– Нравишься. Но это неважно, – Теодор странно на неё посмотрел. – Хватит искать потаённую причину моего «нет». Потому что я уже назвал её. Если ты продолжишь так себя вести, нам придётся попрощаться.
– Прости. Да. Ты прав. Я вела себя глупо. Не надо со мной прощаться.
– Я этого тоже не хочу.
– Не отдавай моё время никому.
– Не отдам, – сказал он примирительным тоном.
Мира неуверенно подтянула ремешок своей сумки.
– Встретимся в воскресенье?
Теодор подумал, меланхолично погладив руль пальцами.
– Во вторник. В воскресенье у меня вечеринка.
– Друзей позовёшь?
– Собратьев по интересам.
Ну, хотя бы не клиенток.
– Вечеринка тематическая?
Губы Теодора насмешливо изогнулись.
– Нет.
Мире захотелось рассказать ему историю. О том, как они на самом деле впервые встретились, хотя боялась, что он не вспомнит этого.
– Я видела тебя однажды в клубе. Ты был в серебряной маске. И я тебя выгоняла из туалета.
Теодор коснулся её рукава, словно это напомнило бы ей о чём-то.
– Я сразу узнал тебя.
Глава 9
Из-за случившегося в прошлый раз Мира опасалась, что Теодор будет держаться от неё подальше. Во вторник, когда они встретились вновь, он в самом деле контактировал с Мирой минимально. Отдавал команды, держа дистанцию. Владел ею лишь голосом. Мира больше не собиралась набрасываться на него и всячески это демонстрировала. Она была самой покорной. Идеальной для него клиенткой, идеальной сабой. И хотя Мира нуждалась в близости этого человека, куда большей близости, чем он предлагал, она оставалась послушной. Лишь с гуляющей по губам улыбочкой Мира едва справлялась.
– В свою позицию, – велел Теодор.
Мира забралась на кушетку. Она не вздрагивала от прикосновений и не поддавалась им навстречу. Просто принимала то, что ей предназначалось. Идеальная клиентка, идеальная саба. Мира не показывала нетерпения. Теодору это должно было понравиться.
– Какая послушная, – всё же похвалил он.
Она открывала всю себя, обнажаясь не только снаружи, но и изнутри. От остатков стыда тело Миры мелко подрагивало. Оно вновь выставлено напоказ. Но сегодня Мире было плевать – насколько это вообще возможно в таком положении. Нет ничего «правильного» и «неправильного», «допустимого» или «недопустимого». Здесь – просто игра. И Мира просто занимает отданную ей роль. Это не она выполняет команды, а другая девушка в её обличии. Мира собирает здесь только удовольствие.
Теодор склонился над ней, впервые за эту встречу оказавшись так близко. Дыхание коснулось чувствительного участка за ухом, по спине Миры пробежали мурашки.
Боже! Я всё ещё тебя хочу.
– Какая послушная девочка. Думаешь, я не найду, за что тебя наказать?
Мира улыбнулась в сложенные перед собой руки.
Теодор вёл с её телом какой-то одному ему известный разговор. Он проверял его на выносливость, податливость, гибкость. В конце концов не осталось ни единого сантиметра, который бы Теодор не изучил с маньяческим пристрастием. Одним взглядом. Одними командами. Ему не нужно было даже трогать Миру, чтобы владеть ею.
– Ко мне на колени.
Мира сомневалась, правильно ли поняла приказ. Но подошла к сидящему на стуле Теодору и перегнулась поперёк его коленей. Чужие бёдра под животом оказались жёсткими, ткань брюк шершавой. Подставив зад, Мира притихла, зная, что последует дальше. Ждать пришлось недолго. Шлепки по заднице выходили длинными, как и паузы между ними. От нетерпения Мира подмахивала, носом упиралась в ладонь Теодора.
