– Привет, – осторожно начала девушка, так и застыв в проеме, очень хорошо зная, что может чувствовать человек в этой палате.
Парень не реагировал на ее голос. Даже не шелохнулся.
– Как ты себя чувствуешь? – Ответа не последовало.
– Я слышала, что скоро тебя переведут в каюту, там гораздо комфортнее… – и снова тишина в ответ. Это начинало злить.
– Знаешь, тебе здесь особенно не приходится выбирать с кем разговаривать. Вряд ли кто-то из экипажа корабля будет вести с тобой светские беседы, – она уже не скрывала своего раздражения и подошла ближе к нему, точно зная, что он прекрасно ее слышит.
– А я не собираюсь ни с кем тут разговаривать, – наконец среагировал парень, повернув голову в сторону девушки, но все еще не глядя на нее. – И знаешь что? С тобой тем более.
– И чем же я тебе так не угодила?
– Ты такая же, как они…Все просто, – он пожал плечами.
– А вот они считают, что такая же, как ты. И знаешь, мог бы хоть из вежливости, хоть из уважения к самому себе, говорить, глядя на меня.
На этот раз он сменил позу, лег на койку и повернул голову в ее сторону, скривив улыбку, но ничего не ответил.
Айрин глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь усмирить свои эмоции. Эта ее попытка наладить отношения с Эриком и может, как-то облегчить участь и ему, и себе, явно провалилась. Его прошлая бурная реакция на ее рассказ, безусловно, разозлила и разочаровала Айрин. В ней теплилась надежда найти в нем поддержку, раз уж они вместе влипли в эту историю. Но все пошло совсем не так.
Допуская мысль, что она перегнула тогда палку, рассказывая ему все вот так, в лоб, ей хотелось исправить ситуацию. И откуда ей было знать, как лучше говорить человеку о том, что он попал в далекое будущее, да еще и на космический корабль. Разве к такому вообще можно подготовиться? Разве существовали правильные слова для таких случаев?
– А, по-моему, ты просто боишься, что, поговорив со мной, тебе придется принять все это как реальность, – она развела руками в стороны, очерчивая в воздухе окружность, – хотя это и так реальность, просто ты бежишь от нее.
Она развернулась к выходу, но услышала за спиной слова.
– А ты, видимо, ничего не боишься. Ты же все это уже знаешь, тебе нравится находиться тут: такая важная и всезнающая. А сюда ты пришла, потому что, обо мне тебе ничего неизвестно, а это удар по твоему самолюбию, – это заставило девушку обернуться и посмотреть в наглые глаза парня, который уже не лежал, а сидел, упершись руками в кровать и с вызовом смотрел на нее. – Ты же сама мне сказала в прошлый раз, что этот мир тебе знаком и…
Он считал привилегией то, что она сама считала своим проклятьем, кабалой, приговором. Завидовал ли он ей, тому, что для нее этот мир не был таким чужим и пугающим? Но она ему точно завидовала – жадно, остро, гневно завидовала человеку, на плечи которого не лег груз знаний о будущем, боль и ужас, которые еще не случились, но уже разрывали ее слабую душу изнутри. Как был она реагировала на все это, будь она на месте Эрика? Боялась ли? Наверняка. Паниковала бы, злилась, отрицала и всем сердцем желала бы проснуться от этого кошмара. Но это теперь казалось ей благостью, которая была для нее недоступна.
Тут остатки собранности и сдержанности девушки в одно мгновение испарились, и она просто взорвалась. Несколькими шагами приблизившись к койке Эрика, уже готовая двинуть по его наглой роже, она прошипела ему прямо в лицо:
– Да, он мне знаком, но не думай, что это как-то облегчает мою участь. Знать, что и когда случится и не иметь возможности что-то изменить, о чем-то предупредить – это проклятие, а не дар. И знаешь, что? Я абсолютно счастлива, что у меня вот тут, – она постучала по виску, – нет ни капли информации о тебе. Я бы не пережила этого.
– Тебя никто и не заставляет узнавать обо мне, ты сама пришла.
Его ноздри раздулись от гнева, а губы сошлись в тонкую белую линию.
