Родным я сказала, что собираюсь наведаться в аптекарскую лавку и заглянуть к знакомому стеклодуву, у которого месяц назад заказала по дешевке десяток флаконов особой треугольной формы – для снадобий. Собственно, навестить торговцев я намеревалась в любом случае, так почему бы не совместить полезное с интересным?
Елена было увязалась за мной, но в последний момент явился дед Касьян, который выдвинул претензию, что мы, дескать, обе от рук отбились, сад и огород с волшебными травами запустили (клевета!) и вообще дождемся, что перед домом болото вырастет, и в нем кикиморы будут водиться. У домового нашего настроение всегда перед сменой погоды портится, так что порцию жалоб и ворчания от него в тереме получают все, даже мать, а что уж о нас с сестрой говорить. Впрочем, в чем-то это даже хорошо – барометра не надо, если дед Касьян заворчал, значит скоро пойдет дождь. Или снег.
Пока Елена успокаивала домового, я, клятвенно пообещав, что появления болота не допущу, поспешно улизнула на улицу.
Из Лихолесья до Славоградика шла медленно и время от времени поглядывала на небо – не налетит ли черный вихрь? Но высь была чистой и никаких вихрей на ней не наблюдалось.
В городе я больше двух часов прогуливалась по улицам и площадям – и у аптекаря побывала, и у стеклодува свой заказ забрала, и в трактире похлебки с грибами поела и даже чью-то лошадь у трактирной коновязи яблоком покормила. Влада все не было.
Меня это несколько рассердило. Понятно, что у него тоже могут быть какие-то дела и заботы, но ведь и я не могу целый день ждать и по Славоградику слоняться. Тем более, это ему от меня помощь нужна, и никак не наоборот.
Решив, что в городе мне сегодня делать больше нечего, я отправилась домой – разбирать травы и помогать сестре отбиваться от хмурого домового.
Чтобы немного срезать путь до городских ворот, свернула с главной улицы на побочную – узкую и тихую. Стоило пройти по ней десяток шагов, как путь мне преградили двое крепких плечистых мужиков.
– Кудыть торопишься, красава? – ухмыляясь щербатым ртом, спросил один из них. – Може, пройдешься с нами?
Бросив быстрый взгляд назад, я увидела, что обратную дорогу заняли еще двое здоровяков в таких же грязных штанах и рубахах, что и мой внезапный собеседник.
– Не боись, чернявая, мы робята смирные, не обидим, – хохотнул второй мужик.
– Шли бы вы своей дорогой, – мрачно ответила я. – Недосуг мне с вами лясы точить.
– Торопишься, значит, – протянул щербатый. – Ну дык мы тя держать не станем. Давай корзинку свою, ды катися румяным яблочком.
Вот наглецы! Время только за полдень перевалило, а они уже на промысел вышли! Ни стыда, ни совести.
– Вы б хоть вечера дождались, – скептически сказала я. – Вам «работать» после заката положено.
– До заката еще далеко, а жрать уже ща охота, – пожал плечами щербатый. – Не гундось, девка, подавай корзину.
– И не стыдно вам вчетвером одну девушку грабить? – раздался из-за моей спины знакомый голос.
Мы с «робятами» дружно на него повернулись.
– Пришел-таки, – ехидно сказала я.
– Извини, – улыбнулся Влад. – Меня немного задержали.
– Эй, белобрысый, ступай себе отседова, – посоветовал воздушнику приятель щербатого, вынимая из грязного рукава нож. – Иль тоже голодающему люду помогнуть желаешь?
– А ты, Василиса, я смотрю, не скучаешь, – усмехнулся кащ, проигнорировав замечание грабителя. – Вон сколько подле тебя кавалеров.
– Кавалеры они так себе, – призналась я, еще раз оглядев небритые тупые рожи мужиков. – И общество мне своё сами навязали.
– А ну хорош трепаться! – рявкнул щербатый, выхватывая из-за пояса широкий кинжал.
Я пожала плечами, и легко топнула ногой. Дорога под лаптями грабителей тут же встала на дыбы и расшвыряла их в разные стороны. Мужики глухо стукнулись о каменные бока стоявших поблизости домов и тихо повалились на землю.
– Они живы? – поинтересовался Влад, несколько ошарашенный агрессивным поведением дороги.
– Что им сделается? – хмыкнула я, осторожно попинав носком туфли ближайшего ко мне разбойника. – Полежат, очухаются и дальше грабить пойдут.
– Какая ты… грозная.
– Какая есть.
– Ты не против, если мы найдем другое место для беседы?
– Не против. Тем более поговорить нам действительно нужно.
Мы вернулись на главную улицу, и, не сговариваясь, направились к ближайшей харчевне. После грибной похлебки есть мне уже не хотелось, но удобнее места для разговора, чем подобное заведение, в Славоградике не было.
