– Кажется, это уже было, – с усилием улыбнулась я.
– Только на этот раз я тебя уже никуда не отпущу, – пообещал Даррен, опустил меня на пол у камина и одним движением содрал стоявшее колом промороженное платье. Обнаженную кожу на миг обдало жаром пламени, но служанка тут же накинула мне на плечи теплую сухую рубашку и помогла вдеть руки в рукава. Не прошло и пары минут с момента нашего появления у «Дубовой рощи», а я уже сидела в кресле у жаркого огня, укутанная пледом, а Даррен протягивал мне чашку с вином.
– Пей, Крис, – попросил он. – Это просто вино, чтобы разогнать кровь по телу. Здесь нет ничего…
С его помощью я жадно осушила чашку, с каждым глотком чувствуя, как ко мне возвращаются силы и согревается тело.
– …кроме нескольких трав, чтобы умерить боль, – закончил Даррен.
– Хорошо хоть не снотворное, которым опоил меня Келрик с помощью Райана, – передернулась я. Даррен неосознанно сильнее сжал мою ступню, которую осторожно растирал. – Ой!
– Прости, – немедленно извинился он. – Но этот ублюдок еще мало получил.
Я поторопилась перевести тему.
– Кстати, он говорил мне, что тебя бросили в городскую тюрьму. Тебе удалось выбраться?
– И ты поверила ему, Крис? – поднял бровь Даррен. – Они не смогли даже удержать меня, и то я старался сдерживаться, чтобы не испортить Зимний бал похоронами.
– Но в лесу ты так и не научился ориентироваться, – наигранно вздохнула я, – иначе спас бы меня значительно быстрее.
– Мне пришлось сначала добежать до окраины города, – виновато проговорил Даррен, – чтобы не шокировать общественность видом взлетающего с главной площади дракона, а потом еще покружить над лесом, чтобы понять, куда этот мерзавец тебя увез. Но ты права – для меня по-прежнему весь лес одинаковый.
Мы рассмеялись оба, но мой смех быстро стих.
– Даррен… но ведь Келрик видел, как ты обращаешься в дракона, и расскажет об этом всем в округе.
– Расскажет, когда сможет говорить, – отмахнулся он. – Я сломал ему челюсть, так что это случится еще нескоро, и вряд ли ему кто-нибудь поверит. Скажут, что проигравший пытается оправдаться. В самом худшем случае мы с тобой улетим ко мне домой, на север. Дракона не так-то просто убить.
– А ты на самом деле не умеешь обращаться с мечом? Тебе достаточно кулаков?
Даррен нежно сжал мою ладонь, которую в этот момент растирал.
– Умею. Но с человеком буду драться на мечах только в самом крайнем случае, например, защищая свою или твою жизнь. Иначе это будет нечестный бой. Ты сама видела, как я двигаюсь.
– Но в обычной жизни ты же умеешь соизмерять свою скорость.
– В обычной могу. Но в бою действуют уже иные инстинкты. Крис, ты же не хочешь помериться со мной силой?
– Хочу. Но не сейчас.
Я пошевелила пальцами, убеждаясь, что они, хоть и ноют, но в остальном не пострадали.
– Хвала богам хотя бы за это, – пробормотал Даррен. – Крис, запястья сильно болят?
– Нет.
Но он все равно нанес на них целебную мазь и аккуратно забинтовал, а потом смазал рубцы на бедрах, оставшиеся после ударов плетки.
– Келрику крупно повезло, что на улице мороз, и я вынужден был спасать тебя. Иначе он не ушел бы живым.
Не могу сказать, что меня волновала судьба несостоявшегося мужа. Даже наоборот.
– Может быть, он остался на дороге и замерз…
– Не думаю, – серьезно отнесся к моим словам Даррен. – Даже со сломанной рукой можно доехать до жилья. Кроме того, эта дорога ведет не только к поместью ам Карренхерстов. Кто-нибудь его непременно нашел бы. Завтра… нет, уже сегодня узнаем. Слухи быстро распространяются. А теперь тебе нужно отдохнуть.
Он отнес меня на руках в ту же спальню, где я уже ночевала, и вознамерился уйти. Я не отпускала его, продолжая обнимать.
– Не уходи. Пожалуйста.
Даррен все же посадил меня на кровать и встал на колено передо мной.
– Кристейна… Ты точно этого хочешь?
Я безошибочно поняла, о чем он говорит.
– Я, Кристейна ин Бэрренхойл, хочу быть твоей женой, эрл Даррен ин Дагонхорст.
– Драгонхорст, – поправил Даррен.
– Драгон… ну да, конечно. Я, Кристейна ин Бэрренхойл, хочу быть твоей женой, эрл Даррен ин Драгонхорст.
Фигура Даррена на мгновение размылась в бесформенное пятно, в углу что-то стукнуло, и передо мной вновь возник коленопреклоненный мужчина.
