Я стояла в проеме двери, чувствуя себя ужасно неловко. Окликнуть преподавателя – дурной тон. Сесть за пару без разрешения – прямое нарушение правил Академии. А незаметно выйти уже не получится.
Я тихонько кашлянула, пытаясь привлечь к себе внимание. Но преподаватель продолжал бубнить материал, стоя спиной к студентам.
С задних пар послышалось противное хихиканье.
Харакшар!
Ну и когда же ты, старый хрыч, обратишь на меня внимание?!
И тут преподаватель замолк, словно бы услышал это высказывание, повернулся и медленно поднял белесые глаза. Взгляд с прищуром внимательно рассматривал мое лицо, словно пытался найти у меня на лбу ответы на вопросы вселенского масштаба.
По спине пробежал табун мурашек.
– Вон, – тихо сказал преподаватель.
– Что?
– Вон из моего класса.
Я немного опешила от такого заявления. Хотя нет, просто обалдела.
Так, вот теперь дела действительно были плохи. Что ж, придется идти до конца и рассказать все-таки слезливую историю о противной букашке, которая не давала мне возможности попасть на занятие.
– Профессор Бенинг, понимаете, – я состроила милейшую мордашку, на какую только была способна. Мама в стороне от моего воспитания не стояла и тоже кое-чему научила, пока папа не видел. – Меня внутрь Академии не пускал Бук.
– А почему не Святой Дух Братии Воинов? – резко спросил преподаватель.
– Э-э…, – прозвучал мой ответ.
– Вот и Э-эдите вон из класса, – передразнил меня Бенинг.
– Но…
– Ни слову не верю, – профессор с грохотом бросил книгу, что держал в руках, на стол. – Научитесь, юная леди, сначала правильно врать. А заодно и обретите смелость говорить правду в лицо, не боясь при этом понести наказания. Сваливать свои проблемы на чужие плечи отвратительный поступок.
Я набрала побольше воздуха в легкие и уже хотела было продолжить оперативное промывание мозгов преподавателю. Как в наш спор вмешался неожиданный собеседник.
– Врет она все! – послышался писклявый голос.
Насекомое проскользнуло через открытую дверь и с тихим смехом проскочило у меня между ногами. Подбежав к профессорскому столу, букашка запрыгнула на столешницу. Быстро перебирая ножками с маленькими пальчиками, добралась до Бенинга, оставляя за собой вереницу липких склизких следов.
– Она врет, – повторил Бук тихим загадочным голосом.
Преподаватель брезгливо посмотрел на липкую дорожку на столе, а потом с еле скрываемым ужасом перевел глаза на учебник, где вольготно устроился насекомообразный лгун.
– Вот как?
Их что, тренируют одинаково говорить?!
– Да-да.
– Нет-нет, – сказала я и запоздало спохватилась. Недоставало еще этой букашечьей гадости набраться.
Бук бросил на меня хитрый взгляд и, кажется, радостно ощерился.
– На самом деле это не я ей мешал попасть на занятие, – начал он свою повесть.
Я даже не старалась вставить и слово в его рассказ. И так понятно, что преподаватель мне не верит, а букашка сделает все, чтобы не возникло сомнений.
– Это все магистр Лиадор! – подпрыгнуло на месте насекомообразное. – Я сам видел, как этот извращенец пытался зажать Мирэн на входе Академии!
Что?!
У меня лицо будто расползлось по голове от удивления. Профессор же, посмотрев на меня, расценил эту реакцию несколько иначе.
Лицо его недовольно сморщилось, а глаза забегали по столешнице.
Я повернулась в сторону студентов и тут же залилась краской. Три десятка глаз с интересом смотрели на Бука и явно горели желанием услышать продолжение. Мне почему-то казалось, что они больше хотели бы узнать о том, как магистр добрался до меня и…
Я тряхнула головой, чтобы отогнать дурацкие мысли. Но выходило это из рук вон плохо. И перед глазами то и дело появлялись образы, страстно прижимающего меня к стене магистра.
Теперь я до конца недели не смогу согнать со своего лица краску.
