– Ну, вот, гляди, что из этого получится. Те князья, кто хитрее, живо смекнут, к чему дело клонится, и грамоты свои крестоцелованные через нас передадут. Так?
– Так.
– Чтоб, по примеру Федьки Бельского, от Московского княжества защиту поиметь и земли в личное пользование от Великого князя получить. Верно?
– Верно.
– Ну! Так, неужели ты думаешь, что король Казимир посмотрит на это сквозь пальцы?!! Из-за чего, по-твоему, Федькиных приятелей Олельковича с Гольшанским он на виселице вздёрнул?!
Богдан, наконец-то, уразумел, к чему клонит его друг:
– А-а…
– Понял, наконец?
– Да… Кому понравится, что его подданных перекупают?
– Вот-вот!! Да ещё и с землями в придачу!! – подхватил Гурко. – Казимир, как узнает об этом, сам пойдёт на нас войной, помяни моё слово!! И все эти княжеские «пряники» нам боком выйдут!
– Н-да…, – Калина озадаченно почесал в затылке.
– А, уж коли займётся война, то пиши, пропало!! – махнул досадливо Гурко. -Там уже никому никаких поблажек от нашего Ивана Васильевича не видать! Пряники кончатся, в ход пойдёт кнут!! Кто успел добровольно переметнуться в Московию, тот молодец! А остальных Иван Васильевич уже огнём и мечом в своё подданство обращать будет!!
Калина призадумался:
– Не сгущаешь ли ты краски, Андрей?
– Я?! Ничуть! А для тех, кто сомневается, опять же пример живой имеется – Великий Новгород!!
– Ну, будет тебе! – поморщился Богдан.
– Что «будет»? Мне лично красный лёд до сих пор во сне мерещится!!
– Знаю…
Друзья вздохнули и оба умолкли, погружаясь в тяжёлые воспоминания. Богдан посмотрел на догорающие краски заката над рекой и переспросил:
– Стало быть, думаешь, война с Литвой всё-таки будет?
– Неизбежно. Дело лишь во времени, – кивнул Гурко. – Сам видишь, какие на рубеже у нас беспорядки. Если подумать, то война уже идёт! Полным ходом… Только искры летят!!
– Эх…
– А мы с тобой, выполняя великокняжеский наказ, уверенно раздуем из этих искорок пламя до небес!!
– Что предлагаешь? – нахмурился Калина. – Не выполнять указ?
– Не выполнить, не имеем права. Мы же с тобой на службе у Великого князя, – Андрей развёл руками. – Так что, послезавтра поутру выспимся и поедем!
– Почему послезавтра? – не понял Калина.
– Так завтра – рыбалка. Ты мне обещал!! Уже забыл?
Богдан улыбнулся:
– Точно! Так и быть, отправимся в путь послезавтра. С кого начнём?
– Вообще, я уже начал…, – признался Гурко. – По дороге из Москвы заехал в Городёнку к князю Семёну Воротынскому.
– Чудак! Князь Семён там не живёт.
– А ты почём знаешь, что Семён Воротынский в Городёнке не живёт?
– А он никогда тут и не был! Что ему делать в этой Городёнке? Семён с братом Дмитрием очень дружен, что называется, не разлей вода! Они оба в Воротынске обитают. Иной раз в Козельск наведываются или в Серпейск. Бывает, ещё в Залидов выбираются.
– Гляжу, ты хорошо осведомлён о князьях Воротынских? – изумился Гурко.
– Ага. Они же охотники заядлые! – пояснил Богдан. – А по нашу сторону Угры им не интересно! Имения у них тут маленькие. Леса для охоты не пригодные, одним словом – веришь-нет – скукота!!
– Хм.
– Вот матушка их Мария Корбутовна любила Городёнку, тут жила.
– А ты и про Марию Корбутовну знаешь?! – поразился Гурко.
– Конечно! Это ты, Андрейка, тут с недавних пор обитаешься. А я вырос в этих местах! И Воротынские тут главные соседи!! Как мне их не знать?!
– Ну, ну. Расскажи. И что ты про них ещё знаешь?
Калина развёл руками, и принялся охотно рассказывать:
– Отца их Фёдора Львовича я, правда, плохо знал. А вот с Марией Корбутовной дружбу водил. Да. Приветливая была женщина. И собеседница интересная. Гостей любила. Нас с матушкой часто звала на посиделки, – Богдан вздохнул и перекрестился. – Царствие ей небесное, три года назад преставилась. В Городёнке теперь хозяйка её дочь – Ольга Воротынская.
Андрей подумал и сообщил:
– Знаешь, а их ограбили позапрошлой ночью.
– Кто-то из наших, московитов? Или свои?
– Кто ж знает…
– Ну, дела, – почесал в затылке Калина. – Совсем житья не стало!! Мало того, что на дорогах кистенёвцы разбойничают! Княжеские дружины то и дело озорничают!! Так ещё поместья грабят!! Много добра увели?
– Нет, – развёл руками Гурко. – Забрали два подсвечника и гобелен из комнаты покойной Марии Корбутовны.
– Гобелен??… – Богдан наморщил лоб.
– Гобелен.
– Слушай… А ведь я помню этот гобелен! Он, веришь-нет, висел на стене аккурат напротив кровати в спальной комнате Марии Корбутовны.
Гурко скептически выгнул бровь:
– Эй! Богдан! А ты как в спальных покоях княгини-то оказался??
– Да, будет тебе! – рассмеялся тот. – Я же тогда мальчонкой ещё был. Мы с юной княжной Ольгой играли в догонялки, да прятки. Вот по имению и бегали!
– Ясно. И что? Ценный был ковёр?
– Не знаю. Но я слышал, что есть такие гобелены, которые о-очень высоко ценятся!!
