– На, ешь. Чтобы завтра была на ногах, ты нужна Рене.
Раз я нужна Рене, значит, лучше бы мне и правда поправиться, иначе моё имя попадёт во все чёрные списки. После того, как я прилежно слопала миску супа и заела наваристый бульон таблетками, Даффи была готова снова обсудить мою покосевшую жизнь.
– Ты обожглась, милая. – Заговорила Даффи, когда по щеке снова скатилась слезинка. – Кто из нас не обжигался?
– Ты. – Слезливо промычала я. – У вас с Тайлером такая любовь, о которой все мечтают.
– И у нас бывают проблемы, Зои.
– Но он ведь не скрывает от тебя жену.
– Господи, надеюсь, что нет, иначе ему не поздоровится.
Мы позволили себе немного посмеяться, и на душе сразу стало чуточку легче. Пока Даффи не задала вопрос, на который я не знала ответа.
– Так ты расскажешь ей? Жене Гранта?
– Пока не знаю. Я так и не решила.
– Ну и угораздило же тебя поплестись к ним домой. Не верю, что это ты.
– Погоди, ты ещё всего не знаешь.
И следующий мой рассказ в красках описал, как я сидела в засаде под толстым деревом, как мой фотоаппарат чуть не похитил неизвестный мужчинка в шляпе, и как я помогла разоблачить изменницу. Даффи хлопала длинными ресницами не в силах поверить, что со мной и правда произошло что-то настолько необычное. Как правило, моя жизнь вполне себе банальна, но эти два дня вылились в приключение, которое я бы хотела забыть. Как и Гранта Беккета.
– А этот Тони Скайлер любопытный персонаж. – Заметила подруга, когда я поведала, как сердечно он подкинул меня до дома. – Никогда не встречала частных детективов.
– Я тоже.
– Думаешь поработать с ним?
– Я? Поиграть в сыщика под прикрытием? – Эта мысль окончательно подняла мне настроение. – Ты шутишь, Дафф? Да меня раскусят на первой же тайной операции.
– Сегодня же не раскусили.
– Эти двое просто были слишком заняты вещами поинтереснее. Если бы они открыли глаза во время того, как жались у стекла, то нас со Скайлером давно бы упекли за решётку за проникновение на частную территорию.
– Но это ведь так интересно! – Восхищённо почти пропела подруга.
– Я думала, тебе нравится твоя работа.
– Нравится, конечно. Я ведь со студенческой скамьи мечтала стать журналистом, вести свою колонку в газете или освещать модный отдел.
И Даффи добилась своего. Попала на стажировку в «Санди», самый популярный глянцевый журнал Бостона. Почти «Вог» для Нью-Йорка. Она угодила в подчинение к редактору разделов о моде и развлечениях Рексу Харперу и отлично показала себя, так что по окончанию стажировки тот предложил ей постоянное место. И вот тогда-то Эстер Макдаффи, более известная для друзей, как просто Даффи, превратилась из и так совсем не гадкого утёнка в шикарного лебедя.
Сменила штампованные джинсы из «Мэйсис» на оригинальные брючки от «Гэп». Забросила кеды на дальнюю полку и переобулась в шпильки, сразу же поймав волну походки от бедра. По долгу службы стала появляться на модных показах, стильных тусовках и вычурных выставках, куда всё время пыталась затащить и меня. Будучи главным свидетелем такого резкого и глубокого перевоплощения, я опасалась, что скоро стану не нужна Даффи. Ведь я осталась всё той же простой девчонкой, с которой она познакомилась ещё в школе.
Но, возвращаясь из издательства или с очередного крутого арт-мероприятия, Даффи сбрасывала с себя весь пафос вместе с платьем и становилась моей старой доброй Эстер Макдаффи. Которая любила трубочки с кремом, музыку диско и чёрно-белые сентиментальные кино.
– Но всё это не так круто, как сидеть в засаде, искать улики и раскрывать преступления. Вот это работа! – Протянула Даффи, наверняка, пытаясь увести мои мысли в другую сторону.
– Не мечтай, Дафф. Оказывается, большая часть работы сыщиком – это подглядывание за любовниками, вроде того, что я наблюдала сегодня.
– Это тебе твой друг-детектив сказал?
– Да. Этим он и оплачивает счета. Чужими несчастьями.
– Звучит как-то грустно.
