– Ты хочешь освободить драконов в одиночку?
– Нет, я наберу войско. На западе много хороших воинов, жаждущих другой жизни.
– У тебя времени очень мало, ты не успеешь собрать войско. Даже королям нужно несколько недель, а то и месяцев, чтобы собрать хорошую армию.
– Я успею собрать армию, если достигну гор Белой крепости за пару дней.
– Будь у тебя самая быстрый конь, тебе понадобится пару месяцев пути, ведь перед тобой еще горы.
– Вот теперь о моей просьбе, – чуть тише продолжил Агвинар. – Дайте мне на время своего коня.
– Что?
– Не насовсем, на время. Пусть он отвезет меня на запад, а потом возвращается назад.
– Я не могу отдать его тебе.
– Я понимаю, что ваш конь – это единственный способ общения с нашим миром. Я знаю, что он – ваши глаза и уши.
– Если ты знаешь об этом, так что же ты просишь у меня невыполнимого?
– У меня есть временная замена.
– Кого ты хочешь мне предложить?
– Коня, правда, без крыльев.
– Обыкновенного коня? Он даже в этот лес не войдет.
– Выгляните в окно, – попросил маг. – Мой конь все же осмелился.
Король неторопливо подошел к окну. Там на лужайке мирно пасся конь Агвинара.
– Он ваш, – подытожил маг.
– Никто, кроме белого мага и Великого Властелина, не мог выращивать таких коней. Ты действительно неплохо подготовился. Выйди за дверь, я взгляну в палантир. Мне понадобится время. Подожди снаружи. Я уже десятки лет не пользовался им.
Маг поклонился и вышел из дома. Снаружи было намного легче дышать, хотя до того, как Агвинар вошел в дом, ему казалось, что и здесь перед домом очень душно. Колдун смахнул рукавом пот, который выступил у него на лбу, пока он беседовал с королем, и, отойдя чуть в сторонку, присел на большой камень. Там он просидел не менее двух часов. Из дома не доносилось ни звука.
День уже близился к концу, на поляне стало еще мрачнее. Вдруг поднялся небольшой ветерок, сначала маг подумал, что это нимфа отыскала его, но ветер шел сверху, тучи в одном месте немного расступились, и оттуда появилась огромная птица, как сначала показалось магу, но потом он понял, что это и есть конь короля. Огромное похожее на дракона существо с длинной шеей и длинным хвостом приземлилось на землю. Перепончатые крылья сложились и теперь уже служили передними лапами этому животному. Издавая пронзительный свист, от которого закладывало уши и дрожь пробежала по всему телу мага, питомец короля угрожающе раскрыл пасть, полную острых зубов.
Агвинар уже хотел обнажить на всякий случай свой меч, но тут появился король. Он шел, и его плащ развевался на ветру, а за ним лоскутами и тонкими нитями тянулся мрак.
– Я не разглядел, удастся ли тебе свергнуть короля с трона в Белой крепости, но я понял несколько вещей. Ты воистину могущественный маг. Вначале я заподозрил, что ты врешь, но палантир показал мне, как ты ведешь за собой тысячи воинов на западе. Тогда я понял, что, может, и не удастся тебе свергнуть короля, но при твоем появлении запад дрогнет, и ты внесешь в размеренную жизнь людей приличный хаос.
– Благодарю вас, – слегка поклонился Агвинар.
– Но ты отправишь виверну назад, как только достигнешь ущелья, иначе я передумаю и отправлюсь на запад, вот только наша встреча тебе не понравится.
– Она вернется невредимой, – заверил короля Агвинар, усаживаясь в седло на спине виверны.
– Спасибо за нового коня, а это тебе, – протянул он магу черный немного рваный плащ. – Это поможет тебе поднять людей с юга. Когда-то мне понадобилось пять минут, чтобы они взялись за оружие.
– Благодарю, – еще раз поклонился маг. – Позвольте один вопрос?
– Спрашивай.
– Вы не можете видеть и слышать без вашего коня.
– Я и без моего коня прекрасно слышу, – перебил его король.
– Значит, мои свитки не столь точны, как я полагал, но я хотел спросить у вас, как вы говорите? Ваш голос! Мне непонятно, откуда он идет. Голос ваш словно окружает меня.
– Что такое звук?
– Колебания воздуха. В этом дело? – удивился маг.
Король только молча развернулся и пошел к своему дому, а его новый конь покорно следовал за ним.
