– Дунго сразу же перестал быть братом Бриго, как только его жена Арсия стала врагом Сендоллы. Теперь на фоне вражды с Арсией все остальные регалии и кровные узы меркли. Была только Сендолла и ее враг Арсия, а Дунго теперь был лишь мужем Арсии, с которым не стоило кому-либо общаться из окружения Сендоллы.
– Но если даже допустить, что на этом фоне разругались Бриго с Дунго и даже Бриго с Баргом, но Дунго с Баргом-то должны стать еще ближе, взяв в жены двух родных сестер. Разве не так? – не мог уловить смысл рассказа своего товарища Аксен.
– Ты теряешь хватку, дорогой мой друг, – с гордостью сообщил Васлар. – Ты, видимо, уже забыл название этой истории.
– Я помню, что ты назвал ее историей Канселлы, и я знаю только одну Канселлу. Дочь Груфа.
– Совершенно верно!
– Так почему же эта история названа историей Канселлы?
– А потому, что в итоге Барг отменил помолвку с Эйоной, позабыл о Гурне и женился на Канселле, несмотря на то что Груф приходится троюродным дядей братьям. Вот только я бы эту историю назвал иначе.
– Как же?
– Историей Анзы.
– При чем тут дочь вдовы Аселии?
– Притом, что Барг задолжал новому мужу Аселии, наемнику Бэгдалу, крупную сумму. Отдать он ее явно не мог, поэтому был вынужден с позором вернуть свою жену Канселлу в родительский дом и жениться на Анзе.
– Так тут не в женщинах дело, а в одном из братьев, что никак с женой определиться не мог.
– Нет! Дело именно в женщинах, – настаивал Васлар. – Мужики, может, и повздорили бы на этом фоне, но смогли бы понять друг друга. К тому же разве стали бы Дунго и Бриго ссориться с родным братом из-за чести сестер их жен, если бы их жены не начали враждовать?
– В таком случае, из крупных домов полуросликов остается только Нарха.
– Так она вовсе на всех и вся обижена.
– Правда ли, что это все из-за того, что ее забыли позвать на какое-то торжество?
– Да. Это так. Она только похоронила мужа тогда, и, быть может, из-за этого Варзал не стал звать ее на свой юбилей, полагая, что она еще пребывает в трауре, но на том пиру были все, и даже еще не успевшие разругаться братья Дунго, Бриго и Барг, а ее не позвали.
– Прям все и даже брат Варзала Груф?
– Ну, нет, конечно же. Ха! – обрадовался Васлар. – И здесь ведь тоже из-за женщин все!
– У этих двоих давняя вражда непонятная, и уже никто, наверное, и не вспомнит истинные причины.
– Их жены все прекрасно помнят. Жена Варзала первой родила дочь, чем, несомненно, расстроила самовлюбленного Варзала. Масло в огонь подлила жена Груфа, которая как раз узнала о своей беременности в это время. Мало того, что она своему мужу обещала сына, так еще и попыталась странным образом утешить Варзала, сказав ему, чтобы тот не печалился, что раз жена не родила ему сына, она уж точно подарит ему племянника. В итоге у Груфа тоже родилась дочь. Жена Варзала дала ответное обещание родить сына своему мужу и племянника Груфу, но в итоге в обеих семьях по четыре дочери и ни одного сына. Дальше им только оставалось соревноваться между собой, пытаясь доказать, что их «почти сыновья» лучше, чем их двоюродные.
– Очень интересно, но вот только я слышал другую версию, – задумчиво произнес Аксен.
– Поведай ее мне, но я тебе сразу скажу, что она будет далека от истины.
– Я слышал, что у отца братьев Варзала и Груфа был подлинник рукописи «Сказаний о Всесветной войне», и он подарил ее старшему сыну, из-за чего второй расстроился.
– О, нет! То была не рукопись вовсе, а копия. Говаривали, что их какой-то много раз «пра-» дед сам лично переписал с первичной рукописи, но даже в это мне лично не верится. Несмотря на все это, книга та мало интересовала братьев. Истинная причина их раздора – соревнование их жен между собой.
– Почему же ты считаешь, что их дед не мог переписать с подлинника?
– Дед их, конечно, действительно, много странствовал. Был придворным у кого-то из вельмож в Кривении, но откуда рукописи взяться у этих дикарей?
– Копия же откуда-то попала к ним.
– Выкрали наверняка во время своих набегов, – предположил Васлар. – А что ты так интересуешься этой книгой?
– Позволь тебе напомнить, что это ты затеял спор о том, был или не был у полуросликов подлинник, а так ты совершенно прав. В данном случае книга не имеет никакого отношения к текущим раздорам полуросликов, хотя мне видится угроза с их стороны сейчас действительная. Этот полурослик начал объединять их племена, да еще и сумел привлечь наемников.
