Юи Цы "[RE]волюция. Акт 1"

– Бдите за каждым, кто выглядит подозрительно. Сложно не согласиться, что крысеныш прячется отменно, раз его всё еще не раскрыли.

– Как же демон? – возразил Бернт.

(«Хозяин, скорее!» неоднократно повторялось на заднем фоне)

– Полагаю, он уже не является как таковой проблемой, – Палатем подошёл к мальчику и взял его за руку. – Участия полиции пока достаточно.

– Мудрейшая голова, видать, до чего-то додумалась, раз из двух зол, наконец, выбрала одно. Отдаешь гонцам приказ в одну сторону, а сам идешь в другую? – вклинился Канги, – Я бы на твоем месте не был так уверен в своих силах. Носом чую, что тот жирный говнюк не единственный в своем роде и если у него есть своя компашка за плечами, они стоять в сторонке не будут. Гулять в одиночку с мальчишкой определенно не стоит.

– Закрой рот, – пригрозил Бранд.

– Только поэтому ты всё еще в добром здравии, дорогой Канги. Если уж ловить дикого зверя, то на живца, ибо нашего гостя привёл ко мне именно ты, – мрачно сказал Палатем.

Канги скривил рот, вжав голову в плечи. Как бы он не заставлял себя выглядеть уверенно перед лицом ужаса во плоти, что носит благозвучную фамилию Ласерта, аура, исходившая от последнего, перебивала не то, что чувство бесстрашия – даже мысли о нём казались запретными.

(«Мы должны пойти к ней!» не останавливался Китэ)

– Как быть с ним? – спросил бармен, ткнув в плечо охотника, на что тот раздраженно поморщился.

– Отпустить, чёрт возьми, – пробурчал Канги. – Я не собираюсь становиться пушечным мясом!

– Тиа не будет против гостей. Пусть он побудет у неё какое-то время, позже мы их навестим.

Бранд подчинился и, резко подхватив озлобленного охотника за локоть, подвёл к Бернту.

– Будьте осторожны, босс. Мы будем неподалеку, – сказал пианист.

Он коснулся плеч брата и Канги и вскоре растворился вместе с ними в сгустке той же ярко-красной праны. Эрсола, кратко кивнув, смело ступил на край крыши и спрыгнул вниз.

– Хозяин! – Китэ потянул мужчину за руку, ведя вперед.

– Я слышу тебя, – вздохнув, успокоил его Палатем. – Идём.

– Я думал, они пойдут с нами. Там один голос, но что если девочка там не одна, а с семьей и им всем нужна помощь? Вы не сможете переместить их всех сразу. Потребуется время.

– Несколько минут назад ты утверждал, что я сильнее других.

– Но телепорт затрачивает очень много праны, поэтому…

– Тем более, эмоформы, чаще всего, поддаются эмоциям, когда находятся в одиночестве, – спокойно заявляет мужчина. – Вероятно, она там одна.

– «Эмоформ»? Что это?

– Не что, а кто. Одарённые, способные воплощать свои чувства в материальной форме. Вот как этот демон, к примеру. Чем негативнее состояние человека, тем страшнее результат. Даже представить сложно, в каком она была расположении духа.

– Думаете, эта девочка эмоформ? И почему была? Вы знали об этом с самого начала? Тогда зачем Вы спрашивали у Канги о чудовище? – любопытничал Китэ, не сбавляя шаг.

– Ты не считал звезды, – с ноткой укора произнес Палатем.

– Считал, честно, но пока слушал, сбился на двадцать третьей. Потом голос девочки и… остальное пропустил.

– Не стоит забывать о важности концентрации. Мы ведь уже говорили об этом.

– Наверное, всё из-за демона. Я немного растерялся. Хозяин, давайте пойдем быстрее. И Вы не ответили: с самого начала, да?

– Когда Канги упомянул гомункула. К тому же, это предположение. Всего лишь предположение.

