Чёрт, ну как тебе можно не симпатизировать? Они определённо тебя хотят.
Мира понимала, что её возмущения иррациональны. Никто не думает, как она. Но в голове всё равно не укладывалось. К этому человеку нельзя остаться равнодушным. Теодор умел не просто взять под контроль, а по-настоящему погрузить в себя, спровоцировать своим присутствием всплески, а затем и целые бури эмоций. Он мог смотреть – глубоко, проникновенно.
Говорить.
Трогать.
Называть по имени.
А затем – окружить обволакивающей заботой. Всем собой, мягко, как пуховое одеяло.
Здесь не было вымученного кривляния и пантомим. Теодор являлся тем, кого изображал. Пусть даже на короткий момент сессии, но являлся.
В это влюбляешься взахлёб.
Никто бы от этого не отказался. Никто.
– Они знают, чего хотят. И они за этим идут, – сказал Теодор. – Возможно, они скрывали это очень долго и теперь никак не насытятся.
Поёрзав, Мира опустила подбородок.
– Наверное, из-за меня у тебя больше работы.
Теодор вопросительно выгнул бровь.
– Тебе каждый раз приходится придумывать, что сделать со мной. Чем мы займёмся. Было бы проще, если бы я приходила послужить тебе пуфиком для ног, хах.
Красивые уголки губ – идеальные стрелочки, преображающие лицо Теодора, – задрожали в улыбке.
– Да. С тобой непросто. Но это не так уж не нравится мне.
Мира невольно подвинулась к нему вплотную. Теперь их плечи соприкасались.
– Что ещё просят твои клиенты?
– У меня их было не так уж много, – не ответ. Виляние от него.
– И сейчас?
Теодор улыбнулся своим мыслям.
– Не могу же я всю жизнь этим заниматься.
Значит ли это, что он распускает свой маленький клуб? Такое не говорят случайным клиенткам, фраза предназначалась приятелю, которому жалуешься в конце рабочего дня.
– Ты больше не принимаешь никого?
– Ну ты ведь здесь. Хоть я не собирался брать новеньких.
– Почему сделал исключение?
Теодор всё же убрал с её плеча волосы. Тело Миры отреагировало так, точно истосковалось по любому человеческому прикосновению. Голова склонилась набок, обнажая шею, подставилась чужой руке.
– Должно быть, интуиция подсказала, что ко мне просится очень привлекательная девушка, – ответил Теодор, немного усмехнувшись. – Нет разницы, как выглядят женщины, которые приходят сюда. Но иногда красивая женщина – это просто красивая женщина, а не клиентка. И то, что она выбрала меня, очень льстит. И даже стимулирует.
Облегчение сладко растеклось в животе.
Ты всё же мужчина в первую очередь. Боже, спасибо!
– У тебя были только клиентки?
Теодор помедлил – вопрос до него не сразу дошёл.
– Да.
– Почему мужчин не берёшь?
Он задумчиво затих, словно столкнулся с действительно большой сложностью.
– Я не знаю. Ты поставила меня в тупик.
– Убеждённый гетеро?
– Это неважно. Я ведь не занимаюсь с этими людьми сексом.
К Мире вдруг пришла мысль: а Теодор занимается им вообще? Есть ли у него девушка? И если да, ревнует ли она его к клиенткам? Представить, что такой парень блюдёт целибат, не выходило. Нелепость же. Но это бы многое объяснило. Например, Теодор так давно не занимался сексом, что уже забыл, какой он. Поэтому соблюдать границы с клиентками не составляло труда. Или он не знает, что такое хороший секс. И равнодушие к нему связано с плохим опытом. Или есть иная причина, почему естественная вещь не интересна ему или интересна, только когда срабатывает команда «теперь можно». Но ведь Теодор не механизм. Тело человека так не работает. Инстинкты и рефлексы всегда сильнее даже закалённых привычек. Многим людям необходимы определённые температура, полумрак, матрас и подушка, чтобы уснуть. Но если тело надолго лишится сна, оно рано или поздно отключится и без комфортных условий. Организм просто потребует отдых и возьмёт его. Подобным образом функционируют и другие жизненные процессы. Как же у Теодора получалось подавлять сексуальное влечение? Порядки порядками, но это ведь просто тело. Иногда оно даёт сбои, протестует против правил и внимает лишь инстинктам.
