Анатолий Ханеня "Солдат Империи. Книга вторая. Восход"

– Спускайся вниз, – донеслось в ухе.

– Есть, вниз.

Минуты четыре я спускался вниз, подошёл к автобусу, из которого уже вынесли все сумки и заглянул во внутрь. Там лежало четыре тела, у одного в руке был наш «Стечкин», я взял его и вытащил запасной магазин из кобуры.

– Этот наш агент, – услышал я голос за спиной.

– Тогда почему он стрелял в наших?

– Не знаю.

– Надо уходить.

– Далеко с грузом не уйдём. Каждая сумка килограмм сорок не меньше, как пыжились наши, когда несли.

– Что предлагаешь?

– Поднять два джипа на колёса и уехать на них.

– Колёса прострелены, тобой и вторым снайпером.

– А что, на дисках они не поедут? Всё быстрее чем на своих лыжах, с грузом. Проедем сколько сможем и бросим.

– Мысль хорошая.

Подняли два джипа. Выяснилось, что в одном пробит бак и топливо вытекало, пришлось поднять ещё один. Загрузив баулы, сели сами, тронулись от гор в сторону пустыни, к месту эвакуации. Ехали медленно, на дисках, но ехали, а не шли гружёные баулами и оружием.

Через час остановились и стали ждать вертолёт. Он прилетел, но не тот, что нас высаживал, он был меньше. Загрузили баулы и стали грузиться сами. Техник вышел из вертушки и стал мочиться, трясясь от удовольствия. На его место сел боец, одел наушники и приказал пилоту:

– Взлетаем, – и достал пистолет.

В двери торчала чья-то жопа и не давала технику, бойцу специальных операций, раненого в ногу и мне зайти на борт. Вертушка взлетела, один из группы спросил у командира:

– Мы же могли взять ещё одного – двоих.

– У нас груз, за который мы в ответе перед государством, а потери всегда неизбежны. И кого ты бы оставил там? Дебила техника? Раненого? Или этого старика?

– Никого, – ответил боец и шёпотом выругался матом.

– Э-э-э, – кричал техник и махал рукам.

– Нас забыли!

– Не ори, нас бросили, – сказал раненый,

– Что делать будем?

– Вернёмся к месту засады, поменяем колёса и попробуем уехать из этого весёлого местечка. Или уйдём в горы к курдам, в плен, – сказал я.

– Они сейчас вернутся за нами, – голосил техник.

– Орать перестань, дебил. Садись в машину и поехали.

– Я не поеду, я буду ждать здесь.

– Ждать не будем. Поехали майор.

– Откуда знаешь, что я майор?

– Староват ты для капитана, – ответил я.

– Садись за руль, там коробка автомат, рулить будешь, а я за штурмана.

– А этот?

– Он дебил и балласт, пусть тут подыхает, уговаривать его не буду, на руках не понесу и тебе не советую. Нам с тобой выжить надо и этих ублюдков наказать за предательство.

– Согласен, – сказал майор и, включив передачу, нажал на газ левой ногой.

– Смотри-ка, бежит, да быстро как! – сказал майор и сбавил скорость.

Техник запрыгнул в кузов и лёг на пол.

Через час мы меняли колёса, грузили оружие, гранаты, патроны, воду. Нашлось две канистры с бензином, кое-какая еда, аптечка, местная одежда в виде балахонов, радиостанции, пара биноклей.

– Ну что, в путь? – сказал майор, разглядывая трофейную карту при свете лампочки в салоне.

– Сзади свет фар, – произнёс техник.

– Быстро среагировали. Теперь путь в пустыню нам отрезан. Едем в горы к курдам.

– Посматривай назад, увидишь свет фар скажи. – сказал майор.

– Хорошо. – ответил техник.

– Топливо меньше пол бака, давай остановимся и зальём бензин, а то может случиться, что возможности не будет, – сказал я.

– Согласен. – ответил майор.

– Эй, малый, тебя как зовут?

– Миша.

– Сейчас тормознём и по-быстрому заправимся. Хорошо?

– Как скажите.

После заправки я взял в кузове моток медной проволоки, пассатижи и связал их так, как будто это была растяжка. Поставил канистры на дороге на расстоянии пяти метров друг от друга.

– Это зачем? – спросил Миша.

– Если погоня, то задержит их на пару минут, – ответил я.

Дорога пошла в горы, стало рассветать, мы уже надеялись, что оторвались, как Миша сказал,

– Три джипа за нами.

– Прибавь скорость, – сказал я и стал перелезать на заднее сидение, оттуда, через разбитое стекло, в кузов.

