Я прошла в комнату, скинула с себя форму, надела вместо нее легкое струящееся длинное платье с коротким рукавом темно—вишневого цвета в мелкий белый горошек, взяла плоскую кожаную сумочку ташку и вышла обратно в коридор. Сняв с крючка на стене поводок ракха, прицепила его за ошейник Роя, обула белые баретки и вышла из флета, не забыв закрыть за собой дверь.
Предупредив миссис Мирди, что я вернулась и сама погуляю с Роем, быстрым шагом направились в лавку, чтобы успеть до ее закрытия.
– Лараэль! – воскликнул лавочник, услышав дверной колокольчик и выглянув из—под прилавка, чтобы посмотреть, кто к нему пожаловал за несколько минут до закрытия.
–– Мистер Сааль, я, как обычно, – я виновато пожала плечами.
– Тебе бы замуж да детишек растить, а ты…, – он обреченно махнул рукой, заведя свою привычную песню о моей неудавшейся, по его мнению, жизни.
– А я ловлю преступников, мне это больше по душе, – по обыкновению парировала в ответ и улыбнулась.
– Так и останешься одна, Лараэль, помяни мое слово. Так и будешь ловить своих преступников до скончания своих лет. Ни один здравомыслящий мужчина не возьмет тебя в жены. Ни один! – лавочник назидательно поднял указательный палец вверх и, тяжело вздохнув, сменив гнев на милость, поинтересовался: – Тебе еды для Роя?
– Нет, – рассмеялась в ответ. – Для меня.
– Опять дома из еды только крошки, – забрюзжал он. – Ты посмотри на себя, от тебя остались только твои большущие зеленые глазищи да рыжая шевелюра, а остальное – кожа да кости. Замуж таких не берут! – докончил он свои нравоучения и скрылся в глубине своей лавки, буквально через пару секунд выйдя оттуда с огромным пакетом. Протянул его мне и, усмехнувшись, протянул: – Вот держи, собрал все, что ты берешь. Давно тебя не было, так и думал, что сегодня придешь.
– Спасибо, мистер Сааль! – искренне поблагодарила в ответ, принимая пакет.
Назидания лавочника были уже неким ритуалом: я приходила за покупками, он вещал мне о том, что я никогда не выйду замуж, потому что или слишком худа для этого, или слишком горделива, своенравна, либо из-за моей неудачно выбранной профессии. Я не злилась на мистера Сааля, он, как и большинство магов нашей империи, искренне считал, что главная жизненная цель женщины—мага – родить детей и заботиться о муже и домашнем очаге.
Расплатившись, послушав еще немного его нотации, мы с Роем вышли на улицу. Ракх по привычке ринулся уже в свой любимый скверик, расположенный неподалеку, чтобы быстрее поплескаться там в пруду, гоняя лебедей и уток, но я его остановила:
– Рой, вернемся домой, занесем пакет и пойдем в сквер.
Раздраженно вздохнув, ящерица послушно поплелся в сторону дома. Быстро забросив пакет на кухню, мы вышли обратно, добрались до скверика, где я тут же отпустила ракха с поводка, опрометью понесшегося в пруд, попутно пытаясь ухватить кого-то из зазевавшихся пернатых, чинно расположившихся на ровной водной глади.
Удобно расположившись на берегу, я сняла баретки и опустила уставшие ноги в воду. Наблюдая за весельем Роя, думала, как это ни странно, о нашем новом начальстве – вампире Тарухе Янги. В нашей империи он был достаточно известной личностью. Довольно часто участвовал в раскрытии многих таинственных и запутанных преступлений, но всенародную известность ему принесло разоблачение заговора против самого императора Ордара.
Всех подробностей этого дела не знает никто – это большая государственная тайна. Чуть больше десяти лет назад, кто-то нагло напал на императора посреди белого дня прямо в летнем саду дворца. Ордар пострадал не сильно, но это было из ряда вон выходящий случай. Подключились лучшие преквизиторы империи и не только нашей, включая и вампирское королевство Яратанг.
Для меня всегда было загадкой, почему к громким расследованиям привлекали постороннего преквизитора. Ведь Тарух Когда-то был подданным вампирского короля Имарджи.
В течении двух месяцев они нашли главного организатора заговора – кузена Ордара Латея. И вот это не давало мне покоя. Я хорошо помню, как местные газеты только и пестрили крупными заголовками о том, что наш любимый и уважаемый принц Латей оказался на самом деле наглым и жестоким заговорщиком.
