– Сбежала к своему лигийскому воздыхателю, значит, – сделала вывод Эстер и напялила очки обратно на нос. – Средние Века какие-то. Зачем сбегать-то?
– Вот именно, мэм, – Тайра отдала ей телефон. – Нелогично. Она теперь от Долга свободна, могла по любви замуж выйти, если ей так уж хотелось.
– Зачем она подалась в Лигу? Не понимаю. Ясно только одно: мы правильно поступили, что перекрыли ей все пути обратно.
– Она не сможет вернуться в Ишанкар?
– А ты думала, надо было открыть ей ворота и хлеб на блюдечке вынести? – взвилась Эстер. – А учитывая, что она теперь на стороне Лиги…
– Она ни на чьей стороне, мэм. Она сама по себе. Ну влюбилась она в лигийца, вы сами сказали, не Средние Века. Она не из-за этого сбежала.
– А из-за чего?
– Не знаю, мэм. Вот если бы с ней поговорить…
– Поговори, попробуй. У тебя в Ишанкаре с ней не очень-то разговор задался… А сейчас где ты ее найдешь?
Тайра задумалась. Она почти ничего не знала о Рании. Явно она ушла не в семью, откуда ее выгнали, только услышав, что она обладает какими-то сверхъестественными способностями. В Лигу ее не примут даже с ее мастерским владением мечом – не окончила обучение. А если и примут, даже со всеми странностями в поведении Рания никогда не предаст Ишанкар – в этом Тайра была уверена, – а ее мужчина уж точно спрячет ее так, чтобы никто не нашел. Он-то наверняка думает, что Ишанкар вышлет за Ранией карательную бригаду… М-да.
– Хранитель ей правда голову снесет?
– Если Лига ее примет – нет, не снесет, – Эстер погрызла кончик карандаша. – Только ей доучиться придется, и скорее всего, в Торхильдфиорде.
– А если Лига не примет? Или если Рания в Монсальват подастся?
– Тогда аль-Малик ее казнит.
Тайра замерла. Неужели и правда казнит? Неужели это не просто угроза из разряда ишанкарских страшилок? И что за странности с Лигой?
– Что за преференции для Лиги, мэм? Чем они лучше Монсальвата?
– Ересиарха своего спроси, когда помиритесь, – не стала отвечать Эстер и подняла трубку коммуникатора. – Девочки, кто-нибудь, принесите мне личное дело Рании Азиз. И быстрее, пожалуйста.
– Вы думаете, там есть что-то нужное?
– Адреса, телефоны, в том числе и родителей, ближайшие родственники…
– И чем нам поможет информация почти десятилетней давности?
– Информация у нас актуальная, недаром разведкорпус в Шайорэ держим. Первичная биокарта тоже там, а это биометрические данные, – продолжила перечислять Айзекс, освобождая стол от многочисленных бумаг, – рост, вес, цвет волос, цвет глаз, результаты сканирования радужки, группа, резус и проба крови, отпечатки пальцев.
– Проба крови? Как в биокарте?
– Да. Что тебя удивляет?
– Зачем это в личном деле?
– А почему нет? – Эстер смотрела на нее поверх оправы.
– Если там и правда есть ее проба крови, я смогу ее найти, где бы она ни была.
Эстер поманила ее пальцем, чуть привстала с кресла и пододвинулась ближе к середине стола.
– Не вздумай разрешить Гиваршу себя обратить, – раздельно произнесла она. – Я тебе тогда сама осиновый кол в сердце вобью.
И Айзекс вернулась обратно в кресло.
В дверь постучали и вошли две молодые женщины, сотрудницы отдела кадров.
– Ну? – Айзекс протянула руку за папкой.
– Мэм, – начала та, что повыше. – У нас нет личного дела Рании Азиз.
– Что за чушь? – теперь Эстер сверлила взглядом их. – Я сама лично просматривала его не далее как пять дней назад!
