Григорий Андреевич Неделько "Объекты в зеркалах"

– Да. Умрут. Перестанут быть. Высвободят собственный негатив на волю.

Наступило долгое, тяжёлое молчание.

Нарушить тягостную тишину на сей раз первым решился Георгий:

– Но почему я?

– Не только ты. Подобных тебе много. Тех, кто способен сопротивляться тепловой смерти. По крайней мере, это доказывают исследования. Мы верим, что наша жертва не будет напрасной.

– Но что случится с миром, когда вы… вас… не станет?

– Ничего особенного. – Лысый рассмеялся в голос. – Всеобщая волна разрушения пройдёт по технике наших врагов и уничтожит её. Мы умрём самовольно, а те, кто не успеют или не захотят себя прикончить, испустят дух, когда нарушится баланс негатива и позитива. Это же ждёт обычных людей. Хотелось бы найти другой выход, но… мы чересчур долго искали, ждали – можем опоздать.

– Неужели нет иного пути?

Бев лишь пожал плечами.

Георгий осторожно погладил машинку для перемещения, с внешней стороны, там, где не было сенсора.

– А что это за тело, про которое вы рассказывали? – спросил он. – То, в контейнере с «вечной жизнью», соединённое с психикой и жизнями самых высокопоставленных… существ.

– Ты о жиртресте из не видимой невооружённым глазом Башни в самом центре Государства? Так это наш любимый правитель. Никак не угомонится, не уйдёт на покой… – Лысый мрачно хохотнул. – А его смотрители, которые связаны с ним ментально, только и думают, как бы лучше угодить начальнику. Понапихали в себя чипов… Хотя подобострастие и желание выслужиться было в них всегда.

Продолжая поглаживать машинку перемещения, Георгий увидел, как другой бев, низкорослый, взъерошенный, внезапно выскочил ниоткуда и, «подлетев» к лысому, стал взволнованно пересказывать тому последние новости:

– …Похоже, кто-то из наших проболтался. Они устраивают облавы. Ещё немного, и опоздаем…

– Корабли на месте? – резко осведомился лысый.

– Да. Готовы к взлёту…

– Что за корабли? – не понял Георгий.

– Космические, – огорошил предводитель отряда и озорно подмигнул. – Господи, каких трудов мне стоит обычное веселье. Неужели это вскоре закончится?

– Подождите… – начал было Вавилин.

Но его никто не стал слушать.

Лысый протянул руку и нажал на сенсор машинки для перемещения. Огонёк загорелся ярче прежнего.

Что-то изменилось, налетело, схватило…

– Надеюсь, у них получится… – услышал Георгий непонятно чьи слова, но определённо относящиеся к нему и другим – таким же, как он.

А после кто-то, шурша разбитыми стёклами и прочим мусором, ворвался в пустующее помещение. Послышались возгласы, крики; началась неразбериха, прозвучал выстрел, другой, третий… Раздался взрыв!..

И всё исчезло.

Жирное тело правителя дёрнулось, пытаясь высвободиться из незримых пут. Снова, и снова, и снова. Правитель тряс телесами, стараясь избежать навалившихся на него эманаций, отгородиться от них, ускользнуть… Тщетно. От планетарного эмополя, рушащегося единым мигом, увернуться или убежать невозможно.

Тогда непробиваемый стеклянный контейнер лопнул, заливая гладкие плитки светящимися волнами, разнося повсюду флюоресцирующие брызги…

Катались по полу в предсмертных судорогах смотрители, которых настигли ощущения их владыки. Вода топила в себе одетых в чёрное человекоподобных существ.

Слуги власть предержащих, в жутких агониях, тоже испускали дух.

И – бОльшая часть обычных жителей: на работе, дома, на улицах, в ховерах… Всё замерло, застопорилось. Начались сбои, аварии, катастрофы. Прерывались разговоры по видеофонам, останавливались фабрики и заводы, падали, разбиваясь в хлам, летающие машины… Люди отключались, будто роботы, и, валясь на землю, гибли прямо на месте… Армагеддон застывания и самоуничтожения пронёсся по некогда мнившему себя всесильным Государству…

А те, кто когда-то именовал себя бевами, тысячи существ… искажённых личностей… умерли немногим раньше…

Башня надломилась у вершины. Прозвучал оглушительный взрыв, и колоссальное строение стало видимым. Серия вспышек, сопровождаемых жутким грохотом, пробежала по Башне. Та накренилась, не прекращая вспыхивать бело-жёлто-оранжевым и громом сотрясать безразличные небеса. Вся в дыму, она заваливалась больше и больше, полыхая, исторгая грязно-пепельного цвета клубы. И наконец рухнула на каменные крыши правительственных зданий, обступивших просторную красивую площадь – ту площадь, которая располагалась внутри огромной неприступной крепости. Так падают только идолы и низвергается лишь слепая вера…

…Космический корабль, набитый битком, стартовал. За ним ещё один. По всей планете устремлялись в звёздную даль межпланетные путешественники.