Что поставило такой защитный блок на интерес к женскому телу?
Когда тебя последний раз нормально трахали, Теодор?
Мира заставила внутренний голос замолкнуть. Не стоит думать об этом. Шансов никаких.
– Мне всё же неловко за сегодня. Ты потратил на меня время.
– Даже слышать не хочу. Твой комфорт важнее.
Она с благодарностью улыбнулась.
– Ладно. Спасибо за кофе.
Мира поднялась, Теодор последовал за ней.
– Но это не значит, что мы собьёмся с нашего ритма. Готовься. В следующий раз оторвусь за две встречи.
Мира застыла. Теодор забрал с её рук опустевшую чашку и сжал её ладонь в своей.
– Я шучу.
– А я и не боюсь.
– Конечно, – он еле заметно фыркнул.
Мира хотела объятий. Она коснулась плеча Теодора и слегка притянула его к себе. Глупое неприкрытое отчаяние. Теодор вежливо ответил ей, прильнув к её телу своим – лишь короткий миг, и он отстранился, снова скрываясь за своими границами. Нежность положена только после сессии, а она сегодня не состоялась. Но всё же, Теодор ответил. Просто потому, что Мира хотела этого, а он не смог отказать. Что-то изменилось с последней встречи и для него.
Глава 11
Мира не заметила, как уснула, пока перечитывала собственную статью. Было всего девять вечера, когда её разбудило жужжание телефона.
– Итак. У меня два пятничных пригласительных в «Кислород», – торжественно заявила Грейс на другом конце линии. – И обладателем второго билета становится… Барабанная дробь… Интрига. Томительная пауза… И-и-и. Ладно, да. Это ты!
– М, спасибо, – Мира потянулась всем телом.
– Что-то энтузиазма маловато.
Ещё пару месяцев назад Мира обрадовалось бы возможности попасть в закрытый клуб. Места, куда Грейс умудрялась пробраться, были далеко не рядовыми.
– В чём дело, красавица? Ты стала меньше тусоваться. Ты точно расслышала, куда именно я тебя зову?
– Это круто, конечно. Но у меня уже есть планы.
– Какие, к чертям, планы? Подвинь их! Это же «Кислород»! Я туда полгода пытаюсь попасть. Лучшее место в городе. Только свои.
– Ну и что нам делать там, если туда ходят только «свои»? Мы будем выделяться.
– Мира, очнись! Там обитают крутые перцы. На крайний случай есть отличная музыка. И громадный бар в випке.
– А мы в випке?
– Ну-у… Прорвёмся. Положись на меня, девочка.
В целеустремлённости Грейс сомневаться не стоило.
Мира замялась и вежливо хихикнула в ответ.
– Так, я чего-то не понимаю, – заподозрила неладное Грейс. – Что там за планы такие, что приходится отказываться от самого «Вкуса ночи»?
– У меня встреча, – повторила Мира уже заезженное оправдание. Все по очереди спрашивали у неё одно и то же. – И отменить не выйдет.
– С кем встреча?
Грейс – не Ева. Она не довольствуется шаблонными объяснениями и не скажет: «Окей, я не лезу». Она вытрясет всё, что ей надо.
– С парнем, – Мира уклончиво закашлялась.
– Сходим в клуб, а позже встретишься с ним.
– Не получится, мы договорились о времени.
– Ты на запуск ракеты собралась, что ли? Какое ещё время? Приличные девушки опаздывают на свидания.
– Седая древность. И кто сказал, что я приличная?
