Себастьян расцепил руки и положил одну ладонь на свой затылок, сминая кожу на нём.
– Нам так и не дали возможность встать в пару в бою. Это был бы отличный шанс.
Я подошла к холодильнику, чтобы посмотреть было ли что-то внутри него.
– Из меня никудышный боец, – призналась я. – Ты бы уложил меня на лопатки через десять секунд и то только потому, что восемь из них я бы попытала удачу убежать от тебя.
Створки открылись, и в мои глаза ударил яркий белый свет и полки, которые были набиты настолько, что еда практически валилась с них. Здесь было всего понемногу, но разнообразие поражало.
Кто помогал ему со всем этим?
Набить холодильник было не трудно, но я заметила свои любимые йогурты, сок и большие упаковки белого шоколада с добавлением сушеной малины, а я не рассказывала Себастьяну о своих предпочтениях.
– Я бы посмотрел на это, – раздался ответ.
Но я пропустила его мимо ушей, потому что всё ещё была немного растеряна.
Дом, который он купил просто потому, что ему показалось, что мне не спалось в его квартире, сад, который я потеряла после пожара, и холодильник, набитый моими любимыми продуктами…
– Доминик попросил тебя? – вытащив сладость и захлопывая дверцы обратно, спросила я.
– Никому не нужно просить меня делать тебя счастливой.
Я резко обернулась на ответ, и мои глаза столкнулись с Себастьяном, который уже развернулся на стуле и смотрел на меня. Бледность его собственных глаз на секунду упала ниже моей шеи, но затем он снова поднял её на меня.
– Ты голоден? – тихо, будучи в трансе, поинтересовалась я.
– Да.
Сердце со всей силы стукнулось об грудь.
Только ответив мне, мужчина впился костяшками пальцев в глазницы, потирая их, затем поморщился и поднялся со своего места.
– Ты… – запнувшись, начала я. – Поможешь мне?
Себастьян хотел сделать шаг в сторону выхода, но остановился, услышав мой вопрос.
– С чем? – глупо переспросил он.
– С ужином. Я тоже голодна, почему бы тебе не помочь мне? – пожав плечами, предложила я. – Ты ведь хочешь есть.
Мужчина уставился на меня так, будто я говорила на неизвестном ему языке.
Что такое?
– Я? – он ткнул указательным пальцем в свою грудь.
– Да, – широко улыбнувшись, ответила я. – Или ты думал, что купишь дом и будешь свободен от дел в нём?
Я еле сдерживала смех, потому что Себастьян впервые за время, что я знала его, выглядел шокировано и не находил слов.
– Я не умею, Джулия. Мне лучше уйти.
Он успел сделать несколько шагов, отдаляясь от меня, пока я вновь не остановила его.
– Голодным?! – воскликнула я.
Кадык мужчины дёрнулся, когда он сглотнул, повернувшись обратно ко мне.
– Я научу тебя, – спокойнее произнесла я. – Тебе всего лишь нужно будет следить.
– За тобой?
Я кивнула.
– И лазаньей.
– Лазанья? – сморщившись, в очередной раз переспросил он.
Он хотел что-то другое?
***
Мы всё же сошлись на моём предложении, хотя всё время, что я искала и вытаскивала нужные продукты из холодильника, Себастьян выглядел не особо довольным.
Он хотел уйти или не хотел есть лазанью? Если бы его рот открывался чуточку чаще, я бы могла узнать, но так как он молчал, решения принимала я.
Я заставила его стоять над плитой и помешивать бешамель, пока натирала сыр.
– Готов?
Себастьян поднял маленькую поварёшку вверх и вылил содержимое в ней обратно в кастрюлю, проверяя соус. Я прищурилась, не совсем понимая.
– Мм, – протянув руку вперёд и макнув палец в раскалённую жидкость, промычала я.
Подушечку до боли обожгло, но я сдержала стон, и засунула её в рот, охлаждая и пробуя массу на вкус. Мускатный орех отдался на кончике языка, и я закрыла глаза, упиваясь солёно-молочным вкусом.
– Точное попадание, – смакуя, пробормотала я.
Закончив пробу, открыла глаза. Себастьян, замерев на месте, смотрел на то, как я облизывала свой палец и не дышал. Мой живот скрутило, и я медленно разомкнула губы, опуская руку вниз и вытирая её об фартук, который мы нашли здесь. Мужчина следил за каждым моим действием и жар подобрался к моим щекам, когда он вернул своё затуманенное внимание обратно к моему лицу.
Я вздохнула, тоже забыв о дыхании, и почувствовала жженный запах. После перевела свои глаза к кастрюле, в которой кипел соус, и подорвалась со своего места.
