Гиварш возражать не стал, только широко улыбнулся и предложил ей локоть.
– Ну и? – поинтересовалась она, когда они пошли по одной из дорожек в сторону вампирского особняка. – Что с тобой сделал сэр хет Хоофт?
Морис скривился, и Тайра испытала мстительное удовлетворение.
– Как обычно, некромантское непотребство. И хватает же у вас, нечисти, фантазии.
– А в подробностях?
– Обойдешься.
– А без подробностей?
– Без подробностей – ты его симулякр и сублимация.
– Чушь. С дочерью он меня никогда не ассоциировал.
– Но горло перегрызть за тебя может кому угодно.
– А вот и подробности! – засмеялась Тайра.
– Смейся, смейся, – недобро ухмыльнулся Гиварш. – Ну а с тобой он что сотворил?
– Ничего. Разве что он ни разу за неделю ни у кого не поинтересовался, где я и что со мной.
– А вот это хуже, но и это пройдет.
– Он мне, кстати, нужен. Не видел его?
– Сладкая моя, его уже неделю никто не видел, так же как и тебя. Башня запечатана, свет не горит. Некоторые уже стали надеяться, что вы оба того, – он опять обнажил клыки в довольной улыбке. – Да шучу я, расслабься! Я по тебе скучал. И по Йену тоже.
Морис накрыл для нее стол и налил себе большой бокал вина. Тайра поморщилась.
– Бифштекс с кровью? – предложил Морис.
Тайра сглотнула подступивший к горлу ком и отвернулась в сторону. Гиварш довольно ухмыльнулся, но мяса ей не подал.
– Что ты делала в Архиве?
– Пыталась уговорить Саида дать мне допуск к кое-каким документам.
– Безрезультатно, как я понимаю?
– Именно, – кивнула Тайра.
– А что тебе там надо?
– Сама не знаю. Что-нибудь про Зулейху.
Это было полуправдой, но пояснять что-либо Тайра Морису не стала. Информацию от него следовало поберечь.
– Да, – Морис мечтательно посмотрел в потолок. – Страшная была женщина! Поначалу ничего, а под конец вообще… Не переживай. Ты на нее не похожа.
– Мне говорили. У нас только глаза одного цвета.
– Неправда, – Морис внимательно изучал ее глаза.
– Ну конечно, неправда, – согласилась Тайра. – У меня-то пока не красные.
– Я не о том. У нее были синие глаза. Синие, как весеннее небо перед грозой. Пожалуй, это единственное, что мне в ней нравилось.
Тайра не донесла вилку до рта. В голове опять что-то щелкнуло: две части пазла наконец-то соединились в правильном порядке.
– Ты ничего не путаешь?
– Я ничего никогда не путаю, моя сладкая. А что тебя так удивило?
– Да не может этого быть! – Тайра положила вилку на тарелку. – У нее карие глаза. Я пересмотрела столько миниатюр, да все миниатюры! Саид мне даже ее портрет в европейском стиле показывал! Глаза у нее или красные, или карие.
– Краски на полотнах от времени темнеют.
– Карие у нее глаза!
– Тебе так хочется быть похожей на Зулейху?
– Мне хочется правды.
– Ну так правда в том, что глаза у нее были синие, – Морис с удовольствием отпил из бокала. – От того, веришь ты мне или нет, ничего не поменяется. Я-то видел ее живьем еще до того, как она окончательно повернулась, так что можешь забыть про миниатюры.
– Но я сама видела!
Морис поставил бокал и отодвинулся от стола.
– Я правильно тебя расслышал, моя сладкая? – осторожно спросил он.
Тайра поняла, что сболтнула лишнего, но Гиварш уже вцепился в ее слова мертвой хваткой.
– Ты видела Зулейху? Ты видела Зулейху?!
– Как тебя сейчас, – подтвердила Тайра. – И не один раз. Она меня к себе вытягивает, когда я сильно устаю и не контролирую свой сон.
– Вытягивает к себе?!
– Да, в то место, где она сейчас. Старый дворец посреди песков, ее тюрьма. Я не знаю, где это, но это точно не иной мир. В смысле она где-то в досягаемости Ишанкара, может в межреальности. Она и правда все еще не ушла, и я начинаю верить в сказки про то, что она может вернуться.
– Может вернуться?!
– Ну как-то же она колдует, – Тайра пожала плечами.
– Она колдует?!
– Иначе как бы я у нее оказывалась? Она меня вызывает.
– Вызывает?! Зачем?!
– Откуда я знаю? Может, скучно ей, а может, тело мое хочет, чтобы вернуться. А может, хочет меня убить: она же обещала каждую следующую некромантессу убивать. Я ее спрашивала, но она ни разу не ответила.
– Ты с ней разговаривала?!
– Ну разговора-то пока не получается, только прятки, догонялки да драки, но уж глаза ее я рассмотрела во всех подробностях, и они карие.
– Ты понимаешь, что ты сейчас говоришь?! – Морис вскочил со стула и подошел к ней. – Сладкая моя, ты влипла так, что даже находиться с тобой рядом уже опасно!
– Что тебя так пугает?
– Ты была у Зулейхи! Ты ходишь по теням! Ты ходишь по межреальности!
– Да.
– Давно?
– Достаточно давно. Ты не ответил.
Морис отошел к окну и вцепился себе в волосы, и, если бы ему было куда бежать, он непременно бы сбежал, бросив свой Дом и Ишанкар. Тайре стало не по себе.
– Может, объяснишь? – аккуратно попросила она.
Гиварш вернулся к столу и тяжело опустился на стул.
– И как он тебя еще не засек? – медленно протянул Гиварш, обращаясь не к Тайре, а в пустоту.