Виверна же взмахнула сильными крыльями, и они тут же оказались в воздухе. Еще пару мощных взмахов, и вот уже плотные тучи остались внизу, а они летели в сторону солнца, которое уже почти коснулось земли и окрасило облака розоватым оттенком. Их путь лежал на запад, как и планировалось.
Вскоре тучи и облака внизу расступились, и у Агвинара перехватило дыхание, когда он взглянул вниз и увидел под собой острые заснеженные пики Северных гор. Только горы тянулись на запад и северо-запад, а маг повернул виверну немного южнее, и к вечеру они уже летели над широкими полями и лесами.
Стемнело, и маг уже ничего не видел, он положил голову на могучую спину виверны и закрыл глаза. Однако в этот момент ему показалось, что он продолжает видеть все, что происходит внизу. Он видел, как проносятся мелкие лесочки, как они пролетают над бескрайними зелеными лугами. Поначалу маг был уверен, что ему все это просто кажется, как порой перед нашими закрытыми глазами встают ягоды или грибы после их сборов в течение дня. Так и Агвинар сначала решил, что картинки мелькают перед его закрытыми глазами, после того как он продолжительное время восхищался пейзажами внизу. Он попытался проверить действительность картинок, всплывающих перед ним, но он никак не мог убедиться в этом, ведь ночная мгла не позволяла его взору разглядеть, что происходит внизу. Напрасно он всматривался и озирался по сторонам, во тьме он ничего не видел.
Маг снова закрыл глаза, и пейзажи проносились у него перед глазами. Он долго лежал на спине виверны и не мог уснуть. Отвлекали эти картинки, а он так и не мог понять, действительно ли они пролетают над теми землями, что он видит, или это просто видения. Мысли эти не давали ему покоя, пока, наконец, он не заметил вдали три озерца, которые образовывали почти равносторонний треугольник. Агвинар открыл глаза и был поражен тому, что впереди при слабом свете луны сверкали те самые три озера, которые он увидел закрытыми глазами.
По-видимому, взгляд виверны был острым, что позволял видеть даже в такой кромешной тьме, а ее новый наездник мог видеть то, что и она.
Агвинар понимал, что ему необходим сон, поэтому всеми силами пытался уснуть, но это удалось ему не сразу. Он не вспомнил потом, когда именно уснул, но проснулся он лишь под утро. Светало, поэтому он мог уже своим взором разглядеть землю далеко внизу. Слева от них тянулись горы. Эти скалы отличались от Северных гор. Были они высокими и зловещими, а над их темными пиками толпились черные тучи.
Маг потянул поводья, и виверна стала медленно спускаться к земле. Посадка на землю оказалась достаточно жесткой, удар был примерно такой же, как если бы обыкновенный конь спрыгнул как минимум с двухметровой высоты. Агвинар спешился, а виверна взлетела и тут же исчезла за деревьями. Маг догадался, что она направилась в поисках пищи для себя, но какого было удивление парня, когда виверна вскоре вернулась, а в зубах несла только что пойманную лань. Виверна бросила ее к ногам мага.
Агвинару ничего другого не оставалось, как отрезать приличный кусок мяса с лопатки лани и приготовить ее на костре. Виверна же не стала дожидаться, пока маг приготовит свой завтрак, она за считаные секунды несколькими большими кусками проглотила свою добычу и улеглась на землю неподалеку от своего наездника.
После завтрака они продолжили свой путь. Агвинар с интересом разглядывал местные пейзажи, он уже убедился, что зрение виверны более острое и позволяет лучше разглядеть все вокруг, но он не мог привыкнуть смотреть закрытыми глазами. Однако, когда он внизу хотел рассмотреть что-то мелкое, недоступное его взору, он закрывал глаза и с помощью взора виверны рассматривал деревни далеко внизу, он даже мог разглядеть лица людей, если только облака, проплывающие под ними, не мешали.
Перелетев через горную гряду, тянущуюся с юга на север, словно прямая линия, начерченная на карте, Агвинар прошептал: «Здравствуй, запад». Действительно, теперь можно было с уверенностью сказать, что под ними уже проносились западные земли. Земли далекого запада, как когда-то говорили они у себя в Милинтиле, а теперь он уже летел над ними. Виверна, видимо, тоже узнала родные земли и собралась было издать свой пронзительный визг, но маг каким-то образом вовремя догадался о его намерении и остановил ее.