Среди них был и Георгий Вавилин.

Он в бессчётный раз посмотрел направо, налево. Вокруг сидели, пристёгнутые к защитным креслам, мужчины, женщины, старики и дети. Выражение лица у большинства людей разнилось, но преобладало крайне сосредоточенное. Они старались совладать с эмоциями, сильными, непривычными. И у каждого, не считая младенцев, на поясе – излучатель: большой, среднего размера или миниатюрный.

Полёт до секретной инопланетной базы Белого Государства, если всё пройдёт хорошо, должен занять чуть меньше недели. У них имелся разработанный бевами за долгие годы план, строки которого прямо сейчас сменяли друг друга на плоском магнитном мониторе.

Секретная база… Долетят они до неё? Захватят ли? Что найдут внутри? Справятся ли с защитниками Государства, если те прибудут из космоса: с других баз либо из далёких странствий? Как завершится многолетнее противостояние чёрно-белых и бесцветных? И станет ли штурм базы действительно ИТОГОМ?..

Негатив внутри оседал мокрым пеплом, вязким густым туманом, однако уже не беспокоил так, как прежде.

«Придётся жить без монохрома… без всего этого лживого, кошмарного прошлого. Жить по-новому…»

Георгий неосознанно стиснул рукоять висящего на поясе излучателя. Поняв, что делает, мужчина постарался немного расслабиться. Затем отстегнул энергетическое оружие и поднёс к глазам.

«Никогда не пользовался излучателем… Что это теперь – орудие войны или мира?»

Георгий не знал. Но у него будет достаточно времени, чтобы получить ответы на все вопросы.

В конечном итоге, он ведь не один такой – их много. Достаточно ли?

И на этот вопрос найдётся ответ. Со временем…

Вавилин почувствовал, что наконец становится хозяином вещей и переживаний, которые всегда предназначались ему, но утаивались волею тех, кто возомнил о себе невесть какие небылицы. Может, ощущение было поспешное, обманчивое… сложное… Но столь приятно и хорошо делалось от него на душе!..

Космические корабли, ведомые автопилотами, один за другим покидали атмосферу и выбирались за орбиту, в открытый космос. Туда, где притаилось и куда звало великое, помигивающее редкими огоньками, монохромное ничто…

Чёрный. Монохромный бог

Бог умер.

(Фридрих Ницше)

Георгий Вавилин, в прошлом – статистик недавно почившего Белого Государства, не достигший тридцатилетия мужчина с чёрными волосами и серьёзным выражением лица, сидел возле иллюминатора звездолёта. Вавилин напряжённо наблюдал за тем, как неспешно, будто нехотя приближается незнакомая планета. Унылый серый шар с длинными острыми скалами и махиной сверхсекретной базы на сАмой макушке галактической сферы. Пики скал словно бы угрожали космическому кораблю, предупреждали: если попытаетесь приземлиться, проткнём насквозь. А молчаливая громада базы слепо взирала на подлетающий звездолёт и производила впечатление умирающего, обездвиженного зверя.

Бывший статистик попытался отвести взгляд от мрачной картины, которая видом своим не предвещала ничего хорошего, – не смог. Почти всё время, что корабль пересекал орбиту, входил в атмосферу, автоматически снижал скорость, Георгий холодно взирал на происходящее. Лишь под конец внутренний трепет стал слишком силён: Вавилин на несколько секунд оторвался от картины за стеклом иллюминатора и посмотрел на красивое лицо сидящей рядом Киры.

С Кирой, высокой, стройной, темноволосой, он познакомился в самом начале полёта. Не сказать, что сразу вспыхнули чувства, да и не располагала к тому сейчас обстановка, однако мужчина и женщина понравились друг другу. Проводили много времени вместе, в ожидании, когда автопилотируемый корабль доставит к месту назначения.

