Ксения Анатольевна Вавилова "Танцующая с ветром"

Я посмотрела в ответ, не понимая, чего он хочет.

– Хэчиро, Имина гостья, а не служанка, – мягко произнёс Широ, устраиваясь в центре стола.

– Она женщина! Неужели слишком горда, чтобы прислуживать за столом своим покровителям?

Шёлковый фиолетовый халат сиял золотой вышивкой. Сине-чёрные волосы вычесали и подвязали лентой. В тонких пальцах он крутил длинную, тонкую трубку, временами поднося её к губам, но тут же, вспоминая, что табак утонул, принимался постукивать ею по колену. Конечно, спасибо, что не выбросил короб с сорокой в море, но быть таким заносчивым совсем не обязательно.

– Я плохо знакома с вашими обычаями и, если простите мне некоторую неловкость, я с радостью помогу вам за столом, – отозвалась я, изобразив поклон.

– Теперь я буду чувствовать себя ребёнком, которому нужно помогать за столом, – закатил Хечиро глаза и, придержав рукав, сам взялся разливать чай. – Нет уж, спасибо. Угощайся, Морская ведьма.

Налив пиалу, он поставил её рядом с собой и похлопал по подушке. Садиться рядом с восьмым принцем мне совсем не хотелось. Я бы предпочла спрятаться за Керо и постараться не попадаться остальным на глаза. Но все остальные свободные подушки оказались заняты и пришлось сесть рядом. Едва подняв взгляд, я осознала, что сижу напротив шестого принца, и резко захотела позавтракать где-нибудь на камнях, в компании чаек.

Тот на мгновение скорчил мину, словно ему попалась несвежая рыба, и вмиг принял отрешённый, гордый вид. Отвернувшись, он принялся подчёркнуто игнорировать моё присутствие. Глядя на Широ, Рокеро сказал что-то и, судя по резким «э», был недоволен.

Четвёртый принц примиряюще улыбнулся, хотя в тёмных глазах затаилась лукавая усмешка.

– Не думаю, что наша гостья как-то причастна к случившемуся.

Опустив взгляд в тарелку, я постаралась сказаться слепой и глухой, не желая влезать в чужие интриги, но любопытство не так просто усмирить, и я ловила каждое слово.

– Итак, начнём по порядку. Перед отплытием мне пришло письмо из столицы, – отложив палочки, начал четвёртый принц. – На императора и двух его сыновей было совершено покушение. Кто-то отравил воду в купальне, и они слегли со странной болезнью. Сегодня я получил ещё одно послание, Император медленно, но приходит в себя, а вот Даичи и Кеиджи совсем плохи, им досталось больше яда.

– На сколько плохи? – поглаживая острый подбородок, спросил Хэчиро. В глубине чёрных глаз загорелся огонёк.

– Кеиджи бредит, а Даичи ещё не приходил в сознание.

Восьмой принц улыбнулся и остальные уставились на него с упрёком.

– Да ладно тебе, Широ, – лениво растягивая слова, произнёс он. – Только не говори, что тебе в голову не забрела мысль о том, что четвёртый сын может стать наследным принцем?

– Хэчиро, – в голосе Широ зазвенела сталь. – Не желаю даже намёков слышать об этом. Ты меня понял?

– Конечно, конечно, – с лукавой улыбкой отозвался тот и потянулся к кувшину, придержав длинный рукав свободной рукой, и, наклонившись ко мне, шепнул: – Не спеши возвращаться домой. Наложницы Императора куда богаче любой жительницы материка.

Вспыхнув, я отшатнулась, едва не свалившись с подушки.

А Хэчиро, посмеиваясь, вернулся к кувшину с вином.

– Суть в том, что сразу после отравления отца и наследного принца кто-то подорвал бомбу под днищем корабля, – строго глядя на брата, продолжил Широ.

– Кто-то пытается избавиться от Императорской семьи? – побледнев, переспросил Керо.

– Возможно. Тогда власть перейдёт к старшему сыну Кеиджи и советникам, которые сделают из него свою марионетку, – нахмурился Рокеро.

– У Даичи, наследного принца, нет детей, – вновь наклонившись ко мне, прокомментировал восьмой принц.

Шестой принц с недовольством покосился в нашу сторону. Сделать вид, что мне неинтересно, уже не получалось и, опустив голову, я подкармливала сороку, думая, где бы поменять ей подстилку, что откровенно воняла, стоило только открыть короб, а сама прислушивалась к разговорам за столом.