Глава пятая

11 октября, 1962 год. Республика, зона S, район 27

Пожарная лестница заканчивалась на самом верхнем десятом этаже, не доходя до крыши (странная планировка). Дверь на уровне, к счастью, оказалась открытой и чуть позже Бин понял, почему. В коридоре было не так темно, как предполагалось – на грохот, сирены и голос из громкоговорителей с фонариками выбежали жильцы. Вероятно, кто-то уже воспользовался выходом, оттого дверь осталась не запертой. Напуганные до чёртиков люди перемещались из угла в угол как тараканы – суетливо и беспорядочно – и чтобы не поднимать паники и ненужного шума, Нефира спрятал пистолет за пояс.

«Они не выстоят»

«Кто бы мог с утра подумать, что через сутки нам всем крышка»

«О, Богиня, не оставляй нас!»

«Да эта полиция ничего не стоит. Толку-то, что служат. Никакой надежды»

Нефира на секунду остановился, бросив строгий взгляд на угрюмых стариков – оскорблять все горазды, а пойти на рожон у большинства духу не хватит. Впрочем, это не стоило того, чтобы тратить время на отстаивание интересов полиции (все всегда чем-то недовольны), поэтому он поспешил найти люк, ведущий на поверхность дома.

– Молодой человек, Вы что-то ищете? – спросила немолодая женщина, останавливая Бина лучом фонаря в лицо.

– Вроде того. Не подскажете, где здесь есть пожарный выход на крышу? – прикрываясь ладонью, спросил полицейский.

Женщина призадумалась. Лишь после непродолжительной паузы она ответила:

– А, Вы за девочкой? Да, есть. Дойдете до конца коридора и поверните направо, там будет лестница.

Она измученно улыбнулась, похлопав Бина по плечу.

– Похоже, дитя чем-то расстроено. Вы хорошенько за ней приглядывайте, чтобы больше не убегала, – женщина аккуратно приложилась к гипсу на его руке. – Уверены, что сможете залезть в таком-то положении?

Собираясь спросить, чью роль ему навязали, Нефира только и успел открыть рот, когда женщину подхватили за руки двое подростков и мигом завели в квартиру. «Бабушка, пожалуйста, вернись в квартиру» – последнее, что он услышал от них перед тем, как дверь той самой квартиры захлопнулась.

Чудаковатости сплошь и рядом.

Сегодня голова Бина в плане дум работала на износ (вопросы, вопросы, вопросы), но по воле некоторых обстоятельств, не находилось и минуты для детального обдумывания всего и сразу. Одна мысль смещала другую и преодолевая весь этот нелегкий путь, парень не переставал размышлять о своем спонтанном сообщении, переданном Делмаром в отдел. По правде говоря, Нефира не был уверен в объекте своего поиска, в том, что виной всему одаренный и, тем не менее, язык опередил разумность, причём утверждение вырвалось без колебаний (хоть бы голос дрогнул).

Не в первый раз браня себя за легкомыслие, Нефира смотрел на лестницу – от собственной беспомощности хотелось скрежетать зубами перед, казалось бы, каким-то пустяком с поперечными железками. Будь лестница под наклоном, восхождение не составило бы проблем, но по логике экономии места и назло руке Бина, подъём обещает дать жару.

– Вертикальная, чтоб её, – негодовал парень.

Взяв волю в кулак, Нефира приблизился к лестнице. Бин не считал, сколько времени прошло с того момента, как он начал и до того, как после продолжительных пыхтений голову обдало потоком воздуха. Помочь, разумеется, никто не додумался – жильцы наблюдали за ним с раскрытыми ртами и отупевшими взглядами, будто тот обезьянка в цирке.

Небосвод затянула темная непроглядная пелена. Погода ухудшалась с каждой минутой, норовя обрушить на столицу дождь, будто порывистого циклона мало. После выматывающего альпинизма, ветер стал наградой за немалый труд, что позволила легким впустить долгожданную порцию кислорода с примесями удушливых паров, поднимавшихся с дороги.