«Мы не должны быть сейчас обнаружены, – говорил он с виверной, хотя не знал точно, понимает ли она его. – У тебя еще будет возможность оповестить всех о своем возвращении».
К сожалению, Агвинар мало знал о вивернах. Хотя они и были близкими родичами драконов, но они отличались от них и уровнем развития и интеллектом. Однако стоило отметить, что виверна четко понимала приказы мага, а Агвинар, в свою очередь, догадывался о намерениях виверны. Необъяснимая связь устанавливалась между этим существом и его всадником.
В этом месте им стоило бы повернуть на юго-запад, но так им пришлось бы лететь над пустынными выжженными землями долины, где царила тьма. Даже днем в этой безжизненной долине был сумрак. Небо над долиной, окруженной со всех сторон горами, было затянуто плотными темными облаками. Агвинар по какой-то причине не решался лететь над этими землями. Поэтому они продолжили двигаться строго на запад.
Только к вечеру после небольшого привала они повернули на юг и теперь летели над серыми скалами, которые были западной границей темной долины, как назвал его Агвинар, потому что не смог вспомнить его точное название из свитков. Во время последнего привала Агвинар накинул на себя черный длинный плащ, который ему вручил король с запада перед отъездом. Что-то необычное, магическое было и в этом плаще. Надев его, Агвинар почувствовал новый прилив сил. Играючи он попробовал идти, как ходил король: медленно и величаво. Попробовал говорить как король. Он говорил с той же интонацией, что и король, только свиста у него не получалось. И он вспомнил слова короля, что он заставляет колебаться воздух с помощью каких-то других сил. Маг пытался влиять на воздух, вокруг него поднялся ветер, но заставить так тонко дрожать воздух он не смог.
Теперь он сидел в седле короля, в плаще, который когда-то принадлежал королю, и пытался овладеть искусством говорить без помощи рта. В этот момент его внимание привлекли развалины старого замка внизу. Груды камней были нагромождены на месте старой крепости, где-то еще уцелели сторожевые башни, высокие, с множеством бойниц. Величественными выглядели эти руины, но больше всего впечатляли огромные черные ворота между двумя скалами. Неужели описания древней крепости с мощнейшими железными воротами были достоверными? Неужели этим воротам сотни лет? Значит, правда, что эти ворота не смог разрушить ни один враг, раз они по сей день продолжали оставаться на своих местах.
Эти земли были пропитаны историей. Здесь чувствовалась некая мощь и огромная сила. Невидимая взору, но ощущаемая нутром сила. Столько историй и легенд об этих землях рассказывали старики в Милинтиле своим внукам. Именно здесь жили самые величественные короли, которые когда-либо правили на земле. Здесь разгорались самые тяжелые войны, под этими стенами проходили самые массовые сражения.
Если бы у Агвинара было больше времени, он обязательно остановился бы здесь, чтобы разглядеть все внимательнее, чтобы хоть на мгновение дотронуться до истории, но он спешил, и они продолжили свой путь. Только поздно ночью они остановились на ночлег. Хоть виверны и были сильными и выносливыми, но тоже нуждались в отдыхе.
Агвинар в ту ночь долго лежал на спине, всматриваясь в усеянное бесчисленным количеством звезд небо. В этой чужой стране все было иначе. Деревья росли другие, пели птицы, ранее магу незнакомые, и звезды были тоже чужими. Причем дело было не в созвездиях. Сами звезды казались какими-то холодными, чужими.
Торни: Спаситель
Между Торни-Урбеном и кочевниками было объявлено перемирие для обсуждения возможности мирного исхода той войны. Перемирие то царило уже два дня, вот только к тому моменту стороны даже не смогли договориться, где именно они сядут за стол переговоров, не говоря уже о составе парламентеров. Несмотря на это, в любом случае, эти события были добрыми знаками, которые вселяли надежду в сердца горожан.
Вечером, когда солнце уже скрылось за вершинами деревьев леса Синемус, но еще было достаточно светло, о жаре, что царила днем, свидетельствовали только теплые порывы ветра, согреваемого нагретыми за день каменными стенами домов города, по мощеным улицам и узким переулкам Торни-Урбена, опираясь о деревяную трость, неспешным шагом шел эльф Сельфиан. Со стороны могло показаться, что он лишь прогуливается, но в глазах его читалось воодушевление и некое предвкушение радостного события, которое должно было случиться с минуты на минуту.
