– Ты сейчас угрожал человеку, – терпеливо повторила она. – И мне крайне важно понимать, можешь ли ты привести эту угрозу в исполнение или нет.
С ответом собеседник явно не торопился. Спокойно взял в руки небольшую глиняную пиалу и пригубил тонко–пахнущий травяной настой, покатал во рту его вязкую пряность. Затем окинул Анну внимательным взглядом, словно бы примериваясь, какие именно слова ей придутся по вкусу, и, наконец, серьезно произнёс:
– Я не хочу тебя пугать. И даю слово, что здесь, на моём острове, тебе никто не причинит вреда.
– Но?
– Но Юстас наёмник и убийца, я разговариваю с ним на его языке. Поверь мне, другого такие, как он, не понимают.
– Боги мои, Тимур! – не выдержала Анна. – Но ты–то должен понимать, что это всё вообще ненормально!
– А что нормально, Ань? – нахмурившись, ответил он. – Директор твой, который всех стравливает сплетнями, а остальные на это только улыбаются? Безопасник, что прослушки в чужих кабинетах устанавливает? Или игры эти ваши подковёрные, когда каждая крыса пытается подсидеть другую ради мизерной прибавки к зарплате?
– Да я… – Аня на мгновение умолкла, понимая, что просто напросто вдохнуть не может из–за накрывшей её волны возмущения. – Я же просто жаловалась тебе! Если бы я знала, что ты мне мои жалобы вот так в лицо бросишь!..
– Я не бросаю, – как можно спокойнее произнёс Тимур. – Просто пытаюсь пояснить, что я здесь тоже начальник, но у меня, в силу специфики коллектива, свои нормы. И они разительно отличаются от ваших.
– Ни за что не поверю, что ты можешь вышибить человеку мозги!
– Ты тоже можешь. И коллеги твои могут. Дело, опять–таки, в пресловутой общепринятой норме. И ещё в тех обстоятельствах, когда она перестаёт действовать. Как любит повторять один человек: «Если тебя не сожрут джунгли, это сделаю я».
– Отец? – тихо спросила Аня.
При последних его словах гнев её как будто бы весь разом сдулся. Невозможно было злиться, зная, по старой их переписке, сколько всего скрывается недосказанного и страшного в семейных историях и воспоминаниях из детства друг друга.
Тимур умолк и отвёл задумчивый взгляд в сторону. Аня же, чувствуя, что они случайно коснулись довольно–таки болезненной темы, в смятении принялась рассматривать чистую тарелку перед собой. По краю той витиевато шли какие–то совсем простые островные узоры, явно сделанные умелой рукой. Рядом стояла такая же расписная миска с ярко–зелёными листьями, маленькими помидорками и нашинкованным крупными кубиками сыром внутри. К нелюбимым ею оливкам, что совершенно точно проглядывали сквозь салатную смесь, Аня придираться не стала. Тем более желудок предательски свело голодным (благо не очень громким) спазмом, и девушка решительно потянулась к еде.
– Возьми рыбу, – подал голос Тим, заметив, как она накладывает себе в тарелку салат, стараясь ложкой отделить охристые кружочки оливок. – Она у малайцев получается просто обалденная, такую в Питере не попробуешь.
– Вот эти кусочки в ананасах?
– Да.
– О, класс.
– Извини меня, – вздохнул он, решив продолжить предыдущий их разговор. – Изначально я планировал просто пригласить тебя погостить, ну, пока все эти твои коллеги на гастролях. Ты же знаешь, я часто зову к себе друзей, но сам вообще стараюсь не светиться на материке. Что в крупных городах, что у аэропортов полно камер слежения.
– Ты реально вф розышке? – невнятно из–за полного салатом рта спросила Аня.
– Нет, – как–то неловко улыбнулся Тимур. – Просто, если засвечусь, они поймут, кого ищут… В общем, единственный вариант встретить тебя был где–то по дороге, и я решил вместе с парнями остановить автобус на трассе. – Он протянул стакан воды вдруг закашлявшейся Анне. – Признаю, план так себе. Да ещё и исполнение хреновое. Юстас отлично разбирается во взрывчатке, но почему–то вместо обычной хлопушки он закинул гранату. Водитель должен был подумать, что у него спустило шину, и остановиться. Но получился взрыв и автобус перевернуло. Ваш этот Пётр Фомич начал палить по чём зря, естественно, мои в долгу не остались.
