Ксения Анатольевна Вавилова "Танцующая с ветром"

7 – Женщины в Империи Но

Судя по звукам, вчера во дворце устроили большой праздник, вот только меня на него не позвали. Оно и к лучшему, не хотелось вновь оказаться в роли экзотической зверушки, в которую тыкают палкой, требуя развлечений.

Всадник, из которого за всю поездку я не смогла выманить ни одного слова, привёз меня во дворец в обход главных ворот. Сдал на руки мужчинам в тёмно-зелёных халатах и головных уборах евнухов. Вся эта секретность дурно пахла, и отправиться на поиски посольства захотелось ещё сильнее.

Среди евнухов нашлись те, кто говорил на мандагарском, и они объяснили, что господин, не уточняя, кто именно, предупредил их об особой гостье и попросил отнестись с почётом и уважением. Для начала меня поселили в собственном домике. Окружённый террасой, дом притаился в укромном углу большого сада, через который перемещались по мостам-дорожкам.

Теперь в моём распоряжении оказались несколько комнат, отдельная спальня, опять без кровати, зато со столиком и небольшим зеркалом. Будуар, хотя едва ли тут есть такое слово. В комнате располагался низкий чайный столик, несколько подушек, а из украшений – пара шёлковых картин, на которых широкими мазками туши изобразили туманные горы и галочки птиц. Несмотря на отсутствие деталей, я вновь уловила тёплое чувство близости.

Служанки, пришедшие утром, показались настороженными, но куда более почтительными, чем в доме наместника Холодного камня. Здесь было теплее, от того платье оказалось легче.

По мостам, через сад, меня провели к уединённой беседке, где уже сидела девушка. Та же, что встретила принцев вчера в порту. Бледная фарфоровая кожа, ореховые глаза и сине-чёрные волосы, украшенные всего одной заколкой с белыми цветами. Оторвавшись от письма, она подняла глаза и улыбнулась, словно ласковое утреннее солнце выглянуло из-за гор, осветив сад.

Замешкавшись, не уверенная, что всё делаю правильно, я поклонилась.

– Рада приветствовать тебя, Имина Медзё, в своём доме, – поднявшись, девушка поклонилась в ответ. – Меня зовут Хитомия, – мы вновь поклонились. – Я хозяйка дворца Вечной Зелени и супруга четвёртого принца Широ Такаяма. Мне рассказали о ваших злоключениях, и я постараюсь сделать ваше пребывание в Вечной зелени приятным.

Должно быть, вид у меня был настороженный, а то и напуганный, от чего она, улыбнувшись, протянула мне руку.

– Можете звать меня просто по имени – Хитомия, – неё руки оказались тёплыми. – У вас такое необычное имя, можно я вас буду звать просто по имени?

– Да-да, конечно, – растерянно пробормотала я.

Мы сели за общий стол, и Хитомия принялась наливать чай.

– Мне рассказали о том, что случилось с вами в доме моего отца. Мне искренне жаль, что вам пришлось пережить подобное.

Рука сама собой взметнулась к горлу.

– Признаться честно, я не совсем поняла, за что мне был оказан столь холодный приём, – произнесла я, следя за реакцией собеседницы.

– Юри, – она на мгновение поджала губы, словно рассуждая, может ли говорить откровенно, – весьма своенравна и ревнива. Даже когда я приезжаю навестить отца, она начинает строить козни. Однажды я нашла в креме таракана, – Хитомия бросила на меня осторожный взгляд.

Охнув, я невольно усмехнулась, поспешно прикрыв рот рукой, и получила весёлую улыбку в ответ. За всеми этими церемониями и воспитанием пряталась весёлая и жизнерадостная особа.

– А мне заварили чай из крысы.

– Да, узнаю хозяйственную Юри, – покачала головой девушка и улыбнулась так широко и искреннее, как не улыбалась ни одна из встреченных мною женщин до этого.

– Но за что она так? Вы ей не соперница, а падчерица, а я и вовсе не собиралась там задерживаться.

