– Вот, о чем я вам говорил, – шепнул ему на ухо король.
Все началось с музыки. Несложные переборы акустической гитары полились по залу, неся за собой души слушающих. Занавес открылся. Вместе с ним – маленькое круглое окошко в потолке над сценой. Из него просочился свет голубого кристалла. Неожиданно для себя на сцене Том увидел ту самую ведьму, чуть его не убившую.
Черные волосы подсвечены сзади, словно коронка солнца в небе. Нечеловеческий голос глубин неизведанного океана словно сам возникает в головах слушателей. Алхимик почувствовал его в себе, присутствие таинственной ведьмы в своем сознании.
Парень замер, увидев ее взгляд, направленный точно на него.
– Кто это? – спросил Том, не в силах сдерживаться.
Ведьма не отпускает его внимание ни на секунду. Она завладела разумом парня.
– Аврорцы называют ее Скорпион. Услышь внутренний голос.
Забудь, что говорят снаружи все они.
Закрыв глаза, послушай сердце.
Его совет – верный выход из тьмы.
Прежде чем спасти испорченный мир,
Сначала себя измени.
Пусть придет к тебе ангел!
Защитит от жажды мести внутри.
Пусть придет к тебе ангел!
Навстречу к нему иди.
Слова, издаваемые глубоким голосом ведьмы, проникают под кожу.
– Музыка спасает несчастные души, – король поделился своими мыслями. Томас ничего не ответил.
Песня закончилась. Занавес вновь закрылся. Затем он явил залу мрачные серые декорации деревьев и гор. Актер одет в готические доспехи. Темные влажные волосы средней длины. Парень держит в руках тяжелый двуручный меч.
– Индиго Найт – герой, призванный спасти замок от тьмы! – прозвучал голос одного из актеров – Проводите же рыцаря достойно!
На сцену сбежались люди в оборванных тряпках. Они начали суетиться вокруг героя, обнимая, а затем повели за кулисы.
Следующая сцена открылась среди декораций деревянной таверны. Индиго сидит за столом и пьет из большой кружки пенящееся пиво. Жители танцуют, подают ему различные блюда, шутят с ним. Скорпион – в роли барда. В конце сцены в таверне она подошла к герою и похлопала его по плечу, сказав: «Пусть ночь темна и холодна, рассвет придет».
– Мия Лайт, травница, будет тебе верной спутницей и залечит любые раны, – произнесла ведьма.
На сцену вышла по-простому одетая девушка с ангельской внешностью. Она улыбнулась Индиго, а тот бросил в сторону Мии ледяной взгляд. С этого момента начались приключения рыцаря и травницы.
Подвиги Индиго захватили Томаса. Парень не мог поверить в то, что эту пьесу написал аврорец. Сила духа, физическая мощь и жертвенность поражали.
На сцене – декорации реки и темно-зеленого леса. Герой сидит у костра, рядом с ним спутница. Травница не один раз лечила раны рыцаря, нанесенные врагами.
– Индиго, взгляните, какая звездная ночь, – девушка с восхищением посмотрела вверх.
На потолке, украшенном сталактитовыми синими кристаллами, возникла проекция звездного неба. Зал ахнул. Том не обратил внимания на это, наблюдая за действиями главного героя.
– Не задумывались ли вы, Мия, что в небесах мы видим прошлое?
– Как это возможно?
– Все те звезды давно мертвы. До нас доходит их мнимый свет. Незачем восхищаться тем, чего нет, – отрезал хмурый Индиго.
– Это похоже на души наших близких, умерших в войне. Хоть время и не останавливает ход, они все так же чувствуются нами, – скупая слеза покатилась по щеке хрупкой Мии.
Рыцарь рассмеялся.
– Какое глупое сравнение… Прошлое нужно оставлять позади, – заявил герой.
– Без него нет настоящего. Звезды несут нам свет, когда мы смотрим в небо. Так почему бы и нам не сохранить сияние прошлого, а о тьме оставить воспоминание?
– Вы не умеете смотреть на вещи трезво, Мия. Ваше сознание затмила романтика, вера во всякие глупости. Хотите знать, где истинный свет? Он ждет нас в замке.
– Люди стали забывать… Если оставлять все в прошлом, одна и та же кровавая история будет повторяться снова и снова. А истинный свет – внутри, там, где память, Индиго. Мой внутренний свет – бесконечная любовь к вам, – на щеках девушки выступил розовый румянец.