– И всех повязали, – тихо добавила Аня.
– Ты с сотрясением, этот вояка–безопасник с ранением, у кого–то вывихи… по–хорошему, людей надо было бы отвезти в больницу, но, повторюсь, ни мне, ни моим ребятам попадать под наблюдение ни к чему. И без того накосячил. – Тимур поставил локоть на стол, подложил кулак под щеку и вновь внимательно посмотрел на Анну. – Мне правда жаль, что ты пострадала.
– Что ты с нами намерен делать? – настороженно вымолвила она.
– Блин, Ань, ну я же не террорист! – воскликнул парень в ответ. – Погостишь у меня недельку, я давно думал с тобой встретиться. Поболтаем, остров тебе покажу, если захочешь. Можешь купаться, загорать, отдыхать сколько влезет. А этих твоих коллег осмотрел мой врач, ничего там серьезного нет. Через несколько дней мимо пройдёт грузовое судно, всех туда ссадим и спокойно отправим обратно.
– То есть ты их реально в клетках держать собрался?
– Этот вопрос я точно не обсуждаю, – отрезал Тимур. – Вода у них есть, еда тоже, матрасы выделим. Здесь теплые ночи, так что не вижу причин для паники.
– Мне бы твоё хладнокровие! – раздраженно отозвалась Аня. – Нас же искать будут!
– Не найдут.
– А как ты уговоришь целую кучу народа молчать о том, что на самом деле произошло?
– А кто им поверит?
– Тимур, в России меня первым делом сдадут на руки каким–нибудь ФСБэшникам или, чего хуже, сослуживцам Петра Фомича! Те даже разбираться не станут, кто прав, а кто виноват, сразу всю дурь на допросах выбьют. Об этом ты подумал?
– Подумал, – как можно серьезнее кивнул головой Тим. – Есть проверенные средства, помнить никто ничего не будет, это я тебе гарантирую.
На край тарелки Анна аккуратно положила вилку с наколотым на её короткие зубцы кусочком рыбного филе. Смерила уставшим, недоверчивым взглядом Тимура и постаралась спокойно выдохнуть.
Какие у неё вообще были варианты? Продолжать орать и требовать отпустить коллег, а затем вернуть всё на круги своя? Во–первых, Тимур и так сказал, что отпустит всех, даже вполне себе чётко обозначил время. Во–вторых же, пресловутое "вернуть всё на круги своя" он уже не сможет. Да и куда? К чему возвращаться? К истеричным артистам и требовательному, в любую минуту готовому поджать хвост начальнику? Чтобы по приезду в Россию из чувства вины метаться по больницам, обзванивать чужих родственников и прогибаться под лавиной бессмысленных поручений от заместителей и директоров? Это всё, конечно же, ждёт её впереди. Через пару дней труппа вновь окажется на родине, и Анна с головой погрузится, если не в ад, то в круговерть чистилища уж точно.
А сейчас перед её взором до небес поднимался океан, стелился голубеющим покрывалом и наверняка у самых своих берегов был на ощупь словно парное молоко. Аня никогда в жизни такого не видела. И не купалась в столь теплых водах.
И если ей предстояло провести без малого неделю в этом первозданном тропическом раю, а цена тому всего лишь риск довериться чьей–то сдвинутой морали, то она, в общем–то, была совсем не против.
– Тим, – тихо позвала Аня.
– М?
– Обещай моей совести, что никого твои бандиты не тронут.
– Если ваше высочество того пожелает…
– Тимур. – Анна перевела на него строгий взгляд и внутренне удивилась той мягкой смешливой улыбке, с которой он смотрел на неё в ответ. В переписке и редких разговорах по телефону они часто шутили, но ей и в голову не приходило, какое у него в этот момент выражение лица. Оказалось, что вот такое: немного лукавое и одновременно заразительное.
– Я обещаю тебе, что мои бандиты никого не тронут, – уже серьёзнее произнёс Тимур. – Даже если твои коллеги сами нарвутся. Не будем забывать и про такое развитие событий.