– Папа любит меня и, когда мы приезжаем, отдаёт мне всё своё свободное время, – пожала она плечами.

Залив чайник так, что часть воды пролилась, она круговым движением крышечки выдавила излишки воды, обливая пузатые бока глиняного чайника.

– А вы таинственная незнакомка, на которую мужчины обращают внимание, – Хитомия бросила в мою сторону лукавый взгляд. – А Юри только недавно перетравила всех папиных наложниц. Ещё одна ей не нужна.

– Оу. Я вовсе не собиралась становиться чьей-либо наложницей. Я домой хочу.

Не глядя на меня, она грустно улыбнулась и разлила чай в пиалы. Но едва я потянулась, как девушка ловко опрокинула чашки, вылив чай на чайник.

– Первая порция богу чая, – заметив моё замешательство, пояснила она. – Повелитель сказал, что вы ничего не смыслите в наших обычаях, просил всему вас научить и всё показать.

– Хорошо, – после небольшой заминки отозвалась я и получила наконец чай. – А когда я смогу посетить посольство?

Подняв взгляд, Хитомия удивлённо посмотрела в ответ.

– Посольство есть только в столице.

– А мы не в столице?

– Нет. Это остров Со. Мы всего лишь четвёртые по величине, но вторые по богатству после столицы.

– Хм.

Уточнение про величину и богатства показались мне излишними, но, быть может, тут так принято.

– Повелитель напишет в посольство и попытается разыскать ваших родных. Как минимум, теперь там будут знать о вас.

Что ж, это лучше, чем ничего. После чаепития, вкус у чая был до того странный, что я невольно заподозрила Хитомию в подражании мачехе, мы отправились в сад. С этого дня началось моё обучение тому, что значит быть женщиной в Империи Но.

Как правильно ходить – маленькими шажками, кланяться – плавно, садиться на подушку – не раздвигая колени, смотреть на собеседника – не поднимая глаз выше подбородка. Оказалось, я даже дышу неправильно, слишком громко и часто вздыхаю, набирая полную грудь воздуха. Мы заваривали чай, поили чайного бога и обмывали чайники, чтобы те не сохли и не трескались.

– Вы в курсе, что глиняную заготовку можно подержать в печи подольше?

Мои комментарии вызвали у Хитомии беззлобную усмешку.

– Да, но эту глину пересушивать нельзя.

– Может тогда покрыть лаком?

– Лак не будет дышать, и чай не получится ароматным.

Я бы поспорила, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. К тому же, какой в этом смысл, если в ближайшее время нам предстоит распрощаться навсегда, – думала я.

Всё, что я вынесла из её уроков, так это: благородная женщина в Империи Но должна быть хорошей хозяйкой, нежной женой, заботливой матерью, и в первую очередь, произведением искусства. Каждый жест, движение, голос и взгляд – всё выверено и отточено. Здесь нет и не может быть права на личное, если оно не служит дополнением к образу.

Когда Хитомия занималась домом, я оказывалась представлена сама себе. Получив разрешение прогуливаться, где вздумается, не покидая при этом женской половины дворца, отправилась изучать Дворец Вечной зелени. Причудливый сад с дорожками-мостами, уединённые беседки, небольшие храмы и каменные композиции заняли меня часа на четыре, а после стало скучно.

Ближе к вечеру, в очередной раз обходя сад, я приблизилась к его границе и невольно остановилась. Женская половина резко обрывалась площадью, покрытой камнем. Если ни считать нескольких монахов у храма и стражей, группами прохаживающих вдоль стены, площадь была пустынна. Присмотревшись, я заметила, что камни выкрашены в разные цвета, но из сада рассмотреть узор из сада не представлялось возможным.

– Заплутали?

Нарушая все законы местного этикета, я вскрикнула, отскочив в сторону. Широ материализовался на границе между садом и площадью словно бы из неоткуда. Мой испуг явно доставил ему удовольствие, которое он попытался скрыть, прикрыв губы бумажным веером, но светящиеся лукавством глаза не скроешь.