– Значит, это кто-то из советников? – предположил Рокеро, всё ещё косясь в нашу сторону. – Нужно выяснить, кто из них сейчас обладает наибольшей властью.

– Или кто-то из жён Императора, – всё так же не глядя на братьев, словно бы обращаясь ко мне, обронил Хэчиро.

– Разве в Нон… – я проглотила слово, прежде чем успела договорить. – В Империи Но женщина может править?

– Она станет регентом при малолетнем сыне, что, впрочем, не помешает советникам вертеть ей как вздумается, – ответил Широ. – Впрочем, на деле правит тот, у кого есть доступ к императорской печати. Без неё сидящий на троне имеет не больше власти, чем ряженная кукла.

– Можно ещё вопрос? – Широ благосклонно кивнул, и я продолжила: – Если кто-то хочет уничтожить Императорскую семью, то от чего он так плохо старается?

Все удивлённо посмотрели в мою сторону, и только восьмой принц с затаённой на тонких губах ухмылкой не повернулся. Придерживая фиолетовый рукав халата, он наполнил пиалу вином и поставил передо мной.

– Умничка, – тихо произнёс он, чёрные глаза лукаво блеснули. – Задаёшь правильные вопросы.

– По-вашему, отравление и кораблекрушение, это недостаточно хорошо старается? – Рокеро гневно нахмурился.

– Корабль сел на мель, да ещё и так удобно рядом с небольшим островом. Бомбы стоило взрывать, пока мы были в открытом море.

– Бомбы? – впервые с начала трапезы подал голос Керо.

– А вы не почувствовали? Было два толчка.

Кивнув, Широ жестом попросил продолжить.

– И стоило взрывать их одновременно, чтобы у нас было меньше времени, и паника погубила бы большинство пассажиров.

– Возможно, преступника подвело техническое несовершенство бомб, – пожал плечами Широ. – Но вы продолжайте.

– Возможно, вас хотят задержать, – пожала плечами я.

Отравление также выглядело странным. Почему только эти трое, а не их жёны и дети? Как многочисленная охрана и слуги не отравились? Как устроен водопровод в императорской купальне? Куда делась отравленная вода? Неужто у них не нашлось химиков провести анализ?

Но говорить об этом вслух я не решилась. На меня и так косились с подозрением, к чему утомлять их пустыми размышлениями и безосновательными подозрениями?

6 – Песнь сирены

Через два дня нас подобрал торговый корабль. Эти дни я потратила на обучение новым словам, в особенности правильному произношению. Керо пытался научить меня длинной, сложной фразе с угрожающими интонациями, пока Широ не услышал и не запретил. Что именно это значит, мне так и не сказали, но попросили никогда вслух этого не произносить.

Большой, тяжело гружёный корабль в обычной ситуации никогда и не подошёл к острову, если бы не письмо, доставленное птицей. Принцам оказали всяческий почёт и выделили лучшие каюты. Всех остальных согнали в трюм.

Тесное, тёмное помещение, где даже дышать было тяжело, выявило любопытную ситуацию. Меня жутко боялись. Куда бы я не пошла, слуги глазели и старались как можно скорее убраться с пути. Евнухи и стража вели себя более сдержано, сторонились и вступать в беседы не спешили, а если я что-то спрашивала, делали вид, что не понимают.

Благо, обо мне вспомнил Широ.

Несколько вооружённых мужчин, хмуро глядя на окружающих, спустились в трюм. Воины разительно отличались от слуг выправкой, какой-то угловатостью и поджарость. Одну руку они небрежно держали на оружии и поглядывали на евнухов и оставленных внизу стражей с явным превосходством.

Раскланявшись, воины попросили следовать за ними, но прежде мне стоило вернуть приятный для чужого глаза внешний вид. Несколько дней в душном и тесном трюме никого не красит.

Подгоняемые криками воинов, служанки бросились меня переодевать, расчёсывать и заплетать. То, что вокруг полно народу, их ни капли не смущало. Всё, что я смогла сделать, это отвернуться от любопытных глаз и удержать нижнюю рубашку, когда служанки попытались её с меня стянуть. Даже не глядя в их сторону, я чувствовала на себе десятки взглядов, от которых хотелось съёжиться и исчезнуть.