– Какая покорная девочка, – в его голосе вибрировали нотки неподдельного удовлетворения. Он погладил лицо Миры. Её губы тут же раскрылись. – Целуй.
Мира стала осыпать его пальцы короткими поцелуями.
– Продолжай. Ласково.
Теперь Мира касалась губами раскрытой ладони неторопливо, бережно. Ей нравится ласкать его руки. Эта та вещь, в которой было всё ещё неловко сознаваться даже себе. Теодор казался ей особенно горячим в этот момент. На задворках сознания отчётливо стучала мысль: она не должна ничего подобного испытывать. Но не могла этим управлять.
Между поцелуями Мира лизнула ладонь Теодора кончиком языка.
– Нет, Мира, это отвратительно, – прокомментировал он.
За свою выходку Мира получила ещё десять шлепков. Её ягодицы сжимались при каждом ударе, но непроизвольно поддавались навстречу.
– Встань. Обопрись о станок.
Перегнувшись через станок, Мира снова ждала. Теодор долго ничего не предпринимал. Позади слышались только мягкие шаги и дыхание. Но громче всего стучало сердце Миры. Извращённый саспенс этой сессии изводил всё больше.
Теодор встал сбоку, чтобы Мира увидела его. В руках он держал ремень. Мира немного испугалась. Ремнём её ещё не били. Но это оказалось едва больнее плети. Несколько шлепков пришлись на бёдра и ягодицы.
– Какая послушная девочка, не пронять, ну надо же, – мурлыкал Теодор за её спиной.
К концу сессии Мира горела изнутри и снаружи. Вся сессия состояла из похвалы и наказаний, двигалась в каком-то волнообразном темпе. Одно сменяло другое то резко, то плавно. Ни на что не настроишься. Низкий голос лился в уши Миры то с властью, то с тягучей лаской. Это вымотало её. Да и встреча продлилась дольше обычного. Мира знала это, хоть и не следила за временем. Она знала, потому что с непривычки её тело ломило. Кожа островками покраснела, как случалось в периоды особенной усталости, когда у Миры к концу дня даже поднималась температура. Но в этой комнате такого утомления она ещё не получала. На миг ей подумалось, что она переоценила свою выносливость, а встречи два раза в неделю – слишком много. Если Мира оставит все силы здесь, на жизнь за рамками стен этого дома её не хватит. Но усталость быстро сменилась насыщением. Мира хотела ещё и ещё, не понимая, откуда в ней взялось это пристрастие. Как ей раньше удавалось обходиться без этого? Иногда она точно знала ответ, почему её тянет возвращаться в это место и к этому человеку снова и снова. Но предпочитала игнорировать голос разума.
Я не должна ничего подобного испытывать к нему.
***
Барнс позвонил спустя полторы недели с их последней встречи. Мире не очень хотелось его видеть, но и продолжать морозить своего бойфренда было глупо. Пора поговорить.
Сидя в его машине, Мира слушала оправдание за оправданием. Язык Рида был подвешен что надо.
– Детка, то, что ты узнала, ни коим образом не отразиться на нас. Я и не предполагал, что такая вещь станет между нами проблемой. Но это ведь в самом деле ерунда…
– Если ты не считал проблемой наличие жены, тогда почему не рассказал о ней сразу?
– Это лишнее.
«Это мелочи. Это лишнее». Барнс умел мастерски продаваться, разводить сладкие речи, навешивая лапшу на уши. Не даром его карьера шла в гору.
– Брось, милая. Нам ведь было хорошо. Когда я встретил тебя, то сразу понял: ты мой лучик солнца в этом мире вечной мерзлоты, – Барнс взял Миру за руку, чему поддавался очень редко. – Я так одинок. Разве я не заслужил немного ласки и любви?
Мира быстро поцеловала Рида. Сильно, настойчиво, чтобы ни одно жалостливое слово больше не вылетело из его рта.
Просто заткнись!
Барнс отодвинул своё кресло назад, и Мира вместилась в маленькое пространство между ним и рулём.