– Ты совершенно, абсолютно невыносим. Я хотела поговорить, спокойно объяснить что-то после того, как ты успокоишься, но вижу, что тебе ничего не нужно. Тебе и одному замечательно в этой космической больнице. Жаль, что даже в этом времени не нашли лекарство от идиотизма. – Она специально выделила слова «космической» и «в этом времени»: знала ведь, что это для него самая больная тема, после чего удалилась так быстро, что офицеры службы безопасности еле успели выскочить за ней из отсека.
– 5 –
Десять часов назад
– Вы знаете, что это? – Рохас догнал идущую под конвоем из медицинского отсека Айрин и без приветствий или прелюдий задал вопрос.
– Да, но не могу сказать, – отозвалась девушка, не замедляя шаг. Она точно знала, о чем спрашивает командир.
– Я так и знал, – буркнул Рохас себе под нос.
– Когда вылетаете? – Буднично и глядя перед собой произнесла собеседница.
– Куда? – Рохас прекрасно понимал, что она имеет ввиду, но решил поиграть.
– На планету, куда еще?!
– Хм…
Они преодолевали длинные коридоры корабля, словно вместе просто прогуливались. Одним взглядом полковник указал охране быть свободными, провожая девушку до ее каюты.
– Челнок уже наверняка готовят, а команда собирается, разве нет?
– Ммм… не уверен, что должен перед вами отчитываться.
– И не нужно. Я знаю, что вы уже приняли это решение, не знаю, озвучили ли его остальным. Ну так что?
– Челнок будет готов через двадцать минут, команда тоже.
– Хорошо…
Полковник искренне не понимал, что в этом хорошего и чего она так спокойно говорит обо всем происходящем. Но у него из головы не выходили собственные слова о том, что ее нужно испытать, попробовать доказать или опровергнуть ее «ясновидение» (или провидение, он точно не знал, как называется этот феномен.) На Земле центральной были телепаты, которые могли читать мысли, телекинетики, двигающие предметы силой мысли, эмпо-телепаты – которые могли чувствовать эмоции и состояние человека, но тех, кто видел будущее, как она, точно не было. А если и были те, кто претендовал на эту роль, то в девяноста семи процентах случаев оказывались лишь шарлатанами. Оставшиеся три процента слишком расплывчато говорили о грядущем, и понять их было сложно. Но Айрин… для нее будущее, казалось Алексу, было как настоящее, но которое пока не произошло.
– Возьмите меня с собой, – Айрин вдруг остановилась, повернулась к Рохасу, осторожно подняв на него взгляд.
Полковник напрягся. Пожалуй, он ожидал чего-то подобного. Айрин же была удивлена и одновременно напугана своими собственными словами, не ожидая от себя такой смелости. Знала она или нет, что их ждало на планете, но ей было чертовски страшно покидать корабль, выходить в открытый космос на челноке, столкнуться лицом к лицу с той силой, что таилась там. И этот ее страх не был похож ни на одно чувство, которое она испытывала прежде на Земле. Сейчас она понимала, что, наверно, она вообще раньше никогда по-настоящему не боялась, потому что тот сковывающий ужас, овладевший ей сейчас, затмил все предыдущие, глупые, как ей теперь казалось, страхи в ее жизни.
Но… было это чертово «но» которое тянуло ее на эту планету, тянуло полететь с ними и пройти с ними все, что было предначертано. Зудящее чувство под кожей, которое делало невыносимым коротание одиноких дней в каюте и редкие минуты свободы, когда она могла прогуляться по кораблю до медицинского отсека. Она чувствовала себя потерянной в этом огромном мире будущего и одновременно задыхалась от ограниченности своих возможностей на этом корабле. Да, здесь ей предстояло найти свое место, найти правильный путь и, возможно, найти саму себя. Но пока ей не оставалось ничего, кроме как попытаться вырваться за пределы того, что она уже видела и как бы не было страшно сделать хоть что-то…
Рохас смерил ее взглядом. Ее тонкая фигурка, бледное лицо, большие испуганные и одновременно умоляющие глаза вызывали в нем противоречивые чувства: было в этой девушке что-то, какая-то хрупкость, которой требовалась защита. Но было и упрямство, возможно, глупое и бессмысленное, которое влекло ее в дебри таинственной силы, витающей вокруг корабля.