– Измена – вообще штука невесёлая.
– Скорее, страшная.
– Ну, – пожала плечами я, вспоминая её парня, с которым они уже полтора года вместе. – С Тайлером тебе нечего бояться. Он хороший и никогда не станет тебя обманывать.
Подкрашенные нюдовыми тенями и тушью глазки Даффи как-то странно приклеились к полу, словно она не хотела глядеть на меня. Что может быть такого интересного на ковре, что может потягаться с лучшей подругой? Она что-то мне не договаривала.
– Да-а-афф. – Позвала я. – Ты что-то хочешь мне сказать?
– Хотела… но…
– Так говори!
– Не могу, прости.
– Я ничего не понимаю. – В подтверждение я тряхнула головой, прогоняя оттуда всё ненужное. – Почему не можешь? Я ведь твоя подруга. Ты можешь рассказать мне всё.
– Знаю, просто…
– Чёрт, Даффи! Я тебя сейчас чем-нибудь тресну!
– Ладно. Я искала тебя не только из-за Рене. В общем, вот.
Перед моими глазами возникла вытянутая рука ладошкой вниз. Что она мне показывает? Хвастается новым маникюром? Рекламирует новый крем для бархатной кожи? Я бы гадала и гадала, если бы на безымянном пальце не блеснуло что-то квадратное.
– Не может быть! – Заголосила я, заметив помолвочное кольцо с камнем в форме квадрата. – Тайлер сделал тебе предложение?
– Да. – Даффи чуть не задохнулась от чувств. Так выглядит счастливая девушка. Будущая невеста, а вскоре и жена. – Представляешь?! Вчера вечером опустился на колено, и я сказала «да».
Мы принялись обниматься и щебетать, как две птички на ветке. Превратились в клубок эмоций и раздражающих звуков. Плакали и смеялись сквозь слёзы.
– Я так рада за вас. – В моей искренности она могла не сомневаться. – Давно пора, вы ведь идеальная пара.
– Ты как? Всё это для тебя не слишком? В то время, как вы с Грантом…
– Шутишь? Да я на седьмом небе! Ты снова зажгла во мне хоть что-то светлое, Дафф.
И Грант Беккет потонул в бескрайнем океане девчачьих разговоров о трёхъярусных тортах, пышных платьях цвета шампань и списков гостей. Моя лучшая подруга выходит замуж. Поверить не могу. Хотя, с чего бы это? Она красива, умна, с характером. Таких девушек расхватывают, как старую коллекцию «Тома Хильфигера» в сезон распродаж.
Они ещё даже не назначили дату свадьбы, а мы уже успели решить, какой силуэт будет у свадебной юбки, какого диджея заказать и в какой палитре украшать зал. Зная Даффи, она ещё тысячу раз всё переиначит, но сейчас нам было плевать, что там будет дальше. Она станет женой любимого мужчины.
– В эту субботу мы устраиваем вечеринку по случаю помолвки. – Провозгласила Даффи, уже собираясь уходить. Проболтали мы почти три часа и съели всю кастрюлю супа. – Ты обязана там быть. Познакомлю тебя с кем-нибудь из приятелей Тайлера.
– С такими же адвокатами? – Хохотнула я. – Нет уж, спасибо. Не хочу умереть раньше срока от скуки. Если я и буду там, то только ради тебя и твоей предстоящей свадьбы. На мужчин я накладываю табу.
Для пущего эффекта я замахала руками в воздухе и поцеловала подругу на прощание. После её ухода стало как-то тоскливо и одиноко, так что я включила телевизор для шума и создания иллюзии, что я не одна на всей планете, и стала разгребать завалы, которые учинила в гостиной за два дня «запоя». Пора возвращаться в строй. И первым делом перезвонить Рене.
Найдя визитку Тони Скайлера среди клочков бумаги и упаковок из-под еды, я хотела было тоже бросить её в мусорный пакет, но что-то помешало. Рука сама запихнула визитку в маленький кармашек кошелька.
Глава 4
Те пять звонков с неизвестного номера были от Рене. Великой и ужасной Рене Бернард. Обычно она звонит не больше двух раз – она вообще мало кому звонит и предпочитает общаться с простыми смертными через посредников в лице двух ассистенток, а иногда и первого попавшегося под горячую руку.