– Спасибо.
Спирит Душа Прерий
– Ну и что ты здесь забыл, Сеймур? – донесся недовольный вопрос из–под днища автомобиля.
– А что, – тем же ворчливым тоном отозвался Тим, – не могу провести время со своим братом?
Позади виллы, у обочины грунтовой дороги располагался небольшой крытый старым шифером навес. Этакое парковочное место, как раз на тот случай, когда кому–то ленивому понадобится поставить здесь машину, смысл которой на таком маленьком клочке земли, в общем–то, отпадал как–то сам собой. Потому что за каких–нибудь пятнадцать–двадцать минут остров можно было объехать по кругу. Раза два. А то и все три, если наподдать газу и молиться мелким малайским божкам, поскольку лишь на их благосклонность и оставалось уповать мчась на таких скоростях по единственной дороге, необъезженной, да ещё и обрывающейся где–то у прибрежных скал. А дальше – первозданный тропический лес, что невозможно пересечь на тачке будучи в здравом уме и трезвой памяти.
«А вот пьяными…», – со смешком подумалось Тимуру. Он вспомнил их давнюю поездку на спор, в результате которой пришлось вправлять ключицу, а кому–то и перебинтовывать пробитую голову. Однако остров они действительно объехали по кругу. Пусть и с пятой попытки, зато за рекордные семь с половиной минут. Мишель тогда ругалась так, что Тимур выучил парочку новых слов в родном малайском, но даже после этаких приключений ума лично у него, казалось, не прибавилось ни на йоту, а вот желания влезть в какую–нибудь дикую авантюру – это, пожалуйста. Этого всегда хватало с лихвой.
Тим со скучающим видом облокотился о капот некоего подобия машины, что стояла здесь под гаражным навесом уже несколько месяцев. Без дверей, но с парочкой добротных кресел от джипа, странная конструкция тачки напоминала то ли раздолбанный драндулет, то ли внедорожник без крыши, а, может, и их общее дитя. Его брат собрал машину так, от безделья, пока всё это время жил на острове. Заказал наёмникам доставить с материка нужных железок, лобовое стекло, подержанный движок и кассетную магнитолу. Когда Тимур спросил, на кой чёрт ему сдалась такая древняя примочка, брат ответил кратко и непривычно умно: "Для аутентичности". Каркас тачки взял всё от того же старого джипа, что давненько догнивал тут, оставшись от прошлого хозяина. Как и вольеры без зверья.
– У тебя на вилле гостья, приезда которой ты ждал с нетерпением, – вновь послышалось из-под машины. Следом что–то брякнуло и раздалась длинная матерная конструкция на китайском, сопровождаемая звонким дребезжащим грохотом. Так, словно бы кто–то кулаком вмял нежелающую вписываться деталь в железное днище автомобиля, прямо туда, где ей (по мнению горе-механика) было самое место. Только Тим хотел поинтересоваться всё ли нормально, как его брат спокойно докончил мысль: – И ты хочешь провести время со мной?
– Вот видишь, как я тебя люблю.
– Дарма, подай–ка мне ключ. – Из-под днища показалась рука с вьющейся по загорелой коже запястья чёткой татуировкой глаза.
Тут же, сидя на корточках у левого заднего колеса, меланхолично попыхивал папиросой один из наёмников, с коротким темным ершом волос на округлой голове и шрамом, что рассекал лицо наискось.
– Какой? – усмехнувшись, спросил он.
– Я, по-твоему, в них разбираюсь? Какой-нибудь вытащи из ящика, мне тут одну хрень прикрутить нужно.
Пока Дарма неторопливо рылся в облезлом, некогда ярко-красном кейсе для инструментов, Тимур шустро вынырнул из–под навеса и в пару шагов дошёл до ближайшей пальмы. Подобрав небольшой кокос, валявшийся у основания её толстого ствола, он также быстро вернулся, чтобы тут же сунуть находку в растопыренную пятерню брата.
– Сеймур. – Рука его с подозрительно грозным хрустом сжала ворсистый бок кокоса.
– Да, Ян? – невинно откликнулся Тим.