– Нет! Нет! И еще раз нет! – продолжал настаивать на своем Васлар.
Ульяна: Желаю тебе выжить
И видеть лишь ее одну он мог,
И хотя он был с нею крайне строг.
И найдутся учителя его,
И выступит он против самого.
И тогда уже не будет там ставок,
Сие сказание не терпит правок.
Для всех один уготован исход
В тот самый раковой последний год.
Ансгар сидел на вершине холма, прислонившись к дереву. День клонился к закату, трава и листья деревьев были еще зелеными, но запахи, которые разносили холодные ветра, напоминали, что короткое лето заканчивается.
– Меня зовут Сангрол, – представился воин, который подошел к Ансгару.
– Ансгар, – был коротким ответ.
– Я знаю, – поспешил сообщить воин, присаживаясь рядом с Ансгаром, не спрашивая его мнения по поводу данной идеи, хотя тот всем своим видом показывал, что у него отсутствует желание с кем-либо разговаривать. – Почему ты выбрал этот участок? Он сулит быть самым тяжелым. Здесь пойдут наемники, среди которых люди и гномы.
– Лучше уж биться с гномами, они хоть покрепче выглядят. Биться с полуросликами, что детей рубить, а этого мне не хочется.
– Это уже не те полурослики, что раньше с палками и камнями. Они хорошо вооружены. У них грифоны. Мне приходилось биться с ними. После их первого удара ощущение, что дерешься с детьми, пропадает тут же.
– Пусть даже так, но я все равно выберу бой с более высокими ребятами.
– Эх, – раздосадованно выдохнул Сангрол. – Я решил, что вы увидели будущее, поэтому тоже попросился на этот участок.
– Я не вижу будущего.
– А как же ваши сны?
– Я лишь вижу свою жену во сне, пусть и в необычных местах.
– Разбойники с северных островов верят, что проживают девять жизней и с каждой новой жизнью они становятся все сильнее и мудрее, хотя и не помнят точно свои прошлые жизни.
– Значит, я вижу свои прошлые жизни с Ульяной, – настаивал на своем Ансгар.
– Тогда в них не было бы тех необъяснимых вещей, как, например, оркестр в маленьком ящике.
– Я не знал, что мои сны столь популярны и вы их обсуждаете.
– Мы их не обсуждаем, но я уверен, что вы видите будущее, а если развить ваши способности, то сможете предсказывать многое не хуже любого колдуна.
– Я вижу во сне только Ульяну.
– Расскажи мне, что ты видел прошлой ночью? Мой дед хорошо растолковывал сны. Раз мы будем завтра биться плечом к плечу на этом участке, может, и я смогу что-то полезное почерпнуть.
– Мне приснилось, как я искал подарок для Ульяны, но не хотел ей раскрывать свой замысел заранее. Я обошел весь рынок, но ничего не нашел, а к тому времени ко мне уже присоединилась Ульяна. Мы ехали в повозке, и я неожиданно увидел таверну, где можно было поменять лошадь при необходимости или прикупить провизию в дорогу.
Я забежал туда на несколько минут, но, так и ничего не обнаружив, вернулся обратно. Ульяна же начала допытывать, что я ищу и зачем я заходил в ту таверну. Я ей ответил, что просто спросил, можно ли мне будет у них остановиться. «А почему они должны тебе отказать?» – удивилась Ульяна. «Потому что в этой таверне из-за личной неприязни к северянам часто отказывают», – ответил я. «И что они тебе ответили? Они согласились?» – продолжала сыпать вопросами Ульяна. Мне пришлось ответить: «Да. Хозяйка таверны сказала, что я столь хорош собой, что мне она не сможет отказать». «Ты не умеешь врать, здесь так никто не разговаривает», – ответила мне Ульяна.
– Это весь сон? – удивился Сангрол.
– Боюсь, что да.
– Не знаю, что ответить.
– Быть может, стоит признать, что не унаследовал от деда способности толковать сны?
– Зато я унаследовал от отца силу могучую!
– Это мы только завтра сможем проверить. Желаю тебе выжить!
– Мыло выжить! Хорошо еще не выжить из ума.
Виринтвул: король с запада
Продолжая идти все по тому же мрачному лесу по старым, уже заросшим зеленым мхом тропам, Агвинар вышел к подножью скалы, где рядом виднелся старый каменный дом. Его стены были покрыты плесенью. От забора, который когда-то окружал дом, осталась только пара почти сгнивших сильно покосившихся столбов.
Здесь было еще хуже, чем перед входом в лес. Необузданный страх объял мага на некоторое время. В этом месте было мрачно, но теперь солнечные лучи не пропускали не деревья, а тучи, которые низко нависли над домом. Чем-то ужасным, древним было пропитано все вокруг. И царила там зловещая тишина, которую можно было бы наблюдать разве что в самых дальних шахтах гномов.
