– Ты мне никогда не рассказывала об этом.
– Нет, не рассказывала. Но, я часто слышала, как она плакала, когда отчима не было дома. Меня она не посвящала в это. А когда я пыталась узнать, в чём дело, она тут же делала вид, что всё хорошо. Не знаю, может быть, я придумала всё это, – стала она подниматься.
– Но, постой Дина. Ты чай не допила.
– Да, что-то не хочется. Прямо комок какой-то в горле, прости.
– Ты за маму переживаешь?
– Да, – вздохнула она. – А что если у меня реально был брат? Может есть?
– Не знаю, Дина. Но, может просто сон…
– Сон, таких снов раньше у меня не было, – резко оборвала её соседка. – Меня до сих пор трясет. Но не от отчима. А от сна. И не от того, что меня всю порвали на части, и… – тяжело вздыхая. – Я ещё и описалась, блин! Аня, как такое вообще может быть?
– Наверно сон был очень страшным.
– Нет, я в шоке не от всего этого. А от лица того мальчика. Оно прямо отпечаталось у меня… – хватаясь руками за голову. – Его лицо отпечаталось у меня в голове. А его слова: „Почему ты не помнишь меня?“. Ужас! Я сейчас будто пережила этот сон вновь. Ужас и кошмар, но меня интересует тот маленький. Тот маленький мальчик с пляжа или тот, что старше, за решёткой был, кто они? Или он? А что если мама не хочет мне говорить об этом?
– Дина, я могу кое-что тебе предложить. Не знаю, захочешь ты или нет.
– Гипноз?
– А как ты догадалась?
– Да у тебя книжки в прихожей и на кухне, вон ещё и на окне две, валяются.
– А ты наблюдательная Динка.
– Ещё бы.
– Ну, так что?
– Если ты реально умеешь, то давай, – улыбнулась Александровна.
– Умею, реально умею.
– Тогда, – она взяла кружку и допила оставшийся чай. – Фу, – глубоко на выдохе. – Чур, я на диване буду.
– Ты хорошо запомнила его лицо? – уточнила профессор, допивая свой чай.
– Да. Значит гипноз?
– Ну да, почему бы и нет. Пошли, – улыбнулась Анна.
Глава 5
Руки и ноги в мозолях, их с болью от усталости сводит,
Скитаюсь по холодному миру, в поисках пищи и кровли.
Страх перед смертью, мучительной, у меня не проходит,
Но мне помог незнакомец, что назвал себя – Кроули.
отрывок из романа
„Как я выжил“
охотник и путешественник
автор не известен
год не известен
Глава 5. Когда пули свистят (часть 1)
– Мировые ценности, это понятие не однозначное, – говорил Владислав, стоя в большой аудитории со студентами. – У каждого народа есть свой взгляд на мир. Его ценности и знания того, что важно для мира. Что в свою очередь основывается на его мировоззрении, которое порождает основа. И этой основой является базис, а это есть не что иное, как религия. Религия стала на смену безумия и легкомыслия. Сплотив воедино народы, стремящиеся к конкретной цели. И неважно, что из этого выходило, будь-то это господство одного народа над другими или мирное сосуществование наравне со всеми.
После он сделал паузу, пробегая взглядом по молодежи.
– Цель каждого, обрести мир для себя и близких, – продолжал лектор. – Для своей семьи! Для своего потомства. Это тоже базис, который заложен у нас ещё с рождения, на генетическом уровне. Такие рефлексы как: дышать, глотать, плакать, смеяться, чихать, писать, какать. С одним базисом мы приходим в этот мир, а с другим мы приобретаем духовность и становимся полноценными членами общества.
– Насколько мы знаем, из истории, для стран третьего мира, религия стало основным двигателем войны, – донесся голос с первого ряда.
– Спасибо, интересная ремарка[6 - Замечание, уточняющее или дополняющее какие-либо детали.]. Но, не совсем, я бы это назвал инструментом манипуляции. Война, это самое бессмысленное решение проблемы. Решение, путём тотального уничтожения врага, который создает эту проблему или не разделяет взгляды другой стороны. Оставив, тем самым, не разрешенным конфликт. Именно несогласие сторон, выводила людей на тропу войны. А инструмент манипуляции лишь позволяет толкнуть людей на те, или иные действия, которые интересны людям, стоящим за всем этим. Бедность и низкий уровень жизни делает из обычного человека солдата. И именно такой солдат примет чужую идеологию легче и быстрее, чем тот, кто живет в более благоприятных условиях. Потому религия, в таких случаях, больше является языком вербовки, нежели чем-то высшим. И вот именно те, кто стоят за всеми этими играми, и решают, как разрешить проблему, а именно дипломатическим или военным путём. И редко, когда жизнь человека, стояла по приоритету выше ресурсов и территории. Порой правильный подход в общении с человеком, менял его так, что он уже готов будет на следующий день умереть во благо высшей цели. Но, высшие цели, как мировые ценности, разные, у каждого они свои. Понимаете в чем дело? Воздействие на умы, тотально меняет мировоззрение, следовательно, и весь мир. Люди, которые понимают психологию этого, правят миром или просто являются хорошими руководителями тех или иных предприятий.