На звездолёте заняться было особенно нечем. Книги и фильмы отсутствовали, и атмосфера столь недалёкого грядущего не позволяла в полной мере расслабиться. Немало людей – негаданных ополченцев – проводили бОльшую часть дня за разговорами и воспоминаниями. Георгий и Кира же предпочитали молчать и наслаждаться моментом, покуда имелась такая возможность. Ведь совсем скоро предстояло высадиться на неизвестной планете, которая, на первый взгляд, выглядела отнюдь не дружелюбной. И не просто высадиться – пробраться на построенную там погибшим Государством базу и, если надо, захватить её. Сломив сопротивление возможных охранников, подчинить гигантское строение себе, использовать как новый дом для возрождающегося человечества.

Задача не из лёгких, пусть даже у них имелся примерный план базы, оружие, еда и предметы первой необходимости. И на этом корабле, и на других, около недели назад покинувших родную планету, летело множество новоиспечённых воинов самых разных возрастов. Некоторые бежали от хаоса и ужаса тоталитарного режима вместе с младенцами. Однако хватит ли силы, отваги, способностей, банально – числА, дабы завершить начатое бевами?

«Бевы… – с грустью подумал Георгий. – Отдали собственные жизни за наше будущее. Они же раздобыли оружие, оснастили космические корабли защитой от слежения… И сделали много чего ещё. Всё – с одной целью: чтобы мы могли прилететь сюда, помешать остаткам Государства возродиться».

Если, конечно, таков план государственных сторонников, буде они по-прежнему живы. Никто, даже бевы, не знал наверняка, что творится на секретной базе. Они и проведали о её существовании чисто случайно, во время очередной вылазки. А потом стали копать глубже, расследовать… И выяснилось: Государство, по какой-то неизвестной причине, сохраняет контакт с достаточно отдалённой планетой, где расположено некое непонятного назначения строение.

Это-то строение и вырастало теперь громадой перед глазами Вавилина. Шарообразное, гладкое, светлое, вздымалось вверх колоссальным чудовищем, одновременно удивляя, смущая и устрашая. Что там, внутри?

Георгий неосознанно взял руку Киры в свою. Женщина сжала пальцы Вавилина и посмотрела на него вопросительно. Георгий не заметил этого взгляда – внимание мужчины вновь привлекла разворачивающаяся за стеклом иллюминатора впечатляющая и опасная неизвестностью картина. Вавилин продолжал созерцать черноту властвующей на планете ночи и белое, диссонирующее с ней пузо искусственной постройки. Оказалось попросту невозможным переключить внимание на что-нибудь иное. Взор – не только его – точно бы сам собой возвращался к месту, что притягивало космических путешественников, звало, вжимало в пустую скальную поверхность неназываемой силой.

И сами собой на ум приходили понятные, однако оттого не менее тревожащие вопросы…

– Как думаешь, – сказала Кира, – всё будет хорошо?

Он на секунду задумался, а потом, не поворачиваясь, произнёс:

– Я…

Но договорить не успел.

Корабль мощно тряхнуло, закачало из стороны в сторону. Оба – и мужчина, и женщина – повалились на пол. Отовсюду послышались изумлённые, испуганные возгласы, детский плач попадавших со своих мест людей.

– Что случилось?! – перекрывая всеобщую какофонию, вскричал Вавилин.

Бросился к иллюминатору, поскольку причина воцарившегося хаоса явно находилась снаружи. Припал к стеклу и увидел то, от чего сердце захолонуло, ухнуло вниз.

Все корабли, которые летели следом и собирались уж приземляться, сбивались с курса, взрывались! Гремело!.. Огненные шары озаряли черноту ночи кошмарными отсветами. Тяжёлые обломки звездолётов разбрасывало по сторонам; кружась в смертельном танце, разрозненные, покорёженные части падали вниз. Одна просвистела совсем рядом с приземляющимся кораблём, внутри которого путешествовали Георгий с Кирой. Другой обломок по касательной всё-таки задел космическое судно. Звездолёт снова тряхануло, и Вавилин, отброшенный от иллюминатора, опять повалился на пол.

Ракеты! Они – кто бы они ни были – стреляли ракетами! Пускали в звёздных беженцев, чтобы помешать высадке. При этом траектория снарядов во время полёта, по необъяснимой причине, не поддавалась вычислению.