Агвинар, преодолев страх, который он не испытывал уже много лет, спешился, приказал своему коню дожидаться его здесь и пошел к широкой деревянной двери дома. Маг потянул ручку, и толстая дубовая дверь, неприятно для слуха скрипя всем своим нутром, неохотно отворилась. Поначалу показалось, что в доме царил непроглядный мрак, ничего не было видно. Маг переступил через порог. Только из маленького окна и из открытой двери поступал тусклый свет, который тут же рассеивался во тьме. Однако глаза мага сумели разглядеть очертания некоторых предметов, а вскоре и все до мельчайших подробностей.
В доме все обросло паутиной, в том числе и стулья, и стол, на котором стоял чайник, пара тарелок, и несколько ложек беспорядочно лежали на ней. В дальнем углу рядом с камином также полностью обросшее паутиной стояло кресло, на котором сидел человек, одетый в черный длинный плащ.
Этот человек гордо восседал в своем кресле. Он не шевелился. Судя по тому, что даже на нем была паутина, не вставал с этого места и не двигался он очень давно. Тонкими нитями паутины этот человек был скреплен с креслом. Лица его не было видно под капюшоном.
– Что надо тебе? – с непонятным свистом неожиданно протянул хозяин дома.
Агвинар в очередной раз за этот день дрогнул от неожиданности и замер. Его губы вновь не слушались его. Он был парализован от зловещего, демонического голоса.
– Приветствую великого короля с запада, – наконец, выдавил из себя маг. – Короля, чье имя не забыто и по сей день. Короля, чья слава не угасла через сотни лет.
– Зачем пришел? – просвистел вновь король. – Зачем потревожил мой покой? Тебе ведь известно, что никто не выходит из этого леса обратно, не так ли?
– Я знаю об этом, но обида за могучих королей великой эпохи привела меня сюда. Гнев за несправедливость на западе вынудила меня прийти к вам. Ради свободы неверно осужденных я обращаюсь к вам с просьбой.
– Ты наглее всех, кого когда-либо мне приходилось встречать на своем пути, – признался король и медленно встал со своего кресла.
Теперь мгла в доме немного отступила, и свет из двери падал на короля спереди, но лица все равно не было видно, словно свет пугливо огибал его, стараясь не задеть ночной мрак, окутывающий его.
– Ты все равно погибнешь за то, что посмел лгать мне, но я выслушаю твою просьбу из уважения к твоей храбрости, а может, неслыханной глупости.
– Я не отниму у вас много времени.
– Время? – как-то мягче прозвучал голос короля, и даже показалось, что он готов рассмеяться в этот момент. – Вот времени у меня больше, чем достаточно.
– Мне, как и многим другим, известно, что ранее на далеком западе когда-то жили великие короли, – начал Агвинар. – Разгорались великие войны во имя спасения своих подданных. Однако путем обмана и коварной хитрости союз людей и призраков выиграл последнюю войну тех времен. Теперь раса смертных людей жирует, бездарно используя свою власть, в то самое время, когда орки и гоблины до сих пор вынуждены прятаться по сырым пещерам. Их дети погибают от голода, а те, кто выживает, вынужден бояться всего на свете всю свою долгую жизнь. Даже вам, величайшему из королей, приходится теперь проводить все свои годы в этих четырех стенах, в то время как вы могли бы править. Править куда достойней, чем эти прихвостни эльфов, что сейчас восседают на тронах ваших предков, топчут земли, которые по праву должны принадлежать вам.
– Так что ж ты хочешь? – не стерпел в этот момент король.
Голос был столь же зловещ и шел со свистом, но уже звучал более бодро.
– Я с детства мечтал лишь об одном – восстановить справедливость на западе. Поднять войска орков, призвать троллей, подтянуть людей с юга, которые ныне процветают, но живут все в том же страхе перед королем Белой крепости.
– Раз так хочется, так иди и восстанавливай свою справедливость. Я же на запад возвращаться не собираюсь.
– Я не прошу сделать об этом сейчас. Я лишь должен успеть на совет драконов, а в союзе с ними можно завоевать весь мир.
– Почему ты решил, что драконы пойдут за тобой?
– Их осталось мало. Драконов постоянно преследуют, убивают ради забавы, ради того, чтобы доказать свою силу. Драконы давно ненавидят людей и готовы восстать против них, но и это не главное. Люди знают о месте ежегодного собрания драконов и задумали истребить всех одним разом. В пещерах, где собираются драконы, они уязвимы.
– Откуда это известно тебе?
– Вы не единственный обладатель магического шара.
– Ты владеешь палантиром? – удивился король.
– Если спасти драконов, – продолжал маг, не обращая внимания на вопрос короля, – я сумею убедить их восстать против людей.