Лесневский сделал небольшую паузу, разминая шею.
– Начало нашей эры было дерзким и грубым. Общество мало, что знало о дипломатии и демократии. То есть психологии общения, как таковой, не было в природе. Поначалу была жестокость и невежество. Любой конфликт опирался на единственное правило – „Выживает сильнейший“. Мы ведь все смотрим фильмы, так ведь? Да! И наверно более удачным примером будут для вас кино, в жанре вестерн. Давайте вспомним такой период в США, как „Дикий запад“, это и было совсем недавно. Чуть более сотни лет назад. Грубое решение любых проблем. Дуэль, отчасти, осуществляемый через хитрость и ловкость, то есть выживал сильнейший! Копнём глубже, продвинемся дальше во времени. Мародёрство и зверство. Образование, в средние века, мало кому было доступно. Люди жили в не очень хороших условиях, когда как верхушка, это малое число человек, жили в роскоши и имели образование. Психология воздействия на ум обычного обывателя была такова: образование тебе мало, что даст в жизни, или ты не благородных кровей, или потратишь в пустую время, и ничего не поймёшь, или на это нужны большие деньги, ну или что-то подобное. Это сейчас вы все такие умные, – улыбнулся Владислав.
Аудитория засмеялась. Лектор улыбнулся им в ответ.
– А раньше это могли позволить себе только богатые, обеспеченные люди. Образование стоило денег, которыми владели не все.
– Доктор Лесневский, а культура? – вновь спросил кто-то из студентов.
– Вы совершенно правы, – вновь улыбнулся доктор, указав пальцем в сторону, откуда был задан вопрос. – Именно культура двигатель нашего морального взросления, когда как религия привносит нам духовное взросление. Так что культура, это своего рода третий базис нашего становления, как человека. Мир, облаченный грубостью и невежеством, постепенно, обретая культуру, стал развиваться. Сменялись культуры, сменялись режимы власти. Время шло. Мир, наконец, научился накапливать память, знания и опыт прошедших поколений. Охватывая и поглощая, применяя всё это на практике, никогда не забывая то, что завещали им предки. Мир стал развиваться, появилась терпимость к жестокости и гневу. Люди стали мудрее, добрее и опытнее. Психология людей феноменально изменилась. Психологическое освоение мира или так называемого мировоззрение, стало иным, – сжимая в руке пыльную губку. – И важно то, что не все этим пользуются. Мало кто понимает силу психологического воздействия, и то что…
Обрывая предложение, Владислав обратил внимание на скрип входной двери.
– Так вот, – продолжил он. – Психология была…
Краем глаза Лесневский заметил громилу в дверном проёме. Он тут же узнал его. Мужчина был высокого роста с большой мускулатурой, скрываемой под стильным чёрным костюмом. Войдя в аудиторию, незнакомец полез во внутренний карман пиджака. И в тот же момент сверкнул кусок металла в руке громилы. Это был пистолет.
– Вот оно, так наверно всё и закончится, – подумал лектор, вновь сжимая пыльную губку. – Они нашли меня…
Глава 5. Когда пули свистят (часть 2)
– Вот он, тот самый день, день моей смерти, – размышлял Лесневский. – Хотя, стоп! Я должен бороться за свою жизнь. В конце концов, мне есть что терять, – и в тот же момент он швырнул в лицо своего убийцы ту самую губку.
Не теряя времени, доктор бросился в сторону подсобки. Громила, чихая, стал вытирать лицо рукавом пиджака. Студенты, затаив дыхание, следили за происходящим, не подавая звука. Очистив глаза от мела, незнакомец сделал несколько шагов в сторону подсобки и тут же остановился. Он резко развернул голову в сторону аудитории. И ребята стали медленно сползать под свои парты, пытаясь скрыться от взгляда странного человека. Чужак преподнес указательный палец к губам и сделал жест, мол, тихо.
После он продолжил свой путь к двери и потянулся за ручку. Вдруг, дверь резко отварилась, ударив незнакомца по лбу. Вслед, за открытой дверью, выскочил и сам лектор, навалившись на громилу. В одной руке у него было ведро, а во второй он держал молоток. Лесневский со всей силы ударил им по руке с пистолетом. Орудие в тот же момент выпало. Отскакивая от твердого пола, оно скользнуло по линолеуму в противоположном направлении. От боли чужак согнулся и, схватившись за поврежденную руку, скривил лицо. Оскал тут же блеснул белоснежными зубами в два ряда. В тот момент доктор надел ему ведро на голову. Заставив подкосить колени громилы, Владислав стал наносить сильные удары молотком по его оцинкованной поверхности. Отскочив в сторону, громила успел сделать только несколько шагов, пока не отбросил ведро в сторону, и развернулся к своей жертве.