Зал затаил дыхание. Мия опустила глаза, ожидая реакции спутника.
«Сейчас бы аврорцам рассуждать в своих пьесах о свете», – хмыкнул Том.
– Вы – пленница из вражеского народа. Только поэтому мы на одном пути, – холодно ответил рыцарь. – Но у нас разная кровь. Между нами ничего не может быть.
– В прошлом наши народы были заодно…
– В прошлом, Мия. Сегодня все это ничего не значит, как и свет мертвых звезд, – закончил герой, ложась у костра.
В следующей сцене Индиго просыпается, а его спутница – нет. Рыцарь сначала пытается разбудить травницу, а затем видит письмо.
– Дорогой Индиго Найт, быть вашим лекарем – счастье для меня. Но, увы, помочь себе я не могу. Болезнь неизлечимая. Простите мне мою смерть. Я вас люблю, – прочитал вслух герой.
Грустная музыка. В зале слышны всхлипы женщин. Аврорки достали белые платки и спрятали свои слезы в них.
– Искусство разве не должно развлекать? – прошептал Том на ухо королю.
– Оно соединяет человеческие души. Творческие люди чувствуют себя одинокими, когда не видят отдачи.
– Слезы? – алхимик все еще не может понять.
– Это бесценные человеческие эмоции. Творец их получает – значит, люди прочувствовали его замысел, связались душевно с автором.
– Слишком сложно, – хмыкнул парень.
Пьеса близится к концу. Последняя сцена поразила Томаса в самое сердце.
Картина с любимой фрески Театра Печали вновь возникла перед ним. Только теперь – вживую.
Рыцарь стоит на коленях, склонившись над мечом, воткнутым в землю. У бесцветного замка кружат черные вороны. Из острия выходит молния, созданная спецэффектами. В зале гаснет свет. Как только он возникает вновь, замок становится цветным. А Индиго Найт остается во тьме, тенью без хозяина.
Томас медленно повернулся к королю. В этот раз алхимик иначе посмотрел на вампира. Почти всю жизнь каждый день посещая штаб Анстис, парень разглядывал фреску. Сейчас он впервые увидел конец этой пьесы.
– Драма на самом деле очень старая. Ей постоянно придумывают новые концовки. Какой истинный конец? Никто никогда не узнает, – король сделал глоток ароматного вина?.
Зал ликовал, хлопая героям, вышедшим на сцену.
– Вот за что все любят это произведение, – улыбнулся Шайенн.
– Гото сказал, это премьера пьесы, – Том с подозрением посмотрел на вампира.
– Правильно. Точнее, ее новой концовки.
«Драму написал принц Эван. Кто начал ставить ее здесь…» – задумался алхимик.
– А кто же автор? – спросил парень, не мешкая.
– Насколько мне известно, это произведение пришло к нам из Даркина, – впервые за все время общения король отвел взгляд. – Автор изначально не дописал концовку. Поэтому драматурги Полярной Авроры принялись создавать свои.
– И сколько их?
– Много у вас вопросов, – неожиданно резко ответил Шайенн. – Не думал, что алхимик так заинтересуется театром, – король резко взглянул на Тома.
– Меня манит загадочная история пьесы, не более, – не шелохнулся парень.
– Боитесь признаться в любви к искусству? – вампир оттаял и улыбнулся. – Данную концовку написала Скорпион.
«Есть ли в Авроре хоть что-то, в чем не замешана эта женщина?», – забеспокоился алхимик, изучая ведьму, стоящую на сцене вместе с остальными актерами.
– Завтра я покажу вам лабораторию, объясню суть дела. Надеюсь, сегодня вы хотя бы немного расслабились, – король поднялся с кресла.
* * *
Выходя из театра, Томас закурил. Бледный дым взмыл в темное небо, клубясь в серебристом свете. Вампир и его гость двинулись вдоль узких улиц. Кристаллы в фонарях и треугольных окнах постепенно гаснут.
– Вы нуждаетесь во сне? – спросил алхимик.
– Конечно. Вокруг нас ходит много мифов.
Синие глаза Шайенна засияли, отражая свет звезд. Длинные белые локоны развеваются от легкого ветра.
– Каких, например?
– Вампиры и ведьмы вечны, – король усмехнулся. – Этот миф появился из-за того, что мы не стареем внешне, – поделился он. – Но внутри все так, как у всех… Годы берут свое.
