Александра Лисичкина "Сломанный глобус"

Когда она вошла в кабинет, то выронила из рук пакет с тетрадями.

За последней партой сидел Никита. Один в пустом классе.

– Может, водички? – засуетился он, увидев реакцию Ольги, – не переживайте. Я сейчас всё расскажу.

– Может, поближе сядешь? – спросила она, стараясь успокоиться.

Никита аккуратно, как муравей, переполз на предпоследнюю парту.

– Если ты думаешь, что мне так легче будет тебе орать, то нет.

Бурча что-то под нос, парень перебрался за первую парту и выдал всё.

Колосов поделился с ними задумкой праздника.

После этого 5 «Д» решил объявить бойкот классной руководительнице, потому что 5 «А» они терпеть не могут. Теперь все дружно пережидают урок в лесу, недалеко от школы. Никита же отказался от этой затеи, потому что обещал Ольге, что будет себя хорошо вести.

В класс заглянула Холодова, протягивая образец КТП. Увидев перед собой развернувшуюся в жизни картину Ренуара «Разговор», она выразительно приподняла бровь.

Слушая по второму кругу рассказ, Ольга совершенно не понимала, что ей делать. Зато Холодова не растерялась. Она сказала послушному Никите посидеть на месте, и жестом попросила Ольгу идти за ней. Она, снова чувствующая себя школьницей, отстранённо слушала, как Холодова отчитывает техничек и охрану за то, что целый класс выпустили без учителя.

На улице была слишком тёплая погода для середины сентября. Но по зябкому воздуху чувствовалось, что вскоре осень поглотит последние солнечные дни.

Дети весело и шумно играли в догонялки на опушке леса. Увидев приближающихся учителей, они сбились в кучку, как будто собираясь обороняться. Холодова применила свой излюбленный       приём. Надев маску наивности, спросила, почему это только один человек пришёл на урок.

Вперёд выступил Юра Шумейко обманутый бесхитростным тоном. Засунув руки в карманы, он заявил, что с 5 «А» они ничего никогда делать не будут.

Холодова развела руками, удивлённо поинтересовавшись, зачем же так выражать свой протест.

– Потому что нас никто никогда не любил, – неожиданно твёрдо сказала всегда молчавшая Кристина.

Девочка смотрела исподлобья, словно дикий зверёк, готовый в любой момент броситься в атаку.

Вроде бы сказано это было тихо, но сработало, как бомба. Класс зашумел, загудел и начал выкрикивать то, что уже рассказал Никита. Для Ольги всё это было фоном. Она сосредоточено смотрела на хорька с поджатыми губами.

Холодова, имеющая потрясающий талант к дипломатии, пообещала детям, что она вместе с Ольгой Юрьевной обязательно обсудит их проблему, и без лишнего шума загнала класс в школу.

Когда последний ученик зашёл в кабинет, она крепко взяла Ольгу за руку.

– Олечка, не расстраивайся. У всех бывают такие проблемы. Ты ни в чём не виновата. Но с праздником, наверное, стоит повременить пока. Они не готовы.

– Как ловко вы с ними, – вздохнула Ольга.

– У меня было сорок мальчишек, не забывай.

Глава 6

– Ты только посмотри на это!

Ольга сунула под нос парню немного помятый листок с контрольной работой. Под последним заданием красовался синенький медвежонок, нарисованный гелевой ручкой. Кривоватая надпись около него гласила: «Это мишка Никита. Он очень не хочет, чтобы ему ставили два.»

– Ты вообще мог когда-нибудь что-то подобное учителю написать?! – негодовала Ольга, размахивая работой.

Этот рисунок, сделанный Никитой, стал последней каплей терпения. Мало того, что дети на два работу написали, так ещё эти поросята себе такое хамство позволяют.

Неожиданно телефон запел песенку про Африку голосом Шакиры. Ольга ответила.

Это была Евгения Викторовна, мама Юры Шумейко.

Она звонила спросить, почему у сына оценки стали хуже. В начальной школе он был почти отличником.

Аккуратно подбирая слова, Ольга начала объяснять, что все проблемы из-за поведения. Мало того, что Юра сам не мог сидеть спокойно. Он заводил всех, кто сидел рядом, и вдогонку ещё пререкался, если делали замечание.

– Понимаете, – в трубке грохнуло что-то, как будто беспокойная мамаша махнула рукой и уронила предмет на пол, – Юра – очень нервный мальчик.

– Это даёт ему право мешать всем на уроке? – спросила с удивлённой интонацией Холодовой Ольга.