Когда наряженную, словно куклу, меня повели к выходу, я невольно задумалась: а каков мой статус? Кто знает, быть может, обычаи и культура этих людей делают моё общение с принцами… компрометирующим?

Я не видела в их окружении ни одной женщины. Даже когда мы жили на Холодном камне, Юри очень редко появлялась в одном зале с наместником, никогда не сидела рядом и не участвовала в беседе. Ей оказывали почести, она повелевала женской половиной дома, но по саду с супругом не гуляла, пищу принимала отдельно и только вечерами слуги уносили её в паланкине в мужскую половину дома.

Солнечный свет ослепил. Прикрыв глаза рукой, я невольно зажмурилась, покачнулась, запнувшись о ступеньку, и меня тут же подхватили за свободную руку.

– Госпожа Медзё, – уже кланялся какой-то круглолицый мужчина с жиденькой бородёнкой и мелкими хитрыми глазами.

Держащий меня под руку Широ представил его как господина Мори, хозяина корабля и старого друга семьи. Взгляд господина Мори мне не понравился. Ощупывающий и приценивающийся. Словно корову на базаре выбирает, спасибо хоть зубы смотреть не полез.

– Очень, очень рад знакомству, – вновь кланяясь, произнёс тот, сверля меня взглядом.

Покосившись на четвёртого принца, я неуверенно поклонилась в ответ.

На широкой палубе поставили навес, где в тени возлежал восьмой принц, вокруг толпились слуги с веерами-ширмами, пытаясь закрыть его от солнца. Хэчиро ел виноград и слушал игру на эрху. Прелестная дева в светлых одеждах, прикрыв глаза, гладила смычком струны, извлекая из них чарующий звук. Странный, ни на что не похожий и завораживающий.

– А вот и госпожа Медзё соизволила появиться, – сказал он, прищурившись, словно сытый кот.

Я поспешно отвела взгляд, надеясь, что он не попытается вовлечь меня в беседу.

– Имина! – с носа корабля примчался Керо. – Вот вы где?! Идёмте скорее, тут такая скука! Никто не хочет стрелять со мной по мишеням!

Братья оказались слишком заняты пролёживанием кушеток и борьбой с тошнотой, отчего девятый принц остался без компании. Надеюсь, меня вытащили из трюма не только потому, что ему было скучно.

Нахваливая стрельбу Керо, я успела поесть и покормить сороку. Попросила новую подстилку и волей капитана Мори мне выдели щепотку соломы. Поддавшись уговорам принца, я тоже встала к барьеру, взяв в руки лук. Тетива больно врезалась в кожу, сил едва хватило, чтобы натянуть лук, да ещё и стрела норовила вывалиться из пальцев. В центр мишени я не попала, но похвалу заработала.

– А вы полны талантов, – на палубе появился Рокеро.

Сине-чёрный костюм подчёркивал его нездоровую бледность и худобу. Ветер растрепал собранные в тугой пучок волосы, придав его строгому образу лёгкой неряшливости.

– Подрывное дело, стрельба из лука, какими ещё талантами вы нас поразите? – сев, он неестественно сильно выпрямился, откидываясь назад. Лицо посерело, на коже выступил пот.

Укачивает, – с некоторым злорадством подумала я и наложила стрелу на тетиву.

– Умением колдовать и предсказывать будущее по мышиным костям! – задорно ответил Керо и рассмеялся, но видя мой недоумевающий взгляд пояснил: – Широ всем рассказывает, что вы ведьма и, кажется, даже скептиков успел смутить этими россказнями.

– Кто-то поверил в это?

– Вы вышли на палубу, и ветер унялся, – хватая второй лук, Керо пристроился рядом. – Да и во дворце Такоямы шептались, что едва у вас случается хорошее настроение, как небо разъяснивается и выглядывает солнце.

– Думаю, после затяжных дождей не у меня одной солнце вызывало улыбку, – отпустив тетиву, я проследила за полётом стрелы, впившейся в мишень, всё ещё далековато от центра, в отличие от стрелы принца. – К тому же я люблю дожди, возможно, даже больше солнца.

Я хотела попросить рассказать о Империи Но. Быть может, это поможет что-нибудь вспомнить, но тут появился слуга и пригласил всех на обед.

Под навесом накрыли пять небольших столиков. От тарелок поднимался ароматный пар. Капитан Мори сел в центре, и служанки начали чайную церемонию. Для меня стола не нашлось. Едва заметив это, конфузясь, я попыталась улизнуть и отсидеться на носу корабля, когда проходящий мимо восьмой принц поймал меня за локоть.