Что ж, вот и ответ: на базе кто-то есть. По-прежнему или прибыл недавно, возможно прознав о приближающейся угрозе, – предстояло выяснить.

Но сперва – выжить…

Корабли, которым не повезло прибыть первыми, продолжали разрываться на куски, когда с ними сталкивались остроносые ракеты. По какой-то причине звездолёту, где находился Вавилин, повезло. Вероятно, защитники базы не успели сориентироваться или просмотрели садящийся корабль, что и спасло Георгия, Киру и их собратьев по несчастью. Спасло ли? Кажется, да, ведь ракеты выстреливали исключительно в воздух; вероятно, не предназначены для поражения наземных целей.

– Не вставайте с мест! – громко, надсадно, настолько, чтобы услышали все, крикнул Вавилин. – Держитесь за что-нибудь! Иначе вас просто переломает!..

И это была правда, ведь в тот же самый момент очередной обломок задел садящееся судно. Снова встряска, снова скачкИ пространства туда-сюда…

А корабль будто бы и не собирался останавливаться. Несмотря на то, что ужЕ выехали готовые вгрызться в поверхность держатели, казалось процесс приземления будет продолжаться вечно…

Но наконец звездолёт замер, зажглись сигнальные лампы, оповещающие, что люди на месте и положение у судна устойчивое. После чего открылся люк, откинулся трап. Надо покидать ставшего столь негостеприимным космического странника – иного выхода нет. Либо так, либо всех внутри перебьют как котят – разом. Если, конечно, на базе сработала не автоматическая система ПВО и там хоть кто-то есть. Но, надеясь на лучшее, исходить всегда нужно из худшего.

«Будем считать, что защитники базы прямо сейчас бегут к нам, – решил Вавилин, – и времени осталось крайне мало».

– Женщины и дети пускай останутся на борту до тех пор, пока мы не выясним, что снаружи, – обратился Георгий к перепуганным людям, ждущим от него – хоть от кого-нибудь! – решительных действий. – Затем выходите, аккуратно. Если услышите стрельбу, оцените обстановку: может, лучше будет спастись бегством, чем запирать себя на корабле. Ладно, ребята, за мной!

И они пошли за ним: мужчины, юноши, старики. Никто не возмутился, не стал артачиться, не вопросил «Кто ты такой?» – ситуация была отнюдь не та.

Кира осталась с детьми и женщинами, готовая в любой момент прийти на выручку. Рука – на излучателе, неестественно спокойная.

Вавилин решительно подошёл к открытому люку и выглянул наружу. И тотчас спрятался обратно; у мужчины вырвалось крепкое ругательство.

– Что там? – спросил кто-то, нетерпеливо поглаживая излучатель.

– Они! – ответил Георгий. – Целая толпа! Идут из-за скалы, со стороны базы. Пока достаточно далеко.

– Кто «они»?

Вавилин не ответил. Снова аккуратно выглянул. Предложил:

– Можно попробовать обстрелять их на подступах к кораблю.

– Для этого надо выйти наружу, чтобы не подвергать опасности женщин с детьми, – подал голос ещё один ополченец.

– Верно. – Вавилин машинально кивнул. Затем обратился к Кире: – Мы попробуем дать им отпор, а вы действуйте так, как договорились.

– Хорошо, – сказала Кира, снимая с пояса излучатель.

Многие из женщин и ребятни повторили это движение. Все всматривались в просачивающуюся снаружи атмосферу враждебности, ожидая чего угодно.

Зарычав, скорее от злости, но и чтобы придать себе и другим дополнительных сил, Вавилин первым выпрыгнул в провал открытого люка. Ботинки коснулись твёрдой почвы, взметнули серую пыль. Георгий распрямился, отбежал от корабля на несколько десятков шагов.

Ракеты, похоже, прекратили взмывать в воздух. Только и причины продолжать не было: за исключением приземлившегося корабля, все остальные звездолёты оказались сбиты, разрушены.

«Надо проверить, выжил ли кто-нибудь», – отметил про себя Вавилин.

Но это потОм, сначала – враги.

А те, организованно и словно бы неторопливо, приближались к застывшему посреди чуждой, неизведанной, недружелюбной планеты, единственному уцелевшему космическому кораблю.

К Георгию подбегали прочие мужчины, становились рядом. Излучатели – наголо; в глазах – решимость.