В то время я как раз собиралась поступать в академию на факультет бытовой кулинарной и домоводческой магии, сидела в библиотеках и корпела над учебниками, чтобы удачно пройти вступительные испытания. Нечаянно, вместо книги о видах метел и их функциональности, я взяла учебник по истории императорского рода, в котором были описаны деяния кузена императора. Латей занимал должность главного благотворителя Саилия, его главными обязанностями была помощь обездоленным подданным империи, по тем или иным причинам, оказавшихся в трудной ситуации. Под его покровительством были построены лечебницы для тех, кто подвергся пагубному воздействию лакии. Кузен императора очень много сделал для жителей, и вот после всех своих подвигов он вдруг решил устроить заговор против двоюродного брата. как-то не вязалось это все.
И я твердо вознамерилась разобраться со всем этим во что бы то ни стало сразу же, как только окажусь в академии. В первом же семестре обложилась книгами в академической библиотеке, вызвав подозрение у ее смотрителя, который доложил обо мне мистеру Селиванию.
Эдвард, как потом рассказал мне, наблюдал за моим усердным расследованием в течении двух недель. Он обозначился только в тот момент, когда я уже была близка к разгадке, нарыв в одном из документов преинтереснейший факт – Латей, несмотря на свое чудовищное преступление, не был казнен, что соответствовало закону, а вместо этого был сослан в ссылку. Но вот куда, документ об этом умалчивал.
Я помню, как задумчиво рассматривая эту невзрачную брошюрку, барабанила пальцами по столу, размышляя о том, чтобы все это значило, и что же произошло на самом деле.
Из раздумий меня и вывел Эдвард, бесцеремонно выхватив брошюру из рук, нахмурившись. Он пристально смотрел на меня, потом сгреб все книги со стола, включая и рукописи, отнес их библиотекарю, грубо взял меня за руку и отвел в свой кабинет, где взял с меня клятву никогда и ни при каких обстоятельствах не лезть в это дело.
На все мои расспросы мистер Селиваний хмуро молчал, внимательно смотря на меня, а затем устроил испытания, дабы понять мои настоящие способности.
Тогда—то я и узнала, что я настоящий следопыт – маг с очень редким и ценным даром. Моя способность в том, что я могу почувствовать любую магию, когда бы ее не творили, и с легкостью разобраться, кому она принадлежит. Эдвард сделал мне предложение перевестись на факультет преквизиторов, обещая уговорить на это моих патриархальных родных. Зная, что это бесполезно, и памятуя о том, что уже вполне себе совершеннолетняя и самостоятельная девица, я дала свое согласие сама, чем несказанно обрадовала своего будущего начальника.
Хотя я и дала клятву никогда не лезть больше в дело о раскрытии заговора против императора, но один вопрос не давал мне покоя и я задала его Эдварду. Мне было интересно, почему при покушении на главу империи магов привлекли вампира и после того, как Тарух удачно справился со своей миссией, не вернулся назад в свое королевство, а занял должность главного преквизитора при дворе Ордара.
Мистер Селиваний ответил что-то невразумительное вроде того, что Ордар высоко оценил его профессионализм и сам предложил вампиру это место. Я сделала вид, что поверила в это.
И вот сейчас, казалось бы убиты всего лишь две проститутки, конечно жестокость преступления зашкаливает, но это не повод направлять главного преквизитора. И это мне не давало покоя. Меня не покидало чувство уверенности в том, что покушение на императора и наше дело как-то связаны. Неспроста этот красивый, но такой надменный вампир оказался у нас в кабинете. Хотя он и не показывал какой-то излишней озабоченности и тревожности, но мое внутреннее чутье говорило мне, что не так уж все просто с этими убийствами.
Уже дома, попивая свой любимый бревез, глядя в окно, на опускающиеся сумерки, я все думала и думала о Тарухе. Но мои мысли занимала совсем не личность и заслуги вампира, в моей голове прочно поселился его надменный темно—карий взгляд, которым он вскользь меня осмотрел. И чем больше вспоминала его глаза, тем отчетливее понимала, что этот Тарух мне начинает нравиться, поэтому я так вела себя сегодня. Это раздражение не от бессонной ночи, это от того, что он начинал забираться мне в душу. А вот увязнуть в любовных переживаниях, которые с вампиром, уверена, мне обеспечены, никак нельзя. В моей работе мне нужны светлый ум и трезвая голова, что невозможно при душевных ранах.
Улыбнувшись своей догадке, делая глоток остывшего напитка из своей любимой ярко—голубой кружки, я любовалась восходящей все еще круглой луной. Вчера было полнолуние, сегодня светло—желтый яркий диск был уже не так полон, но еле заметную надсечку убывания трудно было разглядеть.