– Даже так, – очнулся, наконец, от размышлений преподаватель.
Бук активно закивал головой и тут же принялся красочно излагать, что он «видел». Да так живо и насыщенно, что мне захотелось подарить букашке самописное перо, фиксирующее за своим хозяином все разговоры. А потом порекомендовать Бука нескольким книжным издательствам, выпускающим пикантные истории.
– Хватит! – не оценил талант насекомого профессор. – Прекрати!
А вот мне захотелось услышать продолжение. Хоть главной героиней в этой истории была я, но у букашки действительно отлично получалось. Даже похлопать захотелось.
Насекомое обиженно засопело, явно оскорблённый в лучших чувствах. Взлетев над столом, Бук смахнул несколько листиков и поднялся к самому потолку. Покружив по классу, насекомое вылетело в открытую дверь.
– Ну-с, – сказал преподаватель, тяжело выдохнув. – Садитесь на место. Материал, который вы не успели записать, потом возьмете у своих однокурсников.
Я поплелась вдоль рядов с партами и уселась в самом дальнем конце класса. Весь короткий путь мои однокурсники провожали меня любопытными глазами. Собственно, именно по этой причине я и выбрала для себя место подальше, чтобы меньше ловить такие взгляды.
Села. Еще несколько секунд с лицом, полным чувства собственного достоинства, выдержала интерес к своей персоне. И с самым сосредоточенным на свете выражением начала слушать профессора.
Он сокрушенно покачал головой, но все же не стал комментировать рассказ Бука. Отвернувшись к доске, взял кусочек мела и принялся записывать какие-то символы.
– После занятия все же попрошу Вас остаться, юная леди.
Я угукнула в ответ.
Эх, наказание все же будет. Хотя неожиданная помощь Бука все же смягчила провинность. Интересно, почему эта букашка вообще за меня вступилась? Нужно будет найти насекомое и расспросить.
Спустя несколько минут в классе воцарилась тишина. Было слышно только поскрипывание мела по доске и шуршание писчей бумаги.
Я негромко кашлянула. В горле тут же пересохло, а вслед за этим сильно захотелось пить. Но рассудив сейчас правильно, я не решилась отпрашиваться. Мало ли. Вдруг опять попробует выгнать. И в этот раз вряд ли Бук мне поможет.
Поэтому я осталась сидеть на месте и помалкивать. И вообще, старалась даже тихим шуршанием не привлекать внимание. Не хватало опять выдерживать укоризненные взгляды.
–…Сила должна идти изнутри. Представьте себе поток мыслей, которые изливаются прямо у вас из головы и текут в сторону вашей цели.
Поперек горла вновь встал ком.
***
– Я уверен, что ты станешь лучшей, – конунг тепло улыбнулся девочке.
Встав со стула, мужчина обошел стол и присел рядом с дочерью. Обхватив крошечные ручки, ласково сжал их. В уголочках глаз отца появились маленькие лучинки, а губы растянулись в доброй улыбке.
– Не потому, что ты из рода сильнейших колдунов, – продолжил он, пытаясь вложить в свои слова как можно больше смысла и одновременно стараясь не сделать их слишком сложными. – А потому что ты – Мирэн самое сильное из всех маленьких существ, которое я когда-либо знал. Ты не боишься трудностей. Готова идти им навстречу. А самое главное – ты веришь в себя.
Девочка смущенно улыбнулась отцу. Вырвав свои ручки из его ладоней, Мирэн крепко обняла Адальира за шею, вкладывая в объятия все то, что не могла выразить словами, после чего громко чмокнула в щечку.
– Спасибо, – тоненьким голосочком сказала девочка.
Конунг поднялся с места и подхватил дочку на руки. Мирэн заливисто засмеялась. Ее смех эхом отразился в учебной комнате.
– Какой бы ты ни выросла, Мирэн, – прошептал ей на ухо мужчина, – я всегда буду тобой гордиться.
Девочка еще крепче обняла отца.
Постояв некоторое время с дочкой на руках, конунг принялся расхаживать по классу, покачивая практически невесомое тельце и пытаясь убаюкать девочку. Мирэн, уткнувшись носом в плечо отца, сначала недовольно ворочалась, но спустя несколько минут засопела.