– Повторяй за мной. Перед Светом и Тьмой…
– Перед Светом и Тьмой…
– Перед горами и водой, перед солнцем и луной я, Даррен ин Драгохорст, беру тебя, Кристейна ин Бэрренхойл, в жены.
– … Даррен ин Драгонхорст, в мужья.
– И пусть свидетелями тому будут все звезды на небе, все песчинки на земле и все капли росы в море, – торжественно завершил Даррен и взял мою руку.
– Вообще-то я должен надеть тебе на палец другое кольцо, эльфийской работы, с голубым топазом. Но его украли несколько десятилетий назад. Когда-нибудь я верну его, а пока… – Он осторожно надел мне на палец кольцо с солнечным сапфиром, близнецом того, который носила я на шее.
– Мне нравится и это, – зачарованно проговорила я. – Оно напоминает о твоих глазах.
– Крис… – выдохнул Даррен и наконец-то поцеловал меня.
После полудня в нашу дверь настойчиво постучали.
– Милорд… Там…
– Не вставай, – поцеловал меня Даррен и быстро натянул штаны. – Я разберусь сам.
Но я все же поднялась с кровати, выглянула в окно и, вспоминая все известные мне неподходящие для приличных девушек слова, заторопилась вниз, застегивая на себе рубашку Даррена. Громогласный рев послышался уже на середине лестницы.
– Верни мне ее!
– Ты потерял все права на Кристейну, Хэнк, – спокойно отозвался Даррен, стоя на пороге дома. Казалось, его не беспокоит ни холод, ни собственный полуодетый вид, ни пятеро вооруженных людей перед дверью «Дубовой рощи». Пятеро – отец не взял с собой ни Илана, ни Лэйна, только четверых старших братьев. – Ты отдал ее ублюдку, который считает себя вправе поднимать руку на женщину, и готов опоить ее, лишь бы заполучить в постель до заключения брака.
Отец на мгновение изменился в лице, но быстро справился с собой. Райан отвел взгляд и сжал губы.
– Она моя дочь!
– Она моя жена, – все так же ровно ответил Даррен. Кто-то из братьев, кажется, Скир, не выдержал и выстрелил из лука. Даррен перехватил стрелу перед своей грудью. Кажется, настал мой черед вести переговоры, пока мои родственники не поубивали друг друга, причем еще неизвестно, кто в итоге победит. Как там говорил Даррен – дракона трудно убить?
Я вышла к порогу и встала рядом с Дарреном.
– В каком ты виде?! – захлебнулся яростью отец. Я не отреагировала на его тон и слова.
– Вот это, – с поднятых рук сползли слишком широкие для меня рукава, открывая повязки на запястье, – и вот это, – я приподняла полы рубашки, показывая багровые рубцы на белой коже, – последствия моей помолвки с Келриком. Я говорила тебе, что не хочу выходить за него, и сделала собственный выбор. – На моем пальце блеснул солнечный сапфир. – Теперь я Кристейна ин Дагонхорст.
– Дагонхорст, – ядовито проговорил отец. – Ты знаешь, что говорит о твоем муженьке Келрик? Кто или, вернее, что он?
– И знать не хочу, – равнодушно сообщила я. – Отец, ты будешь верить подонку, который избил и хотел изнасиловать твою дочь, или же своим собственным глазам? Даррен, как истинный рыцарь, во второй раз спас мою жизнь и предложил руку и сердце, которые я приняла, нравится тебе это или нет.
Отец некоторое время молча смотрел на нас. Даррен демонстративно обнял меня за плечи, притягивая к себе. Я только приветствовала это – после тяжелой ночи силы еще не полностью вернулись ко мне.
– Презренный аспид, – наконец, выплюнул отец, развернулся и направился к своему коню. Братья последовали за ним.
– Передайте Лэйну, что я все еще люблю его! – крикнула я им в спину. Даррен закрыл дверь и повернулся ко мне.
– Я еще многого не знаю о тебе, – задумчиво протянул он.
– Как и я о тебе, – согласилась я. – У нас еще много времени, чтобы выяснить это, целая жизнь. Но только давай не здесь, потому что я… замерзла.
Договаривала я уже в спальне, куда отнес меня муж. Он лег рядом со мной и накрыл нас обоих одеялом. Я удобно устроилась у него на плече.
– Ты не слишком расстроена, что испортила отношения с отцом.
– Нет. Он слишком хотел выдать меня замуж на Келрика, не спрашивая моего мнения.
– Он считал, что так для тебя будет лучше.
– А я всю жизнь мечтала о тебе, – хмыкнула я.
– Правда? – даже приподнялся на локте Даррен. Я подумала. Потом подумала еще и кивнула.
– Да. Правда, я до этого дня не осознавала, что у меня есть такая мечта. Точнее, была. Теперь она уже исполнилась.
Даррен притянул меня к себе, и мы слились в поцелуе.