Сделав еще один глоток, я замерла, едва не поперхнувшись. Быстро поставив кружку на стол, я побежала к своей сумке, чтобы достать блокнот.
Пролистав свои записи, остановилась на пометках о первом убийстве. Точно! Тогда тоже было полнолуние! Вот и третье связующее звено преступлений!
Глава 8
Проснувшись утром, я непривычно быстро провела свой моцион по сбору на работу, наскоро выгуляла Роя, вызвав тем самым жуткое недовольство ракха, вылившееся в рычащее фырканье и демонстративный уход в комнату, не провожая свою хозяйку, как было заведено.
Улыбнувшись обиженному питомцу, нагло показавшему своей хозяйке спину, выгибая претензионно хвост, сотворила портал и буквально ввалилась в пустой кабинет. Состроив плаксивую гримасу, плюхнулась на свой стул и стала нетерпеливо ждать, когда мои коллеги соизволят явиться на работу.
Я так торопилась, мне поскорее хотелось рассказать о своем открытии, а их нет! Неужели нельзя было раньше прийти на службу?
Первым, как это ни странно, появился Хаспри, удивленно посмотрел на меня, хмыкнул и присел за свой стол, лукаво поздоровавшись, поинтересовался:.
– Ты чего так рано сегодня, Лараэль?
– Дождемся Дистра, пойдем к мистеру Селиванию, и я вам кое-что расскажу, – игриво протянула в ответ.
– что-то нарыла? – с надеждой спросил оборотень.
– Нарыла, – кивнула я. – Но насколько это важно, не знаю. Будем думать вместе.
– У нас теперь еще Тарух есть – светлейшая преквезиторская голова, – рассмеялся Хаспри. – Что-нибудь надумаем с его помощью.
– Кстати, – вспомнила я о новом начальнике. – Что вчера было, когда мы со Свириз ушли?
– Да ничего особенного, – махнул рукой в ответ он. – Тарух взял все материалы по делу и сидел у тебя за столом, изучая их.
– У меня за столом? – искренне удивилась я.
– А что тебя смущает? – не понимающе посмотрел на меня Хаспри.
– Ну тут есть еще стол Свириз, за которым она практически не бывает. Мог бы и там расположиться, – пожала плечами в ответ.
– Он тебе не нравится? – подозрительно поинтересовался коллега.
– Не то чтобы он мне не нравился. Тут другое, – довольно серьезно ответила ему. – Я все в толк не возьму, для чего его к нам приставили? Ну да, зверские убийства, но их всего два, и совершенны они в Ротише. Как-то несерьезно для такой шишки, как Тарух.
– Ты права, – согласился со мной оборотень.
– Вы не спрашивали его об этом вчера? – поинтересовалась я.
– Ты что? – рассмеялся он. – Мистер Янги вчера вещал, не давая слова вставить, затем взял бумаги, уселся и не поднимал головы, даже прощаясь с нами.
– Ого! – вытаращила я глаза. – Интересно долго он тут сидел?
– Кто его знает, – равнодушно пожал плечами Хаспри. – Думаю долго. Он так тщательно кинулся изучать бумаги. Кстати, – хлопнул себя по лбу оборотень. – Нам отменили ночные дежурства.
– А вот это хорошая новость! – восторженно воскликнула я.
– Новость-то хорошая, – скривился оборотень. – Но теперь все силы мы должны бросить на поиск этого зверя.
– Раскрыть его личность будет не просто, – тяжело вздохнула в ответ. – И почему эти преступления так всколыхнули императора?
– Ты знаешь, мы вчера с Дистром после работы пошли в таверну дядюшки Дрю, и тоже об этом думали, – задумчиво произнес коллега. – Нам также не понятно, с чего вдруг привлекать главного преквизитора. Неспроста это, Лараэль.
– Согласна, – закивала в ответ. – Есть какая-то тайна, и похоже ее связывают с этими зверствами.
Наконец-то заискрил некромантский портал, явивший нам заспанного Дистра.
– Вы представляете, – хохотнул он, вваливаясь в кабинет. – Я проспал!
– Да быть такого не может? – почти хором ответили мы с Хаспри.
– Да, – смеясь, кивнул некромант. – Я не слышал свой хронофор.
– Может не завел? – с сомнением поинтересовалась я.
Для Дистра это было что-то из ряда вон выходящее. Он был педантичен в вопросах пунктуальности до зубного скрежета, а уж что касается работы – тут вообще. Обычно являлся на службу за полчаса, а иногда и час, до ее начала, в отличие от нас с оборотнем, вечно опаздывающим на пару минут, за что довольно часто получали нагоняй от него.