– Вижу, вы уже достаточно освоились в женской части дворца и заскучали? – спросил он.

Запоздало опомнившись, что мне следовало поклониться, я замешкалась, не зная, нужно ли кланяться сейчас или после начала разговора это будет ни к месту. Видя моё замешательство, Широ протянул мне руку.

Не припомню, чтобы Хитомия рассказывала что-то о прикосновениях. В моей системе координат, в том, чтобы держать кого-то за руку, не было ничего предосудительного. Но учитывая, что женская и мужская половина дворца находятся в самых дальних друг от друга углах, что-то подсказывало, что за руки держаться в Империи Но не принято.

– Госпожа Хитомия просветила меня о правилах этикета, – начала я, пряча руки за спину, – и я должна извиниться за неподобающее поведение в прошлом. Постараюсь исправиться.

– Ни в коем случае, – со всей серьёзностью заявил Широ. – Даже не думайте брать на вооружение все эти бесконечные поклоны и расшаркивания в моём присутствии.

К щекам прилила кровь. Лестно и несколько смущающе.

– Прошу. Будьте мне другом, – смягчив тон, произнёс он и вновь протянул руку. – Вы не местная и не обязаны соблюдать все наши традиции. Некоторые вольности вам вполне могут простить.

– Не хочу ставить вас и себя в неловкое положение, – чувствуя, как краснею, призналась я.

– Большой беды не случится, если мы немного прогуляемся.

Площадь была всё так же пустынна. Монахи сидели к нам спиной, медитируя перед статуей дракона, воины даже головы в нашу сторону не повернули.

Неуверенно протянув руку в ответ, я обхватила тёплые пальцы и без труда перепрыгнула кусты, оказавшись на площади. Едва крепко встав на ноги, я поспешила высвободить руку, делая вид, что мне нужно поправить накидку.

– Возможно, извиняться стоит мне, а не вам, – посмотрев на пустую руку, заявил Широ. – Ваша непосредственность и лёгкий нрав – настоящий глоток свежего воздуха среди удушающей строгости этикета и обычаев. За время обучения в Кондоме я несколько отвык от этого, а встреча с вами вмиг воскресила в памяти множество приятных воспоминаний.

– Вы обучались заграницей?!

Глупый вопрос!

– Да, десять лет, в Кондомовской Академии, – качнул он головой. – Все сыновья Императора получают образование заграницей.

– Ого, – отозвалась я, занятая своими мыслями.

Упоминание Кондомы вызвало отклик в душе, но ни одного чёткого воспоминания.

– Весьма дальновидно, – осознав, что мой ответ мог прозвучать грубо, поспешно добавила я. – Новые знания, иной взгляд на мир, да и с практической точки зрения полезно.

– Вы рассуждаете, как мой отец, – засмеялся четвёртый принц. – Я привёз из Кондомы четырёх инженеров, двух химиков и одного биолога. Хэчиро почти удалось меня обойти, но его скульпторы и художники ценятся меньше учёных.

Мы пересекли площадь и попали в новой сад, на этот раз принадлежащий храму. Меньше цветов, больше камней и статуй.

– Ещё немного, и эти бесконечные сады сведут меня с ума.

Запнувшись на ровном месте, Широ удивлённо воззрился на меня.

– Простите. Сады в вашем дворце без сомнения прекрасны, но несколько однообразны, – развела я руками. – Я бы хотела выйти в город.

– Я подумаю об этом, – уклончиво ответил он, поворачиваясь в сторону храма. – Город – не самое безопасное место, тем более для женщины без сопровождения.

– Что ж вы не позаботились о порядке в собственном городе?

Повисла неловкая пауза. Хитомия говорила, что умение поддержать беседу и сделать её интересной для собеседника – настоящее искусство, и всякая женщина, а в особенности благородная, должна это уметь. Что ж, благородной госпожой в Империи Но мне всё равно не быть, поэтому я вновь устремила взгляд на горы, что возвышались над каменной стеной.