Смахнув со лба бусинки пота, Бин осмотрелся (пока лез, слегка потерял ориентир). На краю крыши, за которым отблескивал тёплый свет, и взмывали тёмно-серые клубы, он разглядел чей-то силуэт. Неизвестный сидел неподвижно и полицейский не мог этим не воспользоваться: он вынул из-за пояса пистолет и тихой поступью двинулся к карнизу. Каждый последующий шаг сокращал расстояние и чем ближе, тем меньше у подозреваемого шансов дать отпор или сбежать. Когда до объекта осталось меньше метра, Бин остановился – дуло пистолета уткнулось в пышный, каштановый затылок.

– Без резких движений, – негромко, но твердо приказал Нефира.

Узкие, угловатые плечи миниатюрного незнакомца опустились. Он не дернулся и даже не вздрогнул – вместо этого человек откинул голову в сторону так, чтобы увидеть лицо нарушителя покоя. На Бина устремился серьезный взгляд суженных карих глазенок, принадлежавших, кстати, не взрослому, а самой, что не на есть, девочке лет тринадцати. Маленький нос с лукообразным кончиком, порумянившиеся от холода щечки, пухлые губки сомкнулись в недовольную натянутую полоску – всё это на круглом лице в обрамлении волнистой копны.

– Кем будешь? – девочка смерила Бина, затем вновь отвернулась, прочищая горло.

Вместо формального представления, полицейский отмахнулся лишь именем. Вряд ли малолетнему ребенку есть дело до статуса какого-то там дядюшки с пистолетом. Впрочем, оружие её беспокоило не больше, чем пылинка на ботинке.

– Ты ведь эмоформ? – спросил парень в надежде услышать «да».

– По крайней мере, последние шестнадцать лет и триста дней я им была. Сомневаюсь, что сей факт мог как-либо измениться за то время, сколько ты здесь находишься.

– Я не хочу применять силу, поэтому пока что просто прошу – останови это, – пригрозил Бин, не до конца понимая, как вообще работает дар эмоформа.

– Наш мир относительно огромен и всё в нем пребывает в постоянном движении. Я многое могу остановить и куда больше не могу. Время, автобус, плохую погоду, микроволновку… надо было читать инструкцию. Давай конкретнее.

– Без шуток.

– Если ты о нём, – она ткнула пальцем на разъярённого демона, – то я не знала, не знаю и вряд ли мне ещё доведется узнать. В последнее время эмоции задерживаются вне тела дольше обычного. Должно быть, последствия.

– Последствия чего?

Она не ответила.

– Эмоформ считается одним из самых вредоносных одаренных и встречается достаточно редко. По статистике на семьсот тысяч человек приходится рождение от силы двух с этой способностью. Из них – девяносто девять целых и восемь десятых процента не угроза, их фантазмы не имеют формы и чаще проявляют себя как непродолжительный по жизни выплеск энергии, структурно очень схожий с праной. Однако, ноль целых два десятых процента – несут серьезную опасность не только для ближнего круга, но и для всего человечества в целом, – после недолгой паузы продолжила девочка. – Смотря, где и как проявит себя эмоформ.

– К чему это? – стараясь не выказывать раздражения, спросил Бин.

– Знаешь, что странно? Тот жалкий процент, к которому я отношусь, не так уж и сильно отличается от остальных людей. Наши воплощения имеют тело, форму и, как сегодня выяснилось, голос, и зачастую в таком виде предстает именно агрессия. В зависимости от направления злобы, фантазм оказывает воздействует именно на то, что побудило его к рождению.

– А точнее?

Над столицей прогремели первые раскаты грома.

– Эмоформы влияют на пространство, внося в него свои коррективы. Сражаются, разрушают, уничтожают. И тут возникает вопрос: чем другие люди лучше меня? Войны на протяжении столетий, лесные пожары, голод, эпидемии, бесчисленное количество смертей – всё начинается с человека, с его враждебно настроенной идеи в угоду собственного эгоизма. Или, как это называют, “шаг в светлое будущее”? Все мы, по сути, зло в латентном состоянии. Смысл злиться только на нас? В той или иной степени каждый виновен.