– Может, – вздохнул он. – Мы вчера с Хаспри в таверне много рассуждали на тему наших убийств, пришел домой, так и не выкинув мысли о них. Видимо настолько задумался, что не поставил побудку.
– Бывает, – рассмеялся оборотень. – Все Когда-то случается впервые, дорогой друг.
– Странное чувство, – съежился Дистр. – Я вскочил, посмотрел на время, и на меня словно ушат ледяной воды вылился. Не хотелось бы еще раз такое испытать.
Мы с Хаспри рассмеялись в ответ, заговорщицки переглядываясь. Уж кому, кому, а нам, вечно просыпающим, было уже привычно такое состояние.
Наше веселье прервал Эдвард, явившийся к нам в кабинет вместе с Тарухом.
– И чему вы так радуетесь? – хмуро поинтересовался шеф вместо приветствия.
Мы замолчали, прикусывая губы, дабы справится со смехом, невинно посмотрели на начальника, из-за спины которого возвышался улыбающийся вампир.
– Эдвар, – обратился к нему Тарух. – Не думаю, что грустными, они быстрее раскроют дело, – он то ли вступился, то ли наоборот, решил поддеть нас.
– Грустными мы точно мало на что способны, – как можно спокойнее ответила я.
– Я вижу, вы отдохнули, Лараэль, – обратил свой карий взгляд на меня главный преквизитор, чем вызвал непонятный табун мурашек, галопом пронесшийся у меня по спине. А Тарух не сводя с меня своих чудесных глаз, практически промурлыкал: – Сегодня вы не будете столь колюче, нежели вчера?
– Не помню, чтобы я вчера кого-то колола, – равнодушно пожала плечами в ответ и, не выдержав, отвела свои глаза от него, вздохнула и уже серьезным тоном произнесла: – Я вчера кое к чему пришла. Вот хотелось бы поделиться со всеми своими соображениями.
– Так, Лара, – довольно протянул Эвард, подошел к моему столу и сел на стул: – Выкладывай.
– Не знаю насколько это важно, но все же, – набрав побольше воздуха в грудь, продолжила: – Разница между двумя убийствами ровно месяц…
– Ну и что? – перебил меня Хаспри.
– Не перебивай, – нахмурилась я, краем глаза увидела, как Тарух недовольно посмотрел на оборотня, отметив про себя сей факт для чего-то, продолжила: – Я все думала, что их объединят кроме зверства и того, что обе убитые нимеры. И вот вчера додумалась… Полнолуние!
– Я бы еще отметил место, – задумчиво протянул вампир. – Не спроста он выбрал Ротиш.
– А мне кажется, – вклинился Дистр. – Он его выбрал потому, что там проще всего осуществить задуманное. Район и так кишит всяким сбродом, там часто случаются преступления. Не уверен, что это важно. А вот полнолуние…
– Полная луна, – вздохнул Эдвард, – для многих является временем проведением таинств.
– Согласен, – отозвался вампир.
– У нас, например, первый оборот происходит в это время, – тихо проговорил Хаспри. – Целуй ритуал свершается.
– Ритуал… – задумавшись произнес Эдвард.
– Думаете убийца совершает какой-то обряд? – заинтересованно проговорила я.
– Я склоняюсь к этому, Лара, – кивнул он в ответ.
– Если остановиться на версии о том, что наш убийца вампир, интересно, какие у них могут быть ритуалы? – я перевела взгляд на Таруха, ответившего мне задумчивостью.
– Мистер Янги, – позвал вампира Дистр. – Вы ничего не знаете о таких ритуалах?
– Вот пытаюсь вспомнить, – вздохнул тот в ответ. – Но ничего не приходит на ум. Есть у нас один запрещенный кровавый ритуал, но он совсем не похож на то, что творит этот преступник. Да и исполняют его с людьми и только с ними.
– А что это, если не секрет, конечно? – с искренним любопытством поинтересовалась я.
– Перемещение своей души, – ответил он. – Когда вампир стареет и ему остается совсем немного, он может переместить себя в человеческое тело. Для этого свое сердце помещает в людское тело, а его закапывает на кладбище.
– Вот это да! – присвистнул Хаспри. – И это помогает?
– Не знаю, – улыбнувшись, пожал плечами Тарух. – Ритуал запрещен. Любой, кто осмелится его провести, обречен на смерть.
– Справедливо, – закивал Дистр.
– Но это не то, что мы ищем, – тяжело вздохнула я и пристально посмотрела на своего шефа. – Мистер Селиваний, если позволите, я бы поговорила с Кхаром.
– Если мистер Янги не будет возражать, – перевел свой взгляд на вампира Эдвард.