– Детка, ты такая ненасытная, – шептал Барнс между поцелуями.
Времени, что они вместе, было достаточно для зарождения большего. Влюблённости. Привязанности. Доверия. Но Мира ничего такого не чувствовала. Раньше её это не беспокоило. Раньше ей было с Барнсом легко – это казалось идеальным и достаточным. Но не теперь. Их с Барнсом отношения такие же, как и в первую неделю знакомства. А всё должно двигаться. Или же чувства Миры охладели по другой, до скрипа очевидной причине.
Чмокнув Рида напоследок, она отстранилась. Барнс не понял резкой перемены и попытался вновь притянуть её в поцелуй. Но Мира не позволила.
– Детка, – просяще прошептал он.
Мире больше не хотелось никакой близости, поэтому она переместилась обратно в своё кресло. Она ошиблась, когда решила, что проблема в отсутствии секса. Дело не в том, что у неё давно его не было. Дело в Теодоре.
Я не хочу секса. Я хочу его.
Вдруг осознав это, Мира испытала невероятное облегчение. Будто всё вернулось на свои места и стало до прозрачности понятным.
– Иди ко мне.
Мира отрицательно покачала головой.
– Я ведь вижу, что ты хочешь меня, – Барнс погладил её плечи, попытавшись обнять.
«Нам было хорошо». «Ты ведь хочешь»… В какой идиотской академии клише мужчин учат этим фразам?
– Позвони, когда разведёшься с женой.
– Что?
– Ты слышал.
– Что с тобой? Я тебя не узнаю.
«Мне нравится другой». Мира не сказала вслух, это затянуло бы и так наскучивший ей разговор.
– Да, случилось кое-что. Ты оказался женат.
– Ты бросаешь меня из-за такой ерунды?
Снова. Мира посмотрела на него с напускной жалостью – большего его контраргументы не заслуживали.
– Ты же понимаешь, что это не так уж легко разрешить. Но неужели оно того стоит? Неужели это способно разрушить всё, что у нас есть?
– Было.
Барнс снова сделал вид, что не расслышал.
– «Всё, что у нас было», – повторила Мира. Уголок её губ дёрнулся в улыбке. – Так звучит правдивее.
***
Мира колебалась. Не будет ли то, что она задумала, слишком смело? Слишком нагло и неуместно? В конце концов она просто решила, что не простит себя, если струсит.
Выбрав удачный ракурс, Мира сфотографировала прикрытую лишь тонкой футболкой грудь. И быстро, пока не передумала, отправила Вермееру сообщение вместе с фото.
Мира: «На мне сегодня нет бюстгальтера».
Если он примет это за флирт, ему точно не понравится – такие вещи за рамками профессионального. Конечно же, флирт и есть. Но Вермееру это знать не обязательно. Мира просто ведёт себя, как послушная девочка.
Ответ пришёл почти мгновенно:
Теодор Вермеер: «Прекрасно».
Теодор Вермеер: «За твоей спиной очень узнаваемое здание города. Если бы я был маньяком-преследователем, мне бы не составило труда отыскать тебя сейчас».
Мира: «Если бы ты был маньяком, я бы не присылала тебе никаких фото.
Теодор Вермеер: «Возможно, ты просто плохо со мной знакома».
Мира: «Ха-ха. Очень страшно».
Мира: «Ты точно не маньяк».
Теодор Вермеер: «И этот вывод ты сделала, опираясь на… что?»
Мира: «Я тебе доверяю».
Теодор Вермеер: «Смело».
Мира: «Окей. Ты знаешь, где я сейчас. Здесь ближайший Старбакс. Мы тут кофе берём по утрам».
Теодор Вермеер: «Нет, Мира. Не сегодня».
Теодор Вермеер: «В трёх кварталах от тебя есть прекрасная чайная лавка.
Следующим сообщением пришла геолокация.
