Обычные моменты истины. Сборник коротеньких опусов (ранние)
Азиат-Урал
Сочинения нравственно-эстетическо цикла Азиат-Урала будут полезны, прежде всего, студентам литературных вузов. Здесь прослеживается жанровая деструктуризация, ломаются традиционные сюжетно-композиционные штампы рассказа, ярко выражен эклектизм, прослеживается смелый новаторский эксперимент. Среди всего жанрового многообразия опусов представлена и литература абсурда, фольклор, драма, рассказ, философское эссе. У автора свой характерный стиль «пистолетного выстрела», шокирующий и останавливающий.
Обычные моменты истины
Сборник коротеньких опусов (ранние)
Азиат-Урал
Редактор Натали Эдуардовна Сабитова
© Азиат-Урал, 2023
ISBN 978-5-0060-2783-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Об авторе
Имя Орала Сабитова, благодаря творческому дарованию его обладателя, когда-нибудь займёт своё скромное место рядом с именем большого писателя – Оралхана Бокеева.
Щербаков Борис Васильевич – учёный-орнитолог, натуралист и писатель.
Творческая работа Сабитова О. С. представляет собой рассказы, объединенные в сборник, озаглавленный «Обычные моменты истины». Автор – простой школьный учитель литературы. Человек, который отважился перенести свою жизнь в строчки рассказов.
Динамичная сюжетная линия повествования о «боях» и буднях, взаимоотношениях; жизненное, пронзительное описание встреч с близкими людьми оставляют ощущение присутствия, достоверности, честности рассказчика.
Сборник рассказов оставляет цельное впечатление о характере, личности и жизни самого автора.
Владимир Славдиевич Пак – методист Центра педагогических технологий г. Усть-Каменогорска
Предисловие к книге
(Мои ранние опусы, экспериментальные сочинения)
Дорогой друг, брат, сестра, соратник, соотечественник, современник!
Дорогие мои читатели! Расслабьтесь, отдохните, получите простое человеческое удовольствие от прочтения. Уверен – никто не разочаруется в том, что взял книгу и начал читать мои первые сочинения, мои ранние записи, написанные с 2008 по 2018 годы..
Книга написана на смешанном переходном тезаурусе (речи, языке, понятиях, лексике) тех, кто прожил переходный период от «социализма» ко времени «безвременья», которое мы называем «постсовременностью».
Вы окунётесь в мир моих сочинений – жанрового эксперимента (эклектики) постмодернистской культуры. Часть моих читателей (узкие специалисты-филологи – магистры, доктора), быть может, почтут мой эксперимент трудом «между строк», который заслуживает более глубокого изучения.
Один из эпизодов (фольклор) взят из моего армейского блокнота, который я вёл с 1990-го по 1992 годы.
Кто хочет найти в моих записях пошлость, он её непременно увидит. Другой – задумается и сочтёт изображаемое нравственно высоким и чистым. Третий читатель погрузится в воспоминания, но никто не уснёт.
Читатель разный, каждый строит свой горизонт ожидания. Не так важно: совпадут ли Ваши ожидания с прочтённым текстом. Определяющим будет то, что при чтении Вы совершите путешествие по закоулкам своих чувств, разбудите свою душу, дополните свой богатый образный мир, возможно, воспарите в страну фантазий.
Может статься, с этой книгой Ваша душа занеможет, я буду болеть вместе с ней. Ведь строки моих сочинений написаны чистыми руками и передаю я их Вам от чистого сердца!
ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ?
Мы все частенько задаёмся этим извечным вопросом.
Постараемся же ответить на вопрос о счастье.
Счастье – это когда ты в семье?
Я писал статью по заданию редакции провинциальной газеты, где работал корреспондентом. Статья приурочивалась ко Дню Пожилых Людей. Писалась она не очень быстро: не всё было гладко, тема же серьёзная.
Прежде чем приступать к статье, мне необходимо было посетить дом престарелых и побеседовать со стариками.