– Так что ты решила? – спросил у меня Влад, когда мы удобно расположились за выскобленным деревянным столом, и шустрый разносчик принес нам кружки с холодным квасом.
– Ничего я еще не решила.
– Сомневаешься?
– Размышляю, не обманул ли ты меня, добрый молодец.
– Зачем мне тебя обманывать?
– Не знаю, Влад. Про отца своего ты мне ничего не рассказал.
– Доложили уже, – усмехнулся воздушник. – Если бы я тебе представился с перечислением всех своих родственников, стала бы ты вообще со мной разговаривать?
– Тоже верно. Но осадок от твоей недомолвки остался.
Воздушник пожал плечами.
– Я ничего ни от кого не скрываю. Да, мой отец – тот самый Лавр Ставринович, убедивший кащей начать войну против берендеев. Он же главный разработчик волшебного вируса, вызвавшего на Соларе эпидемию, которая выкосила магов земли и сделала магически бесплодными магов воздуха. Когда отец отправился в ссылку, мне было два года, Василиса. Я его не помню, и взглядов его не разделяю. Я пытаюсь хоть как-то исправить последствия тех дел, которые творились по его вине. Если ты откажешь в моей просьбе, я это пойму и больше беспокоить тебя не буду. Кащи еще не скоро смогут вернуться к нормальному взаимодействию с остальными стихийниками. Жаль только, магия воздуха не хочет ждать, пока мы заново наладим контакты. Знаешь, почему я прибыл в Славоградик так поздно? Ты ведь находишься здесь уже давно – не меньше двух часов, верно? Я не прилетел к тебе раньше, потому что сегодня хоронили одного из наших собратьев. С ним прощалась вся община.
– От чего он умер?
– От старости, – грустно усмехнулся Влад. – Вместе с ним Солару покинула еще одна частичка магии воздуха.
Я задумчиво посмотрела на каща. Тот был серьезен. И одет во все черное.
– Сколько нужно времени, чтобы наполнить живительной силой ваш артефакт?
Влад слабо улыбнулся.
– Не знаю, – честно признался он, а потом полез в карман и достал из него небольшой зеленоватый флакон. – Смотри, это накопитель, на который наложены те же чары, что и на артефакт. По тому, как быстро ты его наполнишь, я смогу примерно рассчитать время, которое потребуется для наполнения всего артефакта без ущерба для твоего здоровья.
Я протянула руку, и Влад вложил флакон-накопитель в мою ладонь. Пальцы тут же закололо от чужой магии – ее на этом сосуде было очень много. Осторожно вынула пробку, сосредоточилась и влила в него пару капелек виты. Живительная сила тут же впиталась в зеленоватое стекло, как вода в сухую землю.
О!.. Это потребует больше усилий, чем я думала.
Сосредоточилась снова – и направила в узкое горлышко флакона целый поток виты. Дыхание тут же перехватило от напряжения, закружилась голова. Флакон при этом оказался наполнен всего наполовину.
– Все хорошо? – обеспокоенно спросил Влад. – Ты побледнела.
– Все нормально, – отмахнулась я, пытаясь сосредоточиться опять.
После третьей попытки пузырек, наконец, наполнился весь. У меня же перед глазами вспыхнули звезды, в ушах раздался гул, а тело вдруг стало тяжелым и непослушным. Следующие несколько минут из моей жизни выпали. Очнулась я на маленьком пятачке с пожухлой травой, возле харчевни, на который меня заботливо усаживал Влад.
– Все-таки это была плохая идея, – пробормотал воздушник, поправляя подол моего сарафана.
– Почему? – поинтересовалась я, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Если от одного накопителя ты едва не потеряла сознание, что же будет, если дать тебе артефакт?
– Это я силу не рассчитала, – ответила, окончательно приходя в себя. – Если бы не поторопилась, все было бы нормально.
– Ты меня напугала. Стала белая, как бумага, начала клониться в сторону. Еле успел тебя подхватить, на улицу вынес. Подумал, что на земле тебе станет лучше.
– Правильно подумал, – кивнула я, вставая на ноги. – В следующий раз я буду осторожнее.
– Так ты согласна помочь?
– Согласна. Тем, кто действительно нуждается в помощи отказывать нельзя.
Возвращаться обратно в харчевню мы не стали. Влад сунул разносчику, выглянувшему посмотреть все ли у нас в порядке, несколько монет, и предложил немного пройтись по городу.
–Что будем делать с твоим артефактом дальше? – поинтересовалась я, пока мы неторопливо шагали по улице.