– Вам не понравился мой дворец?

– Он прекрасен! – поспешно отозвалась я. – Но… собирать букеты и поить чаем чайных богов из-за дня в день ужасно скучно.

Страшно подумать, но Хитомия и Юри живут так годами. От этой мысли меня передёрнуло.

Заложив руки за спину, Широ улыбнулся. Появившиеся на щеках ямочки и демонята в глазах подсказали, что он по меньшей мере не осуждает меня.

– Хотите покинуть дворец и прогуляться по нагорью?

– Дайте мне три секунды. И не смотрите, как я бегу в женскую половину дворца. Потому что бегать, перепрыгивая кусты, женщинам тут тоже запрещено.

8 – Плохая идея

Не знаю, о чём я думала, когда решила, что Широ просто выведет пару жеребцов и мы вдвоём пронесёмся по горам, словно вольный ветер. Должно быть, я далеко из не самой благородной семьи, но это и к лучшему. Во всяком случае, у нас, где бы это «у нас» не находилось, веселье никто не запрещал.

Вид паланкина, в котором нас с Хитомией доставили до конюшен, навевал уныние. Неужто мы не в состоянии пройти двести метров? Впрочем, Хитомия восприняла это как должное и чинно сидела на подушке, словно резная статуэтка, незнакомая со скукой и раздражением.

В конюшне нас ожидала крытая коляска. Украшенная позолоченными завитками, алыми занавесками, скрывала нас от посторонних взглядов. Свисающие с крыши колокольчики звенели от каждого движения, оповещая о нашем прибытии. Я тут же вспомнила о ране на голове, что с самой Холодной скалы меня не беспокоила, а тут накатила головной болью.

Боги Великие, это была ужасная идея! – мысленно простонала я.

Служанки, даже те, кто свободно говорил на мандагарском, понятия не имели, что такое амазонка и зачем женщине взбираться в седло. Большим количеством юбок заменили кринолин, скрыв сверху красивым нарядом, в котором выходить из комнаты было страшно, как бы не замарать и не испортить. В таком платье на лошадь не заберёшься, хотя бы потому, что животное не поймёт, зачем к нему подошёл конус.

Климат на острове Со сильно отличался от оного на Холодной скале. Яркое, тёплое солнце, буйная растительность, высокая влажность, от которой мои волосы вились, приводя в ужас служанок, что пытались придать им приличную форму. Почему кудри – это что-то неприличное, даже Хитомия объяснить не смогла.

Тепло благотворно повлияло на местную моду. Никаких многослойных, плотных халатов и поясов в половину тела, в которых не повернуться. Только многослойные рубашки, юбки и накидки. Лёгкая тонкая ткань компенсировала многослойность, а пояс юбки, проходящий под грудью, давал куда большую свободу движений.

Хитомия по секрету поделилась, что в столице ещё теплее. Там они носят всего два строя одежды, прямо на голое тело. Почему об этом нужно было шептать с заговорщицкой улыбкой, не знаю, но я на всякий случай поддержала игру.

Конная прогулка представляла собой весьма утомительную поездку в карете по ухабистой дороге, отчего треклятый звон не затихал ни на секунду. К тому моменту, когда мы достигли поля, где слуги уже разбили полевую кухню и поставили несколько шатров, я жалела, что взбаламутила четвёртого принца на эту поездку.

Последний, как и братья, ехал верхом, потому, увидев, как я, зелёная, вываливаюсь из коляски на руки слуг, непонимающе поднял брови. Стоит отдать должное Хитомии, она выпорхнула, словно птичка, легко и грациозно.

Мимо на резвой лошадке промчался Керо, не замечая, что едва не засыпал комьями грязи супругу своего брата.

– Хэй, смотрите, что могу! – крикнул он и поднял лошадь на дыбы. Парень прижался к шее животного и удержался в седле, но переполох устроил знатный. К нему тут же бросились слуги, уговаривая слезть и не рисковать, но принц лишь отмахнулся.