Но всё это завтра, а сейчас вечер, нужно подготовить нетрудные вопросы, подумал я и принялся за составление: хорошо ли им живётся, как кормят, каков уход? Нет, банально. А может задать вопрос: счастливы ли они? Тоже не годится, звучит как издёвка. Или спросить, что для них есть счастье?
Никак не мог сосредоточиться на составлении вопросов, отвлекали дети.
Из зала доносились голоса моих сыновей, которые в тот момент играли в китайские ДVД игры:
– Ула—ула! Я доехал до неба, я молодец! Я доехал до большого, класивого неба! Я молодец! Я большого самолёта сбомбил! – кричал старший.
– Уя! я адец, я ваехаль а епа, – повторяя за старшим, старался выговорить меньшой.
Затем послышался топот. И уже где-то на кухне старший с радостным возгласом обратился к маме:
– Ты пледставляешь?! Я доехал до большого класивага неба!
– Не доехал, а долетел, – поправила сына моя супруга.
Апашка позвала внуков к себе. В тот же момент они оседлали свою бабушку, употребляя междометия: «Чу-у-у», «Но-о-о».
Я поймал себя на мысли, что вот оно – счастье! Мои дети счастливы. Счастливы, возможно потому, что не знают, что это такое, а живут им. Я же счастлив радостью моих детей. А сколько людей на этой грешной земле живут, чувствуя себя несчастными?
Однажды на семинаре по педагогике мы спорили над вопросом о счастье. Были высказаны различные точки зрения. Мысль же, которую донесла до аудитории девушка из факультета иностранных языков, вызвала тогда у меня возражение. Она была о том, что до конца счастливых людей не может быть, пока на планете имеют место войны и несчастья.
– Но ведь если есть несчастье, то должно быть и счастье? – возразил я. —Человек или счастлив, или несчастлив. Как и рыба не может быть второй свежести, кстати, мысль булгаковская. Или свежая, или несвежая.
И всё же неполнота счастья имеет место быть. По прошествии десяти лет после этого занятия я всё больше убеждаюсь в правоте моей однокурсницы. Ведь я чувствовал себя счастливым потому, что не брал во внимание обездоленных, голодных, больных, в общем, несчастных. Хотя обобщать эти категории было бы глупо, потому что и голодный, и больной одновременно может быть и счастливым.
Что мы понимаем под понятием счастье? Вот я предложил младшенькому конфету, на что тот дал исчерпывающий ответ:
– Ет, татьнить удить. (Нет, тошнить будет).
Ну разве ж мои дети несчастливы? Помню в своё время только лишь на Новый год подарок от Деда Мороза, а ещё, когда гости приезжали, да и на Девятое мая – дедушкина пайка конфет. Нельзя сравнить с настоящим, когда в шкафу в тарелочках по сортам разложены различные шоколадные конфеты, а в холодильнике богатый выбор пирожных. Ешь – не хочу! Когда захотят, тогда и покушают. Но не в конфетах счастье. Бывало в раннем детстве, это конец семидесятых, взял комок сахара, твердый-твёрдый, еле умещающийся в руке, да и в арычёк, по которому плавно кружится свежий навоз, спущенный откуда-то сверху по течению, обмакнул и смакуй, тоже ведь счастье!
Сейчас самым невыносимым наказанием для моих детей является не ремень, а временное отлучение от компьютерных игр и мультфильмов. Да по большому счёту и это не является для них несчастьем. Я считаю, что самое большое несчастье – это быть обделённым отцовским ремнём. Я это на своём опыте знаю и своих пацанов не лишаю такого «удовольствия». Ну, хватит воспоминаний и рассуждений: клонит ко сну…
Проснувшись от неприятного навязчивого писка будильника, я вдруг вспомнил, что вопросы так и не подготовил. Одевался уже в машине, так как опаздывал на встречу. Приехав в учреждение для стариков, пришлось импровизировать. Так частенько у меня, лентяя, случается.