В двух кварталах от замка короля он остановился перед высоким каменным домом. Его фасад был тщательно вычищен от мха и лишайника. Нижняя часть стены около метра от земли была побелена. Резные створки окон идеальным образом отшлифованы и покрашены. Под стенами дома росли различные цветы. По этой улице часто ездил король, когда покидал свой замок или возвращался после решения важных государственных дел. Ему не должно было видеть разруху и бедность. Поэтому такому идеальному состоянию домов в округе не стоило удивляться.
Совершенно другая картина предстала перед Сельфианом, когда он вошел в дом. Сразу за порогом в полу зияла пропасть из-за проломившейся половой доски. Все углы коридора были захвачены плесенью, от который исходил неприятный запах. Перила лестницы, которая вела на второй этаж, прогнили насквозь, сломались и остались лежать там же рядом с лестницей. Судя по паутине, которой они успели обрасти, лежали они там давно. Ступеньки самой лестницы местами были самым грубым образом подремонтированы путем наложения поверх старых ступенек новых досок, которые к тому времени уже также успели состариться и не внушали уже доверия.
На этих ступеньках сидел старый гном. Он был необычайно худощавого телосложения. О родстве с гномами свидетельствовали только невысокий рост и по-прежнему густая рыжая борода с проседью. Казалось, что он там сидел уже десятилетиями, и не было бы ничего удивительного, если бы на нем Сельфиан обнаружил паутину или плесень.
– Дед, не подскажешь мне, в какой комнате живет Эвелиель? – поинтересовался Сельфиан.
– Она тебя выходила, а ты решил поблагодарить ее? – решил уточнить старик.
– Так оно и есть.
– В этом деле она мастер, но смотри! Если ты вздумаешь обидеть ее, тебе придется биться со мной, остроухий.
– До этого дела не дойдет. Я уверен.
– На третьем этаже третья дверь по правую руку.
– Спасибо тебе, дед.
– В бою ты меня не видел. Иначе бы дедом не стал называть.
Сельфиан лишь улыбнулся в ответ и начал свой осторожный путь по скрипящим ступеням старой лестницы. Если бы он оглянулся назад, наверняка заметил бы, как рыжая борода старого гнома, подсказавшего ему дорогу, вся поседела, сам гном стал еще более худощавым и немного вытянулся в росте, а потом просто развеялся и полностью исчез, словно дым на ветру.
Пол и стены коридора третьего этажа были в чуть лучшем состоянии, но в сравнении с домом, где сейчас проживал Сельфиан, они проигрывали по всем параметрам.
В полумраке длинного коридора Сельфиан нащупал нужную дверь. Хотел постучать, но передумал. Взялся за дверную ручку, но вновь передумал. Собрался постучать в дверь своей тростью, но в этот момент дверь неожиданно отворилась и яркий свет из комнаты ослепил эльфа.
– Можешь не стучать, – послышался нежный голос Эвелиель. – Твое тяжелое дыхание слышно было еще с улицы.
– Тогда почему так долго ты открывала дверь? – улыбнулся Сельфиан.
– Искала свое лучшее платье по такому поводу.
– Оно прекрасно! – восхитился эльф, когда его глаза вновь привыкли к свету.
Платье Сельфиану, действительно, показалось очень красивым. Нежно-бирюзового цвета, легкое, из тончайшего материала, оно идеальным образом сидело на девушке, выгодно подчеркивая ее молодое эльфийское тело.
– Спасибо, – поблагодарила Эвелиель, но казалось, что Сельфиан не услышал ее, а продолжал с нескрываемым восхищением разглядывать ее.
– Теперь мне стыдно за мою комнату, – признался он, когда вновь пришел в себя.
Эльф имел в виду тот хаос, который царил в его комнате, когда Эвелиель была у него. В отличие от его комнаты, здесь все было на своих местах. Полы были не просто отмыты от грязи и пыли, а самым тщательным образом отполированы. С потолка свисала люстра с множеством каких-то прозрачных кристаллов, которые не только преломляли и рассеивали свет от множества восковых свечей, но и, казалось, усиливали этот свет. От чего в комнате было светло, как днем, хотя вечерние сумерки уже успели прийти к своей власти на смену дневному свету.
– Вот видишь, – прервала молчание девушка, – ты спрашивал, где я живу, и переживал, что не найдешь меня. Наш город только кажется большим.
– На самом деле это было непросто.
