Но иногда от таких высказываний в свой адрес становится неприятно. Особенно когда с энтузиазмом рассказываешь кому-нибудь как прошёл день или про книжку, которая произвела впечатление, а в ответ: «Поня-я-ятно… Ну а на личном как? С кем день влюблённых встречать будешь?» И мне на минуту кажется, что со мной и правда что-то не так. Что нормальный человек в преддверии этого праздника должен бегать по городу и срочно разыскивать себе хоть какого-нибудь мужика. Иначе – не жизнь.
Такие уж стереотипы в обществе: мужчина может быть один – и счастлив, а женщина – нет.
Влияние стереотипов очень сильно. Трудно жить и не обращать внимания на то, чего от тебя ожидают и даже требуют семья и общество. Тяжело не поддаваться давлению и не объявлять войну тем, кто считает, что ты живёшь неправильно.
Я уже выработала стандартный ответ, который немного варьировался раз от раза, но в целом звучал так: «Это не я его не встретила, это он меня ещё не нашёл». Все обычно смеялись или выдавливали жалостливую улыбку (в зависимости от интеллекта) и переключались на другую тему.
А что касается парней… Наверное, у меня на лбу написан код, и парни легко его считывают: «Либо серьёзно, либо никак». А потому как взрослых парней в моей компании не водится, а лишь двадцатилетние или около того – «серьёзность» для них – хуже смерти. Им надо подумать. Ещё раз подумать. И ещё с мамой для пущей убедительности посоветоваться. А то как нарвутся на какую-нибудь акулу, которая выпотрошит из них всё имущество и все нервы. Да и вообще, отношения – это ответственность. Надо постоянно о человеке помнить, интересоваться, заботу проявлять. К чему такие трудности? Успеется. Потом как-нибудь.
– Лучше расскажи про своего этого… кудрявого, – засмеялась я, толкая подругу на откровения.
Она тут же сделала вид, что набычилась:
– А что ты имеешь против него?
– Он пофигист и ругается матом, – не полезла за словом в карман и я.
Алёнка засмеялась:
– Уж это я как-нибудь переживу. Я их, кстати, с мамой на днях познакомила. Она в прошлые выходные ко мне в Москву приезжала, солений всяких на месяц вперёд привезла. Если их все не умнут сегодня, конечно.
– И? – уже предвкушая реакцию мамы, поинтересовалась я.
– Мама как увидела его, сказала: «Господи!», – подруга театрально закатила глаза, прижала ладонь к груди и откинула назад голову, изображая реакцию мамы в лицах.
Я не смогла сдержать смех. Представляю, что сказала бы моя мама, увидев такого «жениха».
Алёнкин Слава и впрямь был парнем весьма… специфическим. Для таких старая неглаженная футболка и слегка помятая внешность говорит не о неряшливости, а о верности каким-то своим идеалам. И где она его подхватила? Кажется, это он её подхватил прошлой зимой на катке, когда она едва не упала. Она рассказывала, но я не слишком внимательно слушала.
Удивительно, что он сегодня не здесь… Наверняка на каких-то сборах технарей – он их часто посещает и никогда не пропускает – это святое. С квартирником не сравнится.
Алёну вызвали в общую комнату, и я осталась на кухне ещё на пару минут. Написала смс-ку маме о том, что добралась, пролистала ленту соцсетей и уже собиралась присоединиться к шумной компании, когда увидела в дверях Максима. Кажется, это Алёнин одноклассник. Мы знакомились в прошлый раз и даже пообщались немного. Помню, он всё выспрашивал меня о семье и как-то двусмысленно высказывался о «богачах», чем поставил в неудобное положение Алёну, которая, как могла, спасала ситуацию и меня, не выбиравшую, в какой семье родиться.
– Привет, – поздоровалась я, подумывая, будет ли слишком невежливо уйти прямо сейчас.
– Даже не верится, что такие важные птицы с рабочим классом знаются, – хмыкнул он и добавил: – Ну, здравствуй.
Вроде как пошутил, но я серьёзно посмотрела на него и, чуть помедлив, тихо сказала:
– И я тебя рада видеть, Максим.
– О-о, даже имя моё запомнила. Я твоё тоже, Вера. Что ты обычно пьёшь? – разглядывая ещё закупоренные бутылки на столе, поинтересовался парень.
Мне было неприятно с ним находиться, тем более тет-а-тет, но угрозы я не чувствовала, а вежливости, несмотря на все стереотипы о «богачах», меня всё-таки научили.
– Обычно я не пью.
– Как скучно. Ну, сегодня не помешает, – и он ловко открыл одну из бутылок – кажется, мартини.
– Но… – попыталась возразить я, однако он уже сунул мне в руки стакан, называя напиток, но я не расслышала.