– Мэм, оно действительно было, но теперь его нет, – поправила первую вторая сотрудница. – Его изъяли господин Хранитель.
– Сразу, как только вы его вернули, – добавила первая.
– Была не наша смена, поэтому мы не знали, мэм.
– Но Грета сказала, что господин аль-Малик забрали дело Азиз еще пять дней назад.
– Они даже как положено в журнале расписались, вот, – вторая открыла журнал и продемонстрировала Эстер витиеватую подпись Хранителя.
– Они даже ее биокарту у господина Варфоломея забрали, мэм, – дополнительно в свою защиту добавила первая.
Эстер посмотрела в журнал, потом на Тайру и, сдерживая гнев, сказала:
– Хорошо, девочки, вы свободны. Но впредь я хочу знать, что понадобилось аль-Малику, до того, как он это заберет. Ясно?
– Да, мэм, – в один голос ответили женщины и выпорхнули за дверь.
Эстер подождала, пока их каблуки затихнут в отдалении, и разразилась потоком ругательств на родном языке. Тайра ее не слушала. Господина Хранителя Эстер в расчет не брала, и совершенно зря. Он не спустил бы на тормозах побег и рядовой студентки, а тут речь шла о бывшей Стражнице госпожи аль?Кхассы. Если бы заинтересованность аль-Малика была только служебной, он довольствовался бы документами учебной части и не изымал биокарту… Да-а-а… Любое дело, в которое с особым рвением влезал аль-Малик, шло не как положено и оборачивались Дар Элайя. Тайра все еще не понимала смысла игры, но сейчас Хранитель опережал ее на шаг. Он знал о Рании что-то такое, чего не знали все остальные, даже всеведущая Эстер Айзекс, и он очень хотел, чтобы эта информация осталась тайной. Однако если никто не заподозрил ничего в течение стольких лет, значит, информация и в личном деле, и в биокарте не была настолько явной.
– Что будем делать? – спросила Эстер уже по-английски.
– Я попробую поговорить с Хранителем, мэм.
– Дурацкая затея.
– По крайней мере, спрошу, зачем он взял дело.
– Это я у него спрошу! – опять начала злиться Айзекс. – С пристрастием!
– Ну тогда я буду ориентироваться по обстоятельствам, – пообещала Тайра.
– Только, упаси боже, чтобы это не закончилось Советом!
Тайра вышла от Эстер. Надо было найти сэра хет Хоофта, но желание выяснить отношения с Саидом было сильнее. Она несколько секунд стояла перед Цитаделью, выбирая направление, и все же выбрала Архив.
Тайра постучала и вошла, не дождавшись позволения. Саид полулежал на диване и курил кальян. Она поклонилась, села в кресло напротив, закинула ногу за ногу и, потянув за гибкую трубку, выдернула у него из руки мундштук.
– Что пришла? – спросил Саид.
– Поздоровайся сначала, – табак был виноградный, с ароматом солнца и лета.
– Здравствуй, аль?Кхасса, – как первоклассник произнес Саид. – Что пришла?
– Дай мне посмотреть дело Рании.
– Зачем тебе ее дело?
– Она моя Стражница.
– Она не твоя Стражница, – спокойно возразил Саид. – Она свободный человек.
– Я хочу знать, почему она ушла из Ишанкара.
– Тебе есть до нее дело? – Саид забрал мундштук обратно.
– А как ты думаешь? Я с ней бок о бок столько лет провела. Я хочу понять, что происходит.
– А я думаю, ты просто ее убьешь, – Саид затянулся, задержал дыхание, а потом с удовольствием выдохнул дым Тайре в лицо.
– Ты тут опиум, часом, не куришь? – Тайра отмахнулась от дыма. – А то я смотрю, у тебя с мозгами нехорошо стало.