– Не знаю, что тебе ответить, – с ноткой разочарования в голосе пожала плечами эльфийка. – Если тебе два дня поисков – это сложно, тогда чего ожидать, когда тебе придется искать меня среди скал Великих гор?
– Почему я должен искать тебя там? Ты уезжаешь?
– Нет, конечно же, глупенький, – засмеялась девушка. – Слышал что-нибудь о примерах или метафорах?
– У тебя очень хорошее настроение сегодня?
– Разумеется, ведь ты меня нашел, – вновь засмеялась Эвелиель, – а вот ты чрезмерно напряженный. Пойдем-ка мы с тобой на Потешную улицу.
– Там же все закрыто на время осады, – попытался возразить эльф.
– Ты живешь на Блошином переулке и говоришь такие наивные вещи. Пойдем скорее!
Девушка взяла Сельфиана за руку и повела за собой, несмотря на его попытки сослаться на здоровье и наличие трости. «Можешь трость оставить здесь, ведь рядом с тобой лучшая из санитарок, у которой все оживают», – продолжала смеяться она.
Когда они вышли из дома, ночь уже вступала в свои права. Разные вечерние запахи, начиная от запаха цветов, свежего хлеба и заканчивая запахом гари, дыма и гнили, попеременно доносили порывы легкого ветра. Небо затягивало плотными облаками, и поэтому на узких переулках города, по которым эльфийка вела Сельфиана, было уже темно.
Она осторожна вела его под руку, а местами тащила за собой по высоким ступенькам, заботливо предупреждая о ямах и выбоинах на мостовой.
Сельфиану казалось, что они шли очень долго, но в то же время эта прогулка была приятной ему. Эльф даже поймал себя на мысли, что ему хотелось бы, чтобы этот променад длился как можно дольше, но в один момент они вышли на Потешную улицу с какого-то переулка, о существовании которого Сельфиан ранее и не знал, хотя во время торговых визитов в Торни-Урбен они с друзьями частенько наведывались сюда.
Звание «потешной» носили несколько улиц в городе, но самой известной была именно эта. Со множеством кабаков, домов отдыха, уличных сцен. Между домами были крепко натянуты канаты, на которых ранее акробаты вытворяли самые невероятные трюки, но сейчас улица была пуста. Осадное положение города и указ короля давали о себе знать. Сельфиан уже хотел сказать, что они зря сюда пришли, наверняка все здесь закрыто, но как раз в этот момент Эвелиель легонько постучалась в одну из крепких дубовых дверей, прошептала свое имя прямо в эту дверь, и она тут же отворилась.
Крепкого телосложения гном с двумя боевыми топорами за поясом заулыбался самой искренней улыбкой и нежно по-отцовски обнял эльфийку. После чего предложил им помочь найти свободный столик, но девушка отказалась от предложенной услуги, заверив тем, что они сами справятся.
На Сельфиана гном посмотрел крайне настороженным видом и даже, как показалось эльфу, с некоторым недовольством.
– Не обращай на него внимание, – видимо, также заметив недовольное выражение лица гнома, посоветовала Эвелиель. – Здесь больше рады старым гостям, но уже в следующий раз он будет тебя обнимать так, словно знаком с тобой сотню лет.
Ребята прошли вниз по ступенькам и оказались в старом винном погребе, который был переделан под питейное заведение. Имелась даже небольшая сцена, на которой сидел один парень с флейтой, но почему-то не играл. В зале было не так много посетителей, но все они громко разговаривали, что свидетельствовало о том, что они пришли туда заранее и успели уже опустошить несколько бокалов вина или эля, которые хранились в огромных бочках вдоль одной из стен. Возле этих бочек стоял парень, который наполнял кружки посетителям. Судя по высокому росту, широким плечам и сильным мускулистым рукам, розлив напитков был его второстепенной задачей, а в первую очередь он должен был защищать бочки от гостей заведения.
Этот парень не менее дружелюбно улыбнулся Эвелиель и приобнял ее одной рукой, не выпуская из второй руки деревянную кружку, которая в тот момент наполнялась душистым элем прямо из бочки.
– Почему, – начала свой вопрос Эвелиель, но была вынуждена прерваться, чтобы не перекрикивать чьи-то стоны из соседней комнаты, которую от общего зала отделял широкий дверной проем с какой-то старой занавеской, изрядно потрепанной, словно парус после сильного шторма, – почему нет музыки сегодня?