– Я сейчас выберусь из-под тачки.
– Так.
– И знаешь, что сделаю?
– Что же?
– Позову твою Анну.
– Это зачем?
– Пусть посмотрит, как я её лучшему другу кокос в задницу засовываю.
Дарма всё–таки не сдержал хриплого, больше похожего на хрюканье смешка, а затем, когда его командир одним ловким движением (что и ожидалось при такой-то сноровке) выскользнул из–под машины и молниеносно вскочил на ноги, расхохотался уже взахлёб.
– Ты мою задницу защищать должен! – орал Тимур, прячась за багажником от просвистевшего мимо коричневого ядра. Следом в него полетели гаечные ключи и парочка с виду болючих ломиков.
– Правда, что ли? – удивился Ян, взвешивая в руке грязно-ржавую, длинную железку домкрата так, словно это был воздушный шарик. – С чего бы?
– Ты на него работаешь, – хмыкнул Дарма. – По контракту.
– А, точно, подписывал какую–то дерьмобумажку, – закивал головой он. Помню–помню.
– Она электронная была! – возразил Тимур, за что тут же получил гайкой в лоб.
Домкрат его брат всё–таки положил обратно на капот, предостерегающе близко к себе, и вместо тяжелой артиллерии решил использовать пригоршню гаек. Более мелких, но в меткости от того не уступающих.
Вокруг машины они носились минут десять, обкладывая друг друга шутливыми ругательствами, а заодно пытаясь увернуться от летящих друг в дружку подручных предметов. Кончилось всё капитуляцией Тимура, который с одышкой сообщил, что из белого у него только трусы, но ими размахивать он не станет, хотя и великодушно сдаётся первым.
– Как же, – со смешком проговорил Ян, поднося к зажатой в губах сигарете огонёк, неспешно прикуривая и с благодарным кивком возвращая зажигалку Дарме. – Я даже не вспотел. Может, ещё кружок?
– Ага, – пробормотал Тим, – как–нибудь после обеда.
– Ты тут до обеда торчать собрался? – удивился Ян. – Это из–за того, что вчера вечером случилось?
– А что случилось вечером?
– Сеймур…
– Ну да, да, да… – протянул Тимур со вздохом, полным унылой безнадежности, – я такой придурок, у меня нет и шанса!
– Поэтому прячешься здесь?
– Я не прячусь! Я хочу исправить ситуацию, и почти придумал – как.
Ян хмыкнул и выпустил колечко дыма в знойный тропический воздух. До полудня оставалась ещё парочка утренних часов, но солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы попробовать поджарить на металлической крыше виллы яичницу. Они как раз развлекались чем–то подобным на прошлой неделе.
Не то чтобы Ван Хэ Ян частенько вёл себя как десятилетний мальчишка, в силу характера и образа жизни он себе и позволить такого не мог, но его старший брат был тем самым человеком, от чьих выходок ты либо вешаешься, либо принимаешь в них непосредственное участие.
– А что всё–таки произошло вчера вечером?
– Чего? – возмущенно воскликнул Тим. – Я думал, ты в курсе!
– Нет, – Ян скосил взгляд на вновь не сдержавшего громкого смешка Дарму. – Мишель лишь обмолвилась, что ты выставил Анну за дверь.
– Не выставил, просто попросил не отвлекать от работы.
– Чем она тебя отвлекала? – ухмыльнулся собеседник. – Собой?
– Вот тебе смешно, а она пришла и потребовала выдать ей футболку и шорты, потому что наёмники просрали её чемодан с вещами!
– Я тут не при делах, босс, – поспешил заверить Дарма.
– Мне не жалко, – проигнорировав его, продолжил Тимур, – я полез в шкаф и вытащил оттуда несколько своих тряпок.
– А она? – спросил Ян.
– А она решила переодеться прямо при мне… Нет, ничего такого, Аня в купальнике была, что я, девушек в купальниках не видел?! Но это же мои шорты и моя любимая футболка… на ней…
– Я так и не понял, ты в итоге вещей зажлобился? Или…
– Или. – Хмурый и смущенный Тим отвёл взгляд в сторону, словно бы не хотел показывать брату, насколько его всё это взволновало до крайней степени.