Я хладнокровно отставила стакан на подоконник, не сводя взгляда с парня. Это было похоже не безмолвную дуэль – кто кого? И зачем ему меня спаивать?
Максим снова взял в руки стакан и протянул мне.
– Хватит быть такой букой. Пей до дна, – и улыбнулся коварно, добавляя: – Проснёшься не одна.
Я бы и хотела уйти, но он перекрыл мне дорогу, практически прижимая к подоконнику. Обойти его мешал кухонный стол. Пространство здесь было весьма ограничено.
Мне не было страшно. Но было противно. Хочет заставить меня выпить? Не выйдет.
Однако сообразить, что делать дальше, я не успела.
– Не хочет девушка пить, не слышишь? – и тут же стакан из рук Максима ловко выдернули и поставили на стол.
Саша – «сложный организм».
Я не смогла сдержать улыбку и наклонила голову, чтобы скрыть лицо волосами и не выдать себя.
Пару секунд Максим явно тупил, думая, что делать дальше. Потом поднял руки вверх, словно сдаваясь:
– Ладно, ребята, я понял. Счастливо!
Я хмыкнула и протянула руку своему спасителю:
– Привет. Спасибо. Вера.
– Привет. Саша. Алёна о тебе рассказывала.
Мои брови удивлённо подскочили, но вместо рвавшегося наружу вопроса я лишь пошутила:
– Надеюсь, не то, за что мне потом будет стыдно?
Он засмеялся.
– Боишься его? – качнул головой в сторону двери, где недавно исчез Максим.
Его улыбка мне понравилась: открытая, искренняя, доброжелательная. Да и сам он был весьма привлекательным.
– Не боюсь, а опасаюсь, – улыбнулась в ответ.
Разговор завязался сам собой. Оказалось, что он, как и я, любит читать фантастику, смотрит французское кино, интересуется живописью «на уровне любителя».
Мне понравилась глубина его взглядов, разносторонние интересы. Приятно встретить человека, с которым можно просто пообщаться. Вокруг столько хамов, которые гнут пальцы и кривят лица от презрения к остальным. Они думают, что знают всё и не признают инакомыслие.
Саша что-то рассказывал, а я смотрела ему в глаза – потому что куда же ещё смотреть, когда общаешься с человеком? Глаза у него обычные, карие, но ресницы… Длинные, густые. Такими только улицы мести.
Помню, однажды, ещё на первом курсе Алёне понравился парень с таким же длинными ресницами, и она всё говорила, что влюбилась именно из-за этого:
– Как взмахнёт ими – все мухи в испуге разлетаются, – вспомнила я её фразочку и чуть не рассмеялась. Это выглядело бы нелепо, и как бы я объяснила свою реакцию?
В общую комнату мы уже не вернулись. Проболтав около часа, я засобиралась домой. Веселиться вместе со всеми совершенно не хотелось, а встречаться снова с Максимом – тем более.
Неожиданно Саша заявил:
– Не возражаешь, я провожу? При нынешнем обострении криминальной ситуации я никак не могу отпустить тебя одну.
Я не возражала – я была за.
Мы выскользнули из квартиры почти незаметно. Мелькнула мысль, что нужно попрощаться с Алёной, но я решила, что напишу ей потом. Извинюсь и всё объясню. Отвечать на вопросы сейчас мне не хотелось.
На улице похолодало. Ветер продувал насквозь и мне почти не верилось, что ещё вчера я провожала тёплый южный закат и была далеко отсюда.
К счастью, идти до метро было не больше пяти минут.
Когда-то я воевала с родителями: они настаивали, чтобы меня всюду возил водитель, а я была против, ведь это выделяло меня из толпы, заставляло других чувствовать моё превосходство и мешало нормально общаться со сверстниками. Пару раз я просто сбегала, вероятно, подставив водителя. Но таким образом всё же добилась желаемого – свободы передвижения.
Пока шли к метро, я всё ждала, когда Саша скажет: «Ну всё, пока, мне пора возвращаться». Но он спустился со мной в подземку, встал на ступеньку эскалатора и повернулся – мы оказались лицом к лицу.
В груди что-то дёрнулось. Сердце?
Я едва сдержала смех от этой мысли. Но в то же время тело словно сковала нервная дрожь.
Я отвела взгляд, притворяясь, что рассматриваю прохожих. Потом снова перевела взгляд на Сашу. Вот так, молча переглядываясь, мы и проехали этот путь вниз длиной примерно в одну минуту.
Не знаю, чего больше я испытала за эти секунды. Смущение? Зарождающуюся привязанность? А, может, одно без другого и невозможно?
– Нам куда? – спросил Саша так, словно это подразумевалось само собой.