Перевести тему не удалось. Грейс ждала ответа. Конечно, у всех подруг рано или поздно возникли бы вопросы, куда пропадает Мира. Как ещё Дрю не напала на неё с расспросами.
Не обольщайся. Всё впереди.
– Я правда не могу. Не обидишься? В следующий раз оторвёмся.
– Ладно, что с тебя взять, – Грейс вздохнула. – Расскажи хоть, что у тебя там. Давно встречаетесь? Что за пупсик?
– Мы не встречаемся.
– Трахались уже?
– Нет! Грейс!
– Почему?
– Не знаю я. Мы пока просто общаемся.
– Жесть, – Грейс рассмеялась. – Извращение какое-то. Может, стоит уже залезть на парня?
– Хорошо, как скажешь.
Конечно, Грейс не догадывалась, в чём трудность. Если Мира попытается намекнуть на большее, то больше никогда не увидит Теодора.
Попрощавшись с подругой, она уставилась в полоток. Свет уличного фонаря лёг на него узористыми бликами. Мира вернулась к статье, но не понимала оттуда ни строчки. Голова была забита, и в конце концов она поддалась давлению настойчивых мыслей. Последнее время Мира всё чаще думала о Теодоре. Больше, чем раньше, хотя, казалось, это невозможно. Помешательство, которого стоило бы стыдиться. Но Мире нравилось думать о нём. Даже просто мысли провоцировали в ней целые ураганы эмоций. А уж если она планировала встречи или фантазировала… Но всё это каждый раз приводило в тупик. Мира постоянно возвращалась к вопросу, нравится ли она Теодору. Пусть немного. Не как клиентка. И даже не как женщина. А как она сама. Как Мира. Есть ли между ними что-то кроме сделки? Хоть раз он ловил себя на мысли, что его тянет к ней? Бывало ли с ним такое раньше? Так же он нежен и внимателен с остальными девушками, что приходили к нему? Ревность в груди скребла противными когтями. Представить, что Теодор ласков с другой женщиной, было отвратительно. Критическое мышление подсказывало: то, как он ведёт себя с Мирой – отлаженный шаблон поведения. Это хорошо, что он понимает, как сильно после сессий нужна нежность и забота. Но, чёрт возьми, как же паршиво от осознания, что это всё бывает не для одной Миры. Все клиентки получали нечто похожее. Мира хотела быть особенной. Тренеры с детства учили её добиваться самого лучшего. И хоть Мира давно не занималась спортом, она не перестала воспринимать всё вокруг как соревнование. Но на этот раз дело было не в принципе. Не в конкурентках. И не в победе. Она хотела быть особенной для него. Почему мне это так важно? У неё не находилось ответа, сколько бы Мира ни приближалась к корню проблемы. Возможно, все шаблоны ломало непривычное развитие отношений. Хотя отношениями то, что было между ними, называлось с натяжкой. Для Миры всё это не просто сделка. Но ведь Теодор ей и не парень. Неопределённость провоцировала диссонансы и ощущение зависшего в воздухе вопроса. Мира не планировала разрубать этот спутанный узел. Ведь существовал шанс лишиться всего.
***
Теодор даже для себя был непривычно серьёзен. Он сухо поздоровался и пригласил Миру в дом.
– Мы сегодня оба в чёрном, – отметила она, чтобы сразу разрядить обстановку. – Одинаково выглядим.
– Полагаю, это значит, у нас одинаковые намерения.
Зря ты мне это сказал.
Как обычно Теодор помог Мире снять куртку. Его взгляд, буквально споткнувшись, остановился на её блузке. Под тканью органзы просвечивалось голое тело. Накладные карманы – единственное, что прикрывало грудь Миры. Теодор даже завис на время.
– Ты выглядишь… хм… – он прочистил горло. Подходящее слово не шло ему на ум. Но Мира догадалась, что его сбило с толку. Она небрежно отмахнулась.
– А, это. Ерунда.