Старик, с которым меня свела администрация, выглядел лет так на шестьдесят пять – шестьдесят семь. Почти все волосы на голове седые. Слеп на один глаз. Хромал на одну ногу, из-за этого опирался на самодельный костыль. Но не похож на стариков, которых я себе представлял. А представлял я их скрюченными, сухими, горбатыми, со скрипучим голосом, нудными, от которых несёт неприятным запахом и т. д. Он же был стройным, высоким, начитанным человеком с высоким интеллектом. Я долго с ним не беседовал, но впечатления от встречи с ним остались самые искренние и добрые. Странная мысль посетила меня в момент разговора. Я невольно представил себя через лет 30 на месте этого аксакала и увидел некую схожесть во внешности. Тьфу-тьфу-тьфу, сплюнул я через левое плечо…
После интервью очень расстроенный, еле различая дорогу от горьких слёз, я возвращался домой. По пути меня остановил сотрудник ГАИ, который, увидев слёзы на моём лице, предложил подуть в трубочку и был очень удивлён, что пьяный на вид водитель был абсолютно трезв по индикаторным показаниям прибора.
На следующий день в очередном номере газеты вышла моя статья в рубрике «Нравственные ценности» и называлась она: «О нашем будущем думать сегодня». Вот её текст:
(Начало статьи) «Старики и дети. Нет ничего важнее для нас – трудоспособных и сильных, чем забота о них. Но мы, зачастую, забываем о своём сыновнем и отцовском долге. И тогда старики оказываются в домах-интернатах, а дети – в детских домах.
Это было в одной былине… В племени существовала традиция: старикам, неспособным к самостоятельным действиям, то есть пришедшим в «негодность», оказывали «услугу» молодые, полные сил соплеменники. Услуга заключалась в помощи по переходу на тот свет. Наступила очередь слепого старика, которого, привязав арканом за руки, провожали в последний путь сын с внуком. Передвигался старик с сохой в руке очень медленно. Мужчина-сын, по этому поводу, нервно подёргивал аркан, давая тем самым понять, чтобы отец шёл побыстрее, а внучек поддерживал старичка под руку, помогая любимому деду передвигаться. На полпути внук устало предложил отцу передохнуть и тот согласился. Во время отдыха находчивый мальчик попросил отца, чтобы тот, перед тем, как сбросить дедушку в пропасть, не забыл отвязать и захватить обратно аркан.
– А это ещё зачем? – удивлённо спросил отец.
– А придет время вести тебя, и аркан мне понадобится, – ответил малой…
С тех пор племя отказалось от такой практики и прекратила существовать регрессивная традиция. Хотя…
В любом цивилизованном государстве старость охраняется законом. Наша страна также уделяет огромное внимание пожилым людям, создаёт приюты для одиноких стариков, по разным причинам оказавшимися таковыми. Вот судьба одного из тех, кто на старости лет вынужден жить в доме-интернате для престарелых.
Ларо Совестович (имя и отчество изменены) живёт в интернате для престарелых уже тринадцать лет. Беседуя с ним о жизни, я прочитал в его единственном глазу затаённую, горькую печаль.
– О чём печалитесь, Ларо Совестович? Может быть Вам здесь не нравится?
– Нет, всё хорошо. Нас здесь кормят, поят, одевают, купают, стирают нам одежду. В общем, уход хороший.
– И всё же, Ларо Совестович..?
У аксакала из глаза на щеку выкатилась крупная слеза. Он спешно утёр её рукавом.
– У меня есть сын. Я сам виноват, что всё так вышло. Каждый день свои грехи замаливаю, каюсь. Я ведь его с моей первой женой оставил, когда тому исполнилось семь лет. Ушёл к другой женщине. Думал, вырастет – сам поймёт и рассудит ситуацию.
– Ларо-а, вы что-то не договариваете?
– Недавно встретил знакомого, так он говорит, что видел моего сына. Рассказывает, что сын ищет меня и хочет забрать к себе, когда найдёт. А еще рассказывал, что мой сын закончил университет за кордоном и сейчас живёт и работает на благо Казахстана, ещё у меня два внука и добрая сноха, тоже с высшим образованием, – гордо приподнял указательный палец аксакал.
– А где ваша вторая супруга, уважаемый.