Я назвала станцию и лишь потом сообразила, что провожать он меня, скорее всего, захочет до самого дома. А увидев наш дом – элитную высотку – сразу поймёт, с кем связался и точно сбежит. Не каждый парень «потянет» такую девушку. И часто те, с кем как раз быть хотелось бы, сбегают, едва узнав об уровне нашей семьи.
В этом плане деньги всё портили. Я не стремилась выйти замуж за «ровню», хотя моя мама считает, что иной вариант невозможен. Но зачем деньги, если нет душевной привязанности? Я насмотрелась на такие семьи вдоволь. Да и семьи ли это? Можно ли назвать семьёй нашу «ячейку общества»? У моих родителей, скорее, партнёрский брак – никаких совместных интересов, бесед о личном за ужином, тёплых взглядов, объятий, поцелуев украдкой. Да и было ли это когда-нибудь? Я не спрашивала, но всегда видела лишь то, что сейчас – каждый сам по себе. Из общего у нас на троих только квартира и фамилия.
Доехали мы быстро, за каких-то двадцать минут. Идти до моего дома было ещё меньше, но я умышленно повернула в другую сторону, полагая, что смогу выпутаться из ситуации, не разоблачая себя.
– Я надеюсь, ты не очень торопишься? Не хотелось бы, чтобы вечер так быстро заканчивался… – пролепетала, взглянув на своего спутника.
Немного уверенности мне, конечно, не помешало бы. Но вдруг я ошиблась, и за его галантным жестом стоит лишь формальная вежливость? Однако парень улыбнулся и коротко, не раздумывая, ответил:
– Я с удовольствием.
А потом согнул руку в локте и встал чуть ближе ко мне, чтобы я могла на него опереться.
Ветер здесь был гораздо тише, и вскоре я совершенно перестала обращать на это внимание.
Мы шли и шли, всё говорили и говорили. Саша оказался невероятно умным. Я даже представить себе не могла, что такие люди есть на свете. Кажется, он знал абсолютно всё!
Я рассказывала истории из своей школьной жизни, он – про секцию футбола и кружок авиаконструкторов, где занимался с шести лет.
Я слушала его и мучилась вопросом: «Интересно, телефон попросит?». И в тот же момент он спросил:
– Надеюсь, ты дашь мне свой номер? – словно мысли мои прочитал.
Я не могла ответить отказом, тем более что сама хотела того же – новой с ним встречи.
Обменявшись контактами, мы вновь свернули, попадая на одну из оживлённых улиц с яркими витринами, громкими вывесками и роскошными ресторанами. В некоторых из них мы бывали, но чаще родители ходили туда без меня – на всякие деловые встречи.
У входа толпился народ: кто-то вышел покурить, одна явно дорого одетая пара выясняла отношения, привлекая к себе внимание прохожих. Мне хотелось вжать голову в плечи от этой сцены. Хорошо, что родители никогда не ругались на публике. Если случались конфликты, они «держали лицо» или вели холодную войну. Эмоции – это не про них. Не в семейной жизни уж точно.
Саша вдруг фыркнул, отворачиваясь от представившейся нам картины.
– Ты чего? – спросила я.
– Жалкое зрелище. Люди, которые мнят о себе невесть что, а на самом деле, как в поговорке: пустая бочка звенит громче всех.
– Не все же такие, – попыталась вставить свои «пять копеек», чувствуя себя неловко.
– Ты думаешь? – недоверчиво произнёс он. – Их жизнь проходит в заботах о материальном благополучии и этим, по большей части, ограничивается.
Я не нашлась, что сказать. Разве объяснишь? Да и стоит ли? В любой среде есть люди плохие и хорошие, щедрые и скупые, друзья и лицемеры.
– Ты расстроилась? Я тебя чем-то обидел? – взглянув на меня, тут же заметил он перемену в моём настроении.
Я моментально натянула улыбку.
– Нет, что ты. Просто задумалась. Домой уже пора.
– Родители, наверное, волнуются?
Да уж, наверное. Мама, закончив шопинг, рванула, пожалуй, к подругам – и это до поздней ночи. А у отца снова дела, бесконечные переговоры, бизнес-партнёры.
Врать не хотелось, и я ответила на вопрос дежурной улыбкой.
– Ну, где твой дом? – спросил Саша.
– Да тут, неподалёку, – откликнулась я, судорожно соображая, что же придумать.
Мы свернули в какой-то двор, и тут дверь подъезда открылась.
– Не закрывайте, пожалуйста! – крикнула я, надеясь на удачу. И она улыбнулась. Незнакомец исчез в темноте, оставляя для меня дверь подъезда открытой.
– Ну вот, я пришла, – улыбнулась, хватаясь за дверь: не дай Бог закроется.
– Я рад, что мы познакомились, – сказал Саша.
– Я тоже, – совершенно искренне произнесла я в ответ.
– Созвонимся.