Главная площадь Гогвила опустела к ночи. Продавцы закрывают магазины сувениров, продуктов, одежды. На их лицах видна усталость. Алхимик предположил, что днем здесь можно потеряться в толпе.
В центре площади – серая статуя: мужчина выносит ребенка из огня. Вокруг нее – фонтан. В то время как голубое сияние города погасло, кристаллы в воде светят круглые сутки.
Король показал гостю мраморную плиту рядом с фонтаном. Исходящий от воды свет лег голубым акварельным оттенком на их бледные лица.
Том прочел запись: «Посвящено: погибшим в пожаре ночью с шестнадцатого на семнадцатое июля 1995-го; пострадавшим невинным детям из Ангелы; героям Полярной Авроры Гото и Мисти Лэнг».
– Жертвы не могут быть только с одной стороны, Влад. Надеюсь, вы это понимаете, – Шайенн разглядел его еле видное смятение.
– Я не слышал о таком в Биллионе.
– У вас и не скажут. Аврорцам тоже немногое известно о ваших жертвах. Пожар в Ангеле устроил один из сильнейших даркинских магов огня, полукровка.
Том вопросительно взглянул на вампира.
– Кай. Раньше он был Даллкором, но, насколько я знаю, его лишили фамилии, – рассказал Шайенн.
Сердце алхимика замерло. Перед глазами возникла мрачная картина матери. Том пытался вспомнить, передала ли Делия безумие Кая в своем произведении.
– Грим клоуна, щель между передними зубами, почти два метра ростом… Он сжег целую деревню дотла, не жалея ни женщин, ни детей.
Алхимик промолчал. Возникла неловкая пауза.
– Становится холодно, – задрожал парень.
– Да, вы правы. Пора возвращаться, – согласился Шайенн.
– Скажите, это правда, что ведьмы и вампиры третьего ранга умеют превращаться в элементалей, как маги? – спросил Том.
На лице короля блеснула улыбка. Его тело заискрилось серебристым светом и ослепило алхимика. Когда взгляд прояснился, парень увидел орла размером чуть больше человека. Бело-черные перья светятся магией, словно звезды в ночном небе. Том впервые узрел элементаля собственными глазами.
Когда Шайенн превращался, Томас почувствовал лёгкое головокружение. Рядом с вампиром тяжело находиться физически. Они используют энергию чужой крови, в отличие от ведьм. В противостоянии это похоже на «добавку» противнику, наносящую урон, не меньший, чем от самого атакующего заклинания.
Птица немного наклонилась, приглашая парня на свой «борт». Алхимик неохотно и нелепо залез на орла и крепко вцепился в перья. Несколько взмахов крыльев – и они парят в небесах.
Элементаль летит над городом и маневрирует в сине-серых ночных облаках, словно рыба среди подводных течений. Ветер бьет в лицо морозными волнами. Волосы путаются. Теперь город внизу кажется Тому тихой обителью из зимних сказок, а не шипастым оврагом. Парень почувствовал себя героем историй, которые мама рассказывала на ночь. Свобода наполнила его грудь и вдохнула новую, иную жизнь.
Шайенн в облике орла высадил Тома на балкон временной спальни гостя и вновь нырнул в небеса.
* * *
Парень вошел в комнату. Он закрыл двери балкона, но холод все равно не уходит. Покои привели в порядок: убрали лишние бумажки, поменяли постельное белье, помыли пол и вытерли стол от засохших чернил. Теперь находиться здесь стало приятнее.
Хоть порядок вокруг и полет расслабили тело, в голове у Тома творится хаос. Ему стало тяжело от количества новой информации. Алхимик вспомнил об учителе, и у него появилась теория.
«Может, именно с Каем Роки отправился сюда в 1995 году?», – предположил парень и тут же отогнал эти мысли. Не может он принять то, что лорд Рунар способен на такую жестокость.
Томас уставился на красивую девушку с картины. Он подошел ближе, чтобы рассмотреть холст, и заметил в углу подпись, почти полностью спрятанную за рамой. Парень в ужасе отпрянул: автор – Делия.
«Они все как-то связаны? Мама, эта незнакомка, Кай, Роки, Шайенн», – размышлял алхимик.
Том боялся предположить, как произведение, написанное его матерью, оказалось в комнате короля аврорцев.
Парень сел за стол и принялся упорядочивать информацию на листе, чтобы не запутаться: странные письма короля, пьеса из Даркина, поджигатель Кай и Делия – автор картины.