– Нет! Что Вы! – засуетилась трубка – просто он без папы растет, нервничает по любому поводу. Будьте к нему поснисходительнее, хорошо?

Вообще наглую особу следовало приструнить. Но Ольга подумала о том, что в её жизни тоже никогда не было отца. Иногда так хотелось уткнуться в сильное плечо, и чтобы уверенная тёплая папина рука погладила по голове. Мальчикам, растущим без мужского воспитания, ещё тяжелее, чем девочкам.

Понимая, что с Юрой ещё придётся намучаться, она пообещала матери, что постарается решать разногласия мирно.

– У тебя вечерами прямо телефон доверия стал,– фыркнул Коля, играющий в компьютере, – тебе надо деньги брать за консультацию с родителями.

– Да ладно тебе, – махнула рукой Ольга, вернувшись к работам и достав листок с контрольной из другой пачки, – Это 5 «А» Вот смотри, как всё аккуратно. По содержанию, конечно, есть вопросы, но Максим вообще какой-то невнимательный ребёнок, хотя мозги есть. Теперь на моих глянь.

Ольга наугад вытащила из стопки контрольных одну, всю исправленную красной ручкой. Это была работа Кристины.

– Ой, а этот ребёнок вообще моя личная боль!

И Ольга начала жаловаться, что Голубева за этот месяц показала себя не с самой лучшей стороны: бездумно просиживала уроки, глядя в одну точку. Испанский язык – не единственный предмет, по которому у неё выходило два. И самое главное, до Кристины не получалось достучаться. Её фраза, что их никто не любит, постоянно крутилась у Ольги в голове.

– Но у неё мама в тюрьме. Может, девочке помочь надо. Позаниматься. Что думаешь?

– Солнышко, – Коля отодвинулся от компьютера, аккуратно забрал у Ольги ворох контрольных и посадил девушку к себе на колени, – давай поменьше говорить о твоей работе. Понимаю, как ты за деток переживаешь, но может немного о нас подумаем?

Ольга не ожидала такого от Коли. Он всегда поддерживал её в сложных ситуациях. И от его равнодушия сегодня Ольга почувствовала, как хочется наорать на парня, а потом с упоением поплакать.

Но, чувствуя запах любимого древесного одеколона и ощущая успокаивающие прикосновения, Ольга передумала обижаться. Ведь не рассказывает же Коля постоянно про то, что у него в смену были хамоватые клиенты. Надо действительно мысли о работе выкидывать за порог как пакет мусора.

Однако договорённость не обсуждать работу проблему не решила. Ольгу преследовали дикие глаза-бусинки молчаливой ученицы, лишённой материнского тепла и заботы.

Ольга решила попросить совета у Верной, у которой совершенно точно за такой огромный опыт работы были похожие случаи.

– Ребенка, конечно, жалко, – Верная стояла в подсобке перед зеркалом, подкрашивая губы, – смотри сама. Время личное придется тратить. Да и ни копейки не заплатят.

Ольга начала опасаться, что со временем обрастёт таким же слоем цинизма. Да, начинающий педагог получает приблизительно столько же, как рядовой работник Макдональдса, но нельзя же все измерять деньгами!

В подсобку заглянула внучка Верной.

– Бабуля, ты скоро?

Кучерявая голова исчезла так же неожиданно, как и появилась. Верная заторопилась, напоследок сказав, что не стала бы работать с Кристиной.

Ольга осталась одна. Она схватила со стола постный крекер и начала его грызть, обдумывая совет. Она вспомнила, как ходили слухи, что у Верной были какие-то проблемы с дочерью, поэтому внучка жила у нее. Началось всё якобы с того, что Верная проводила много времени на работе. Но правды никто до конца не знал, потому что учительница истории никого близко в личную жизнь не пускала.

Если Ольга начнёт внеурочно заниматься с Кристиной, то будет возвращаться домой поздно вечером. Ещё после этого её будут ждать непроверенные тетради и подготовка к урокам. В один день она просто вернётся и обнаружит, что Коля вытащил чемодан с её вещами на лестничную клетку и замок поменял.

Из мыслей о будущем Ольгу вытащил Колосов, заглянувший в каморку.

Ольга поспешно отряхнула крошки крекера с брюк и зачем-то встала.

– Правильно Аристотель говорил «Привычка – вторая натура.» Садись, Кравцова, – веселым тоном сказал Колосов.

Ольга почувствовала, как начинают гореть щёки. Как же она злится, что иногда чувствует себя всё ещё ученицей. Радуясь, что в приглушённом свете настольной лампы этого не видно, она аккуратно опустилась на стул.