Конунг осторожно отстранился от девочки и посмотрел на нее, чтобы убедиться, что она уснула.
«Вымоталась, моя кубышечка» – ласково прошептал Адальир.
Перехватив дочку поудобнее, мужчина продолжил свое путешествие по комнате, еле слышно напевая колыбельную.
– Конунг Адальир, – разорвал тишину мужской голос.
Правитель недовольно поморщился и повернулся, чтобы одарить крикуна испепеляющим взглядом. И хотел это сделать до того, как дочка проснется. Но Мирэн уже подняла голову с его плеча и теперь, сонно потирая глазки, рассматривала пришедшего.
В проеме двери стоял невысокий мужчина средних лет. Сухой, как старик, со стороны он меньше всего напоминал аанда в рассвете сил. Каштановые волосы были слегка тронуты сединой. А мудрый и внимательный взгляд был устремлен на конунга.
– Магистр Бенинг, – кивнул ему Адальир.
– Извините, что прервал Вас, – почтенно проговорил мужчина.
– Ничего.
Конунг опустил девочку на пол, но та не торопилась отходить от отца, продолжая держать его за руку. Любопытный взгляд дочки был устремлен на странного гостя.
– Мирэн, – обратился Адальир к дочери, – иди пока, потренируйся еще. А мне надо переговорить с моим другом.
Девочка нехотя отпустила руку и побежала к столу. Ей не терпелось начать тренировку, чтобы показать папе, что она очень хорошая ученица и в этот раз все получится.
Собственно говоря, именно это она и бормотала себе под нос, направляясь к столу.
– Результатов нет. – Магистр не спрашивал, а утверждал.
– Нет. Пока.
Бенинг досадно поджал губы. Бросив на девочку изучающий взгляд, магистр заметно поменялся в лице. В глазах появилось выражение огорчения.
– Может, отойдем и поговорим? – кивнул в сторону дверей.
Конунг поначалу подумал, что это плохая идея. Ему не хотелось оставлять Мирэн одну. Пять лет – сложный возраст для детей в его роду. В этот период они начинают проявлять первые признаки магических способностей. Могут неожиданно поднять себя в воздух, поджечь что-нибудь или вызвать дождь внутри комнаты, если сильно расстроены.
Именно по этой причине конунг оставил свои дела в столице и привез Мирэн в Академию Колдовских Искусств. Это было одно из немногих мест, способное выдержать внезапные выплески магии.
– Только ненадолго. – Конунг все же решил, что не стоит его дочери слышать, о чем они будут общаться с магистром.
А разговор обещал быть неприятным.
Бенинг согласно кивнул и вышел за дверь. Адальир последовал за ним.
Когда конунг оказался в коридоре, то тихонечко прикрыл за собой дверь, оставив лишь небольшую щель, чтобы в случае чего прийти Мирэн на помощь.
– Это странно, – задумчиво протянул Бенинг. – Прошел месяц с ее пятого дня рождения. Насколько хорошо я знаю вашу семью, Мирэн уже давным-давно должна была начать шкодничать со своей Силой.
– Просто время еще не пришло. – Конунг уже даже не знал, кого он пытался в этом убедить – себя или друга.
Магистр задумчиво пожевал губами. Около минуты он о чем-то напряженно размышлял.
– Может, – осторожно заговорил Бенинг, – стоит ее проверить?
Магистр запнулся на последнем слове, так как встретился с гневным взглядом правителя.
– Нет, – отрезал конунг.
– Но Адальир…
– Нет. Никто еще в моем роду не был…
Мужчина замолчал. Он даже близко подпускать не хотел к себе подобную мысль.
– В этом нет ничего позорного, – вновь осторожно заговорил магистр. На этот раз Бенинг выдержал злой взгляд правителя и даже не подумал останавливаться. – Если тест даст положительный результат, то мы, по крайней мере, сможем спокойно сесть и подождать, пока Мирэн «созреет». Но если нет…
Желваки под кожей конунга напряглись.
