатом, в комнате спит под одеялом, в мыслях и в окружении. Моя Малена. Время, непрерывно проведенное с подругой, возвращает душе возможность улыбаться. Спустя эту неделю я возвращалась домой в хорошем настроении, словно воодушевленная и в предвестии счастья. И я любила эту зиму, она мне казалась волшебной и особенной, со своими посыпанными хрусталём дорогами и перламутровыми снежинками в волосах. По вечерам, глядя в окно, я так ждала чуда! Но… Но почему-то было только но. Я снова ночи напролет просиживала за компьютером. Всё меньше хотелось ходить на свидания. А что толку! Ничего значимого у меня с этими двойниками не выходило и я уже перестала задумываться, почему кроме прогулок, кино, кафе ни с кем большего не получалось. Помню один из таких вечеров, уже наступила ночь, я читала, когда позвонил один из них, позвал где-нибудь посидеть. И я согласилась, вызвала такси, оделась, вышла из дома. А там снова падал снег. Вернулась. Это ведь все равно не.. Написала сообщение тому парню, что я не приеду. Выключила телефон. Разделась, замёрзла. Холод всегда напоминает о том, что в такую погоду хорошо жить вместе. С ним.
Глава 4
В зале, на полу, возле окна. Поздно вечером, наверно уже наступила ночь. Свет потушен. Только телевизор, но без звука, чтобы лишь черно-белым сумраком осветить тот клочок комнаты, где сидела я. Смотрела снизу вверх через стекло в ту сторону, где, может быть, тоже в это время в комнате второго этажа горел тусклый свет. Вспоминала. Думала о нём. Слушала через наушники о нём. Рисовала. И линии сами собой складывались в него. Портрет. На альбомном листе синей ручкой. По памяти. Самая лучшая фотография! Таким, каким запомнило его мое сердце. Закрывала глаза и рассматривала его черты. Четкий овал лица, безупречно очерченные скулы, по-мужски волевые, но женственно сглаженные очертания, что можно влюбиться с первого взгляда. Челка счесана на бок и мои любимые волосы, отрощенные, красиво-лохматые. Идеальный изгиб бровей. Линии глаз, зрачки темные, большие, с длинными пушистыми ресницами. Его губы, глубокий в несколько слоев цвет, как подведенные карандашом. Мягкой волной контур сверху и объемным штрихом нижний. Аккуратные очертания носа. Совершенное лицо. Лицо без изъянов.
Как похож! И неужели это я его нарисовала? Вот так, просто, образ по памяти? Какой же он красивый! Не забыть его. Не выходит их головы. Все мысли-то о нём только. Он всех других заслоняет собой. Как он? Что с ним? Чем сейчас занят? Может быть, вдруг, в этот миг тоже вспомнил меня… Как было бы здорово, если бы мы сейчас думали друг о друге… Как-будто это наши души встретились и разговаривают. Снова закрывала глаза и видела его так близко! Он так рядом! Как мне его не хватает. Как я по нему скучаю. Как он мне нужен. Вырывала его изображение из мыслей и переносила на бумагу. И как по нотам:
Отдайте мне этот портрет!
Верните, любила.
Люблю.
Мой секрет.
А я его запомню светлым; ночь в огнях с ветром.
Не верю, что его нет.
Отдайте мне этот портрет
или линию жизни на запястье сотрите.
Нет, я не курю, но так хочется.
А я его запомню светлым,
Это какой-то бред, что его нет.
И да, он любил сигареты, черный кофе с рассветом.
А я тебя помню светлым!
Только ты мне снись, хорошо?
Хотя бы снись…
Запомню все наши дни и ночи,
запомню каждое мгновение, проведенное с тобой.
Не верю, не верю, не верю я!!
Мой портрет. Помню его только хорошим. Никто не был таким, как он. И вряд ли будет… Сколько еще я буду тосковать по нему? Сколько мне нужно времени? А главное, хочу ли я забыть? Нет. А у него сейчас есть девушка. С чего бы ему в этот миг думать обо мне? Но всё же… Вдруг… Случайно… Помнит. Просто помнит. А без него так серо. Так никак. Как-будто всегда вечер. И уснуть, забыться не дает, и света тоже нет. Не могу я отпустить. Как же можно дать свободу, когда он внутри.
Черно-белое кино, такая же обесцвеченная жизнь. Выключила телевизор, забрала портрет и пошла в свою комнату. Легла на кровать, его игрушка рядом. Всё та же мелодия и те же мысли. О нём, только о нём. Начинала засыпать. Лирическая музыка, как колыбельная, как мост отсюда туда, чтобы только он тоже перенёсся вместе со мной в мир пушистых облаков и серебряной дымки…
И сквозь сон разбудил меня звук сообщения в телефоне. Стиснула его в руках. А в голове стрела: «Вдруг это он?», «Да, это точно он». С того утра, когда он отвозил меня домой, прошло семьдесят тысяч триста двадцать минут. Зажглось миллион звезд. Упало миллиард снежинок. Это было в прошедшем году. Взглянула на номер – не может быть, это он! Стиснула телефон с такой силой, чтобы почувствовать касание ногтей в ладонь. Нет, это не сон. Прочитала сообщение и не могла поверить. Он только что думал обо мне. Мы одновременно ощущали друг друга в невидимом мире. Точно, это наши души встретились и переговаривались. Мой образ также постоянно стоит у него перед глазами. Наверно это и есть волшебство, когда два человека, не видевшие друг друга пятьдесят три восхода солнца, однажды ночью всё вспоминают.