– Зачем? – Рохас чуть наклонился к ней, заглядывая в глаза. Ее плечи, и без того ссутулившиеся, округлились сильнее, будто она хотела скрутиться в комок, как ежик.
Она не отвечала, отвела взгляд, делая вид, что разглядывает командирскую красную полосу на груди его кителя. Алекс вздохнул.
– Вы же понимаете, что я не могу подвергать такому риску команду. А вдруг вы специально посланы сюда, чтобы нас всех убить? На планете это сделать проще, чем тут.
После паузы, которая показалась Алексу бесконечной, Айрин выпрямилась, словно в ее теле лопнула струна, стягивающая ее, и произнесла:
– Я не наврежу вам, – ее умоляющие зеленые глаза впивались в лицо мужчины, он видел, что она верила в то, что говорила, верила в чистоту своих намерений. Но могла и не знать весь тот страшный замысел, частью которого стала.
– Я повторю свой вопрос: зачем? Зачем вам лететь с нами на планету?
– Там могут быть ответы. И…
– Что «И»?
– И я смогу… возможно, смогу доказать вам, что говорю правду. – Она говорила робко, осторожно, медленно отступая от Рохаса к стене.
– Помнится мне, вы не собирались никому ничего доказывать, – он слабо ухмыльнулся и сложил руки на груди.
– Не собиралась, но… – она снова опустила взгляд, – думаю, мне все-таки нужно, чтобы кто-то мне поверил. Тяжело, когда нет рядом никого, кто может тебе доверять и кому можешь доверять ты.
Алекс повернулся, словно собираясь продолжить путь по коридору, но остался стоять. Он видел боковым зрением, что Айрин следила за ним, ждала его решения.
Не обернувшись к ней, он указал рукой направление и снова пошел, услышав торопливые шаги девушки справа от себя.
Он не ответил на ее просьбу: не потому, что у него не было ответа. Но этот ответ вряд ли понравится его команде, да и ему самому. Но чутье, зудящий в голове голос требовал от мужчины принять то самое решение, которое никак не вязалось ни с логикой, ни со здравым смыслом, ни с инстинктами.
– Хорошо, вы летите с нами, – остановившись около двери ее каюты произнес Рохас. Быстрым движением он открыл ей дверь и удалился, так и не взглянув на Айрин.
Войдя в каюту, она упала на диван, откинулась на спинку и, закрыв глаза, тяжело вздохнула.
– Начало положено, – произнесла она одними губами. В отличие от всех остальных, Айрин знала, что их ждет и знала, как этого избежать. Единственное, чего она знать не могла, так это того, нужно ли этого избегать? Одна деталь, одно неверное движение и будущие могло быть искажено до неузнаваемости, опасность могла нагрянуть так быстро, что она бы не успела ничего предпринять. Но что толку от ее знаний, если она не может ими воспользоваться и предотвратить то, что грядет?
С этими мыслями она свернулась калачиком на диване и закрыла глаза. Она видела Приор, видела тьму, сгущаются вокруг него, и видела пламя, которое его поглотило. Но это были не видения, а воспоминания о будущем, которое еще не свершилось и которого может и не быть, если она найдет в себе смелость что-то предпринять.
Глава 3. Начало положено
Осознание себя было единственной причиной, по которой Вселенная впустила в свое нутро разумы. Только их глазами, их мыслями и чувствами она могла объять свою сущность, понять то, чем она являлась, освоить свои безграничные возможности.
И в поиске ответов, разумы погружались в нутро Вселенной, изучая ее, испытывая ее возможности, примеряя на себя роль создателей. Им было позволено все, до чего они только могли дотянуться своим сознанием. Вселенная позволяла ломать свои законы, пробовать на вкус ее плоть, испытывать ее терпение и разрушать ее существо. Лишь бы эти разумы смогли найти себя в бесконечности ее существа, познать свое естество, осознать себя частью великой мысли.
Из истории расы Древних Странников. «Дневник Вселенной: виток новой жизни». Записана теми, кто пришел после них. Для тех, кто будет после нас.