– Я думаю, ты чувствуешь себя брошенной. Фарха тебя использует в качестве корма, Гюнтер тебя послал, Рания от тебя сбежала… Думаю, чаша твоего терпения полна. А учитывая, что Рания портила тебе жизнь почти целых пять лет, теперь ты можешь безнаказанно ее убить. Она больше не принадлежит Ишанкару, и, если ты ее грохнешь, я даже не смогу вызвать тебя на Совет, – и он передал ей мундштук.
– Чтобы ее грохнуть, мне личное дело не нужно, – Тайра мгновенно вышла за Грань и указала пальцем на свои зеленые глаза. – Ты говоришь ерунду.
– Я говорю правду. Неприятно слышать правду, да?
Тайра положила мундштук на стол.
– Дай мне взглянуть на ее дело. При тебе. Сейчас. И я уйду. Пожалуйста.
– Значит, ты утверждаешь, что не хочешь ее убить?
– Не хочу я никого убивать! Я вообще не хочу убивать. А с Ранией я хочу поговорить.
– Вам не о чем разговаривать, – Саид был непробиваем. – Дела я тебе не дам.
Тайра потерла висок.
– Слушай, Саид, давай начистоту.
– Давай, – он снова затянулся.
– Ты не даешь мне ее дело не из-за страха, что я ее убью, хотя и за жизнь ее ты беспокоишься. Ты знаешь о ней что-то, чего не знают даже Айзекс и господин Варфоломей. Вернее, аль-Малик знает. А дело мне не дает Саид. Объясни мне, что происходит, хотя бы с твоей стороны.
– Объясню, – легко согласился Саид, – раз ты и до этого дошла. Только правильно задай вопрос. Один вопрос. Не больше.
– Что это еще за новости? Я не люблю такие игры.
– Ну конечно, ты любишь пазлы. А я хочу вот так. Я не люблю пазлы. Или задаешь вопрос, или уходишь. За неделю, пока тебя не было, я начал привыкать к покою.
– В земле привыкнешь, – огрызнулась Тайра и задумалась.
Вопросов был просто миллион. Она могла вообще ничего не спрашивать, если бы он согласился дать ей дело, но это была дурацкая затея, Айзекс оказалась права. Тайра не могла выбрать ни один из вопросов, которые вертелись у нее в голове: все они казались ей одинаково важными. Она уже было решила вообще ничего не спрашивать, но вопрос сам вылетел у нее изо рта, и Тайра поразилась его формулировке.
– Кто забрал дело Рании – Саид или аль-Малик?
– Оба, – чуть подумав, ответил Хранитель и добавил: – Но ты ведь догадывалась об этом и без моего подтверждения… Ты впустую потратила свою единственную попытку.
Ответ Саида поразил ее еще больше, чем собственный вопрос. Вот тебе и подсознание… Надо было обязательно найти Наставника.
Гиварш с раскрытым зонтом ждал ее у выхода из Архива. Тайра прошла мимо, не поздоровавшись.
– Оклемалась? – догнал ее Морис, пристраивая зонт над ее головой.
– Как видишь. Чего тебе?
– Поужинаем? – предложил он.
– И хватает же у тебя наглости, – Тайра выразительно посмотрела на него.
– Хватает, – Гиварш улыбнулся во все лицо.
– Я прихожу к выводу, что магическое сообщество не так уж и не право, когда рассказывает про нас гадости.
– На пустом месте гадости не появляются. В этом, однако, есть своя выгода: пока они пересказывают друг другу ересь, мы можем жить спокойно.
– Зато какая у нас после этого репутация.
– Тебя заботит наша репутация?
– Иногда. Если у тебя ко мне все, я пошла.
– Не злись, сладкая моя, – примирительно сказал Морис. – Куда ты пойдешь без зонта? Июнь нынче дождливый. А я хотел попросить прощения.
– Ты умеешь просить прощения?
– Так поужинаем? Я все еще предлагаю тебе мир. Он ведь нам необходим.
– И желательно весь, – заметила Тайра.