Звонок телефона. Его голос – закрыть глаза и почувствовать в легких воздух; облегчение, что снова легко дышать. Мы разговаривали. Узнать, как он. Сказал нормально. Слышать его шаги по снегу. Снова закрывать глаза и душою перелететь туда, поближе к нему, вдогонку, босиком по льду и только лишь в той его футболке, в которой теперь сплю, по зимней ночной улице и видеть те же самые падающие снежинки, которые видит он, и вовсе не холодно, зима им согрета. А он домой идет. И болтать так, как будто не виделись всего пару дней.
На следующую ночь он снова позвонил. Спрашивал, могу ли я выйти погулять. А я болела. Очень! И почему только самые лучшие события в жизни случаются именно в тот момент, когда я болею?? Подруги возвращаются из других стран, друзья приглашают на вечеринку, малыши зовут смотреть мультики и кто-то особенный просит всё начать сначала….. А у меня голос охрипший. Бесконечный кашель, внутри что-то скрипело и хрипело. Нос заложен. Глаза красные. За окном искрящийся мороз, а дома плед и шерстяные носки. Двенадцать часов ночи. Но всё же я вышла, как могло быть иначе. Он, как и раньше, ждал меня возле дома. Открыла ворота, выглянула, опознала его, на шаги ближе, захотелось улыбаться, нос и рот спрятала в шарф, чтобы не увидел; почти смеяться, но изо всех сил старалась сдержаться. Первые два «привет». Боже мой!! Я – сумасшедшая, он – сумасшедший, мы – сумасшедшие! Повсюду кучи снега и мозги тоже – мерцающая куча, а снежинки пляшут в вихре внутри черепа. Заговор, разговор. Как приятели. Он машину тюкнул в бок, так что она сейчас на ремонте, а он уже неделю пешеход. Ветер, пронизывающий до косточек, и мы спрятались у него в теперь просторном гараже. Непринужденная беседа, смягчающие леденцы для больного горла, как дела друг у друга. И он.. ммм.. Об.. Обни… БожеБожеБоже! Обнимал меня! Он меня обнимал! Встретились с ним первый раз за почти два месяца, у него была девушка. Наверное спала уже у себя дома. А он меня обнимал! Стоял сзади близко-близко, а потом обнял. Сначала словно понарошку, в игре. Подошел, дотронулся будто случайно, что-то сказал, отошел, прикоснулся к волосам, снова отошел. Мы играли в эти игры и улыбались. А потом поймал меня со спины и уже пора отпускать, а он все еще держит. Снова я в его объятиях! Как-то боязно было, неловко, но приятно-неловко. Дрожь по телу от него, бирюзовые волнующие колючки. «Почему он схватил меня в охапку и обнимает?» – недоуменная Анна внутри меня спрашивала. Повернул к себе лицом. Целует. «Почему целует??» Отошел, опустил голову и молчит. «Почему молчит?» Спрятала губы обратно под шарф. «Я же болею! Я же очень сильно болею! Я не хочу тебя заразить!! На тебя ведь только чихни, как тут же сляжешь с ангиной!!!»
– Я думаю, так лучше не делать, не хочу стать причиной твоей простуды, – тихо из-под шарфа.
Но на самом деле: «Делай! Сделай так еще разочек!» Подошел обратно и обнял крепко-крепко. Два часа ночи. Три часа ночи. Четыре часа утра. Мы разговаривали. Вспоминали. О том, как хорошо было проводить зиму нам вместе. Потом спросил, может уже отвести меня домой, а то холодно и я больная.
– Не хочу еще спать, – какой сон может быть, когда он так рядом! И кажется, я уже почти здорова.
– Пойдем тогда пить чай, – притянул меня к себе, обнял и мы по сугробам побрели домой.
Сидели на кухне, он заваривал вкусный чай, грелись. Но не от горячей посуды становилось тепло, а от того, что снова вместе, всё как раньше. Наш дом, родная кухня, моя синяя кружка и он смотрит влюбленными глазами с огромными зрачками, улыбается и целует мой нос. Шесть часов утра. Оделись и вышли, провожал меня домой.
– Я тебе завтра позвоню, – он, в смысле уже сегодня, ночь давно закончилась.
– Хорошо, – я.
Начало седьмого. А в десять мне нужно было быть в университете. Больная и ночь не спавшая. Но вовсе не уставшая и счастливая.
Затем мы встретились снова. Говорил мне такие слова, что у меня душа парила над землей. Что не переставал думать обо мне ни на один миг. Что с самого первого вечера нашего расставания понимал, это было зря. Что я ему самый родной человек, роднее меня у него только мама. Что каждая деталь дома и вне дома напоминала ему обо мне. Говорил, что ему было тяжело. Он тосковал. Он скучал. И осознал, что хочет быть со мной. Люблю его. И он меня любит. Сказал, чтобы собирала свои вещи и снова переезжала к нему. «Помолвлены» – статус на наших страничках в социальной сети и одинаковая фотография на аватарках, где мы вместе. Вместе!!
Глава 5
Сука, я так ничему и не научилась в прошлый раз!!! И кто только придумал, что на ошибках учатся? Нихера не действует. Я. На этот раз точно все испортила я. Не сделала никаких выводов! Мне казалось, раз он позвонил первый, то решил для себя, что я ему нужна, какая бы я ни была, главное быть вместе. И полностью переложила ответственность за наши отношения на него. Думала, что теперь имею абсолютное право капризничать, требовать и испытывать его терпение. Как можно было так ошибиться? Почему это снова случилось? Опять бла-бла-бла, эти ебанутые слова из ебанутого телефона. Читаю это паскудное сообщение. И опять реву в подушку. Я такая дура! Как бы мне хотелось сейчас уснуть. Но нет, так легко не отделаться! И врать, снова всем врать, что я уже поела, что я не голодная.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69392305&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