– Нужно подумать, – ответил воздушник. – Накопитель, из-за которого тебе стало нехорошо, вмещает в себя лишь малую часть того, что нужно наполнить. Так как передача виты отнимает у тебя много сил, придется цедить её маленькими порциями. Процесс может затянуться, Василиса. Возможно, нам с тобой предстоит встретиться еще ни раз.
– А что, если ты принесёшь этот артефакт мне, и я сама постепенно буду наполнять его у себя дома?
– Это невозможно. Во-первых, он очень большой, во-вторых, намертво вмурован в пол одного из наших святилищ. Придётся вливать в него виту через накопители. Или переправить к нему тебя, чтобы действовать напрямую. Но лично мне первый вариант нравится больше.
– Пусть будет так, – кивнула я. – И когда же мы встретимся в следующий раз?
– Когда пожелаешь. Теперь все зависит от тебя. Я прилечу в любое время дня и ночи.
– Знаешь, я не всегда выхожу из Лихолесья одна. Честно говоря, это вообще случается редко, обычно у меня есть провожатые. Если они увидят нас вместе, будут проблемы.
– Ничего страшного, – улыбнулся Влад. – Я дам тебе свисток. С его помощью ты можешь звать меня, когда будешь полностью свободна.
Он поднял с земли соломинку, дунул на нее, сделал легкий пасс рукой. Соломинка на миг вспыхнула голубоватым светом и снова стала прежней.
– Не сработают ли от этого свистка в Лихолесье мамины сигналки? – задумчиво произнесла я.
– Не сработают, – уверенно ответил кащ. – Здесь волшебства практически нет. Я только чуть изменил способ прохождения воздуха через эту соломинку. Если ты в нее подуешь, я услышу с любого расстояния.
Он подал мне свисток, и когда я протянула руку, чтобы его забрать, осторожно погладил пальцем мое запястье. От этой простой невесомой ласки по моей коже побежали мурашки.
– Тебе ведь не обязательно прямо сейчас возвращаться домой? – внезапно спросил Влад.
– Нет, – ответила я, чувствуя себя растерянно от неожиданной реакции на прикосновение воздушника.
– Тогда, может быть, ты согласишься пообщаться со мной не по делу, а просто так? Мы могли бы еще погулять по городу, а потом я бы проводил тебя к Лихолесью.
– А давай, – согласилась я. – Главное следить, чтобы поблизости не было открытой воды. Недавно выяснилось, что в ней сидят охранники, которые наблюдают за каждым моим шагом.
– Значит, к реке не пойдем, – кивнул Влад.
И мы отправились гулять.
Немного прошлись по центральной улице, свернули на рыночную площадь, там случайно попали на представление бродячих циркачей. Вместе с остальной славоградской публикой долго аплодировали учёному медведю и смеялись над шутками большеглазого скомороха.
Потом ели пироги и яблоки, купленные у бойкой румяной торговки, в какой-то забегаловке пили вкуснейший морс.
Светловолосый воздушник оказался на удивление простым и веселым. Он рассказывал мне забавную чепуху, от которой я заливалась громким смехом, с интересом расспрашивал об учебе и студенческой жизни, и сам смеялся над чудачествами моих приятелей, о которых я ему повествовала.
С Владом оказалось так легко и интересно, что о возвращении домой я вспомнила, только когда повеяло вечерней прохладой.
– Ты живешь далеко отсюда? – спросила я воздушника, когда мы вышли из главных ворот Славоградика и направились к Лихолесью.
– Далеко, – ответил Влад. – В Западных горах.
Ого! Почти на краю света. Здорово, наверное, владеть магией воздуха – расстояния тогда не имеют никакого значения.
– Там находится ваша община?
– Не совсем. Община расположена у подножия гор. Раньше это был чудесный город. Собственно, он и сейчас чудесный, но теперь гораздо меньший по размеру.
– В нем живут одни воздушники?
– Нет, конечно. Кащей осталось совсем немного. Для двух неполных десятков человек хватило бы и небольшой деревеньки. Но почти все они состоят в браке с обычными людьми или с другими стихийниками. Вообще, после войны нас было гораздо больше, но некоторые предпочли отправиться в ссылку вместе со своими мужьями, отцами и сыновьями. Многие из тех, что остались, просто умерли. Новые воздушники с тех пор больше не рождались, так что…
– А ты, получается, обитаешь отдельно от всех?
– Да, я живу в замке отца. Уединенно.
– Почему?
– Мне так удобно. Не думай, я не отшельник. Просто там спокойно и никто не мешает заниматься делами.
– Ты такой занятой?
– Для тебя я свободен всегда, – улыбнулся Влад. – Но в целом – да, мне есть чем заняться. От отца в наследство осталась хорошая лаборатория с экспериментальной площадкой для заклинаний, в ней я и провожу большую часть своего времени.
– И что же ты там делаешь?
– Лекарства.