Меня не назовёшь выдающимся фотографом. Я просто делаю любимое дело, а, как правило, то, что любишь, получается лучше всего. Что-то Рене Бернард нашла во мне, что заставило её самостоятельно добыть мой номер, снять трубку и позвонить. И проделать это не два, а целых пять раз!
Когда я перезвонила анониму и услышала строгое «алло» в исполнении этой женщины, я чуть не бросила трубку, но вовремя опомнилась. Рене-то уже знала мой номер – было бы полным идиотизмом перезванивать и швыряться трубками. И вот, я жду, что на меня прольётся ливень негодования, меня пронзит молния гнева или, на худой конец, Рене решит больше не иметь со мной никаких дел, но она вполне уравновешенно и даже доброжелательно приглашает меня принять участие в съёмке июльского номера, что «Санди» готовит к печати.
Я не в форме, чтобы браться за работу. Лицезреть совершенных женщин в таких же совершенных нарядах, рядом с которыми я похожа на невзрачный манекен. К тому же, модели такие капризные, а мне пока со своими бы капризами справиться. Но Рене Бернард не отказывают. Только она вправе послать тебя на все четыре стороны, но если предлагает тебе что-то, то ты тут же соглашаешься.
В отличие от Даффи, которая поклонялась мисс Бернард – она почти дошла до того, чтобы завесить комнату портретами начальницы – я боялась её, но лишние деньги не помешают. Пока камера в руках, я не думаю ни о чём другом. Лишь о щёлканьи затвора и о том, каким выходит кадр. Мне нравится, когда из ничего получается нечто стоящее, эстетичное и грандиозное. А съёмки для журнала «Санди» не могли быть другими.
С Рене Бернард, главным редактором «Санди», нас свела Даффи. Заполучив постоянную должность, она прослышала, что для статьи о весенней коллекции аксессуаров начинающего дизайнера Мелани Чонг, которая займёт сразу шесть полос, нужен фотограф. Минимум семь снимков должны были попасть в статью. Казалось бы, что стоит пощёлкать пару блестящих браслетов и хорошенькие личики моделей с увесистыми серьгами, но Рене Бернард не знает, что такое «пощёлкать». Ей нужно просмотреть пятьсот отснятых кадров одной лишь вещицы, чтобы одобрить хотя бы один.
Штатный фотограф как раз попал в больницу с переломом, и Рене объявила внеурочный кастинг, о котором знали лишь избранные. И моя Даффи. Она и предложила мне попробовать.
– Что ты теряешь? – Спросила она тогда. – Ты потрясающий фотограф! Представь, если мы будем вместе работать в журнале!
Я долго ломала комедию, пока не сдалась и не отнесла в офис «Санди» своё портфолио. Ничего особенного: романтичные кадры со свадеб, семейных фотосессий и мероприятий, случайные фото прохожих, что я иногда тайно делаю в метро или в парках. Наверняка в тот день Рене подхватила горячку, потому что, пока я ничего не ожидая, спокойно выбирала себе хлопья на завтрак в «Хэлси Фуд» около дома, мне позвонила ассистентка мисс Бернард и просила завтра явиться на ковёр.
– Вашу кандидатуру одобрили для фотосъёмки Мелани Чонг. – Слишком уж высокомерно заявила девушка по телефону, словно сама восседала в жюри и вершила судьбы.
Помню, как сдержанно поблагодарила её за возможность, а как только скинула вызов, пустилась в пляс прямо посреди стеллажей с мюсли и шоколадными колечками, чем вызвала ужас на лице сухонькой старушки. Оказалось, что я очень хочу попасть в «Санди», хотя бы на временных началах. Рано или поздно любой фрилансер хочет добиться чего-то большего, начать какой-то стоящий проект, а не просто снимать свадьбы и дни рождения. И это был мой шанс, хоть я и знала, что в штат мне путь заказан. Это разовая акция, но зато в моём портфолио появятся снимки с пометкой редакции «Санди».
Так всё и завертелось. В ту первую фотосессию Рене Бернард коршуном летала вокруг, следя за каждым моим движением, прерывая съёмку, чтобы взглянуть на отснятый материал. Я буквально тряслась, пока она с важным видом листала фотографии, и тихо выдыхала, когда она одобрительно кивала и возвращала камеру.