– Горит!
Я оттолкнула Себастьяна в сторону, занимая его место, и выключила плиту, быстро помешивая загустевший бешамель.
Через пол часа мы уже сидели за столом и ели наше блюдо. Легкий привкус пригорелого соуса чувствовался во рту, но в общем было совсем неплохо.
Мы вместе собирали лазанью: Себастьян выкладывал фарш с овощами, плавно распределяя его по посудине, а я следом за ним выкладывала листы пасты и поливала их молочной массой.
Всё было прекрасно до того момента, как мужчина заметил, как я задержала руки на горячей тарелке для запекания после того, как вытащила её из духовки. Он не произнёс ни слова, но заострил своё внимание на моих ладонях.
Ожоги от пожара были практически не видны на них. Из-за постоянного трения, кожа часто слезала и менялась, поэтому спустя долгое время руки стали выглядеть, как прежде. Едва уловимое отличие цвета и тонкие полосы по бокам, похожие на слияние Средиземного и Эгейского морей, напоминало мне о том, как они выглядели, когда я очнулась в больнице в тот день.
– Это удивительно, – заталкивая полную вилку в свой рот, невнятно сказал Себастьян.
– Вкусно?
Он покачал головой.
Нет?!
Я вылупилась на него.
– Вкусно, – подавившись, увидев выражение моего лица, ответил он. – Но я не про это.
Мы одновременно взяли наши бокалы, наполовину наполненные красным вином, и сделали по глотку.
– Что тогда?
– Не знал, что ты ешь мясо.
– Я люблю мясо. Почему нет?
Мужчина пожал одним плечом.
– Думал ты излишне заботишься об окружающей среде и кричишь на Доминика всякий раз, когда видишь, как он запихивает в свой рот стейк медиум велл.
Я улыбнулась.
– Я съедаю его раньше, чем он успевает открыть пакеты с доставкой из ресторана.
Уголки губ Себастьяна дрогнули, и я понадеялась увидеть его улыбку, но он сделал ещё один большой глоток и вытер рот салфеткой.
– Приятнее быть убийцей, чем мертвецом.
Кусок застрял в моём горле, и я с трудом сглотнула его, следом подарив мужчине грустную улыбку:
– Не всегда.
Пальцы на ногах сжались, когда колени затряслись от волнения, но болтливость, проснувшаяся в моём собеседнике, отвлекла меня.
– Ты слишком много думаешь о том, чтобы не навредить противнику.
Я нахмурилась.
– Доминик давал тебе кучу шансов врезать ему. Но ты не чувствовала угрозу, поэтому сдавалась раньше времени, даже не пытаясь вступить с ним в игру.
– Я говорила…
Себастьян закачал головой, прищурившись.
– Не ври мне.
Мне хотелось зарычать.
Да, я знала больные места Доминика и могла, как минимум шесть раз ударить его в них, когда он давал мне такую возможность, не догадываясь о моих знаниях. Но мне не хотелось этого делать.
Я просто не хотела бить кого-то!
– Вставай.
Себастьян поднялся со стула, со скрипом отодвигая его назад, и махнул вправо, осушая бокал до конца.
– Что? Нет, – я замотала головой, отказывая ему.
– Мне кажется, или я не предлагал тебе, Джулия? – властно произнёс он. – Поднимайся или я подниму тебя.
В горле пересохло и я глотнула вина, освежая его, смотря на Себастьяна, который остановился между кухонной столешницей и нашим столом.
Желание отказать ему и посмотреть на то, как он бы заставил меня встать и оторвать свою задницу от стула, было велико, но я всё же послушалась его, желая скорее оказаться ближе к нему.
– Мы что будем бороться? – решила удостовериться в своей догадке я.
– Только если ты будешь отвечать мне.
Мой живот был набит едой, по венам разливался алкоголь, и я чувствовала легкое головокружение, пошатывающее меня.
Себастьян тоже был пьян? Или вино опьяняюще не действовало на него?
– В ином случае я просто уложу тебя на лопатки, Джулия.
О мой Бог.
Он промурлыкал моё имя, или мне показалось?
Я проморгалась, останавливаясь напротив него на расстоянии пары моих шагов.
– Почему ты думаешь, что я просто не сдамся, как с Домиником?
Ухмылка накрыла его губы.
– Потому что ты не знаешь, на что я способен, – хрипло ответил мужчина. – И не знаешь остановлюсь ли.
Перед моими глазами отразилась картинка, как Себастьян прижимает меня к прохладному полу кухни и нависает надо мной, дыша прямо в лицо.
Во рту собралась слюна и мне срочно захотелось выпить воды, потому что алкоголь дурманил мой разум, заставляя думать о таком.