– Я ему просто не говорила об этом.
– Я не про Йена, моя сладкая, – словно маленькому ребенку пояснил Морис. – Хотя то, что ты не сказала о своих визитах к Зулейхе Йену, тоже удивительно. Я про Змея. Он себе уже хвост до половины сгрыз, потому что никак не может определить, кто без его ведома шарится по окрестным теням! Ты хоть понимаешь, как ты попала?!
– Нет, – честно ответила Тайра. – Не понимаю.
Если верить Змею, о том, что она ходит по теням, он знал уже давно, а беспокоил его кто-то другой, кого он до сих пор не мог опознать, но Гиварш об этом почему-то не ведал.
– Мать моя королева, – шепотом произнес Гиварш. – Ты сколько лет в Ишанкаре?
– Ты долго будешь меня пугать?
– Ты не знаешь про Змея! – поразился Морис.
– Почему не знаю? Знаю. Виделись даже неоднократно, да и от тебя наслышана. Он милый и не такой страшный, как ты описываешь.
Гиварш замер в удивлении.
– А вот об этом я как-то не подумал. Интересно, это Йен так все закрутил или господин Ректор?
– Что закрутил?
Но Морис не ответил, погрузившись в собственные мысли и складывая воедино разные линии предполагаемой партии.
– Ты мне расскажешь, чем тебя Змей так пугает?
Морис еще некоторое время думал, оценивая степень опасности и подбирая слова, а потом произнес:
– Представь себе алмазный клинок. Настолько острый, что он рассекает межреальность легче, чем твой любимый джедайский меч стальную дверь метровой толщины. Абсолютно холодный, абсолютно острый, абсолютно безжалостный, абсолютно разумный и абсолютно смертоносный. Холодная кристальная концентрированная магия смерти, – выговаривая каждое слово, произнес он и замолчал, оценивая произведенный эффект. – А теперь представь, что каждый раз, как ты входишь в межреальность, этот клинок висит над твоей головой, и стоит тебе сделать… Нет! Стоит тебе подумать о том, чтобы сделать хоть один недозволенный шаг, – я уж не говорю о действии! – и он опустится тебе на голову и пронзит тебя насквозь! И никто никогда – даже великий и ужасный сэр Йен хет Хоофт и еще более великий и ужасный Сэл – не найдет твоих следов! Ни тела, ни души – ничего! Змей – это абсолютная, моментальная смерть без какого-либо посмертия. Ты понимаешь, моя сладкая?
Тайра почти что открыла от удивления рот. То, что она сама знала про Змея, абсолютно не соответствовало ни единому слову Мориса.
– Да ты его боишься! – поразилась Тайра.
– Да, боюсь, – не стал отказываться Морис. – Да, боюсь! Кроме тебя только два живых идиота его не боятся! Твой обожаемый хет Хоофт, потому что привечает всякое зверье вроде тебя, и господин бывший Ректор сэр Котца, потому что тот еще сказочник и просто не осознавал всей опасности!
– Значит, Змей похож на меня? Тоже монстр?
– Тоже монстр, – подтвердил Гиварш, залпом допил вино и, игнорируя все нормы застольного этикета, налил себе еще полный бокал.
– Но меня-то ты не боишься.
– Кто тебе сказал? Конечно, боюсь. Ты тоже та еще штучка. А Змей живет подольше тебя, и опыта у него побольше будет. И логика у него мужская. Господи, Кхасса! Ты себе даже не представляешь!
– Видимо, нет. Иначе бы уже давно поддалась панике, так же как и ты.
Гиварш осушил полбокала вина и поставил локти на стол, подперев ладонями подбородок.
– Чего ты на меня уставился? – спросила Тайра.
– Хочу тебя запомнить. Я погорячился, когда сказал, что не буду жалеть о твоей смерти, – тихо сказал Морис. – А он тебя убьет, как только ему надоест быть для тебя милым и нестрашным или как только он засечет тебя в тенях. И разбираться не станет. Он никогда не разбирается в такой ситуации.
– В какой?
– Когда кто-то посягает на его территорию или на то, что он считает своей территорией.
– А что он считает своей территорией?
– А кто его, трейсера, разберет… Но Ишанкар – точно его территория. Все порталы, все врата, все тени, вообще все пути в Ишанкар находятся в его ведении. Он отслеживает каждое перемещение, контролирует всех нас, и если появляется чужой – он исчезает в начале своего пути к нам, не дойдя даже до Первого Рубежа. Понимаешь, моя сладкая? Никто, кроме Змея, не знает, где находится Ишанкар. Даже Ректор. Он охраняет нас и нашу территорию от чужаков как из этого, так и из потустороннего мира. Змей очень хорошо делает свою работу, тут надо отдать ему должное, именно поэтому нас никто до сих пор не нашел.
– Если он охраняет нас, почему он должен меня уничтожить? – не поняла Тайра.
– Сладкая моя, ты знаешь многих людей, способных ходить по теням? Из наших я знаю только троих. Сэр Бергер – у него это врожденное, он сам мог бы быть нашим трейсером, но почему-то не захотел. Точнее, выбрал Наставником сэра Котцу, а не сэра Макалистера. Хет Хоофт – потому что должен это уметь. Вас, некросов, этому обучают. И, собственно, сам Змей. Соответственно, ходить по теням без сопровождения в Ишанкаре имеют право только два человека! Ты такого позволения не имеешь! Ты вне закона! А нарушителей в межреальности Змей уничтожает без суда и следствия!
– Это так мило, – улыбнулась Тайра. – Ты и правда за меня переживаешь.
– Наивная ты, Кхасси, – вздохнул Гиварш. – И за что я тебя люблю?
