– Ах! У меня сердечный приступ, вызывай скорую!
– Сердце с другой стороны, – холодно подсказала Катерина.
Сева нервно начал искать телефон.
Бабка подбежала к окну.
– Помогите! Инфаркт! – заорала она в закрытое окно, видимо, белкам. Потом осознала, что зрителей там нет, и форточка не открывается, метнулась на кухню, к другому окну.
Катерина фыркнула.
– Хватит прикидываться! При сердечном приступе ты не сможешь скакать от окна к окну в ожидании «скорой»! И если ты скачешь – значит, нет у тебя никакого сердечного приступа!
Та остановилась. Задумчиво посмотрела в угол, где располагались динамики Катерины.
– Но мне же больно! – категорично и с претензией доложила она.
– Верю. Хлопни успокоительного. Сева, у нас валерьянка есть? Накапай в стаканчик. Нервы-нервы…
– Да как ты можешь так разговаривать со старшими… – попыталась «выстрелить» последним аргументом бабка.
– А у меня низкая социальная ответственность.
– Сердца у тебя нет!
– Однозначно, – согласилась Катерина. – Зато есть память практикующего психолога. А еще – отсутствие возрастных авторитетов.
Бабка решительно схватила сумку и направилась к выходу.
– Отвези меня домой! – приказала она внуку.
– Такси ей вызови, – парировала Катерина. Сева согласно кивал, но в полемику не вступал. Молча набирал на телефоне заказ.
– Больше ноги моей здесь не будет! – завизжала бабка.
– Пока вести себя не научишься – точно не будет. Кто тебя пустит, хамку такую. И пирожки учись печь.
Бабку затрясло от ярости. Говорила она как бы с внуком, но тот не реагировал, полагая, видимо, что «если женщины дерутся – лучше в драку не вступай».
– Звонить будешь – трубку не возьму! Стучать будешь, молить, на коленях ползать – не взгляну даже!
– Ага. Тешь себя, – веселилась Катерина. – Перед тобой все свое уже отползали, пойми ты, наконец. Мания величия прикольна только при наличии хоть какого-то величия, а я как-то сомневаюсь, что ты и раньше-то что-то из себя представляла. Надо же! Ползать перед ней! Прям порадовала, плесень!
За окном послышался шум подъезжающей машины. Такси всегда дежурили около поселка и приезжали в течение одной-двух минут.
– Одна у тебя бабка, – напоследок бросила гостья. – И ту, считай, сегодня потерял! Родню не ценишь, оставайся как есть в четырех стенах один! С этой твоей… машиной! Бабку на компутер поменял. Тьфу!
– Фальшивые ценности – это нечто! – проговорила Катерина, когда дверь за бабкой с грохотом захлопнулась. – Ты – как? Плакать не будешь?
Сева сел на диван, обхватил голову руками.
– Никогда не думал, даже не подозревал, что можно вот так вот с ней общаться… – проговорил он слегка удивленно. – Но она ведь права – у меня нет другой родни. Только она и мама. Так что, подожду, пока остынет, привезу ей цветов, что ли, извинюсь…
– Так! Стоп-стоп-стоп! Я тут бабуленцию в норму пытаюсь привести, а ты весь мой труд коту под хвост собираешься спустить?
– Катерина, спасибо тебе за защиту, но, боюсь, ничего эта ссора не изменит. Бабушка просто утвердится в своем мнении обо мне, как о… выродке, что ли.
– Да фиг с ней! – воскликнула она. – С тобой-то – что? Зачем ты собираешься к ней идти с мировой? Ты – ни в чем не провинился, ты все делаешь правильно! Или у тебя комплекс жертвы? Вроде, не замечала за тобой такого…
– Катерина… бабушка – она старая. Больная. А я – молодой и сильный, я должен о ней заботиться. Ей просто не хватает внимания, вот она ворчит.
– Это все понятно, что внимания не хватает, что она старая, и что у тебя внучерний долг чешется. Но человек, не умеющий благодарить – не достоин твоего времени. И не важно, кто он тебе и сколько ему лет!
– Мне не нужна ее благодарность, – попытался отмахнуться Сева.
– Нужна. Всем, абсолютно всем нужна благодарность в ответ на действия, иначе наши действия – бессмысленны. Она может быть не явной, но всегда должна присутствовать хотя бы в потенциале. Благодарность – это оценка правильности наших поступков. Вот что. Давай так сделаем. Поздравления с праздниками и всякими датами – шли ей первым. Это – нормально, младшие должны поздравлять родню. Но не звони и не приезжай. Если ей надо – сама позвонит или приедет. Если ей не надо – не навязывайся. Если ей надо, но гордыня не позволяет звонить первой – это ее проблемы. Не помогай там, где не просят.
– А вдруг с ней что случится, а я такой весь ей не звоню?
– Так это ей должно быть страшно. Сева, я сейчас скажу тебе одну вещь, которую тебе так или иначе придется осознать: человек может быть говнищем в любом возрасте. И с этим можно мириться только в исключительных случаях, сейчас скажу, в каких. Ты можешь прощать чужой характер, только если реально зависишь от этого человека. Так, ребенок зависит от родителя, но после совершеннолетия – он не обязан терпеть никакое моральное насилие. Ученик зависит от учителя, и, если нет иной возможности – ему приходится мириться с несправедливостью. Но! Учитель – не зависит от ученика. Родитель – не зависит от ребенка. Это только наши внутренние доводы и убеждения. А еще – потребность быть хорошим и вот эта давняя фигня «страданиями душа совершенствуется». Это, кстати, – вообще наша национальная идея.
Парень вздохнул.
– Ты хорошо воспитан, – продолжала Катерина. – Это твое воспитание побуждает тебя заботиться о старших, что в корне правильно и достойно. Но вот вопрос: нужна ли твоей бабушке эта забота?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69489544&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