На съёмку семи разных украшений ушло пять часов. Пять! Тогда я ещё не знала, что любой проект «Санди» требовал полной отдачи и изрядного количества свободного времени. Даффи утешала меня потом, что ей приходится по десять раз переписывать обычную статью о новом заведении в Савин Хилл или открывшейся галерее искусств в Уэст Бродвей. В тот день я завалилась домой с чувством полного опустошения и уже знала, что больше никаких моделей, бриллиантовых браслетов и никакой Рене Бернард.
На следующий день со мной снова связалась её ассистентка – с тех пор их сменилось штук семь – и бодро сообщила:
– Мисс Бернард очень понравились ваши снимки. Она в полном восторге.
Я ещё подумала, что мне это снится, потому что Рене хоть и не делала замечаний во время съёмок, но выглядела совсем не так, как выглядит человек, пребывающий в восторге. Или она мастерски прячет любого рода эмоции под маской холодной сосульки, или ассистентка решила немного приукрасить правду, чтобы сделать мне приятно.
– Мисс Бернард хотела бы предложить вам должность внештатного фотографа. – Выпустила второй заряд ошеломления девушка. – К сожалению, в штате свободных вакансий нет, но мы будем рады, если вы иногда будете участвовать в фотосессиях, если они не смогут.
И так я стала работать на один из самых читаемых и продаваемых журналов в Бостоне, да и во всём Массачусетсе. Ну и пусть не официально, я ведь сама решила стать птичкой свободного полёта. Просто Рене Бернард позволяла иногда залетать в их воздушное пространство.
С тех пор прошло два года, и разовая акция растянулась на сотню съёмок. Раз в неделю мне обязательно звонили из офиса Рене Бернард, чтобы пригласить поучаствовать в создании нового выпуска. Мои фотографии украсили статью, освещающую юбилей Института Искусств, где, как на кофейной глади, собрались самые сливки. Я сидела на модных показах в Бэк Бэй Холле на местах с пометкой «ВИП», предназначенных специально для сотрудников «Санди». Своими глазами видела свежие модели коктейльных платьев от Ральфа Лорена, помпезные комбинезоны от Сони Рикель и еле прикрывающие особые места купальники от «Виктории Сикрет». Снимала Амелию Гринберг, начинающую писательницу, чей дебютный роман выстрелил так громко, что стал бестселлером, пока она давала интервью одному из коллег Даффи. Да и вообще часто присутствовала на таких интервью со знаменитостями, которым посвящались сразу несколько почётных разворотов в журнале.
Когда работа была сделана, я просила сфотографироваться с ними, как сумасшедшая фанатка, так что теперь в одном из фотоальбомов на полке в гостиной припрятана целая коллекция с автографами и кадрами, как меня приобнимает какая-нибудь звезда. Мэтт Найтбридж, виолончелист из бостонского оркестра. Джеральд Сайкс, защитник «Бостон Селтикс». Айрис Шекли, актриса из сериалов на «Нетфликс», которую удалось перехватить, пока она гостила у родителей в Бостоне. И целая толпа городских деятелей и видных личностей.
Включая Гранта Беккета.
В этот раз я понадобилась Рене для совершенно сумасшедшей фотосессии. Я еле сдержалась, чтобы не захохотать в трубку, – у этих гламурных изданий свои тараканы в голове. Вечно выдумывают что-то экстравагантное, из ряда вон. Хотя, надо отдать им должное, фантазия работает без выходных. Впрочем, как и они сами.
Моё сердце всё ещё болело после того, как его разбил Грант. Голова всё ещё раскалывалась от высокого давления, а глаза выкатывались из орбит. Но, как я уже говорила, Рене Бернард не принимает отказов. Уважительная причина не явиться на работу – улечься в гроб с бархатной обивкой. Всё остальное не считается. Помню, как-то раз одна из моделей для съёмок слегла с пищевым отравлением. Так мисс Бернард заставила свою помощницу поехать к ней домой, отпоить таблетками и крепким чёрным чаем, после чего впихнуть в одежду и привести в студию. Искать новое лицо не было времени, зато хватало и времени, и совести вытащить больного человека из постели.
Так что семь утра, трещащие мозги и прохладный воздух залива Куинси – вот мой завтрак на сегодгя. Пришлось продирать глаза, обливаться ледяной водой и выпить три чашки крепкой арабики, чтобы в шесть сесть на паром в Харбор Пойнт вместе с остальной командой «Санди» и прибыть к месту назначения.