Длинная Ночь
Огромная, почти полная луна, неподвижно зависшая в темном небе. Заснеженные вершины гор, мерцающие серебром в неярком свете. Укрытая толстым слоем снега долина, кажущаяся пустой и безжизненной. Редкие огоньки небольшого селения, притулившегося возле скал. Одинокая фигура всадника с крупной собакой, черным пятном выделяющаяся на белой земле.
– Иди сюда, Сиггер, – подозвал к себе пса мужчина в теплом плаще, подбитом мехом. – Мы уже почти добрались.
– Литта, посмотри сюда!
– Литта, где мне найти еловые ветки?
– Литта, свечи кончились!
– Литта, скис целый бочонок моченой брусники!
– Литта!
В Большом Доме атора Хайриха тэр Хедвига, моего отца, в шуме, гаме и суматохе готовились к празднику. Слуги, домочадцы и многочисленные дети носились по коридорам, сжимая охапки елового лапника, сухих трав и сосновых шишек, символизирующих вечную жизнь и обновление природы. Мыли и начищали все, что поддавалось мытью и чистке. Доставали из сундуков нарядную одежду и стряхивали пыль с гобеленов на стенах. На кухне тетка Бруна грозным голосом командовала подручными, успевая присмотреть за всем: и за жарящимся на вертеле кабаном, и за запекающимися куропатками, и за тушеным мясом, и за подходящим в огромной квашне тестом.
Длинная Ночь – один из четырех главных праздников года. Момент, когда Солнце берет верх над Тьмой и разворачивается к лету. Встречать его нужно всем кланом, с обильно накрытыми столами, горящими кострами, обрядовыми песнями, прогоняющими холод и мрак и призывающими тепло и свет, и гаданием на будущий год. В Длинную Ночь мир духов соприкасается с миром живых, и, обладая талантом к общению с ними, можно получить заветный ответ.
Простые люди тоже могут спросить духов, но тут уже приходится только надеяться, что полученные сведения верны хоть на кончик пальца.
– Литта! – нервно позвали меня сверху. Я оторвалась от пристраивания елового венка над камином и подняла голову. Матушка. Аторна Хильда тэр Хедвиг, жена моего отца. Подозреваю, что ей не очень нравилось присутствие в доме бастарда ее собственного мужа – я родилась всего через сутки после появления на свет ее собственной дочери Бриджет – но она не смела показать свое неудовольствие перед атором Хайрихом и относилась ко мне с показным добродушием, на самом деле свалив на мои плечи управление домашним хозяйством, как только это стало возможным.
Моя мать, безродная служанка, попавшая в клан откуда-то с юга, умерла при родах. Отец признал меня, назвал Литтой в честь мамы и приказал вырастить меня вместе с Бриджет. В общем, мне повезло. Я все свои семнадцать прожитых лет не знала ни нужды, ни голода, ни отсутствия крова над головой. А то, что Бриджет все время доставался больший кусок или лишняя лента в волосы – так на то она и старшая сестра, тем более сводная.
– Литта! – жалобно позвала матушка. – Дитя мое, Бриджет очень нужна твоя помощь!
Я подозвала к себе служанку, передала ей венок и быстро, подобрав юбку, поднялась по лестнице. Бриджет все время требовалась моя помощь. То она не могла распутать нитки, то теряла гребешок, то исколола пальцы иголкой. Я не могла отказать ей – это было бы неуважением по отношению в первую очередь к отцу. Но на этот раз положение действительно было серьезным. Молоденькая служанка Бриджет Нита сильно обожглась, доставая из горящего камина камень, чтобы разгладить складки на праздничном платье своей хозяйки. Девушка стояла, прикусив от боли губу и испуганно глядя на вздувшийся пузырь на побагровевшем запястье. По ее щекам крупным горохом катились слезы.
– Сейчас, Нита, подожди! – Я метнулась в свою комнатку в конце коридора, где хранила сумку со снадобьями и чистые прокипяченные тряпочки, и так же быстро вернулась.
– Сейчас все будет хорошо…
Я сосредоточилась, как говорила старая ведунья Беанна, обучавшая нас, подрастающих девочек, всему, что может пригодиться в жизни. Она всегда хвалила меня, в отличие от Бриджет, и даже упоминала, что хочет открыть мне свои тщательно хранимые секреты. Но пять лет назад она умерла, а молодая ведунья, Вига, не испытывала никакого желания делиться тайнами с внебрачной дочерью атора.
– Кажется, проходит, – всхлипнула Нита. Мои пальцы, которыми я осторожно смазывала бальзамом ожог, ощутимо покалывало. Беанна говорила, что так и должно быть, если лекарка хочет помочь больному. А я хотела. Пузырь сдувался на глазах, багровая кожа меняла цвет, возвращаясь к нормальному, и Нита уже не корчилась от боли.
– Вот и все. – Я перевязала ей руку. – Завтра смажем еще раз, и на празднике ты будешь совершенно здоровой. А теперь иди на кухню и скажи тетке Бруне, что тебе нужно выпить травяной отвар. – Я передала девушке мешочек с травами.