Её речь не пестрила эмоциональными акцентами и ударениями, придерживаясь безучастной манеры, тем не менее, ощущалась чёткая осознанность произносимого. Это не походило на высокомерное хвастовство знаниями, считанными из книг – она знала, о чём говорит, и звучало всё естественно, словно рассуждать о подобных вещах в привычном порядке её бытовых тем.

– Хватит. Тебе придется найти способ его остановить.

– Ты вроде не глухой, – девочка повернулась, перекинув через карниз ноги обратно на крышу, – Ты тупой.

– Осторожнее на поворотах, – пригрозил Бин.

Для холодного октября она была одета чересчур легко: радужный свитер с жёлтыми рукавами, торчащий из-под чёрной удлинённой жилетки, широкие потрепанные джинсы и крупные коричневые ботинки. На каждой вещи имелось, как минимум, по пять разноцветных заплаток; из неровных стежков, где, видимо, были дырки, торчали разноцветные нитки. Единственное, что более или менее соответствовало погоде, так это ярко-красный шарф со снежинками и им в тон варежки с криво вышитыми звездочками по центру.

– Ты тупой, потому что не понимаешь с первого раза. Я без понятия, как его уничтожить. Не имею представления, никак, совершенно, совсем – не знаю, – лениво протянула девочка, – Лучше посиди здесь, пока он не исчезнет. Когда-то же должен.

– Издеваешься? – холодность в его голосе обрела более агрессивный оттенок.

– Нет, – она уложила руки на колени, внимательно глядя в глаза Нефира. – Ты же из полиции, да?

– Не очевидно? – парень потряс электрошокером.

– На самом деле не настолько, насколько ты можешь себе представить. Тут вариантов не меньше сотни – вы же не единственные, кто носит и имеет право иметь оружие. С не меньшей уверенностью я могла бы подумать, что ты киллер.

– Но угадала с первого раза.

– Я привыкла считать, что первая приходящая в голову мысль самая верная, – девочка приложила ладонь к макушке, – Интуиция. Да и ведешь ты себя… как бы это сказать, не по-преступнически. Извиняй за странное понятие – у меня частенько выпадают из памяти подходящие слова, поэтому я придумываю новые.

– А как, по-твоему, действуют преступники?

Над городом пронеслись стрелы молний.

– Во всяком случае, куда обстоятельнее тебя. Да и полицейский из тебя тоже так себе. Нельзя же действовать столь необдуманно. Ну, знаешь, на носителя зловредной способности нельзя оказывать моральное давление, ибо при нестабильном психоэмоциональном состоянии фантазм может усилиться. Ты, как ищейка, думаю, и без меня это знаешь. Или… в противном случае я могла бы воспротивиться и скинуть тебя с крыши. Жить не надоело?

– Я не убиваю детей.

– К тому же, в Хартии человечества, в параграфе двадцать четыре, под шестым пунктом имеется примечание, что в случае наличия у одаренного экстремистских идей и мотивов, которые могут или уже нанесли вред общественному порядку, а также, если его действия повлекли за собой смерть одного или более лиц, суд имеет право назначить наказание в виде казни. Вот скажи, я же зло, у меня есть незначительный и все-таки мотив, но ты не выстрели. Почему? Зато одна пуля и проблема решена. С чего вдруг затормозился?

– Ты всегда так спокойно заводишь беседы с незнакомцами?

– Иногда незнакомцам проще высказаться, чем тем, кого знаешь всю свою жизнь. Ну, так ответь, почему не стреляешь? Как же долг перед обществом и законом? Мне столько раз приходила эта мысль в голову, что как бы порой люди не кричали об ответственности, важности защиты народа, мало кому по-настоящему есть дело до других. Ты не знаешь тех, кто погиб этой ночью и, наверняка, никогда не узнаешь, а им уже всё равно – они мертвы. И их станет больше. Зато ты здесь, в десятках метрах от опасности, но стоишь тут, будто

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69395467&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания