– Обернись, – усмехается он, указывая глазами за мою спину.
Повернувшись в ту сторону, куда устремлен взгляд Марка, я понимаю, что меня только что весьма тупо разыграли. Потому что мои глаза натыкаются на огромный баннер с надписью «Стадион «Динамо», растянутый на высокой кирпичной стене. Меня мгновенно накрывает желание не сдержаться и двинуть по оборзевшей смазливой роже позади себя.
Тот самый стадион, до которого так долго ехать, оказался всего лишь на соседней улице. И мне явно хватило бы и пары минут, чтоб пройтись до него пешком.
– В качестве спасибо за услуги такси принимаю твой номер телефона, – слышу самоуверенное хмыканье на соседнем сиденье.
Шумно втягиваю воздух, заполняя лёгкие запахом натуральной кожи салона иномарки вперемешку с терпкой вуалью мужского парфюма. Стискиваю зубы и мысленно считаю до пяти.
Мне надо просто схватить свои вещи и уйти отсюда. Что я, собственно, и делаю. Быстро собираю ручки и тетрадки, оказавшиеся на полу под сиденьем, и запихиваю их обратно в сумку. Даже не думая поворачиваться к Марку, наконец выскакиваю из машины. И, прежде чем хлопнуть со всего размаха дверью, бросаю через плечо лишь грубое:
– Идиот!
На ватных ногах я как можно быстрее устремляюсь прочь от чёрного внедорожника. Правда, меня не собирается покидать ощущение, что через наглухо тонированные стекла за мной пристально наблюдают. Спину и затылок буквально колет жгучими мурашками.
Перевести дух у меня получается, лишь когда я заворачиваю за угол административного здания стадиона. Встряхиваю головой, сгоняя с себя какое-то тягучее чувство. И как вообще я умудрилась нарваться на такого неадекватного?
Но мысли об этом странном знакомстве перебиваются громким звуком свистка преподавателя физкультуры, который уже собирает всю нашу группу, столпившуюся у скамеечек стадиона, на построение. Приходится срочно-обморочно нестись к дверям с надписью «Женская раздевалка». Получить нагоняй за опоздание не особо прельщает.
В тесной комнатушке нахожу свободный шкафчик и в ускоренном режиме стягиваю с себя джинсы, блузку, оставаясь в одном белье.
Но резкий скрип двери за спиной заставляет меня испуганно подпрыгнуть на месте.
– О, ты уже тут. Чего трубку не берёшь? – запыхавшаяся Настя вихрем влетает в раздевалку и бросает свои вещи в соседний шкафчик.
Я облегчённо выдыхаю, чувствуя в висках грохочущий пульс. Да уж… С такими приключениями, как сегодня, зачатки паранойи мне обеспечены.
– А я и не слышала, как ты звонила, – честно признаюсь я. – Телефон, наверное, затерялся где-то в конспектах.
Чёрт! Мой телефон! С дурными опасениями я в панике наклоняюсь к сумке, начиная хаотично перебирать её содержимое. Форма для физкультуры… Тетрадки… Ручки… Книжки. О нет…
– Блин, надо быстрее переодеваться, – тараторит под руку Настасья, – а то там препод уже…
Но её причитания перебиваются очередным «стоном» двери. Продолжая судорожно копошиться в карманах своей сумки, я уже не реагирую на этот противный скрип. И зря…
– Лика… – бас с хрипотцой монолитом повисает в крошечной раздевалке.
Тот самый бас с хрипотцой.
Голос Марка.
На несколько секунд я просто застываю в неоднозначной позе: наклонившись к сумке, свечу своей полуголой пятой точкой в чёрных бразильяно точно на входную дверь.
Медленно выпрямившись, я оборачиваюсь. И меня парализует окончательно.
Что вообще происходит? И какого лешего здесь делает Марк?
Опершись плечом о дверной косяк, он изучающе, нет – пожирающе обводит взглядом всё, что перед ним. А я перед ним практически голая. На мне лишь спортивный комплект белья и небрежно рассыпанные по плечам волосы, кое-как прикрывающее тело до талии.
В мои щеки вгрызается жар, а кончики пальцев рук и ног холодеют за секунды. Я растеряна до состояния пустоголовой рыбёшки, бесполезно хватающей ртом воздух.
С какой-то слишком хищной улыбкой Марк отталкивается плечом от стены и приближается ко мне. А я не в состоянии сдвинуться и на миллиметр, даже когда нарушаются все допустимые границы моего личного пространства.
Он останавливается настолько близко, что одного вдоха хватает забить кислород в лёгких ароматом мужского парфюма. Что-то терпкое с нотами цитруса…
– Ты забыла у меня в машине, – спокойно произносит Марк и, доставая из кармана толстовки мой телефон, не перестаёт испытующе смотреть на меня в упор.
И он настолько выше, что приходится обалдело глазеть на него, вскинув голову. Вместо того чтобы выхватить свой мобильный и наконец уже прикрыться, я лишь ловлю себя на мысли, что в его глазах невозможно рассмотреть зрачки. Они просто сливаются с цветом его радужек. И это жутко…
Глухое покашливание Насти рядом выводит меня из оцепенения. Выдернув у Марка телефон, я обхватываю себя руками за плечи и встряхиваю волосами. Моя рыжая копна становится своеобразной ширмой между ним и мной. Боже… Я горю факелом и готова расплавиться от стыда.
Хмыкнув, Марк склоняет голову и, мазнув по моему телу оценивающим взглядом, совершенно спокойно произносит:
– Я тебя наберу.
Я начинаю дышать лишь тогда, когда слух режет скрип двери, а тесную раздевалку больше не заполняет двухметровый пугающий экземпляр с глазами, похожими на чёрное полотно.
– Это вот что сейчас было? – слышу Настю как через толщу воды.
– Я не знаю… – Сглатываю ком в горле и просто прислоняюсь голой спиной к дверце шкафчика.
Ледяной металл никак не отрезвляет. В моей голове всё ещё сумбур.
– Лика, я думала, что ты не знаешь его!
– Кого? – поворачиваюсь к Насте, у которой вместо глаз ошалелые блюдца.
– Того, кто только что здесь жрал тебя, полуголую, взглядом!
– Настя, так я и не знаю, кто это! – мой голос срывается, а ощущение какого-то полного позора накрывает с головой.
– Ты прикалываешься? – подруга подозрительно прищуривается и упирает руки в бока. – Лика, это и есть Громов. Марк Громов. Сын заместителя губернатора.
Глава 3
Лика
Стараясь не расплескать свой кофе без сахара, лавирую между столами, за которыми студенты активно хомячат котлетки и пюрешки.
Отыскиваю свободный столик у окошка и занимаю его нам с Настей, которая вот-вот явится с какого-то очередного студенческого сборища. Но не успеваю удобно расположиться, как напротив меня снова оказываются горящие наглостью раскосые глаза.
– Привет, – вальяжно плюхнувшись на стул, Марк широко улыбается, демонстрируя идеально ровный ряд белоснежных зубов.
Моя реакция на его появление однозначная и непоколебимая.
– Здесь занято, – жёстко отрезаю ему в ответ и скрещиваю руки на груди.
И чего он прицепился? Мало вчерашнего представления? Я потом полвечера доказывала Насте, что ни-ка-ко-го отношения к мистеру Громову не имею. И наше знакомство – это лишь моя оплошность в виде решения обратиться за помощью к первому встречному.
– Кем? Тиабалду? – Марк иронично прищуривается и тянется к моему кофе.
Ну это уже наглость! Я успеваю отодвинуть стакан подальше, за пределы зоны досягаемости клешней Громова. И невольно обращаю внимание, что из-под рукавов его белой футболки виднеются очертания каких-то татуировок, набитых у предплечий.
«Интересно. А что там?» – зачем-то проносится в моей голове, но я тут же себя одёргиваю.
– Жадина, – фыркает Громов. – Почему на звонки не ответила?
Я удивлённо выгибаю бровь:
– А ты звонил?
– В пропущенных номер с пятью восьмёрками на конце не заметила? – Марк зеркалит моё движение бровями.
Так вот кто тиранил мой телефон в три часа ночи. Благо у меня есть привычка: полностью переводить звонки после двенадцати на беззвучный.
– А я не беру трубку с неизвестных номеров, – поправив очки, «мило» улыбаюсь Громову.
Марк складывает руки на стол и, опершись на них, наклоняется ко мне.
– Так запиши.
В его голосе играет усмешка, а вот глаза… Они жутковато притягивают тьмой. На несколько секунд я словно подвисаю, и сердцебиение подвисает вместе со мной. Меня отрезвляет лишь звон посуды за моей спиной.
Наплевав на недопитый кофе и на договор пообедать с Настей, я резко подрываюсь с места, намереваясь уйти. Мне не нравится наше общение. Марк странный.
И, видимо, именно по этой причине мне не удаётся сделать и шага в сторону. Громов скалой становится на моём пути, а я окончательно теряю самообладание.
– Чего тебе надо от меня? – проговариваю уже так грубо, что должно быть максимально понятно: общаться я не хочу.
– Сколько у тебя ещё пар? Предлагаю сходить в кино.
– Я никуда с тобой не пойду, – отрицательно качаю головой.
– Не хочешь ходить? Тогда давай после пар просто покатаемся на машине, – он расслабленно пожимает плечами.
– Любишь кататься? – хмыкаю я.
– Люблю, – крупные губы Марка растягиваются в довольной улыбке.
– Любишь кататься, женись на кататься.
Громов недоуменно сводит густые брови у переносицы:
– Чего?
– Японская мудрость, Марк, – язвительно улыбаюсь ему в ответ.
Вздохнув, он неожиданно тянется к моим очкам. Осторожно стягивает их с лица, а его пальцы касаются моих скул. И это секундное ощущение сбивает во мне дыхание. Мимолётное прикосновение как статическое электричество – приподнимает каждый мой волосок на коже. В этот момент я радуюсь, что все эти мурашки надёжно скрыты под длинными рукавами тонкого пуловера.
Нацепив очки себе на кончик носа, Марк внимательно рассматривает моё лицо поверх оправы.
– Зачем ты их носишь? – вдруг на полном серьёзе заявляет он. – Без них лучше. И у тебя, оказывается, бездонно голубые глаза.
А у него бездонно чёрные с непозволительно длинными ресницами. Правда, сейчас все остальные черты его лица расплываются передо мной. То ли потому, что без очков я не могу похвастаться хорошим зрением, то ли потому, что внутри меня дёргается какое-то странное чувство. Я не понимаю: мне бояться Марка или просто не реагировать на его манерность, и он сам отстанет?
А отстанет ли?
– Марк, отдай очки. На нас уже смотрит вся столовая, – прошу его вполголоса.
И это ещё мягко сказано – смотрит. Такое количество устремлённых к нам взглядов и шушуканий не вызывает во мне ничего, кроме нестерпимого чувства неловкости и горячих щёк.
– Кому видно, тому стыдно. – Сверкнув глазами, Марк делает шаг назад от меня. – Русская народная мудрость. В курсе о такой?
– Громов, блин… – шиплю я сквозь зубы, сжимая кулаки.
Хочется рвануть к нему и просто подзатыльником сбить свои очки с его смазливой физиономии. Но мы оба и так как на арене цирка.
Марк ничего не отвечает, лишь пятится к выходу. Подняв большой палец и мизинец, имитирует телефонную трубку и прикладывает ладонь к уху, чересчур обаятельно улыбнувшись.
И, перед тем как исчезнуть из столовой, сталкивается в дверях с Настей. Марк проскальзывает мимо неё, даже не взглянув, а вот лицо подруги вытягивается, когда она замечает на его носу мои очки. А их сложно не узнать: большие капли в изящной металлической оправе.
Настя тут же бросается ко мне со скоростью света, пронзая взглядом, в котором только и читается: сейчас ты мне всё расскажешь, подруга.
А я понимаю, что не расскажу.
Потому что не имею никакого представления, что это было между мной и Громовым. И что вообще ему от меня нужно?
Глава 4
Марк
Телефон вздрагивает на соседнем пустом стуле, оглашая тишину аудитории глухим звуком вибрации. Отрываю от стола голову, уложенную на руки, и смотрю на светящийся экран.
Поляк: «На фиг тебе эта рыжая?»
Покосившись на препода, который весьма активно вырисовывает какие-то формулы на доске, прячусь за спиной толстой одногруппницы и печатаю ответ:
«Симпатичная, да? Смотри, чё урвал!»
Делаю селфи с очками девочки и отправляю абоненту «Поляк». А потом и номеру под именем «Рыжик». Получают сообщение оба. Только если Лика прочитала и тут же вышла в «офф», то Поляк уже минуту строчит мне ответ.