Сильно трясло, но мне удалось повернуть пулемёт на турели и дослать патрон в патронник. Дорога огибала ущелье и возвращалась на выступ, затем шла закрытая горой.

– На повороте тормозни. Так, чтобы была видна дорога в повороте, который проехали.

– Сделаем, – ответил майор.

Выехав на второй поворот, рядом с горой, машина остановилась. Я навёл пулемёт на дорогу через ущелье и приготовился стрелять. Внезапно появился первый джип, за ним второй и показался капот третьей машины. Я выстрелил в третью машину, целясь в двигатель, затем в первую, целясь по колёсам и кузову. С третьей машины открыли ответный огонь, очередь прошла по кузову слева, в метре от меня. Я навёл пулемёт на вторую машину и выпустил остаток ленты в центр грузовичка. Большая часть пуль прошла мимо, но несколько попало в пулемётчика и кузов, практически распоров его пополам.

– Поехали! – крикнул, что есть сил, я.

Машина накренилась, на правый борт, медленно двинулась за поворот, что бы гора прикрыла нас.

– Стоп! – крикнул я и спрыгнул из кузова на дорогу.

– Там их двадцать или чуть больше, положим их и в путь. Если нет, то они нас в покое не оставят и будут преследовать, пока не перебьют. И могут вызвать подкрепление. Что думаешь майор?

– Может попробуем оторваться на машине?

– Заднее колесо пробито, далеко не уедем, – ответил, – Запаску мы не скрутили с тех машин, игиловцы[1 - Название на востоке. Запрещённая террористическая организация в РФ.] с нами не поделятся запасными частями. Как нога?

– Кровь через бинт сочится, надо перебинтовать, а так, вроде ничего, – ответил майор.

– Ты как, Миша?

– Не знаю, почему нас бросили? Я же не техник, я штурман, – жалобно промямлил он.

– Так было нужно для дела, – попытался успокоить его я.

Майор посмотрел на меня с укоризной, я подмигнул ему, чтобы он поддержал меня и успокоил Мишу. Тот промолчал и скрипнул зубами.

– Садись, проедем сколько сможем, перевяжешь меня. Если что, уйдём в горы, – сказал майор.

*****

Из спец аптечки я достал шприц, без иглы, в котором находился медицинский клей для заживления ран, порезов и прочего.

– Потерпи, будет больно, – сказал я и ввёл в рану половину клея из шприца.

– Поворачивайся, с другой стороны, введу лекарство.

Майор, скрипя зубами, повернулся и рукой смахнул пот со лба.

– Ум-м, – вырвалось у него.

– Всё уже, сейчас порошком присыплю и забинтую, – сказал и стал сыпать заживляющий порошок, чтобы рану подсушило и не текла кровь.

– Не туго?

– Нет, можно и потуже.

– Всё. Одевай штаны. Идём в горы.

Поднимались мы больше часа по тропе. Несли всё, что смогли взять. Когда остановились на привал внизу появились басмачи в количестве семнадцати человек. Хорошо, что за камнями сидим, а не на открытой площадке.

– Ну вот, а могли бы без хвоста идти, – сказал я, оторвавшись от бинокля.

– Две СВД, два пулемёта, гранатомёт и двенадцать автоматов.

– Наверно ты был прав, – негромко сказал майор.

– Надо было половину положить.

– Теперь поздняк метаться. Не шевелимся, пусть пройдут, а там посмотрим.

– Миша, говорим тихо, делаешь быстро всё, что скажу я или майор. Понял?

– А может они мимо пройдут и не заметят? – испугано произнёс Штурман.

– У них тоже имеются следопыты и бинокли есть, – не утешил его я.

«Хорошо, что я надел на окуляры фильтры темно зелёного цвета», – подумал я, – «А эти басурмане этого не сделали и поэтому бинокль бликует, а у меня нет». Группа игиловцев* двинулась по дороге, я их пересчитал и удивился. Не хватало четверых бойцов. «Значит по тропе пойдут», – подумал я и стал прикручивать глушитель, который снял до этого.

– К нам гости, четверо. Готовимся к бою. Пулемёт, снайперская винтовка, два автомата.

– Подпускаем на пятьдесят метров, валим их по-тихому, затем уходим. Всё ясно?

– Миша, ты не стреляешь, у тебя глушителя нет. Теперь ждём гостей и не высовываемся. Всё понятно?

– Да.

Командир шёл вторым и что-то говорил по рации. Осталось метров тридцать, но я команду не давал, потому что шёл разговор. Игиловец* положил рацию в нагрудный карман, я скомандовал:

– Валим.