Колосов сказал, что он только что от директора. Стрелков беспокоится, что несмотря на ссору между классами, Ольга всё равно будет настаивать на празднике. Мол, молодая и неопытная, вдруг захочет переломить детей. Он просил Колосова повлиять на молодую коллегу.

– Вот пришёл. Влияю.

– Да я уже смирилась, – вздохнула Ольга, пододвинув к Колосову жестяную банку с крекером.

– Что, спиногрызы замучили? – Колосов схватил предложенное угощение, – чего-то ты совсем варёная.

Вообще Ольге было несвойственно трындеть о своих проблемах всем подряд. Но, видимо, подсознательно она искала союзника, который поддержит её несмелое решение заниматься с Кристиной.

Колосов отложил недоеденный крекер на стол, внимательно слушая. Ольга впервые видела, чтобы он не улыбался.

– Мне, человеку разведенному, сложно давать советы, времени у меня точно побольше твоего, – произнес Колосов, когда Ольга закончила рассказ, – но знаешь, в начале карьеры был у меня один такой ученик, как твоя Кристина…

И Колосов рассказал о том, как пустил судьбу этого ученика на самотек, как ребёнка отправили в специальную школу интернат, и как позже мальчик повесился по непонятным причинам

– Может быть, этого и не произошло, если бы я в свое время хоть немножко поучаствовал бы в его судьбе, – барабанил пальцами по жестяной банке Колосов, – это не точно, но возможно.

Кравцова пододвинула стул и услышала, как под его ножкой хрустнул упавший крекер, такой же хрупкий, как детская душа.

Глава 7

На пороге квартиры Ольгу встретила бабушка Кристины, Светлана Григорьевна.

– Вы извините, – суетилась проворная женщина, предлагая тапки.

Ольга хотела отказаться от обуви, но яркая «Маха одетая» кисти Гойи уж слишком осуждающе смотрела на неё, заставив поменять решение.

– Может немного не прибрано у нас, но с этими двумя никогда порядка не бывает, – продолжала хлопотать Светлана Григорьевна, забирая пальто.

– Двумя?! – Ольга промахнулась мимо крючка, и серая шапка упала на пол.

– Ну да, – Светлана Григорьевна тут же бросилась помогать, – у Кристины сестрёнка есть. Четыре годика. Катюшей зовут.

Немного оторопев, Ольга зашла в комнату, где уже за столом сидела Кристина. Она равнодушно вертела в руке карандаш. Она вяло поздоровалась, всем своим видом показывая, что не хочет заниматься.

– Надо же, у тебя есть сестра, – сказала Ольга, пытаясь разговорить дикого зверька.

– Ага.

Кристина зевнула, прикрыв рот рукой.

Светлана Григорьевна, видимо, решила не мешать, сказав, что пойдет за Катюшей в сад.

– Как дела с домашним?– поинтересовалась Ольга.

– Я ж ушла накрывать, не знаю.

Столовая – святая отмазка для любого ученика. Поесть или поучиться? Выбор очевиден.

– Могла у подруги спросить своей, – нахмурилась Ольга.

– У какой? У Юльки что ли? Так мы не дружим. В детский сад вместе ходили. Ну и сидим теперь вместе.

Поняв, что спорить бесполезно, Ольга открыла учебник. Полчаса она билась над прочтением слов, связанных с темой «школа». Оказалось, что у Кристины были еще и огромные проблемы с английским, потому что буквы, похожие по звучанию и написанию она не узнавала.

Ольге казалось, что за какие-то полчаса по ней пробежало стадо слонопотамов, поэтому, она решила сделать перерыв, невольно начав рассматривать плакаты, которыми была увешена вся комната.

– Твои? – поинтересовалась Ольга, попытавшись завязать беседу.

– Да, – буркнула Кристина, раскрашивая буквы тетради.

– Вот этот классный, – ткнула Ольга пальцем в одно знакомое смазливое лицо.

– Вы что… слушаете его? – недоверчиво спросила Кристина, отвлеклась от своего занятия и подалась вперёд, словно принюхиваясь.

Ольга напела незатейливый куплет услышанный год назад на студенческой вечеринке.

– Да ладно?! – воскликнула Кристина, подскочив на стуле.

Ольга впервые видела, чтобы она проявляла хоть какие-то эмоции. Видимо от шока мозг неожиданно вытащил ещё один вирусный мотивчик этого исполнителя про то, что девчонка затмила, влюбила, а сама отвалила.