Окровавленный лоб, и озлобленный оскал не сходил с лица убийцы. Приподнимая верхнюю губу, напрягая скулы лица, он смотрел на доктора, подобно льву, который готовиться прыгнуть на антилопу.
Красные глаза, как у быка, сверкнули исподлобья убийцы. Владислав вспомнил о пистолете, который лежал у его ног. Громила сжал кулаки и ещё сильнее оскалился от боли. Рука его кровоточила. Доктор схватился за оружие и, трясущейся рукой, направил его в сторону незнакомца.
Аудитория продолжала, молча наблюдать за происходящим.
– Кто ты? – на выдохе спросил Лесневский. – Что тебе нужно?
Чужак улыбнулся в ответ, ещё скалясь от боли.
– Я спрашиваю кто ты такой? Тварь! Что тебе нужно от меня? А?
– Ты, – выдохнул он, с каким-то грубым акцентом, вытирая вновь проступившую кровь на лбу.
– Я знаю, что у вас, убийцы, разговор короткий. Но сейчас я с пистолетом. И последнее слово за мной, – говорил доктор дрожащим голосом. – Я здесь командую! Кто ты такой?
Незнакомец сплюнул кровь на пол и улыбнулся.
– Что тебе нужно? – продолжал лектор задавать вопросы, но голос его дрожал от перенапряжения.
– Ты знаешь… – не упуская улыбки со своего лица, сказал громила, а его голос выдавал в нём иностранца. – Ты знаешь Андрея. И этого достаточно!
– Послушай меня, урод! Я не собираюсь с тобой играть! ГОВОРИ НЕМЕДЛЕНО! – жестко заявил доктор.
Студенты, сидевшие почти у пола, вздрогнули после слов лектора. Некоторые стали ему аплодировать, насвистывая и ликуя в поддержку своего преподавателя. Но большая часть сидела, молча, затаив дыхание.
– Теперь ты звезда, – произнес незнакомец. – Жаль, что ненадолго.
– Послушай меня, урод! Отвечай на мои вопросы! ЖИВО! – ощущая поддержку, Владислав стало говорить ещё более уверенно.
– Ты слишком много хочешь знать, человек. Где пленка? – отпуская оскал со своего лица.
– Что? – удивился Лесневский. – Я не понимаю.
– Где пленка? – сплевывая кровь на пол.
– Прошу не плевать здесь, цените труд уборщицы!
– Ну, – вздохнул убийца. – Нет, так нет, – вновь натянув на свое лицо улыбку.
– Что? – хватая пистолет двумя руками. – Ты что, ты думаешь, я не смогу?
– Думаю, у тебя кишка тонка, – разминая шею, произнес громила.
И тот же момент убийца кинулся в сторону доктора. Внезапно страх вновь овладел Лесневским. В его голове вдруг стало тихо. Единственное, что он ощущал, как его указательный палец хаотично нажимал на курок. Щелчок от бойка пистолета и пламя, исходящее из дула пистолета. В ушах звенело, и им одолело ужасное чувство, будто он стал проваливаться внутрь себя, всё потемнело перед глазами.
Приходя в себя, лектор увидел тело незнакомца. Тот лежал в луже собственной крови, лицом вниз. На его спине было несколько пулевых отверстий.
– Господи! – произнес лектор, отскочив от тела. – Что я сделал? – выпустив пистолет из рук.
– Нет! Нет! Нет!
После Владислав посмотрел на свои кровавые руки. И страх парализовал его на мгновенье.
– Боже, что я наделал? Это кровь? – проскочила мысль в его голове. – Бог ты мой! – на выдохе.
В аудитории царила тишина, студенты лишь наблюдали за своим преподавателем и старались не проронить ни слово.
– Klaus[7 - В переводе с немецкого языка – „Клаус“], – раздался грубый голос, отдавая эхом от потолка в тишине аудитории. – Klaus, alles ist gut?[8 - В переводе с немецкого языка – „Клаус, все хорошо?“] – продолжал голос.
– Это что, немецкий? – спросил себя Лесневский.
Он обошел тело и увидел на поясе рацию.
– Klaus? Ist er tot?[9 - В переводе с немецкого языка – „Он мертв?“] – вновь раздался голос. – Klaus? Klaus?
– Да, определенно он, немецкий, – вздыхая. – Боже!– вспоминая про аудиторию. – ВСЕ СВОБОДНЫ! – прокричал доктор, на ходу, схватив кейс.
Время для него шло незаметно, пока он бежал к отъезжающему трамваю. Попытки дозвониться до сына не увенчались успехом. В его голове было много мыслей. И много вопросов.
– Он говорил по-немецки? Кто эти люди? Зачем они убили Андрея? Почему они хотят убить меня? – спрашивал он себя, пока ехал домой. – Надеюсь, что Ян дома. Хотя, они могут быть уже там. Боже! Нужно скрыться! Неужели им так нужна эта пленка? Почему Ян трубку не берет? – делая постоянные звонки сыну. – Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ян, возьми трубку! – нервничал отец.