– 1 –
Звон в ушах не давал сосредоточиться ни на чём. Айрин не могла даже открыть глаза, чтобы осмотреться, чувствовала только боль и давление во всем теле.
«Боже, как больно!» – снова и снова эта мысль звенела в голове. Подняв голову, она по инерции прижала ладони к ушам, чтобы хоть как-то заглушить этот звон, от которого, казалось, сейчас разорвется мозг, но наткнулась на преграду – шлем скафандра. Ещё одна попытка открыть глаза увенчалась неудачей. Собрав всю волю в кулак, разомкнуть веки всё-таки удалось, но она не увидела ничего, кроме темноты. Сначала решила, что просто вокруг было темно, но потом картинка стала проявляться. Звон начинал затихать, и уже начали обозначаться звуки вокруг. Они ещё были в транспортнике. Рохас и Лиза в странно одинаковых позах сидели, откинувшись на спинки кресел, а их головы были запрокинуты назад. В сознании был только лейтенант: он пытался что-то сказать девушке, но его слова сливались в гул. Он махал руками и указывал куда-то и тогда ее осенило, что он показывал на командира.
– Они придут в себя через пару минут, – Айрин с большим трудом выдавила эти слова и закашлялась так, будто готова была выплюнуть внутренности.
– Эй, эй! – Рон подскочил к ней и заглянул в лицо. – Ты же не собираешься сейчас тут умереть? Тебе ещё отвечать за то, во что ты нас втянула. Эй, не задохнись! – Продолжал он свои воодушевляющие речи.
– Она ни во что нас не втягивала, Лейтенант. Это был мой приказ. – откуда-то сзади раздался голос Рохаса.
– Ооо, – выдохнул Рон, – Вы очнулись, как хорошо! Я боялся, что Вы…
– Всё нормально, – прохрипел командир и тоже закашлялся, согнувшись вдвое. – И надеюсь ты впредь не будешь ставить под сомнения мои решения.
Военные, которых годами готовили к межзвёздным перелетами, переходам в гиперпространство и перегрузкам, пережили это перемещение довольно безболезненно и уже через несколько минут оба прочно стояли на ногах около Лизы. Она как ни в чем небывало подскочила к командиру, который снова закашлялся. В этой суматохе все почти забыли про Эрика.
– Черт, что это было? – сквозь кашель пытался выдавить слова парень, отдышавшись после очередного приступа. – У меня такое чувство, что мои внутренности наизнанку вывернули, а мозги просто блендером размололи.
– Каша вместо мозгов у тебя всегда была. Так что ничего не изменилось. – не смогла сдержать колкости Айрин, тоже поднявшись с кресла и выйдя в центр кабины к офицерам. – Это многое объясняет…
Эрик ничего не ответил.
Пока Рохас вместе с Лизой пытались перезапустить систему транспортника, Лейтенант выглядывал в окна, прищуриваясь в кромешную тьму за ними. Обернувшись на своих людей, Полковник ловко набрал на командной панели комбинацию и попытался включить прожектор, но это совсем ничего не дало. Свет в этом месте рассеивался, как песок, который бросили на встречу ветру. Тишина, повисшая вокруг, привлекла внимание Айрин, которая все еще пошатывалась из стороны в сторону. Все взгляды были обращены на нее, но вопросы никто не задавал: все ждали.
– Мы пережили трансценденцию, – начала она, но недоумение на лицах окружающих никуда не делось, и девушка поспешила объяснить: – это переход…Что-то типа телепортации, но не из одной точки нашей Вселенной в другую, а в другое пространство – карманное пространство.
Все по-прежнему молчали.
– Карманное пространство… – повторил Полковник, – где-то я уже это слышал, но точно не могу сказать… – он не договорил, потому что его прервал неожиданный голос Лизы.
– Движение на два часа! – она указала в темноту, за пределы транспортника. – Там что-то есть, я видела… там,
– Нам пора, – выпалила девушка и двинулась в сторону выхода. За ней никто не пошел: никто даже не шелохнулся. Постояв возле шлюза несколько секунд, Айрин обратилась к Полковнику:
– Откройте, это не опасно, – и полушепотом добавила: – пока…
Рон и Лиза, о чем-то перешептывались, а командир их внимательно слушал.