– Вы нас уже покидаете? – спросил Хэчиро. В чёрных глазах жила злая насмешка, заставившая меня поспешно одёрнуть руку. – Всякая приличная барышня обучена играть и петь. Так развлеките нас, окажите честь.

В глубине души всколыхнулась оскорблённая гордость. Глумящиеся интонации, насмешливый взгляд заставили стиснуть зубы.

Девица с эрху появилась рядом и стала наигрывать что-то унылое. Повинуясь моему жесту, она сделала паузу, желая должно быть подхватить мотив, едва я запою. Уязвлённый разум быстро отыскал в памяти подходящую песню.

Петь о сиренах, утаскивающих моряков на дно и топящих корабли, возможно, не самая лучшая затея. Глядя на то, как бледнеет капитан и зеленеет от качки шестой принц, я почувствовала удовлетворение. Растворившись в пении, я вскоре позабыла обиду, с удовольствием рассказывая о растерзанных и замученных на дне путниках.

Не сразу, но девушка уловила мотив и принялась наигрывать манящую и звенящую смутной тревогой мелодию.

Капитан Мори чуть заметно хмурился, не зная, как себя вести. Широ отвечал на мой взгляд, и в глазах его горело тёмное пламя, заставляющее что-то в груди замирать. Рокеро сидел, уткнувшись взглядом в стол, с пылающим от смущения лицом. Хэчиро веселился, наблюдая за реакцией братьев и даже заговорчески подмигнул мне, словно соучастник. Керо смотрел во все глаза, словно заворожённый, забыв о еде.

Закончив, я поклонилась, копируя смиренный вид Юри из Холодного камня, и спросила:

– Могу ли я просить разрешения отнести воды и еды слугам в трюме?

– Разумеется, – недобро глядя в мою сторону, кивнул капитан Мори и махнул подручным, чтобы помогли.

Из-за стола тут же выскользнул Керо, вызвавшись помочь.

– Вы так необычно поёте! – поделился он, пока мы наблюдали, как моряки тащат бочку с водой слугам. – Широ говорил, что женщины юга поют необычно, но я даже не ожидал, что настолько!

Слуги встретили нас настороженно, но едва увидев, что мы принесли, обрадовались и бросились кланяться и благодарить.

Ранним утром третьего дня из тумана показались горы. В душе появилось смутное чувство тепла, но выудить в мутной воде воспоминание так и не удалось. Местные горы, невысокие, утопали в яркой зелени, казалось, здесь не существует ни дорог, ни деревень, ничто не нарушало целостности зелёного ковра.

Портовый город мало чем отличался от прочих. Серый, суетный, шумный. Но ради принцев расчистили пирс от зевак, бочек и коробок с товарами. Их встретили выстроившиеся коридором солдаты и вереница закрытых богато украшенных карет. Во главе встречающих стояла прекрасная, словно рассвет, девушка. Широ приблизился, и они синхронно поклонились друг другу, после чего сели в первую карету.

На этот раз обо мне не забыли, хоть и оставили идти в самом хвосте, где-то между охраной и слугами. Как бы не пытались слуги вырядить меня в яркие тряпки, используя всё богатство мимики и скудный словарный запас, я убедила их остановиться на скромном тёмном наряде.

Пока я крутила головой, пыталась заметить что-то, что пробудит воспоминания и, быть может, подскажет, откуда начать поиски пути домой, принцы погрузились в кареты, а ко мне подошёл один из их стражей. Я помнила его ещё по рыбацкой деревне. Он заслонял собой принцев. Интересно, как часто приходится их защищать от безоружных женщин?

– Ехать мной, – проглатывая окончания, буркнул он, глядя хмуро и словно немного мимо.

Слуга повёл коня, и прежде, чем руки воина успели сомкнуться на моей талии, я уклонилась от нежелательного прикосновения и легко заскочила в седло, едва коснувшись стремян. Платье не позволяло сесть удобно и вновь пришлось устроиться боком.

Я попыталась выспросить у всадника, где можно найти посольство, но тот лишь хмуро молчал и глядел куда-то поверх моей головы. Что ж, подождём. Раз принцы решили взять меня с собой, значит не откажут в гостеприимстве. Это лучше, чем болтаться по незнакомому городу без денег и возможности объясниться.