Я ещё не бывала на этих отдалённых от суши землях Бостона. Остров Томпсон казался зелёным оазисом после бетонных высоток и каменных дорог города. Сплошь сосны и клёны, а тропинки заросли полынью. Я бы с радостью прогулялась по этим кустистым джунглям, но сцену боевых действий организовали на пляже. Длинный песочный кряж выходил на панораму Бостона и создавал убийственный вид для съёмок. Солнце как раз поднималось с «правильной» стороны и не засвечивало кадры, а укутывала пейзаж идеальным освещением.
Я чуть не споткнулась, когда увидела, кто будет участвовать в фотосессии. И я сейчас не о трёх моделях-красотках с ногами от ушей. Кажется, Крисси, Аманда и Габриэль. А об их партнёрах по съёмкам. Трёх бесподобных белоснежных лошадях, чьи ноги были ещё длиннее, а грива ещё блестящее, чем у девушек. Вчера по телефону я прослушала, что за тематика статьи, поэтому сейчас пыталась выдумать, что такого можно освящать в глянцевом издании, что им непременно понадобился остров, лошади и утренний пляж.
Пока визажисты наносили последние мазки на и без того совершенные лица моделей, а берейторы обласкивали выжидающих скакунов, чтобы те не скучали в ожидании, я поискала глазами Рене. Пляж потонул в суматохе и шуме плещущихся волн. Меня всё ещё кружило в центрифуге головной боли, иначе я бы насладилась работой на открытом воздухе, тем более в таком прекрасном месте. Но это столпотворение слегка сбивало с умиротворяющего настроя, а Рене так нигде и не было видно.
– Лесли! – Подозвала я одну из ассистенток мисс Бернард. – Рене сегодня не будет?
Она выглядела слишком уставшей, хотя времени было всего начало восьмого утра. Последствия работы на саму Рене Бернард.
– О, Зои, привет. Нет, она полностью доверила съёмку тебе.
Судя по молоденькому и удивлённому личику Лесли, я поняла, что она в таком же шоке, как и я.
– Что это на неё нашло? – И добрый ли это знак?
– Не знаю, Зои. Но она вообще довольно странная в последнее время. Опаздывает на работу, задерживается на обеде, ведёт себя… – Лесли оглянулась вправо, затем влево, словно боялась произносить это вслух. – Слишком мило. Вчера разрешила мне уйти пораньше, чтобы я отдохнула перед ранним подъёмом из-за этой фотосессии.
Ну, ничего себе! Это не та Рене Бернард, которую знал белый свет. Ледяное сердце королевы растаяло? Или во вселенной произошёл какой-то сбой? Лесли ещё больше склонилась ко мне и даже приставила ладошку к губам, чтобы её слова не долетели вместе с ветром до остальных.
– Ходят слухи, что у неё кто-то появился.
– В смысле, мужчина? – Переспросила я с детской наивностью. Как будто Рене дала обет безбрачия и зареклась связываться с мужчинами до конца своих дней. Как я после обмана Гранта.
– Ну не домашнего питомца. – Пошутила девушка.
– Ты говоришь так, словно Рене Бернард никогда не заводила романы с мужчинами.
– В том-то и дело, – разоткровенничалась она. – За десять месяцев, что я на неё работаю, а это, между прочим, почти рекорд, я ни разу не слышала, что она с кем-то встречается. Она персона публичная, но личную жизнь хранит под семью печатями.
– Может, это не так и плохо. Всем нам нужно порой побыть в тени.
– Прости, я побегу. Там у Крисси что-то с платьем.
Лесли закатила глаза и унеслась исполнять капризы моделей. Пока она заверяла ту самую Крисси, что розовое платье с силуэтом-русалкой её не полнит, что Габриэль с этим цветом губной помады не похожа на клоуна, а Аманде не нужно подкручивать волосы, у меня появилась лишняя минутка, чтобы проверить аппаратуру и даже прогуляться вдоль воды. Уйти бы подальше от всего этого гламура и затеряться на острове. Целый день бы слушала плеск волн и щебетание птиц, но мне предстоит несколько часов щёлканья и просьб повернуться так или этак, чтобы Рене Бернард отобрала от силы три фотографии для журнала.