– Ладно, давайте рискнем, – скомандовал Рохас, когда шепот его двух офицеров стал четко различимым спором, – мы ведь здесь не для того, чтобы сидеть в темноте в этой консервной банке. Только я пойду первым.
– Не надо, командир. Я точно видела движение за окном, – почти умоляющим тоном сказала Лиза и встала на его пути.
Рохас многозначительно посмотрел на Айрин, приподняв бровь, а его рука легла на кобуру на бедре.
– Она видела нас, наш приезд или наш выход из транспортника, или возвращение в него. Точно не знаю. – Девушка пожала плечами и движение получилось нервным, каким-то скомканным: будто она хотела сделать это непринужденно, но ее тело не смогло справиться с тревогой.
Уже ставшее традиционным недоумевающее молчание вновь повисло в кабине, и девушка рассказала о том, что в этом месте время течет иначе: и одновременно с их прибытием по временной глади прошли кольца, как от камня, брошенного в реку, остаются волны. По меркам этого подпространства они могли одновременно прибыть сюда, шагнуть за порог кабины и вернуться в неё обратно. И все эти передвижения уже произошли тут, оставив отпечатки на временной материи этого пространственного кармана.
– Это как бы призраки наших будущих действий, – подытожила девушка, с надеждой вглядываясь в лица остальных.
– Давайте разберемся с этим позже. Автоматика пишет. – Сказал он, имея ввиду всевозможные сканеры, которыми был нашпигован скафандр, и давая понять всем, что он тоже ничего не понял из сказанного.
За пределами транспортника тьма была непроглядная, никто ничего не видел, и никаких ориентиров тоже не было.
– Так куда идти? – полушепотом спросил Рохас, но его голос прозвучал так громко, будто он прокричал эти слова. Помимо темноты тишина была тоже полной и непоколебимой.
– Не важно куда, командир, просто идите вперед, и мы попадем туда, куда нужно, – ответила Айрин, смело двинувшись прямо. – И шлемы можно снять, тут атмосфера пригодна для нас.
Она отдала команду скафандру, и он спрятал шлем в специальные пазухи за ее плечами.
Айрин пыталась шагать уверенно, подавив приступ страха внутри. Оставалось надеяться, что микродвигатели скафандра достаточно компенсировали дрожь ее тела. Одно дело знать, где они находились и куда шли, другое – быть там в реальности.
Группа двинулась вперед. Офицеры держали оружие под рукой, но доставать его из кобуры не стали. Лишь прожекторы на груди их скафандров позволяли видеть друг друга в плотной темноте. Впереди показались мутные силуэты и Айрин они напомнили очертания ее родного города, если смотреть с холма на окраине. Ей даже показалось, что она разглядела тот самый торговый центр: высокий, с оригинальной архитектурой, напоминающий корабль. И от этих мыслей вдруг стало остро не хватать дома. Родных улиц, кофейни, в которой она каждое утро покупала свой любимый капучино с миндальным сиропом, аромата свежих фруктов и ночного ветра, запаха свежескошенной травы и даже дождя, который, надо признаться, никогда не любила. Но сейчас, здесь, в небытие, ей овладело чувство потерянности. Сердце билось, где-то около горла, ноги были ватными и тяжелыми. Она шла, но чувствовала, что в любой момент может упасть.
Тьма окончательно рассеялась, и они вышли из полумира. Остановившись на границе того и этого пространства, Айрин обернулась к остальным. Впереди стоял их командир., который всматривался в свечение впереди. Его лицо было напряженными и внимательным, а поза похожа на то, как хищник готовится к финальному прыжку, но пока не хочет выдавать этого своей жертве. И ей остро захотелось занять место позади него, быть под его защитой. Но какой был смысл в этом, если она сама решила быть здесь и попытаться помочь людям, которых в глубине души желала защитить. Лиза, не переставая сканировала пространство, то поднимая глаза от своего сенсора на рукаве, то вновь обращаясь к нему. Рональд, перегнувшись через ее плечо, внимательно следил за показаниями, которые выдавала система Майору.