– Это которые?
– Например, те, что вытканы во Фландрии. Говорят, они стоят по сто с лишним гривен!!
– Правда?! – подивился Андрей. – И что, у Марии Корбутовны был один из таких?
– Почём же я знаю.
– А что за узор на нём был?
Калина почесал вихрастый затылок:
– Цветы какие-то,… дом, речка… Тебе это зачем?
– Так, – Гурко пожал плечами. – Странный какой-то случай с этим гобеленом. А я не люблю странные случаи.
– Что странного-то? – не понял Калина.
– Ну, сам посуди. В доме было полно дорогих вещей: посуда разная, столовое серебро, оружие. У княгини с княжной, наверняка, полны шкатулки украшений всяких… Но вор умышленно пренебрёг этим, и удовольствовался тем, что снял со стены гобелен и два подсвечника. Что скажешь?
Калина не стал долго размышлять:
– Может, ковёр и вправду, стоил дороже всего остального?
– Может быть…, – не стал спорить Андрей.
– Бог с ним с гобеленом! Вернёмся к поручению Великого князя, – Богдан в предвкушении дороги удовлетворённо потирал ладони. – Ну, рассказывай! Куда направимся? Сразу в Воротынск?
– Не спеши ты так! – осадил его Гурко. – Коли уж стоит задача, объехать все верховские княжества, станем двигаться постепенно. Что есть ещё на пути к Воротынску?
– На правом берегу реки Гостижи, недалеко от Городёнки, где ты уже побывал, есть ещё одно село. Называется Вежки, – просветил его Калина. – Хоть и маленькое село, но тоже принадлежит князьям Воротынским. И от нас ближе всех.
– Значит, с него и начнём! А уж потом двинем на запад. В Залидов.
– А оттуда в Бышковичи. Да? – поддержал его Калина. – И под конец в Воротынск!
– Да. Пожалуй, так и сделаем. Где-нибудь в этих городах мы точно найдём братьев Воротынских. А, если нет, так поговорим с их воеводами про житьё-бытьё, – рассудил задумчиво Гурко.
– Опосля ещё можно наведаться в Перемышль к племяннику Воротынских, князю Ивану, – подсказал Богдан.
– Тоже верно.
– А на обратном пути? Будем куда-нибудь заезжать?
– На обратном пути, думаю, заедем в пару-тройку городов, посетим кого-нибудь из князей Мезецких и Барятинских. Как тебе такой план? – и Гурко протянул другу ладонь.
Калина хлопнул по ней своей огромной ручищей:
– Лады!
ГЛАВА 10 Магистр и главный казначей Тивунского Братства
В центре Европы на территории королевства Венгерского в глубине густых лесов, на маленьком острове посреди Малого Дуная, высился каменный замок Эберхарт. Три века назад он был выстроен, как рыцарский замок на воде, оборудованный мостом с поднимающимся механизмом. Располагался он вдалеке от больших городов, и потому мало кто знал об его нахождении. Нынешний его хозяин граф Бенедек Эберхарт жил уединённо, пиров не устраивал, лишь время от времени к нему наведывались гости. Могло сложиться впечатление, что граф очень скромен и ведёт затворнический образ жизни. Но это была лишь завеса. Замок и его хозяин хранили большую страшную тайну. Не покидая стен своего жилища, граф управлял множеством людей, его жизнь была насыщена событиями порою общеевропейского значения, а могуществу его власти мог позавидовать любой из монархов, так как она распространялась не только по всей стране, но и далеко за её пределами. Дело в том, что замок Эберхарт служил обителью для некоего тайного Братства.
Сегодня, едва солнце позолотило верхушки деревьев, венгерский дворянин Золтан фон Сеппэль, который занимал в Братстве должность Главного казначея, прибыл верхом к замку. Проехал по перекидному мосту через ров и спешился перед воротами. В ответ на открывшееся маленькое окошко привратника, он стянул с руки перчатку, молча, показал перстень на указательном пальце, и калитка ворот перед ним гостеприимно распахнулась. Он вошёл во двор, небрежно бросив поводья привратнику, уверенной поступью двинулся привычным маршрутом к каменной лестнице, и исчез за тяжёлой дверью. Далее он проделал путь по длинному коридору, едва освещаемому редкими смоляными факелами, где его торопливые шаги отдавались ритмичным гулким эхом в бесконечных арочных сводах.
Перед очередными дверями его встретил слуга, который, завидев гостя, жестом вытянутой руки предложил взять у него плащ. Но фон Сеппэль отказался; ввиду своей худобы, он всегда мёрз, поэтому предпочёл остаться в плаще. Тогда слуга покорно отошёл в сторону, сообщив:
– Господин Бенедек ждёт Вас, – и открыл перед ним двери.
Там, внутри просторной залы Золтан, склоняя голову перед хозяином замка, произнёс в качестве приветствия одно лишь слово:
– Господин.
– Рад видеть тебя, брат Золтан! – откликнулся граф Эберхарт из-за стола, отвлекаясь от дел и наблюдая издали фон Сеппэля, который склонившись, долговязой фигурой напоминал ему цаплю. – Прошу тебя, проходи!
Тот окинул взглядом зал, и пустующие кресла, выставленные полукругом, и выразил удивление:
– А где все? Я думал, ты собираешь Совет.
– Члены Совета прибудут позже. Я нарочно велел тебе приехать раньше, чтобы иметь возможность поговорить наедине.
– Будут какие-то распоряжения относительно казны, – догадался Золтан.
– Верно, брат. Присаживайся.
– Позволь, я только передвину кресло? – попросил тот.
– Как тебе будет удобно.
– И ещё, прошу тебя – прикажи развести огонь в камине. У меня зябнут ноги.
Эберхарт, изнывающий от жары, лишь подивился:
